Глава 5. Дни подготовки к турниру слились для меня в один

Дни подготовки к турниру слились для меня в один. Лира Кайрис не жалела ни себя, ни меня, одержимая идеей доказать всей школе, что адептка Водного факультета способна творить чудеса. Я просыпалась, шла на тренировки, периодически ела и снова засыпала, стоило моей голове коснуться подушки.

Тренировочные поединки лично для меня были каким‑то фарсом. Никто из участников, естественно, не собирался демонстрировать противникам все свои силы, мы вяленько пошвырялись друг в друга кто чем под недовольными взглядами преподавателей и разошлись.

Накануне турнира декан освободила меня раньше, позволив хорошенько отдохнуть и выспаться, но, придя в комнату, я поняла, что сна не было ни в одном глазу. Попытки почитать, полистать конспекты, нацарапать какой‑нибудь бессмертный шедевр ничего не дали.

Скучно.

Я подумала о Риане.

Гвардеец немало поддерживал меня все эти дни, тенью следуя по пятам. Мне нравилось в перерывах между тренировками поболтать с ним о всякой ерунде, выслушать пару гвардейских баек и дворцовых сплетен, пообсуждать знакомых нам обоим учителей…

Подумав об этом, я вздохнула. Мы, конечно, сблизились, но заваливаться к офицеру в гости со словами «мне скучно» – это уж слишком. Может, он вообще со мной из вежливости общается, попробуй‑ка скажи принцессе, что она тебе надоела!

Не придумав ничего лучше, я отправилась в общую комнату отдыха. В нашей ко мне наверняка подсядет тысяча и один человек, чтобы пожелать удачи, похлопать по плечу и дать бессчетное количество советов. А там есть шанс просто поболтать ни о чем с кем‑то вроде Листа или Златы.

Адептов в гостиной оказалось не так много. Парочка водников отсалютовала мне из дальнего угла. У камина шумно праздновала окончание экзаменов пестрая толпа, большую часть которой составляли огневики. Еще несколько диванчиков были заняты представителями других факультетов. Никого, с кем мне бы хотелось поболтать, не было, и я отошла к окну, вглядываясь в сияющий тысячей огней императорский дворец.

В то, что Император уже назначил дату свадьбы и дата эта наступит через каких‑то две недели, мне до сих пор не верилось. Как он мог даже не поставить нас в известность? Боялся, что я окончательно перетрушу и сбегу? Я еще поняла бы, держись это в тайне от всего мира, но когда мы с Янтарем оказались чуть ли не единственными, кто не знает о собственном бракосочетании, это было просто возмутительно.

В голову внезапно пришло осознание того, что за все эти дни Янтаря я видела в лучшем случае мельком в столовой да на тренировках, где он обращал на меня не больше внимания, чем на того же Вихря, а то и меньше. Он не караулил меня в коридорах, не вламывался в спальню, не пытался подстроить очередную пакость.

Это было странно. Непривычно.

Вот только почему я не чувствую сейчас никакого облегчения по этому поводу? Как будто я по всему этому даже…

– Соскучилась? – раздался над ухом жаркий шепот, заставивший меня подпрыгнуть чуть ли не до потолка.

Обернуться и чем‑нибудь засветить по наглой физиономии, вздумавшей меня пугать, я не успела. Его руки мимолетно скользнули по талии, поднырнув под мои, и сцепились в замок на животе, лишая еще и возможности заехать ему локтем в бок. Я задохнулась от возмущения, а Янтарь положил подбородок мне на плечо и произнес:

– Вот я соскучился. Кстати, я желание придумал.

– Руки убери, – пропыхтела я, безуспешно пытаясь выкрутиться из незапланированных объятий.

– Не‑а. Это желание. Ты пять минут молча стоишь и наслаждаешься этим чудесным видом из окна. Учти, за каждое лишнее слово буду добавлять по минуте.

– Но… – возмутилась я.

– Шесть минут, – непреклонно перебил парень.

– Все же смотрят!

– Пусть смотрят. Девять минут.

