Глава X проявление потребностей в поведении

(Тенденции и давления)

Качество действий

Наблюдатель видит или не видит души наблюдаемого в зависимости от того, существует ли у него потребность ее увидеть, а если она существует, то еще и от того, насколько потребность эта вооружена знаниями и умениями. Так и ре­жиссер увидит или не увидит жизнь в пьесе в зависимости от того, насколько ему это действительно нужно и насколько он «вооружен».

Как в жизни, так и в режиссерской профессии, в этой об­ласти, сила потребности может в значительной степени вос­полнить недостаток умений (знаний, опыта) и наоборот -вооруженность значительно повышает возможности удовлетво­рения наличной потребности и стимулирует ее рост. Но уме­ния, знания и опыт не могут, разумеется, создать или заме­нить потребность, если она отсутствует. Их функция - так трансформировать наличную потребность, чтобы она наиболее успешно удовлетворялась в данных конкретных условиях. При этом исходные потребности выступают во взаимосвязи с врожденной и унаследованной вооруженностями - с органи­ческими задатками и способностями и тем, что приобретается в детстве. В процессе трансформаций и конкретизации врож­денные способности обогащаются «вооружением», а оно, об­служивая потребность, ведет к новым конкретным трансфор­мациям.

Одна сторона работы режиссера связана с актерами - с построением взаимодействий персонажей в спектакле. Это -«режиссура как практическая психология». Другая - с возник­новением у самого режиссера представлений о том, какую именно борьбу, какие взаимодействия нужно ему построить с актерами. Эту сторону процесса я называю искусством толко­вания, или «режиссурой как художественной критикой», в смысле рассмотренном выше (в первых двух главах). Своеоб­разие этой критики побудило обратиться к проблеме мотиви­ровок. Ориентировка в их природе нужна в данном случае как профессиональное «вооружение». Впрочем, «вооружение» это, я полагаю, может пригодиться не только в режиссуре.

В. Катаев записал совет ИЛ.Бунина: «Будьте в искусстве независимы. Этому можно научиться. И тогда перед вами откроется неисчерпаемый мир подлинной поэзии. Вам станет легче дышать» (119, стр.16). Вероятно, сказанное И.А. Буни­ным относится к любому искусству.

Так и в режиссуре из сугубо личных представлений возни­кают задания самому себе,, когда режиссер изучает пьесу как ее художественный критик-толкователь. Содержание такого задания постепенно строится и уточняется в представлениях о взаимосвязях и взаимозависимостях мотивировок действующих лиц драмы - в понимании их сталкивающихся потребностей. Причем, именно тех и таких, следствием которых могут и должны быть их высказывания, зафиксированные текстом пьесы. Значит, пока речь идет о формировании задания, ко­торое режиссер сам себе дает, оно связано с тем, как по его представлениям в высказываниях (в их содержании, способе его выражения, в характере формулировок, в контексте диало­га - во всем, что зафиксировано текстом пьесы) обнаружива­ются (или могут обнаружиться) потребности действующих лиц - исходные или хотя бы близкие к ним.

Каким-то путем каждый современный режиссер пришел к своей профессии и находится он точно там, куда привел его пройденный им путь. А определяется жизненный путь любого человека структурой его исходных потребностей и их транс­формациями, которые протекают под противоречивыми влия­ниями внешних условий, природных задатков, приобретаемого вооружения, привязанностей, увлечений и сдерживающих норм.

Причем образование, культура сказываются преимуще­ственно в последнем члене этого перечня, а любовь к своей профессии - в предпоследнем.

Если чужую душу можно увидеть в поведении при доста­точном внимании и проницательности, значит душа как-то обнаруживается. В непосредственно наблюдаемых делах чело­века конкретизируются чаще всего сложные производные по­требности, в каждой из которых участвуют обычно все три исходные. Поэтому и проявляются эти исходные не столько в резко выраженных определенных чертах поведения, сколько в тенденциях к тем, а не другим чертам. Мера участия каждой исходной обнаруживается в мере присутствия соответствующей тенденции.

Поэтому своеобразие структуры исходных потребностей реального человека проявляется преимущественно в оттенках поведения, и без достаточного внимания к ним увидеть это своеобразие нельзя. Тут и нужна упомянутая выше чуткость.

Бывают люди, плохо осведомленные, малообразованные и обладающие повышенной душевной чуткостью; а бывают, наоборот, высокообразованные, но лишенные такой чуткости. Режиссерская профессия требует этой чуткости.

В «Театральном романе» М.А. Булгакова ее проявляет ге­рой в таком, например, диалоге. Он говорит: <«...> так вот, не может ваша Людмила Сильвестровна играть.

- Позвольте! Москвичи утверждают, что она играла пре­красно в свое время...

- Врут ваши москвичи! - вскричал я. - Она изображает плач и горе, а глаза у нее злятся! Она подтанцовывает и кричит «бабье лето!», а глаза у нее беспокойные! Она смеется, а у слушателя мурашки по спине, как будто ему нарзану за рубашку налили!» (40, стр.615).

