ГЛАВА 15. Лоретта держала поводья своего жеребца, прислушиваясь, как Том Уивер и дядя Генри обсуждали положение

Лоретта держала поводья своего жеребца, прислушиваясь, как Том Уивер и дядя Генри обсуждали положение. Поездка на ферму Уивера отняла уже полчаса драгоценного времени. Теперь двое мужчин обсуждали ситуацию, как только техасские фермеры, обрабатывающие землю, могут обсуждать — медленнее, чем две мухи на липучке. Лоретта готова была кричать от беспокойства и страха. Почему они не сделают что‑нибудь? Каждая минута отдаляла Эми все дальше от них.

— Нет никакого чертова способа выследить их маленькой группой. — Том скреб подметку своего сапога о край шаткого крыльца, чтобы очистить ее от налипшего коровьего навоза. — Они разобьются на части и поедут в нескольких направлениях. Мы тоже должны будем разбиться на части. А, разделившись, мы не сможем справиться с такими, как они. Эти команчеро чертовски меткие стрелки, Генри. Мы будем мертвы, прежде чем успеем понять что‑либо.

Генри провел рукой по волосам.

— Мы должны сделать что‑то. Том. Они захватили Эми. Мы должны найти их раньше, чем… — Он замолчал. — Сначала Лоретта, теперь Эми. Что люди подумают? Что я не могу защитить моих близких, вот что. Кроме того, Рейчел в таком состоянии, хоть связывай. Если я не найду Эми, я никогда не узнаю, чем все кончилось. Ты знаешь, какие истории рассказывают про Сантоса. Он самый жестокий из них. Ему наплевать на то, что Эми только двенадцать лет.

Лицо Тома исказилось. Он привалился плечом к столбу крыльца и стал чесать свою спутанную бороду, глядя невидящим взором на жеребца Лоретты. Лоретта отмеряла ход секунд бешеным биением своего сердца, и когда он продолжал молчать, у нее появилось желание схватить его за рубашку и трясти. У нее перед глазами все еще стояла картина, как этот грязный команчеро запускает свою руку в штаны Эми.

— Не знаю ни одного мужчины, который мог бы найти лагерь команчеро, — сказал Том устало. — Я слыхал, что иногда они укрываются в каньоне Пало‑Дюро, но вряд ли они отправятся туда прямиком. Во‑первых, это далеко отсюда, и далеко, чтобы гоняться наобум, во‑вторых.

Лоретта обхватила себя за талию, остро ощущая, что рубашка, которую ей дал дядя Генри, влажная от пота. По крайней мере у нее было что‑то, чем она могла прикрыть себя. Было ли у Эми? Насильники к этому моменту могли сорвать с нее всю одежду. Они могут… Она прервала ход своих мыслей и закричала:

— Ехать наобум лучше, чем не делать ничего. Том покачал головой.

— Не совсем так. Мы можем потерять добрых две недели трудного пути, может быть, и три, направляясь к каньону Пало‑Дюро. Они успеют отвезти Эми за Рио и продать ее прежде, чем мы вернемся и перегруппируемся.

— Продать? — писком вырвалось у Лоретты.

— В глубь Мексики. — Том избегал встречаться со взглядом Лоретты. — Там есть мужчины, которые заплатят большие деньги за блондинку с голубыми глазами. Я удивлен, что они не взяли тебя. Слава Богу, что не взяли.

Лоретта не собиралась объяснять, почему ее пощадили. Дядя Генри сорвал бы медальон с ее шеи. Она никогда бы не увидела его больше, а только он и спас ее.

Генри ударил кулаком по ладони.

— Должен быть кто‑нибудь, кто может найти их.

— Команчи, может быть. Генри фыркнул.

— Какая нам от этого польза? Лоретта шагнула ближе.

— Команчи могут найти их?

— Черт, да. — Том обсосал свои зубы, затем сплюнул табачным соком возле провисшей ступени. — Они торгуют с ними, милая. Откуда, ты думаешь, у них винтовки и патроны?

Пульс Лоретты забился чаще, в ушах раздалась барабанная дробь.

— Торгуют с ними? Ты хочешь сказать, что команчи, с которыми я была, могут найти Эми? Охотник может найти ее?

