Создатель королев 6 page. – Так его Святейшество еще не избран?

– Так его Святейшество еще не избран? – Удивилась Фалис.

– Нет. – Вынуждена была признать королева. – Септон Оллидор был уже почти избран, пока кто‑то из этих ужасных воробьев не проследил его до борделя, из которого его вытащили на улицу, как был раздетого. Теперь вероятным кандидатом стал Люцеон, хотя наши друзья с соседнего холма утверждают, что ему все еще недостает несколько голосов до нужного числа.

– Пусть Старица направит их рассудительность своей золотой лампой мудрости. – Очень набожно произнесла Фалис.

Сир Балман поерзал на стуле.

– Ваше Величество, мне не удобно поднимать этот вопрос, но… чтобы развеять меж нами дурные чувства, вы должны знать, что ни я, ни моя добрая жена, ни ее матушка не принимали никакого участия в выборе имени бастарда. Лолис простодушное существо, но ее муж обладает чудовищным чувством юмора. Я предупреждал его выбрать младенцу более подходящее имя, но он только рассмеялся.

Королева отхлебнула вина и внимательно на него посмотрела. Сир Балман когда‑то показал себя неплохим бойцом на турнирах и слыл одним из самых симпатичных рыцарей Семи Королевств. Он все еще мог похвастать пышными усами, но в остальном, годы его не пощадили. Ряды его вьющихся светлых волос поредели и отступали, в то время как живот непреклонно наступал из‑под дублета. – «В качестве марионетки, он оставляет желать лучшего», – поняла она. – «С другой стороны, он тоже может сослужить службу».

– Тирион было королевским именем задолго до прихода драконов. Бес его опозорил, но, возможно, это дитя сумеет восстановить его былую честь. – «Если бастард проживет так долго». – Я знаю, что вы не виноваты. Леди Танда мне как сестра, которой у меня никогда не было, а вы… – Ее голос задрожал и оборвался. – Простите. Я живу в страхе.

Рот Фалис открылся и захлопнулся, отчего она еще больше стала похожа на глупую рыбу.

– В… страхе, Ваше Величество?

– С тех пор, как умер Джоффри, я не сплю ночами. – Серсея вновь наполнила кубок вином с пряностями. – Мои друзья… вы ведь, надеюсь, мои друзья? И короля Томмена?

– Он такой милый малыш. – Заявил сир Балман. – Ваше Величество, вы знаете, девиз рода Стоквортов: «Гордимся преданностью».

– Хорошо бы в мире было побольше таких как вы, добрый сир. Скажу вам честно, у меня есть серьезные сомнения насчет сира Бронна Черноводного.

Муж с женой обменялись взглядами.

– Он выскочка, Ваше Величество. – Сказала Фалис. – Неотесанный и богохульный.

– Он не настоящий рыцарь. – Сказал сир Балман.

– Верно. – Улыбнулась ему Серсея. – Потому что именно вы тот человек, который чтит истинные заповеди рыцарства. Я вспоминаю, как вы сражались на турнире… где вы так блистательно сражались, сир?

Он горделиво улыбнулся.

– Это было в Сумеречном доле шесть лет назад? Нет, вас там не было, иначе бы вас точно назвали королевой любви и красоты. Может в Ланниспорте после мятежа Грейджоя? Я тогда выбил из седла много добрых рыцарей…

– Точно, именно там. – Ее лицо помрачнело. – Бес скрылся той ночью, когда был убит мой отец, оставив после себя в луже крове двух честных тюремщиков. Некоторые утверждают, что он сбежал за море, но я сомневаюсь. Карлик хитер. Возможно, он все еще где‑то рядом, замышляет очередное убийство. И возможно его прячут друзья.

– Бронн? – Сир Балман дернул себя за ус.

– Он был выдвиженцем Беса. Только Неведомый знает, сколько людей он отправил на тот свет по приказу Тириона.

– Ваше Величество, думаю, я бы заметил, если б карлик прятался где‑то в наших краях. – Сказал сир Балман.

– Мой братец маленького роста. Он просто создан для пряток. – Серсея заставила руку задрожать. – Одно дело имя для ребенка… но наглость, оставленная без наказания, рождает неповиновение. А этот Бронн, как докладывал мне Квиберн, собирал для него наемников.

– Он забрал с собой в замок четверых рыцарей. – Сказала Фалис.

Сир Балман фыркнул.

– Моя супруга слишком добра к ним, называя их рыцарями. Они просто наемники‑выскочки. Средь всех четверых рыцарства не наберется и на наперсток.