Герой Булгакова говорит не о том, что делает актриса, а о том, как она выполняет действия. В содержании дела, в его назначении обнаруживается конкретная, главенствующая в каждый данный момент потребность - та, которая занимает центральное место в данном сложном комплексе. А вот то, какие потребности и в какой мере давят на нее, с нею бо­рются или конкурируют, - это обнаруживается в том, как выполняется диктат главенствующей потребности. Разница между человеком чутким и нечутким тут и дает себя знать. Одному важно только что, другому - кроме того, как, а за «как» скрывается и «зачем», ибо именно в качестве выполне­ния дел проступает сложность структуры потребностей, ее состав. Один видит только дело - его интересуют ближайшие результаты; другой - кроме того, и душу - ему интересны далекие цели - а, может быть, только душу, или преимуще­ственно душу. Так бывает, например, с влюбленными, да и при любом специальном интересе к душе как таковой.

Цели и средства

Практически, наблюдая поведение любого человека, мы видим применение средств. Поскольку средства эти нам знако­мы, по их составу и характеру их применения мы догадыва­емся о целях, а далее - по порядку целей - об интересах, мотивах.

Цели человека сложны вследствие многообразия и сложно­сти его потребностей. Применение средств не менее сложно. В нем отражены не только сложность влечений человека, слож­ность объектов, ставших целями, но также и природные спо­собности и жизненный опыт - вооруженность, достигнутая человеком к данному моменту его жизни. Сложная обуслов­ленность применения средств чрезвычайно затрудняет их рас­шифровку - различение в их потоке тех целей, достижению которых они служат.

Объективная граница между целью и средством неуловима. Понятия эти именуют явления субъективные, хотя субъективно и весьма простые. В пределах повседневного обихода человек отличает цель от средства, поскольку представляет себе раз­нообразие средств достижения той же цели. Транспорт есть средство, потому что можно воспользоваться разными его видами, чтоб достичь одной и той же цели; пища, одежда относятся к средствам, пока представляется возможность на­сытиться и одеться по-разному. Но являются ли подобные различения средств и целей объективными и достаточно проч­но обоснованными? Ведь по-разному питаясь, одеваясь и пе­редвигаясь с места на место, люди делают все это для чего-то во всех случаях и всегда, а это «что-то» опять-таки служит чему-то, т.е. является по отношению к «чему-то» средством.

Академик А.А. Ухтомский заметил: «Единство противопо­ложностей получается лишь в последовательности. Такова, на­пример, последовательность перехода объективного в субъек­тивное и обратно - этих двух ходячих противоположностей физиолога и психолога» (283, стр.33). «Взаимодействие осозна­ваемых и не контролируемых сознанием этапов пронизывает всю работу мышления», - утверждает академик П.В. Симонов (238, стр.73). И в другом месте: «Люди только по той причи­не считают себя свободными, что свои действия они сознают, а причины, которыми они определяются, не знают...», - писал Спиноза. Действительно, выяснить подлинные мотивы поступ­ков бывает исключительно трудно. При изучении потребнос­тей одновременно отказали оба испытанных метода классичес­кой психологии: наблюдение за поведением другого человека и анализ собственного духовного мира» (248, стр.51).

Это «выяснение подлинных мотивов» начинается с уста­новления целей как таковых на основе объективно обоснован­ного разграничения целей и средств.

Достижение цели всегда требует некоторых усилий; затра­тами усилий измеряется значительность цели; в них же прояв­ляется уровень знаний, умений и опыта. А сами эти затраты очевидно относятся к средствам. Наблюдая поведение челове­ка, мы видим только средства и потому видим затраты уси­лий. В беспрерывном потоке усилий действующего человека -в расходовании им сил-средств - скрываются и обнаружива­ются его цели. Общая цель всех усилий живого существа оп­ределяется нередко как «уравновешивание со средой». Отно­сится ли это также и к человеку?

М.Г. Ярошевский в статье, посвященной А.А. Ухтомскому, пишет: «Ухтомский трактует доминанту как рефлекс, направ­ленный на нарушение равновесия со средой, как антигомеос-татичный по своей сути. <...> «Экспансия», устремленность на ов­ладение средой - таково, по Ухтомскому, главное «кредо» живого» (336, стр.127). Г. Дилигенский.формулирует обобща­ющие выводы: «В научной литературе общее определение потребности нередко связывается с понятиями необходимости и недостатка. Конечно, люди нуждаются во всем том, что необ­ходимо для их существования и развития, но их потребности, в принципе, не ограничены этими рамками» (93, стр.72).

Но А.А. Ухтомский, утверждая роль доминанты, не просто отрицает «принцип наименьшего действия». Он отрицает его всеобщее значение и, в сущности, указывает на его место в диалектике функционирования потребностей человека: «закон экономии сил» распространяется на средства достижения це­лей и не распространяется на целеполагание как таковое - на потребности, интересы и увлечения, на цели.