Том настороженно посмотрел на нее.

— Даже не думай об этом.

Не обращая на него внимания, Лоретта подошла к жеребцу и схватила его за гриву, собираясь сесть на него.

— Речь идет о нашей Эми, Том.

Том рванулся с крыльца, пытаясь ухватиться за уздечку коня Лоретты прежде, чем она успеет уехать. Вороной встал на дыбы и уклонился от руки Тома.

— Во имя Бога, воспользуйся мозгами, которые он тебе дал.

— Я так и делаю. Поэтому я отправляюсь!

— Ты этого не сделаешь, — прорычал Том. — Если ты вернешься туда, Лоретта Джейн, мы никогда больше не увидим тебя.

— Это тебе неизвестно. — Лоретта уселась прочнее, чтобы удержаться на нервничавшем жеребце. Охотник не преувеличивал. Животное не позволяло никому, кроме нее, дотронуться до себя. — Он привез меня назад один раз, не так ли?

— Он не привезет второй. Я не могу позволить тебе поступить так безрассудно.

— У тебя нет на это права, — отпарировала Лоретта.

— А знаешь, Том, в этом, пожалуй, есть что‑то, — вставил Генри. — Лоретта ему понравилась. Он не обидит ее.

Том схватил Лоретту за руки, чтобы она не могла управлять своим конем.

— Слезай, девочка, или, клянусь, я стащу тебя. Лоретта посмотрела ему в глаза.

— Ты не должен останавливать меня, Том. Если он может найти ее, я еду к нему.

— Ты что, сошла с ума? Говоришь, он найдет ее для тебя? Что хуже: команчи или команчеро?

Генри провел рукой по глазам.

— Ради Бога, почему бы не отпустить ее? Будущее Лоретты все равно разрушено.

— Разрушено? — Не отпуская руки Лоретты, Том резко обернулся к своему соседу. — За свою жизнь мне приходилось встречать бессердечных ублюдков, но, клянусь, ты берешь приз среди них всех. У тебя есть какое‑нибудь представление о том, что они сделают с ней со временем? Какое‑нибудь представление? Если она сможет найти их. Скорее всего, она заблудится там.

Лоретта напряглась. Времени для разговоров не было. Она следила за Томом, выжидая удачный момент. Когда его хватка ослабла, она ударила жеребца по бокам. Вороной рванулся вперед мощным прыжком, сбив Тома с ног.

— Лоретта Джейн, вернись сейчас же!

Лоретта пригнулась к шее коня, побуждая его бежать быстрее. Ей надо было вернуться домой, собрать кое‑какие вещи в дорогу и уехать раньше, чем Генри и Том смогут оседлать лошадь Тома и приехать, чтобы задержать ее.

Собрав кое‑какую пищу по просьбе племянницы, Рейчел последовала за Лореттой на чердак, ломая руки и плача. Торопясь собрать необходимые вещи и бежать, Лоретта носилась по крошечной комнатке, запихивая вещи в сумку. Он никогда не отпустит меня назад. Никогда. Слова не шли у нее из головы. Предупреждение, к которому она не захотела прислушаться. Она не могла позволить себе думать о ком‑то еще, кроме как об Эми.

Лоретта рывком открыла ящик прикроватного столика и взяла гребешок с бриллиантами матери и бритву отца. Гребень был, пожалуй, слишком красив, чтобы брать его с собой, но она уже пожертвовала многим, чтобы оставлять эти памятные для нее вещи.

Рейчел, сжав руки в кулаки, смотрела своими голубыми глазами в лицо Лоретте.

— Ты не вернешься назад к нему. Ты не можешь. Я не пущу тебя.

— Тетя Рейчел… — Лоретта закрыла ящик. — Охотник никогда не обращался со мной плохо, когда я была с ним. Мне страшно подумать о том, что эти команчеро сделают с Эми.

Кровь отхлынула от лица Рейчел, и она покачнулась, едва не упав в обморок.

— Так ли это? Он ведь индеец, Лоретта. Ты не можешь знать, что он сделает. Нельзя предсказать поведение животного. Ты плохо соображаешь.

— Может быть! Но что‑то я должна делать. Ты поступила бы так же. Не стой у меня на пути и не говори, что ты поступила бы по‑другому.