Я проглотила очередной протест, с досадой понимая, что в этот раз его не переспорю. И вообще, как только в голову пришло, что этих выходок мне может не хватать?

Я непреклонно скрестила руки на груди, всем видом демонстрируя недовольство подобным произволом, но попытки вырваться все‑таки оставила. В конце концов, желание я ему и правда задолжала, зато отделаюсь от него раз и навсегда, чтобы нечем было меня шантажировать.

Надо просто представить, что его тут нет. Видом, опять же, полюбоваться…

Представить не получалось. Я ощущала, как при вдохе он касается меня грудью, как голова тяжело лежит на моем плече, а волосы слегка щекочут шею, как от ладоней на животе расходится приятное тепло.

Подумалось, что, не будь это Янтарь, было бы даже уютно стоять у окна, вглядываясь в промозглую зимнюю черноту, когда кто‑то обнимает со спины, отгораживая от темного холода, тянущего ко мне свои ледяные щупальца… Я вздрогнула и открыла глаза, когда Янтарь отстранился, оставив за спиной легкое ощущение пустоты. Он плюхнулся на подоконник рядом и весело посмотрел на меня.

– И всего‑то! Не очень‑то и сложно меня иногда терпеть, не так ли?

– Не так, – буркнула я, потирая плечи от внезапно нахлынувшего озноба.

– Какая же ты все‑таки вредная, – подытожил Янтарь.

– Я?!

– Ну не я же? – Он развел руками и тут же получил свой заслуженный подзатыльник.

Я даже хотела развернуться и уйти к себе, но вспомнила о так и не заданном вопросе.

– Ты знаешь, зачем твой отец забирает нас на каникулы?

– Я же тебе уже говорил. – Парень скривился. – Я понятия не…

– Свадьба назначена.

Его брови взлетели вверх в совершенно искреннем изумлении. Хм, тоже не знал. А я думала, просто скрывает, подбирая подходящий момент и мечтая вдоволь позлорадствовать.

– Какой приятный сюрприз, – озадаченно пробормотал огневик. – Задаюсь вопросом: а мы ему точно нужны, чтобы все это устроить? Или можем махнуть лучше куда‑нибудь к Русалочьему морю, а он тут пусть хоть десять свадеб играет?

– Хорошая идея, – мрачно усмехнулась я и, решив, что на сегодня общения с ним мне достаточно, развернулась и отправилась к себе.

Развлечься определенно получилось, правда, совсем не так, как хотелось бы.

– Удачи завтра, – насмешливо прилетело мне вслед.

– И тебе, – бросила я через плечо.

Благодаря сегодняшнему вечеру у меня появился еще один повод кому‑то завтра хорошенько за все отомстить.

Утром я еле смогла подняться. Вчерашний боевой дух куда‑то испарился, и, проснувшись от колокола в кромешной темноте, я с трудом заставила себя вылезти из‑под одеяла. Холодный душ отчего‑то только прибавил сонливости. Но стоило спуститься этажом ниже, ее как рукой сняло.

Меня встретил шум и гомон. Водники, радующиеся окончанию экзаменов и с нетерпением ожидающие представления, высыпали в коридоры. При моем появлении они угомонились на мгновение, чтобы затем заголосить с новой силой. Передо мной мелькали улыбающиеся лица, все желали удачи, хлопали по плечу. Снежка вцепилась в мой локоть мертвой хваткой и без умолку щебетала о моей обязательной победе и своем, в связи с этим, обогащении на целый золотой.

Мысль о том, что на меня надеется столько людей, придала уверенности в своих силах. В конце концов, может, я и не боец, но лучшая ученица на потоке, а это что‑то да значит.

Разница между факультетами, до сих пор слегка размытая, сегодня расцвела пышным цветом. Увидеть смешанную сине‑серую или красно‑зеленую толпу стало невозможно. Ученики теперь сами походили на воплощение своей стихии, стекаясь к столовой разноцветными ручейками.

Вихрь туда влетел в прямом смысле этого слова, подкинутый в воздух однокурсниками, и его заливистый хохот вызвал множество неодобрительных взглядов как учителей, так и адептов.

