Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
ТЕМА 6. Культурная «Оттепель»Литература «оттепели» не пережила своего времени, даже в лучших своих произведениях, таких, как роман В. Дудинцева «Не хлебом единым», рассказы Д. Гранина «Собственное мнение» и А. Яшина «Рычаги», поэма С. Кирсанова «Семь дней недели». Писатель в те годы, по выражению Б. Слуцкого, был учителем в школе для взрослых, а современный читатель эту школу уже закончил. Художественные произведения тех лет, которые оказались в центре читательских споров и нападок официальной критики, сейчас интересны как документы эпохи, своеобразный барометр общественных настроений. В художественной форме ставились проблемы, жизненно важные для общества, многие из которых нельзя было обсуждать открыто из-за идеологических запретов. Эти вопросы поднимались на читательских конференциях и при обсуждении новых произведений литературы в писательских организациях. «За» или «против» в таких литературных дискуссиях означало гораздо больше, чем понравились или нет тот или иной рассказ или повесть. Это было выражением общественной позиции. Переломные моменты жизни общества дают импульс развитию оперативных жанров. Как в первые годы горбачевской перестройки, так и в начале хрущевской «оттепели» на первый план вышел очерк, занявший едва ли не ведущее место в литературном процессе. Можно сказать, что литература этого периода началась с публикации в 1953 г. очерков В. Овечкина «Районные будни», в которых поднималась проблема методов руководства сельским хозяйством. В отличие от «лакировочной» литературы предшествующих лет, Овечкин пытался в меру своего понимания и цензурных ограничений рассказать о реальном положении дел в деревне. За «Районными буднями» последовали очерки на деревенские темы В. Тендрякова и Е. Дороша, Г. Троепольского и С. Залыгина, А. Яшина и других писателей. Публикация романа В. Дудинцева «Не хлебом единым» в «Новом мире» в 1956 г. выходила за рамки событий литературной жизни. Номера журнала, где публиковался роман о судьбе изобретателя-одиночки, который ведет неравную борьбу с бюрократами, были нарасхват. По словам одного из читателей, «Не хлебом единым» переболела вся читающая Россия. Писатель подводил читателя к мысли о бюрократии как о новой мощной силе, господствующей в советском обществе. Имена персонажей книги становились нарицательными для обозначения бюрократов-перерожденцев. Если роман Дудинцева можно считать манифестом демократического лагеря общественных сил, то такую же роль для консерваторов сыграл роман В. Кочетова «Братья Ершовы» (1958), откровенно направленный против интеллигенции. Все положительные герои романа были рабочими, а отрицательные — интеллигентами. Некоторые персонажи были узнаваемы — в карикатурном виде автор изобразил известных писателей, а иллюстрации подчеркивали сходство персонажей с их прототипами. Поводом для дискуссий стали рассказы Д. Гранина «Собственное мнение» и А.Яшина «Рычаги» (1956), посвященные проблемам нравственных деформаций в обществе, в котором господствует лицемерие. В творческих поисках в литературе и искусстве главным стало стремление показать жизнь такой, какая она есть, без парадности и шумихи, без надуманного героизма, т. е. жизнь обыкновенных людей с их повседневными заботами, огорчениями и радостями. На смену сильным, не знающим сомнений, всегда побеждающим героям пришли обычные люди. Как сказал В. Аксенов о первой повести А. Гладилина «Хроника времен Виктора Подгурского» («Юность», 1956, № 9), «влюбленный неудачник впервые потеснил плечом розовощеких роботов комсомольского энтузиазма». Это происходило и в поэзии, и в кино, и в театре, и в живописи. Большой популярностью пользовалась поэзия. Поэтические сборники молодых Евг. Евтушенко, Р. Рождественского, А. Вознесенского раскупались мгновенно. Характерной приметой времени стали поэтические вечера, которые проводились в школах, вузах, НИИ, музеях. В годы «оттепели» все более заметной становится бесцензурная литература. Получил распространение самиздат, куда попадали как произведения советских авторов, по тем или иным причинам отвергнутые издательствами, так и русских эмигрантов, прозаические и поэтические сборники начала века, Часто это происходило без участия авторов, а иногда против их желания. Так, к большому огорчению Твардовского, с 1954 г. по Москве в рукописи ходила его поэма «Теркин на том свете». С 1958 г. немало беспокойства для властей доставляли поэтические чтения у памятника Маяковскому в Москве — «на Маяке». Они возникли стихийно и стали характерной приметой