Рейчел взглянула Лоретте в глаза.

— Допустим, ты найдешь его…

— Я найду его. Он научил меня, как идти по его следу.

— Это может быть слишком поздно, чтобы спасти Эми.

— Слишком поздно для чего? — вскричала Лоретта.

— Она никогда не будет прежней. Ты знаешь, что они сделают с ней. Она никогда не забудет, никогда. Даже если ты привезешь ее назад, ее будущее погублено. Ни один верующий мужчина не возьмет ее в жены.

Лоретта защелкнула замок сумки и, прижав ее к груди, смотрела на тетю, не в силах поверить услышанному. Перед ее мысленным взором промелькнула картина: Рейчел стоит на крыльце и наводит на нее винтовку. Благословенное избавление? Или безумие? Неужели женщина стоит так мало, что вся ее жизнь зависит от того, целомудренна она или нет? Они говорили про Эми, милую, мужественную, с ясными глазами, маленькую Эми.

— Это ты плохо соображаешь, тетя Рейчел. Слезы потекли по лицу Рейчел. Она прикрыла глаза дрожащей рукой.

— Она мое дитя. Никто не любит ее больше, чем я. Просто — сначала я потеряла тебя. И по милости Божьей ты вернулась домой. Теперь Эми. Мои возможности ограниченны. Если я разрешу тебе выйти из этой двери, я потеряю вас обеих.

— О тетя Рейчел. — Лоретта сжала плечи женщины. — Верь. Мы обе вернемся.

— Это животное никогда не привезет тебя домой снова. Ты знаешь это так же, как я. Я вижу это по твоим глазам.

Лоретта не могла оспаривать правду, поэтому ничего не ответила.

— Ты, конечно, права, — прошептала Рейчел. — Если бы я могла, я пошла бы. Она моя дочь.

— И моя маленькая сестренка. Может быть, не по крови, но по всему другому, что принимается в счет. Охотник может опоздать спасти ее честь. Но он успеет добраться до них прежде, чем они увезут ее через границу. — Живот Лоретты сжался от страха, страха, который она не захотела анализировать. — Он от нас на расстоянии всего лишь трех дней пути. Деревня не может так быстро перебраться на новое место. Я смогу найти их. И это то, что я собираюсь сделать.

— По крайней мере возьми с собой мужчин для защиты.

— Против целой армии команчей? Они все будут убиты. И Охотник подумает, что я его предала. Он оставил для меня след, по которому надо идти. Если я покажу след его врагам… — Лоретта начала спускаться с чердака. Я должна ехать одна. У меня нет времени на споры, тетя Рейчел. Том будет здесь с минуты на минуту. Он попытается остановить меня.

Рейчел спустилась вслед за Лореттой, все еще продолжая всхлипывать.

— По крайней мере переоденься. Подумай еще минуту.

— Я сменю одежду по дороге. — Схватив со стола ранец с продуктами, Лоретта повесила его на плечо и пошла через комнату. — Я все продумала.

— Эти животные убили твою мать! Можешь ты забыть это?

Лоретта застыла, уже взявшись за ручку двери. На минуту старые страхи вернулись к ней, парализовав. Медленно она повернулась, чтобы посмотреть на тетю.

— Я никогда не забуду. И я никогда не прощу. Но это не имеет никакого отношения к Эми.

— Ты встретишься с целой армией — ты сама сказала это. Пусть поедет кто‑то другой. Почему это должна быть ты?

— Потому что… — Лоретта задумалась, подыскивая слова. — Я провела полжизни, ненавидя себя за трусость. Теперь я нужна Эми. Если я повернусь к ней спиной… я просто не могу. Я не хочу. Пожалуйста, попытайся понять, тетя Рейчел. Разве не лучше рисковать жизнью, чем не иметь ее?

С этими словами Лоретта выскочила за дверь и побежала к коню. Взглянув в направлении фермы Уивера, она увидела легкое облачко пыли, поднимающееся к небу. Том направлялся в эту сторону. Ехал быстро. Она прикрепила сумку и ранец с продуктами к седлу, затем взобралась на коня. Рейчел выбежала на крыльцо, ломая руки.