Янтарь с отсутствующим видом ковырялся в своей тарелке, не обращая внимания на что‑то втолковывающего ему друга, но при виде меня оживился, а в глазах мелькнули многообещающие бесенята. Я окатила его ледяным взглядом и отвернулась.

Землянники являли собой образец благовоспитанности. Бурелом сидел во главе стола хмурый и сосредоточенный, но он таким был все то время, что я его знаю. Остальные «зеленые» тоже притихли и лишь бросали полные надежд взгляды на своего представителя.

Адепты Металла сегодня превзошли себя. И до этого яркие благодаря расшитым блестящими нитями одеяниям, они достали из закромов все свои драгоценности и ослепляли окружающих блеском сапфиров, рубинов и бриллиантов, вызывая ехидные смешки мужской половины школы и завистливые вздохи женской.

– А я бы на твоем месте есть не смогла, – завистливо вздохнула Снежка, наблюдая, как я уплетаю яичницу.

– От волнения? – озадачилась я.

На удивление, этого во мне не было абсолютно. Ни по поводу выступления на глазах у всей школы (возможно, сказывается кровь предков?), ни по поводу вероятного провала (в конце концов, победа мне никак по жизни не пригодится).

– Не‑а. – Подружка запихнула в рот огромный кусок хлеба с маслом и с набитым ртом пробубнила: – А вдруг отравят.

Кусок яичницы стремительно улетел не в то горло. Я закашлялась, и Снежка от души похлопала меня по спине.

– Кто? И зачем? – выдавила я, отдышавшись.

– Злопыхатели, завистники, засланные негодяи, – старательно перечислила девушка. – Мало ли кто. – Она сделала многозначительную паузу, потянувшись за яблоком.

После таких слов аппетит резко испарился. Нет, я не опасалась, что кто‑то из, скажем, землянников подбросит мне в тарелку тертый корень бледной мории[12], но разом вспомнились покушения последних дней. Если они подкинули василиска в башню, то уж сыпануть яда в кашу и того проще. А то, что вместе со мной еще пара десятков учеников поляжет, так не велика потеря… Я тряхнула головой, отгоняя мрачные мысли – так и до паранойи недалеко.

Но яичницу доедать все‑таки не стала.

В кабинет, назначенный для сбора участников турнира, я заявилась первой. У остальных, вероятно, не нашлось чересчур разговорчивой подружки, способной двумя словами вогнать в совершеннейшую панику. Я уселась на парту и со скучающим видом уставилась в окно, но тут же обернулась на скрип двери.

Появление Риана стало для меня неожиданностью. Я до сих пор удивлялась, как у гвардейцев получается следить за мной настолько грамотно. Я ни разу не ощущала, а чаще всего и не замечала их присутствия или чересчур пристального взгляда.

– Доброе утро, принцесса, – поприветствовал мужчина и улыбнулся, не приближаясь. – Я просто хотел пожелать вам удачи. Хоть мне по‑прежнему не нравится мысль о вашем участии в турнире.

– Боитесь, что я проиграю? – поддразнила я.

– Боюсь, что не смогу вас защитить, – мгновенно посерьезнев, отозвался гвардеец.

– Что может случиться? – Я постаралась как можно более беззаботно пожать плечами. – На нас будут мощнейшие защитные амулеты. Кроме того, никто из нас не намерен никого калечить.

Только Янтарю стукнуть бы побольнее за вчерашнее «желание», чтобы неповадно было лезть в следующий раз.

– Не буду с вами спорить, – коротко признал мою правоту Риан. – Только прошу, будьте очень осторожны.

С этими словами он удалился, столкнувшись в дверях с Вихрем. Воздушник проводил гвардейца изумленным взглядом, и стоило ему скрыться из виду, уставился на меня.

– Вы точно не?..

– Еще слово – и я тебя прихлопну, не дожидаясь турнира, – процедила я сквозь зубы.

– Молчу, молчу, – гаденько захихикал парень, ничуть не отказавшись от своих глупых идей.