времени. Состав участников был пестрым: молодые талантливые поэты и графоманы, приверженцы «чистого» искусства и те, кто увлекался политикой. В этой среде распространялись рукописные альманахи собственных произведений, стихи эмигрантских и репрессированных поэтов. В начале 60-х гг. встречи «на Маяке» были прекращены. По мере изменения идеологического климата в стране началась реабилитация жертв сталинских репрессий. К началу 60-х гг. только по Союзу писателей было реабилитировано 617 человек, из них 304 посмертно. Главлит пересмотрел списки произведений, запрещенных по политическим мотивам или принадлежавших репрессированным авторам. Из 30 тыс. названий книг, хранившихся в спецхранах библиотек, около 18 тыс. были переданы в открытое пользование, еще 8 тыс. были списаны как устаревшие (агитационно-массовая литература, популярные брошюры, учебно-методические разработки). Главлитовский список запрещенных авторов сократился с 3310 до 675 имен. Это была первая ревизия спецфондов со времени их создания в 1922 г. Произведения авторов, творчество которых долгие годы замалчивалось, вновь стали издаваться. Появились публикации стихотворений М. Цветаевой, Б. Пастернака, Н. Коржавина, Я. Смелякова, произведений И. Бунина. Осуществлялись постановки пьес Н. Эрдмана (была восстановлена мейерхольдовская постановка «Мандата»), М. Зощенко («Парусиновый портфель»). Но утвердившиеся в литературоведении и искусствоведении оценки пересматривались медленно, так как это подрывало устоявшуюся иерархию деятелей советской культуры. Художественные произведения и мемуарная литература постепенно расширяли узкие рамки официально разрешенной правды, вынося на общественное обсуждение ранее закрытые темы. Крупным общественно-литературным событием стала публикация повести А. Солженицына «Один день Ивана Денисовича», в которой была поднята тема сталинских лагерей («Новый мир», 1962, № 11). Период «оттепели» стал ренессансом отечественной кинематографии. Пришло новое поколение режиссеров, имевшее за плечами фронтовой опыт. Выпуск фильмов стал быстро расти, что было особенно заметно на фоне «малокартинья» предшествующих лет. Киноискусство стало ориентироваться на реальную жизнь. Возрождалась серьезная некомплиментарная критика, профессиональные обсуждения кинолент. Постепенно вырабатывалась новая эстетика «оттепельного» кинематографа, внешне сходная с итальянским неореализмом, хотя многие режиссеры отрицали это влияние. Поворот к человеку в кино начался с фильма В. Пудовкина «Возвращение Василия Бортникова» (1954), посвященного драме разрушенной войной семьи, и И. Хейфица «Большая семья» (1954), в котором рассказывалась история рабочей семьи. За ними последовали кинофильмы, на долгие годы завоевавшие популярность зрителей: «Дело Румянцева» (И. Хейфиц, 1956), «Дело было в Пенькове» (С. Ростоцкий, 1958), «Простая история» (Ю. Егоров, 1960), «Девчата» (Ю. Чулюкин, 1962), «Живет такой парень» (В. Шукшин, 1962), «Девять дней одного года» (М. Ромм, 1962), «Я шагаю по Москве» (Г. Данелия, 1964) и многие другие. Главными героями картин все чаще становились обычные люди со своими недостатками и простыми житейскими заботами. Характерные образы тех лет создали такие актеры, как Н. Рыбников, А. Баталов, Н. Румянцева, Н. Мордюкова, В. Шукшин. Кино «оттепели» утверждало новые ценности — право человека на собственный выбор, терпимость к человеческим ошибкам и слабостям. Возрождался жанр комедии, процветавший в 30-е гг. и практически утраченный после войны. Триумфальный успех имели «Карнавальная ночь» (Э. Рязанов, 1956), «Солдат Иван Бровкин» (И.Лукинский, 1955). Выдающихся успехов достигла отечественная кинематография в фильмах на военную тему, таких, как «Летят журавли» (М. Калатозов, 1957), «Баллада о солдате» (Г. Чухрай, 1959), «Судьба человека» (С. Бондарчук, 1959), «Иваново детство» (А. Тарковский, 1962). Многие киноленты, получившие впоследствии признание критиков и зрителей, с трудом проходили через цензурные барьеры. Нелегко складывалась судьба первого фильма Чухрая «Сорок первый», снятого в 1956 г. по рассказу Б. Лавренева, о любви девушки-красноармейки и белогвардейского поручика. Работа М. Швейцера «Тугой узел» (1956) дошла до зрителя лишь в 1989 г. В 1956 г. автор смонтировал значительно измененный вариант фильма, который под другим названием — «Саша вступает в жизнь» — был выпущен на экраны. «Идейная ущербность» этой картины, по мнению официальной критики, заключалась в неправильном показе образов коммунистов-руководителей. Особую настороженность вызывала тема отношений между