— До свиданья, тетя Рейчел, — сказала Лоретта хрипло. — Я люблю тебя.

Лоретта повернула жеребца и резко ударила в бока. Вороной пустился вскачь. Она знала, что ни одна лошадь Тома не сможет догнать его. Подобно своему отцу, он несся, как ветер.

Путешествие быстро обратилось кошмаром для Лоретты. Ночи были одинокими и устрашающими; дни еще хуже. Когда Охотник показывал ей, как отыскивать след, он представил это очень легким делом. Но в действительности оказалось совсем иначе. Он оставил для нее пометки на скалах, деревьях, кусках кожи и коры. Но отыскать эти послания было почти невозможно. Миля за милей степного простора, где можно ориентироваться только по солнцу. Лоретта проводила долгие часы в страхе, что она заблудилась, а также в страхе за судьбу Эми.

На второй день путешествия она полностью потеряла след Охотника. Затем у нее кончилась вода. Очень скоро в горле совсем пересохло. Она боялась отклоняться слишком далеко от курса в поисках воды, и ни одного из признаков воды, которые показал ей Охотник, не было видно. Ни травы, которая свидетельствовала о наличии ручья; ни диких пони, за которыми надо было следовать; ни пелопеев с клювами, испачканными грязью.

В одном месте Лореттой овладело такое отчаяние, что она решила испытать судьбу и на протяжении нескольких миль следовала за койотом, надеясь, что он выведет ее к воде. Ничуть не бывало. Койот просто охотился и бродил бесцельно так же, как она. Именно в тот момент Лоретта ударилась в панику. Затем голос Охотника прошептал ей в ухо так ясно, словно он находился рядом с нею: «Если ты не сможешь отыскать воду, Голубые Глаза, доверься своему хорошему другу. Он найдет ее для тебя».

Вытирая лоб руками, Лоретта смотрела на тепловые волны, которые колебались подобно расплавленному серебру вдалеке. Прошлой ночью легкое покрывало почти не защищало ее от холода; сегодня она была как вареная. Ни она, ни ее лошадь долго не протянут на такой жаре без воды. Отчаянные ситуации требуют отчаянных мер. Эми была в руках негодяев где‑то, и каждый потерянный день уменьшал шансы на ее спасение.

Нелегко было решиться на то, чтобы вверить свою судьбу и жизнь жеребцу, но у Лоретты не оставалось выбора. Она отпустила поводья Друга, как она стала называть коня. Он стоял, не двигаясь, не понимая, что от него требуется.

— Вода. Иди к воде, — прошептала она.

Друг посмотрел на нее, перекатывая белки своих глаз. Она хотела бы знать, как на языке племени команчей называется вода, но она этого не знала. Она была уверена, что лошадь поняла бы ее, если бы она знала.

«Слова в твоих руках, Голубые Глаза».

Лоретта вздохнула и опустилась на шею лошади, заставив свое тело расслабиться и стать безвольным.

— Все зависит от тебя, Друг.

В течение нескольких секунд жеребец стоял неподвижно, но, когда Лоретта продолжала оставаться недвижимой, не указывая ему направление, он наконец пошел. Лоретта изо всех сил надеялась на то, что поступает правильно, ибо от этого зависела не только ее жизнь, но и его.

Через три часа Друг опустил голову, чтобы попить воды из ямки. Вдалеке Лоретта увидела стадо пасущихся пони. Когда она спешилась, то увидела взлетевшего пелопея с клювом, испачканным грязью. Ручей был окружен зарослями месквитов и высокой темно‑зеленой травы. Все, о чем говорил ей Охотник как о признаках наличия воды, было здесь.

После того как Лоретта утолила жажду и наполнила водой флягу, перед ней встала новая проблема. Где они находятся? Она смотрела на бесконечный простор равнины, на холмистые коричнево‑золотистые просторы. Повсюду, куда бы ни падал ее взор, все было одинаковым — никаких ориентиров. Желудок сжался от страха. Она знала, что ей надо двигаться в северном направлении, но если бы она отклонилась хоть на несколько градусов, она могла пропустить истоки реки и проехать мимо деревни Охотника. Она поехала бы в ничто — сотни и сотни миль пространства.