Один за другим подтянулись остальные. Янтарь заявился даже после ректора и нагло воспользовался этим, чтобы усесться рядом со мной. При лире Сэнделе возражать и отодвигаться я не стала, но для себя решила однозначно, кого буду пытаться первым вывести из строя.

– Я не буду мучить вас занудными наставлениями, – произнес ректор и улыбнулся, глядя на наши просветлевшие от такого заявления лица. – Ваши деканы, полагаю, все уже вам сказали не раз. Только напомню снова: турнир – благородное соревнование, а не драка в подворотне. Ведите себя достойно и уважайте противников.

Нам с Янтарем при этих словах был адресован особенно выразительный взгляд, и мы оба одинаково возвели глаза к потолку, словно не понимая его значения. А ректор продолжил, открывая принесенную с собой коробку.

– Каждому из вас вручается защитный амулет, – он достал из нее квадратную пластинку на длинном шнурке размером с пол‑ладони. Она была испещрена голубыми пульсирующими прожилками, источающими слабый свет. – Большую часть магической силы он принимает на себя, донося до вас лишь отголосок. Таким образом, слабого тычка вы и не заметите, а смертельный удар повалит вас с ног, но не причинит иного вреда.

Ректор приблизился и повесил амулеты на шею каждому из нас.

– Тем не менее соблюдайте осторожность и не теряйте голову. За всю историю турниров смертельных случаев у нас не приключалось еще ни разу, и я не хочу, чтобы ваш стал исключением.

На этой оптимистичной ноте лир Сэндел еще раз пожелал нам удачи и проводил до полигона.

Оставшись одни, мы притихли, избегая смотреть друг на друга. Отсутствовавшее до сих пор волнение накатило вдруг огромной, сметающей все на своем пути волной. Я стиснула край туники; сменившей куда более привычное платье, и прикусила губу, пытаясь сосредоточиться и унять дрожь в коленях.

Высокие парадные двери перед нами медленно распахнулись, впуская слепящий свет, а по ушам ударили восторженные крики сотен адептов.

– Сто пятый ежегодный Турнир праздника Зимы Имперской Магической Школы Тарос объявляется открытым. Встречайте участников!

Первым вперед решительно двинулся Меч, гордо вскинув подбородок и чеканя шаг. Следом подался Бурелом, расправив широкие плечи. Вихрь взмыл в воздух, вызвав толпу восторженного свиста и улюлюканья.

Я продолжала переминаться с ноги на ногу, внезапно растеряв всю уверенность в себе и не в силах заставить себя переступить порог.

– Не волнуйся, ты справишься, – негромко прозвучало вдруг над ухом, и Янтарь легонько подтолкнул меня вперед.

Невольно сделав несколько шагов, я оказалась на залитом светом полигоне. Огневик прошел мимо, чуть задев меня плечом, и, красуясь перед многочисленной толпой, исчез в ярком пламени, чтобы возникнуть уже на отведенном ему месте. Я тряхнула головой, отбрасывая как волнение, так и удивление, вызванное неожиданной поддержкой.

– Участники готовы? – прогрохотал голос над полигоном ритуальную фразу.

Вместо ответа прямо посередине арены горбом вздыбилась земля, по окаемке пронесся смерч. Из центра образовавшегося холма, сверкая на солнце, выросла крестовина меча, которую тут же объяло пламя. Завершил действо фонтаном взвившийся на добрые несколько футов гейзер, оросивший наши лица мелкой водной пылью.

– Да начнется бой! – радостно объявил голос.

В следующее мгновение начался хаос.

Вихрь стремительно взлетел, уклоняясь от ринувшейся в его сторону огненной волны, а сам Янтарь едва успел выставить преграду на пути десятка тонких стальных игл.

Дальше я перестала обращать внимание на то, что происходит напротив, так как Бурелом решил, что и нам не стоит терять время даром. Я не заметила, когда он успел сотворить это чудо, но сейчас на меня, стремительно перебирая тонкими лапками‑веточками, спешило нечто, больше всего напоминающее огромного паука. В переплетении ветвей, образующем огромный кокон на ножках, едва можно было различить лицо землянника.