поколениями. Даже естественные конфликты между родителями и детьми в фильмах «А если это любовь?» и «Без страха и упрека» расценивались критиками из Отдела культуры ЦК партии как надуманные, невозможные в советском обществе. Сложной оказалась судьба картины «Застава Ильича» режиссера М. Хуциева, где тема отношений между поколениями была одной из центральных. Упреки в адрес этого кинофильма высказал Хрущев во время встречи с интеллигенцией, и это было равносильно окончательному приговору. Авторов обвинили в клевете на советскую действительность и разжигании противоречий между поколениями. Хуциеву пришлось переделать фильм, и в 1965 г. он был выпущен на экраны под названием «Мне двадцать лет». В середине 50-х гг. началось возрождение театра. Это было связано с появлением новых драматических произведений и театральных коллективов. Одной из первых театральных постановок «оттепели» стал спектакль Л. Зорина «Гости», поставленный в Московском театре имени М. Н. Ермоловой в 1954 г. В нем поднималась острая для того времени проблема ответственности за деформации революционных идеалов в годы сталинщины. Молодые герои обличали приспособленцев-родителей и находили духовную связь с теми, кто, несмотря на репрессии, сохранил верность идеалам революции. Появились пьесы, где главными героями были выведены реабилитированные коммунисты: Г. Березко — «Возмездие» (репетировалась в МХАТе), А. Штейн — «Гостиница «Астория» (Московский театр имени Вл. Маяковского), Н. Погодин — «Верность». В этих драмах проводилась мысль о том, что в годы культа личности Сталина выживали приспособленцы, а лучшие люди гибли. Самым ярким событием театральной жизни 50-х гг. было открытие в Москве нового театра — «Современник» (1957). Впервые за послевоенные годы театр был создан не сверху, по приказу из Министерства культуры, а снизу, как творческий коллектив единомышленников. Программа «современников», выпускников мхатовской школы, творческим лидером которых был О. Ефремов, вдохновлялась общими идеями «оттепели». Заявив о себе премьерным спектаклем «Вечно живые» по пьесе В. Розова, театр возвращал на сцену героя, в жизнь которого тяжелым испытанием вторглась война. Знаменитая трилогия — «Декабристы», «Народовольцы», «Большевики», поставленная в театре «Современник», — отразила характерную для того времени веру в революционные идеалы. Революционная тема не исчерпала себя до конца «оттепели». Не случайно другой театр — Московский театр драмы и комедии на Таганке, созданный Ю. П. Любимовым уже на ее закате, в 1964 г., — поставил спектакль, пользовавшийся неизменным успехом у зрителей, — «Десять дней, которые потрясли мир» по книге Джона Рида. Когда театр обратился к реальным проблемам, волновавшим общество, полупустые залы сменились аншлагами. Как никогда велика была его социальная роль. Зрители шли в театр не столько развлечься, сколько подумать и посопереживать. В условиях многоступенчатого контроля над репертуаром творческая свобода театральных коллективов была предельно ограничена. Некоторые спектакли запрещались на стадии репетиций, как это было в «Современнике» с «Матросской тишиной» А. Галича и пьесой «Олень и шалашовка» А. Солженицына. Другие, как, например, «Теркин на том свете», поставленный по поэме А. Твардовского в Театре Сатиры, снимались из репертуара после премьеры. Озабоченность партийных идеологов вызывала «утрата четких партийных позиций в изображении советской действительности». Имелись в виду спектакли и фильмы о повседневной жизни обыкновенных людей, в которых не находилось места для казенного оптимизма. Больше всего критиковались пьесы А. Володина и фильмы по его сценариям, в которых действовали «безвольные неустроенные люди», «не было волевых характеров, преобразующих жизнь», отсутствовали «жизненные перспективы», Это не помешало популярности володинских драм и кинофильмов среди интеллигенции. Помимо профессионального театра, значительное место в культурной жизни периода «оттепели» занимали самодеятельные коллективы. Именно в те годы возник и быстро завоевал популярность среди молодежи КВН, телевизионные соревнования студенческих команд в остроумии, находчивости и талантах. Открылся студенческий театр МГУ под руководством М. Розовского, где начинали свою творческую деятельность многие признанные впоследствии авторы и актеры — Г. Горин, А. Арканов, А. Демидова и др. Изменения в изобразительном искусстве стали заметны сразу после смерти Сталина. В связи с подготовкой к Всесоюзному съезду художников в Московском союзе художников начались дискуссии. В журнале «Искусство» развернулась