Испуганная и ужасно измученная, Лоретта опустилась на камень и обхватила колени. Думай. Жизнь Эми зависела от этого. А также ее собственная жизнь. Заблудилась. Слово пронизывало ее мозг, как холодный растаявший снег. У Охотника все получалось легко, но он был индейцем. Она же была глупая tosi tivo. Как могла она надеяться отыскать след команчей, когда самые лучшие разведчики не могли этого сделать?

Лоретта вздохнула и встала. Она не могла повернуть назад. Команчеро схватили Эми. Признать себя пораженной означало зачеркнуть жизнь Эми.

Друг перешел на противоположную сторону водяной ямы, щипля траву. Лоретта обошла водоем, чтобы взять его под уздцы. Она прошла около тридцати футов, когда взгляд ее упал вниз. Земля на этой стороне была истоптана копытами коней. Здесь проскакали неподкованные лошади. Один из следов показался до боли знакомым: зазубренный полумесяц.

— Они были здесь! — громко закричала она.

Друг поднял голову и устремил на нее растерянный взгляд коричневых глаз. Лоретта рассмеялась. Она не была просто глупой tosi tivo. Она была глупой tosi tivo на чудесном, замечательном жеребце команчей. Она запустила руки в волосы и закрыла глаза, выпуская из себя страх. Охотник никогда бы не предложил ей прийти к нему, если бы не верил, что она сможет его найти. Вдвоем с Другом они могут сделать это.

Лоретта взобралась на коня, уже не чувствуя себя такой ужасно одинокой. Как это ни было безумно, но ей казалось, что Охотник едет рядом с ней.

Шесть дней спустя, два полных дня после того, как все съестные припасы кончились, Лоретта выехала на плато, с которого открывался вид на деревню Охотника. Она остановила Друга и посмотрела вниз на речную долину. Она прошла так далеко и пережила так много, не переставая молиться о том, чтобы успеть спасти Эми, что у нее даже не возникало мысли об опасности, которая может ожидать ее здесь. Команчи. Сотни команчей. Белая женщина, приехавшая сюда, должно быть, сошла с ума. На этот раз рядом с ней не было Охотника, который мог ее защитить.

Друг заржал и понюхал ее ногу. Лоретта поняла, что он ощутил ее страх.

— Что, если один из них убьет меня? — прошептала она.

Конь фыркнул и толкнул ее.

— Тебе что? Они не причинят тебе вреда! Конь шагнул в сторону и выдохнул воздух.

— О Друг, ты не понимаешь. Ты не можешь понять. Тремя молитвами Богородице позже Лоретта и Друг

все еще стояли на плато, вырисовываясь силуэтами на фоне неба. Она начала четвертую молитву, почти не слыша произносимых слов, глазами обшаривая вигвамы внизу. Пожалуйста, Боже. Может быть, Охотник увидит ее и выйдет встретить.

Охотник сидел под деревьями, играя в кости с несколькими мужчинами, когда Черный Дрозд прибежала по тропинке между вигвамов, крича:

— Желтые Волосы! Она вернулась, дядя! Она вернулась!

Привыкший к проделкам Черного Дрозда, Охотник не обратил внимания на девочку, пока не закончил бросать. Затем он схватил ребенка, посадил себе на колени и стал ворчать по‑медвежьи, игриво кусая ее живот. Он понял, что что‑то не так, когда Черный Дрозд не стала смеяться, как обычно в такой игре.

— Желтые Волосы! Она пришла назад! — Черный Дрозд схватила его лицо своими маленькими руками, поэтому ему ничего не оставалось, как посмотреть ей в глаза. — Она сидит не двигаясь. Я думаю, она ждет тебя. Сердце Охотника дрогнуло.

— Если ты обманываешь меня, маленькая лисица, я брошу тебя на колючки.

В глазах Черного Дрозда плясали веселые огоньки.

— Она здесь! Бабушка послала сказать тебе. Na‑bone, смотри!

Охотник поставил ребенка на землю и вышел из‑под деревьев. Он прикрыл глаза от солнца. Вверху на плато ему ясно был виден силуэт белой женщины, сидевшей на лошади. Когда он пошел по тропинке между вигвамов, ветер подхватил ее волосы и растрепал их. В лучах солнечного света блеснуло золото.