Я усмехнулась, чувствуя просыпающийся азарт.

Ловко перебирающие по земле лапки «паука» засеменили, разъезжаясь и пытаясь зацепиться за резко заледеневшую поверхность, а затем кокон рухнул и покатился, все набирая скорость. Я привычно скользнула в сторону. В голове вспышкой мелькнуло воспоминание – катание на парковом пруду. Как нелепо тогда выглядел Янтарь, пытаясь догнать меня на скользящей поверхности, тогда как я чуть ли не впервые почувствовала себя победительницей.

Это идея.

– Бурелом – первое падение, – бесстрастно известил голос.

Пока землянник восстанавливал равновесие в своей карете, а Вихрь и Меч были заняты Янтарем, я чуть прикрыла глаза, сосредотачиваясь. Потребовалось лишь несколько секунд, чтобы ледяная лужица начала стремительно разрастаться. Вот она уже заполнила четверть полигона. Треть. Половину.

Меч изумленно пошатнулся, потерял концентрацию, и в тот же миг мощный поток воздуха впечатал его в стену полигона. По трибунам пролетел недовольно‑радостный гул. Янтарь отшатнулся от ударившей совсем рядом с ним молнии, поскользнулся и тоже рухнул на спину.

– Меч – первое падение, Янтарь – первое падение.

Я победно улыбнулась, а в следующий миг корку льда под моими ногами пробили узловатые ветви, стремительно обвивая ноги. Я взмахнула руками, с трудом удерживаясь от падения. Ледяные иглы обрубили тянущиеся ко мне лозы. Но только я выпуталась из плена, как, вскинув голову, увидела, что «паук» снова несется на меня, цепляясь за лед множеством мелких коготков. И в этот раз его приближение я заметила гораздо позднее.

Мы ударили одновременно. Я – целым роем ледяных стрел, столько, сколько позволял дар, и он – выстрелившими вперед ветвями, ударившими меня в грудь. Меня протащило по льду несколько футов, одна из ветвей спеленала кисти, лишая возможности сотворить что‑то в противодействие.

А затем путы резко обмякли. Я поспешно высвободилась и, приподнявшись на локтях, увидела, как к завалившейся на бок повозке землянника уже спешат госпожа Арилин, наша целительница, и лир Деснир, декан Земляного факультета.

– Льдянка – первое падение. Бурелом – выбыл, – бесстрастно объявил голос.

В раскуроченной карете местами сверкали ледяные обломки стрел. Одна из них победно торчала вверх, указывая на то, что мой удар оказался достаточно сильным.

Воздушная волна швырнула меня в барьер, на мгновение выбив дух.

– Льдянка – второе падение, – сурово предупредил голос и добавил следом: – Янтарь – второе падение.

Вихрь, очевидно, решил, что Меч с Янтарем и сам справится, а дама не должна скучать. Молния врезалась в стремительно выросшую передо мной ледяную стену. Та дрогнула, но выдержала удар. От следующего она рассыпалась мелкой ледяной крошкой, но меня за ней уже не было. Коротко разбежавшись, я стремительно заскользила по льду, уворачиваясь от прицельного обстрела.

На моем пути внезапно возник Меч. Я невольно ужаснулась: вместо обеих рук у мага красовались длинные клинки, достающие почти до земли. Ими он так виртуозно отбивался от летящих на него огненных шаров, словно был императорским мастером двух мечей. Оббежать его не получилось бы, слева торчала покрывшаяся инеем гора земли, оставшаяся после церемонии, справа на мага металла наступал Янтарь. Не придумав ничего лучше, я выставила руки вперед, создавая своеобразный трамплин, и ускорилась, чтобы взмыть в воздух, в буквальном смысле перепрыгивая через мага металла.

Парень изумленно вскинул голову вверх, а в следующее мгновение в его грудь врезался огненный шар, отбрасывая назад.

– Меч – второе падение, – прозвучало над головой.

Приземлилась я неловко, чуть подвернув ногу. Пора заканчивать с гонками. Прицеливаться было некогда, а потому, резко обернувшись, я выпустила в воздух не стрелы, как с Буреломом, а целый веер мельчайших ледяных игл в надежде, что какие‑то из них задержат преследователя.