Экономия сил, можно сказать, лежит на поверхности -она видна каждому на каждом шагу именно потому, что в человеческом поведении наблюдатель всегда видит процесс применения средств. Да и сам действующий субъект, как заме­тил еще Спиноза и как на это указывает академик Симонов, осознает только свои действия, т.е. ближайшие цели - сред­ства и способы, - а не причины их возникновения в потреб­ностях.

Вл. Солоухин взял эпиграфом к своему произведению «Трава» слова Дж.Рескина: «Ньютон объяснил, - по крайней мере так думают, - почему яблоко упало на землю. Но он не задумался над другим, бесконечно более трудным вопросом: а как оно туда поднялось?» (262). «Мы не задумываемся», по­тому что «оно туда поднялось» так же незаметно, как проис­ходит всякий рост всего живого. Рост живого ставит нас пе­ред фактом, как очевидным результатом процесса невидимого.

Так же мы повседневно видим экономию сил в процессе применения способов и так же невидимы цели, побуждающие человека применять средства и расходовать силы, вопреки склонности их экономить. А в сущности, отрицание экономии сил так же очевидно, как их экономия: ведь экономя силы, человек их все же беспрерывно расходует и, стремясь к наи­меньшему действию, он действует.

ЦЕЛЕПОЛАГАНИЕ требует действий и вынуждает к расходованию сил; ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТЬ требу­ет логики действий и вынуждает экономить силы. Поэтому целесообразность и экономия сил по сути своей неотделимы одна от другой. В экономии сил реализуется уровень умений, квалификация. Так целе СООБРАЗНОСТЬ расширяет возмож­ности целе ПОЛАГАНИЯ, и ЭКОНОМИЯ сил обслуживает затраты усилий.

Здесь проявляется и установленная П.В. Симоновым функ­ция подсознания. Его работа - прямое следствие экономии сил. Пока пользование способом достижения цели не вполне освоено, пока не найден достаточно экономный (целесообраз­ный) механизм применения данного способа (например, в мышечных движениях) - сознание занято его освоением. В этом и заключается его главное назначение и его постоянная работа. Работа эта излишня, когда и поскольку способ усво­ен, не нуждается в совершенствовании и достаточно продук­тивен. Теперь применение способа автоматизируется и осуще­ствляется подсознанием. Так работает, к примеру, мускулатура речевого аппарата во время произнесения слов.

П.В. Симонов напоминает: «И.П. Павлов оставил нам об­разное описание своих представлений о физиологической ос­нове сознания как о «светлом пятне максимальной работоспо­собности, оптимальной возбудимости нервных клеток», кото­рое непрерывно перемещается по коре больших полушарий» (248, стр.45).

Под диктовку потребностей и информации, поступающей как из внешней среды, так и от самого организма, формиру­ются мотивы и цели; в «четырех структурах» происходит вы­работка средств и способов их достижения; выработанные уменья, в качестве навыков, передаются подсознанию - «млад­шему командному составу» поведения. Сознание при помощи памяти, воображения и мышления связывает прошлый опыт (знания) с наличными условиями (с их пониманием) и с целью как искомым, должным - этим контролирует и направляет по­ведение, с тем, чтобы это должное стало наличным и чтобы осуществляемое дело вело к следующему, используя при этом достигнутое прежде.

Такая согласованная работа есть в то же время соревно­вание, конкуренция, борьба противоречивых тенденций в оперировании энергетическими ресурсами организма - целепола-гания и целесообразности - затраты усилий и их экономии. Но противонаправленность эта есть также и взаимное стимулиро­вание: трудно осваиваемое средство превращается в цель; легко достижимые цели выступают в качестве возможных средств; а средства после многократного продуктивного применения авто­матизируются. Здесь средство превращается уже в механизм его осуществления или в процесс непосредственного потребления.

Все это можно увидеть в длящемся некоторое время пове­дении человека. Что в его действиях автоматизировано -осуществляется подсознанием? Тут наиболее отчетливо видна отработанная экономия сил. Это - средства привычные, осво­енные. Что относится к средствам осваиваемым? Здесь авто­матизированное (выполняемое почти что механически) череду­ется с решениями - с работой сознания, находящего средства и способы, учитывающие стремление к экономии сил. Сколь успешно это стремление? Легка или трудна работа сознания? Что, как часто и долго ли выполняется без экономии сил? Что, следовательно, связано непосредственно с целеполаганием и дает начало расходу сил?

Человек принял гостя, посетителя, просителя; человек на­вестил кого-то, был на приеме; произошло знакомство такого-то с таким-то; объяснение по такому-то поводу; выяснение взаимоотношений; произошла ссора или примирение. Что каждый участвующий делал и как он действовал? Если внима­тельно следить за применяемыми средствами, колебаниями в экономии сил, то в оценках, пристройках и воздействиях можно заметить проявление целей (это относится к «практи­ческой психологии» - см. Первую настоящего издания часть и № 99 списка литературы Второй части).

Date: 2016-06-08; view: 320; Нарушение авторских прав