Горло Охотника сжалось. Он чуть не споткнулся о Черного Дрозда, которая возбужденно танцевала вокруг него, в то время как он шел. Смесь радости и страха охватила его, и каждое из этих чувств было равно по силе. Его маленькая Голубые Глаза пришла к нему точно так, как предсказывалось в пророчестве. Он не мог не вспомнить о другом предсказании, о том, что однажды он оставит свой народ.

Машинально передвигая ноги, Охотник прошел к краю деревни и начал подниматься на плато. Даже на таком далеком расстоянии он узнавал ее манеру сидеть на лошади, наклон ее головы. Он не мог поверить тому, что она пришла так издалека и так быстро. Судьба действительно провела ее по кругу обратно к нему.

Отослав Черного Дрозда к вигваму своей матери, Охотник ускорил шаги, страх оставить свой народ был забыт. Судьба. Месяц назад он пытался сопротивляться ей. Теперь он был уверен в своих чувствах. Обиженный, но довольный. И успокоившийся. Глубоко в тайниках своего сердца он ощущал правоту происшедшего.

Судьба. Сегодня она привела к нему женщину, женщину, равной которой не было во всем мире, с кожей, белой, как полночная луна, с волосами цвета меда и глазами цвета летнего неба. Его женщина, и на этот раз она пришла по своей воле.

С вершины холма Лоретта наблюдала за одиноким мужчиной, шедшим в ее направлении от деревни. Облегчение охватило ее, когда она узнала свободную, изящную походку Охотника. Она быстро осенила себя крестным знамением и поблагодарила Святую Богородицу за помощь. Эмоции переполняли ее, когда она направила Друга вниз по склону.

Они встретились с Охотником на полпути к деревне. Когда Лоретта ехала к нему, она не могла отвести от него своего взора. Несмотря на то, что она не видела его в течение очень короткого промежутка времени, она успела забыть, как он выглядел. Каким дикарем. Он двигался с силой мускулистого животного. Его плечи, руки и грудь находились в состоянии постоянного движения. Бронзовая игра сухожилий и мускулов. Ветер бросил волосы на его лицо.

Боже. На нем не было даже штанов, всего лишь набедренная повязка и мокасины до колен. Она остановила Друга и с беспокойством сглотнула. Тетя Рейчел была права. Он был индейцем в первую очередь, в последнюю и всегда. Тем не менее, она пришла к нему.

— Голубые Глаза?

Он замедлил шаги, подходя ближе. Его темно‑синие глаза обшаривали всю ее с головы до ног, замечая каждую деталь ее одежды, от высокого воротника до края нижней юбки и черных высоких ботинок, видневшихся из‑под ее широких юбок. Его глаза наполнились теплым и знакомым насмешливым выражением, которое когда‑то так раздражало ее.

Она смотрела на него, сопротивляясь желанию выпалить все о своих несчастьях, подыскивала подходящие случаю слова для приветствия в духе племени команчей, решив начать встречу на правильной ноте.

— Hi, hites, — сказала она, подняв правую руку. Он взял уздечку жеребца и подошел вплотную. Он

был так высок, что их головы находились на одном уровне. С улыбкой он ответил:

— Здравствуй.

Лоретта закусила нижнюю губу, чтобы она не дрожала. Как похоже на него, запомнить ее слово приветствия. Он был ее другом. Она правильно поступила, придя к нему. Если кто‑нибудь на земле мог справиться с подонками, подобными Сантосу, то это был он.

— Мне нужна твоя помощь, Охотник. Смешливое выражение исчезло из его глаз. Он взял ее за подбородок и повернул голову, рассматривая след от удара на щеке. Его челюсти сжались.

— Он ударил тебя?

Лоретта забыла о синяке, который поставил ей Генри.

— Нет, нет, это неважно. Пальцы, державшие ее лицо, сжались.

— Он ударил тебя.

— Да, но это не потому… — Она сморщилась, когда он коснулся пальцами места удара на ее скуле. — Это ничего, Охотник.

— Он умрет.

— Нет! Я здесь не для этого. — Она отвела его руку и прижала обратную сторону запястья к виску. — Ты не должен даже говорить так. Ты не можешь убить его.