Не получилось.

Вихрь поднялся еще выше, и жалящее искристое облако его миновало. Краем уха я услышала громогласное: «Меч – выбыл», а в следующую секунду в мою защиту ударился целый каскад молний. Ледяная корка пошла трещинами. Я попыталась ее усилить, но второй удар такой же силы разнес ледяную глыбу на сотни осколков, легко кольнувших даже сквозь защитный амулет. Я вскинула глаза и увидела победную усмешку Вихря. Мы оба понимали, что еще один щит я выставить просто не успею.

Слух резанул гул, который издают клубы пламени. Огненная волна на мгновение обхватила зависшую в воздухе фигуру, и воздушник рухнул на землю под разнесшееся над полигоном: «Вихрь – выбыл!»

Я повернула голову и встретилась взглядом с насмешливыми золотистыми глазами. Янтарь словно помедлил секунду, а затем в мою сторону, растапливая лед, заскользила огненная змея, становящаяся все больше с каждым проделанным футом.

Повинуясь моему движению, земля ощетинилась полукругом ледяных шипов, заставив огненную гадину выгнуться и зашипеть, раскрывая переливающийся всеми оттенками оранжевого капюшон. Шипы же продолжали расти и разветвляться, образуя вокруг меня ледяную терновую стену. Змея за ней начала плавиться, растекаясь огненными языками вдоль всей границы. Пламя подтачивало основание шипов, и не прошло и нескольких секунд, как они начали осыпаться с хрустальным звоном.

Я не стала дожидаться, пока защита рухнет окончательно, и, собрав все оставшиеся силы, швырнула вперед три стрелы.

Первую резво проглотила ожившая вновь змеючка.

Вторую – метко брошенный огненный шар.

А третью…

Я успела заметить, как дрогнули в улыбке уголки губ Янтаря, и второй шар вместо того, чтобы расплавить последнюю стрелу, лишь бесполезно скользнул мимо, даже не задев ее. Ледышка врезалась огневику в грудь, откидывая его назад.

– Янтарь – третье падение, – провозгласил голос и припечатал после короткой паузы: – Выбыл.

Я ошеломленно наблюдала, как он поднимается с земли, потирая грудь, и, не глядя на меня, направляется к выходу. Трибуны бесновались, кричали, хлопали, а я смотрела ему вслед и ничего не понимала. Со стороны могло показаться, что огневик просто промахнулся, не успел прицелиться или самонадеянно не стал уклоняться, но я‑то прекрасно знала, что он сделал это нарочно.

Янтарь поддался. Мне.

Это не укладывалось в голове. Я нахмурилась и поспешила к выходу под разглагольствования голоса о том, кто из нас чем отличился и что, по его мнению, ожидать от следующего этапа.

В дверях меня уже поджидала пританцовывающая от нетерпения лира Кайрис. Женщина едва удержалась от того, чтобы заключить меня в объятия: все‑таки отношения учитель – ученик этого не позволяли, но тем не менее с силой стиснула мои плечи, сияя от счастья.

– Умница! Умница! Просто умница! – повторяла она, победно глядя на остальных деканов.

Те отвечали ей гордой невозмутимостью. Декан огненного факультета что‑то негромко выговаривал Янтарю. Судя по сдвинутым бровям и суровым складкам возле рта, это что‑то было отнюдь не похвалой, но огневик, казалось, не обращал на преподавателя никакого внимания, пропуская слова меж ушей.

Амулеты сработали на славу, никто из участников турнира не выглядел пострадавшим. Бурелом в мою сторону даже головы не повернул, вероятно, проигрыш от девчонки, да еще и самым первым, ударил по его самолюбию. Меч кивнул, словно поздравляя с победой, и продолжил разговор со своим учителем. Зато Вихрь, прервав лира Инариса на полуслове, рванул ко мне, как ошпаренный. Если бы я была чуть более впечатлительной, то могла бы принять воздушника за беса. Он был перемазан в копоти с головы до ног и выскочил передо мной, словно из‑под земли.