критика порочных методов руководства искусством со стороны Академии художеств. Осуждался помпезный стиль в живописи и скульптуре, порочная практика «откликаться на события», «бригадный метод». Это совпало с борьбой с украшательством и помпезностью в архитектуре, начавшейся в 1954 г. со Всесоюзного совещания строителей и архитекторов. Были «реабилитированы» импрессионисты, хотя и с оговорками. Их работы вернулись из запасников музеев в залы. Стали обсуждаться проблемы формирования культурной среды обитания. Обилие скульптурных изображений девушек с веслом, пионеров с барабаном и портретов вождей при отсутствии подлинных образцов искусства не могло не сказаться на эстетических вкусах большинства населения, особенно в провинции. Со второй половины 50-х гг. художественная жизнь разделяется на два направления — официальное и неофициальное. На больших официальных выставках продолжали господствовать известные художники старшего поколения, преобладала привычная тематика и стилистика. Небольшие, часто однодневные выставки, проводимые в домах культуры, клубах, НИИ, свидетельствовали о появлении новых имен в искусстве. Они вызывали большой интерес и бурные споры в среде интеллигенции. Такой была выставка работ молодых московских художников Б. Биргера, П. Никонова, Н. Андронова, Э. Неизвестного, А. Васнецова и других в ЦДЛ (Центральный Дом литераторов) 22 октября 1959 г. Важным событием в становлении нового живописного языка стала выставка «девяти» на Беговой (Москва) в начале 1961 г. (ядро участников было тем же, что и в ЦДЛ). В ходе ее обсуждения четко определилось противостояние руководства Союза и молодых художников. Мэтры обвиняли молодежь в групповщине, в том, что она противопоставляет себя всему советскому искусству и «скатывается к абстракционизму». Обвинения звучали неубедительно. Фактически, как справедливо говорили во время обсуждения участники выставки — П. Никонов, Э. Неизвестный и Н. Андронов, — в своем творчестве они продолжали традиции советской живописи, но только не сталинского периода, а 20-х гг. Помимо творческого наследия 20-х гг., большое влияние на формирование альтернативного направления в искусстве оказало знакомство молодых живописцев с современными художественными процессами на Западе. Революционным событием в культурной жизни Москвы и Ленинграда стала первая в СССР выставка крупного современного западного художника — П. Пикассо. Как вспоминал живописец В. Немухин, ошеломляющее впечатление на него и его друзей произвела выставка современного искусства, проведенная в Москве в рамках Международного фестиваля молодежи и студентов в 1957 г. Художественные отделы национальных выставок США (1959) и Франции (1960) также давали возможность увидеть работы современных авторов. Большое внимание публики привлек показ произведений изобразительного искусства социалистических стран, проходивший в Москве с декабря 1958 по март 1959 г. Особенно много споров вызвал польский отдел, где были представлены работы, далекие от канонов соцреализма. Круг посетителей выставок альтернативного искусства был довольно узок. Ограниченный доступ и отсутствие информации о них только подогревали интерес публики. Однако массовый зритель, воспитанный на традициях русских передвижников и мастеров социалистического реализма, не только не воспринимал новые веяния в искусстве, но был настроен агрессивно по отношению к ним. Отношение власти к новым направлениям в изобразительном искусстве изменилось после посещения Н. С. Хрущевым и другими партийно-государственными руководителями выставки в Манеже 1 декабря 1962 г., посвященной 30-летию Московского отделения Союза художников. Наряду с работами художников старшего поколения на ней были представлены произведения Э. Неизвестного, В. Янкилевского, а также живописцев студии Э. Белютина и др. Непривычные, далекие от казенного оптимизма работы вызвали гнев Хрущева. Как и в сталинские годы, мнение партийного лидера сыграло решающую роль в определении приоритетов художественной политики. После скандала в Манеже начались гонения на «абстракционистов», официальные выставки для них были закрыты. Конец легальному существованию «нереалистических направлений» положил Второй съезд советских художников, состоявшийся в апреле 1963 г. Его главной темой стала борьба с буржуазной идеологией б творческих организациях страны. В решениях съезда говорилось, что «все советские художники обязаны вести наступательную борьбу против любых проявлений формачизма, абстракционизма, несовместимых с принципами искусства социалистического реализма».
|