— Могу. Очень быстро.

— Нет, я не хочу, чтобы ты убивал его. Это Эми, Охотник. Вот почему я здесь. Ее украли команчеро! — Она повысила голос. Она много раз повторяла в уме то, что скажет Охотнику. Теперь она тщательно подбирала слова. — Они — она совсем маленькая девочка. И они забрали ее. На мне был твой медальон, поэтому они не тронули меня! Но они взяли Эми!

Он нахмурил брови.

— Эй‑мии?

— Эми, моя маленькая кузина, моя сестра. Ты помнишь ее.

— A, herbi, которая простреливает дырки в земле.

— Да. И команчеро забрал ее, мужчина по имени Сантос. — Лоретта соскользнула с лошади и схватила его за руку. Все, что она почувствовала, увидев Охотника вновь, ее усталость, индейцы внизу — ничего не имело никакого значения. — Мы никогда не найдем его лагеря без твоей помощи, Охотник. Мне больше не к кому обратиться.

В его глазах появился опасный блеск:

— Сантос? Он проехал мимо tse‑aks?

— Дядя Генри выдернул все копья и закопал их. Он боялся, что люди назовут его любимцем индейцев, если он оставит их.

Его пальцы нежно сплелись с ее. Его взгляд опустился на медальон, который она носила поверх своего платья, с тех пор как вступила в земли племени команчей.

— Сантос не причинил тебе вреда. Он ловкий мексиканец.

— Он взял Эми! — Лоретта прижала свободную руку к груди. — Мое сердце на земле, Охотник. Мой дядя не может найти Сантоса. Он сказал, никто, кроме команчей, не может этого сделать. Вот почему я пришла сюда — к тебе.

— Это хорошо, что ты пришла. Об этом сказано в песне.

— Нет, нет, ты не понимаешь. Я пришла просить помощи. — Она сжала его руку в своих, глядя на него умоляющим взглядом.

— Пожалуйста, найди Сантоса и привези Эми домой, ко мне?

Мускулы его лица напряглись,

— В твои деревянные стены?

— Да, домой, ко мне. Пожалуйста. Улыбка исчезла с его лица.

— Ты поэтому пришла? Просить это благодеяние?

— Пожалуйста, Охотник, не говори нет. Я сделаю все, все, что ты попросишь.

Все тепло исчезло из его глаз.

Лоретта смотрела на него. Она проделала такой далекий путь. Она просто не перенесла бы его отказа. Эми была во власти негодяев.

— Пожалуйста, Охотник, я сделаю все.

Он ничего не говорил, просто смотрел на нее, лицо застыло как каменное.

Усталость и отчаяние бросили Лоретту на колени. Все еще держа его руку, она склонила голову.

— Пожалуйста, Охотник, пожалуйста. Я не стала бы просить тебя, если бы мне было к кому обратиться. Я считала тебя своим другом.

Охотник рассматривал ее светлые волосы, сплетенные и уложенные кольцами подобно змее вокруг макушки; длинные локоны, не поддавшиеся гребню, спускались до середины спины. Он шел ей навстречу, думая, что она вернулась к нему. Теперь он понял, что она пришла только для того, чтобы просить его о помощи, что она не имела никакого намерения остаться рядом с ним. Он чувствовал себя, как глупый юноша, униженный и сердитый. Но не настолько сердитый, чтобы желать видеть ее перед собой на коленях.

Впервые он видел ее отказавшейся от своей гордости. По одному этому он понял силу ее любви к ребенку, которого она потеряла. «Я считала тебя своим другом». Эти слова глубоко врезались в его сознание. Может быть, этим ему оказывалась высокая честь. Она проделала такой длинный путь в его земли, вверяя ему не только свою жизнь, но и жизнь ребенка, которого она любила.

— Встань, Голубые Глаза, — мягко сказал он. Запрокинув голову, она посмотрела на него. Слезы

блестели на ее щеках.

— Я сделаю все, Охотник. Я буду служить тебе на коленях. Я навсегда стану твоим преданным рабом. Я буду целовать землю, по которой ты ходишь, — все.

Он высвободил свою руку из ее и, взяв ее за плечи, поднял на ноги.