– Ну вы даете! – выдал он, уперев руки в бока. – Признавайтесь, вы с ним сговорились?

– С кем? – не поняла я.

– С Янтарем, с кем! Если бы не он, я бы тебя победил.

– Это если бы ты не был таким растяпой, ты бы победил, – фыркнул огневик от стены. – Кто же забывает о противнике за спиной?

– Кто бы говорил! – возмутился Вихрь. – Промахнуться по куску льда с такого расстояния? С каких пор ты страдаешь косоглазием?

– Вы все молодцы, – прервал спор лир Сэндел, возникая в дверях. – Льдянка – не расслабляйся, остальные – не унывайте. Это было только первое испытание, которое, между прочим, во многом зависит исключительно от удачливости. Битва элементалей – это уже совсем другой уровень, нежели сражение чистым даром, не говоря уже о третьем этапе.

В чем‑то ректор прав. Если бы они набросились на меня все вчетвером, то я бы вылетела первой, а Меч первый раз упал, просто поскользнувшись, а отнюдь не сраженный моей магической мощью. Здесь все решила удача.

И Янтарь, которому непонятно что взбрело в голову.

– Я бы не советовал вам сегодня тренироваться, – продолжил ректор. – Лучше хорошенько отдохните. Хотя решать, конечно, вам и вашим учителям. – Он кивнул деканам, и те согласно склонили головы.

– Действительно, отдыхай! – сообщила мне лира Кайрис, когда мы вышли из комнаты вслед за ректором. – Я очень тобой горжусь и уверена, что завтра ты нам продемонстрируешь не менее блестящие результаты!

В ответ на мою благодарную улыбку она потрепала меня по плечу и поспешила догнать удаляющегося по коридору лира Инариса. Я же помедлила несколько мгновений…

И поспешила в ту сторону, куда ушел Янтарь. Мне требовался ответ.

Догнала я его довольно быстро. Вопреки ожиданиям он не пошел в Огненную башню, торопясь присоединиться к жаждущим обсудить турнир однокурсникам. Огневик остановился в галерее и, облокотившись на поручень, смотрел куда‑то вдаль. Ветер, свободно гуляющий по коридору, трепал рыжие волосы так, что создавалось ощущение, будто парень горит. Услышав шаги, он обернулся и выпрямился, с интересом наблюдая за моим приближением.

– Зачем ты это сделал? – твердо спросила я, не дойдя до него пару шагов.

– Сделал что? – словно не понимая, о чем идет речь, уточнил он, засовывая руки в карманы.

– Поддался мне, – раздраженно пояснила я. – Зачем?

– Чтобы ты пришла и спросила, – хмыкнул он и тут же добавил: – Ой, да не смотри ты на меня рассерженной шайсой! Просто хотел сделать тебе приятное.

Я ошеломленно хлопнула ресницами.

– Издеваешься? – догадалась я.

– А похоже? – в свою очередь поинтересовался Янтарь.

Нет, не похоже. Стоит улыбается, но привычной издевки в голосе не ощущается. Я почувствовала себя идиоткой. Как реагировать на Янтаря, который пытается «сделать мне приятное», я не имела ни малейшего представления. Поэтому насупилась и хмуро произнесла:

– Не делай так больше. Мне подачки не нужны.

– Подарки, – поправил он.

– Что?

– Это был подарок. – Парень качнулся вперед, отлипая от колонны, к которой он прислонился во время разговора. Я машинально сделала шаг назад, не зная, что от него ожидать.

– Руку дай, – скомандовал он, протягивая ладонь.

– Зачем это?

Янтарь неопределенно фыркнул и резким движением ухватил меня за запястье, вложил что‑то в ладонь и сжал ее в кулак.

– Еще один. Я же обещал, – туманно пояснил он, после чего развернулся и зашагал прочь.

Я разомкнула ладонь и обнаружила на ней уже знакомый белый платок с коряво вышитыми на нем буквами: «Я и Л».

Date: 2015-12-12; view: 289; Нарушение авторских прав