— Ты мне нужна в моих бизоньих шкурах, а не целующая грязь.

Ее глаза потемнели.

— Я сделаю все.

Охотник собирался сказать ей, что найдет Эми, что ей не надо умолять, но последние сказанные ею слова заставили его остановиться. Он был неглупым человеком. Испытующе посмотрел он на ее бледное лицо.

— Я буду твоей женщиной. Ведь ты этого хочешь, не так ли? Я останусь с тобой по своей воле. Если ты найдешь Эми и привезешь ее ко мне. Я обещаю, Охотник.

Ее отчаяние заставило его устыдиться своих намерений. Она пришла к нему за помощью; он не мог отказать. Ему не требовалось награды за то, что он отыщет ее сестру. Тем не менее он хотел эту женщину. И она была здесь, предлагая себя ему.

Его взгляд переместился на поблекший след от удара на ее щеке. Если он отошлет ее назад к приемному отцу, сколько еще синяков и кровоподтеков суждено ей получить?

— Ты делаешь ложь из твоих обещаний, Голубые Глаза.

— Не в этот раз. Я клянусь тебе, Охотник. Я клянусь в этом перед Богом, я буду твоей женщиной. Что угодно ради Эми.

Он взял ее за подбородок.

— Ты делаешь обещание Богу? Ты будешь лежать со мной в моих бизоньих шкурах?

Лоретта закрыла глаза. Слова застряли у нее в горле. Она приносила в жертву собственное достоинство. Ее родственники подвергли бы ее вечному презрению, если бы знали об этом. Но какой у нее был выбор?

— Да, я лягу с тобой.

— Ты будешь смотреть в меня, когда ты говоришь.

Она подняла ресницы. В его глазах горела энергия, которой она никогда не видела ранее.

— Я лягу с тобой, я клянусь перед Богом.

— Ты не будешь драться большой дракой, когда я положу руки на тебя?

— Нет.

— И ты будешь кушать? Ты останешься рядом со мной? Навсегда, до горизонта?

— Да.

Он провел большим пальцем по ее губам, вспоминая, какими они были сладкими. Легкая улыбка появилась на его темном лице.

— Ты будешь говорить это перед твоим Богом. Лоретта моргнула и посмотрела ему прямо в глаза.

— Я клянусь перед Богом, что буду кушать и останусь рядом с тобой навсегда до самого горизонта.

— Ты не будешь драться большой дракой?

— Нет, я не буду драться.

Он обнял ее за талию и притянул к себе.

— О Голубые Глаза, это хорошая сделка для Охотника.

— Ты пойдешь искать ее?

— Я найду ее, и я привезу ее к тебе.

Лоретта, сама того не сознавая, затаила дыхание. Она с шумом выдохнула воздух с таким облегчением, что почувствовала слабость. Охотник наклонил голову и уткнулся лицом в ее волосы. В следующую минуту она ощутила его губы на своей шее. Одновременно его рука легла на ее ягодицы. Растерянно глядя на высокий ворот ее платья и запутавшись в пышных юбках, он стал дергать ткань платья.

— Так много wannup. Где ты, Голубые Глаза?

Он начал поднимать платье. Лоретта завела руку за спину и схватила его руку.

— Чт… что ты делаешь?

Он поднял голову. В его глазах плясали озорные огоньки.

— Я ищу свою женщину. Ты там, внутри.

— Я еще не твоя женщина. У тебя разве нет чувства стыда? При свете дня. Люди могут увидеть.

— Они увидят, что ты моя женщина.

— Они увидят мои штаны, вот что они увидят!

Он оставил ее юбку в покое и провел ладонью по спине.

— Нет костей. Это хорошо.

Лицо Лоретты запылало, когда она поняла, что он говорил о китовом усе в корсете. Воспитанный мужчина не должен говорить об этом.

— Ты не привел ко мне Эми, — напомнила она. — Наша сделка не начнется, пока ты этого не сделаешь.

— Я сказал это. Это сделано.

— Сначала Эми.

Прежде чем она успела сообразить, он схватил ее и посадил на лошадь. Затем он вскочил в седло позади нее. Обняв ее за талию, он наклонил голову и сказал:

— Этот индеец наверняка быстро найдет ее.