– Как я и боялась. Бронн собирает для карлика армию. Пусть Семеро хранят моего сына. Бес убьет его, как уже убил его брата. – Она всхлипнула. – Друзья, вверяю свою честь в ваши руки… но что такое честь королевы по сравнению с материнскими страхами?

– Приказывайте, Ваше Величество. – Кивнул сир Балман. – Уверяю вас, ни одно слово не покинет пределы этой комнаты.

Серсея потянулась через стол, заставив руку задрожать. – Я… я буду спать куда спокойнее, если узнаю, что с сиром Бронном случился… несчастный случай… скажем, на охоте.

Сир Балман на мгновение задумался.

– Со смертельным исходом?

«Нет, я мечтаю, чтобы он ушиб мизинчик на ноге». – Она закусила губу. – «Меня повсюду окружают враги, а мои друзья круглые идиоты».

– Полагаюсь на вас, сир. – Прошептала она. – Не заставляйте меня произносить это вслух…

– Понял. – Поднял палец сир Балман.

«Репа и то соображает быстрее».

– Сир, вы определенно истинный рыцарь. Ответ на мольбы испуганной матери. – С этими словами Серсея его поцеловала. – Если сможете, поторопитесь. Сейчас у Бронна всего несколько людей, но если мы не поторопимся, он, безусловно, успеет собрать больше. – Она поцеловала Фалис. – Я никогда этого не забуду, друзья. Мои истинные друзья из Стокворта. – «Гордимся преданностью». – Даю слово, когда все закончится, мы найдем Лоллис более достойного супруга. – «Возможно, Кеттлблэка».

– Мы, Ланнистеры, всегда платим по счетам.

Потом настал черед вина, горячего хлеба, свеклы с маслом, рыбы с пряностями и ребрышек дикого кабанчика. После смерти Роберта Серсея очень полюбила все кабанье племя. Она даже не вспоминала о сотрапезниках, хотя Фалис пила от начала до конца, а Балман пыжился изо всех сил. Было уже далеко заполночь, когда она наконец смогла от них избавиться. Сир Балман пытался уговорить ее распить еще бутылочку, и королева сочла неблагоразумным отказываться. – «За половину суммы выпитого ими я могла бы нанять Безликого, чтобы убить Бронна». – Подумала она, когда, наконец, избавилась от них.

В этот час ее сын уже давно должен был спать, но Серсея все равно заглянула в его комнату, перед тем, как самой отравляться в постель. Она с удивлением обнаружила трех черных котят, свернувшихся подле него клубочками.

– Откуда они взялись? – поинтересовалась она у сира Меррина Транта, стоявшего на часах за дверью.

– Дала маленькая королева. Она собиралась подарить всего одного, но он не смог решить, которого оставить.

«Что ж, полагаю, это лучше, чем отрывать их от матери с помощью ножа». – Неуклюжие попытки Маргери в соблазнении были так очевидны, что вызывали смех. – «Томмен слишком юн для поцелуев, поэтому она дарит ему котят». – Хотя Серсею бы больше устроили котята иного цвета. Черные приносят несчастье, как очевидно продемонстрировала малютка дочка Рейегара в этом самом замке. – «Она могла бы быть моей дочкой, если б Безумный король не сыграл свою ужасную шутку с отцом». – Определенно только безумие могло толкнуть Эйериса отказаться от дочери лорда Тайвина и забрать у него сына, а своего сына, тем временем, женить на невзрачной дорнийской принцессе с черными глазами и плоской грудью.

Даже спустя столько лет, воспоминания об отказе все еще саднили. Множество ночей подряд она видела принца Рейегара в зале, перебирающим длинными красивыми пальцами серебряные струны своей арфы. Разве есть на свете более прекрасный мужчина? – «Хотя, он был больше, чем просто мужчина. Его кровь была кровью древней Валирии, кровь драконов и богов».

Когда она была еще маленькой девочкой, ее отец пообещал ей, что она выйдет замуж за Рейегара. Она было тогда не больше шести или семи лет.

– Никому не говори об этом, дитя. – Предупредил ее отец, улыбнувшись своей особой таинственной улыбкой, которую видела только она одна. – До тех пор, пока его величество не согласится на эту свадьбу. Это должно стать нашим с тобой секретом.

Так и было, хотя однажды она нарисовала картинку, на которой она летела верхом на драконе за спиной Рейегара, крепко обвив руками его грудь. Когда Джейме это увидел, она соврала, что это королева Алисанна и Король Джахаерис.

Ей было десять, когда она увидела своего принца воплоти, на турнире, который ее отец созвал в честь прибытия короля Эйериса на Запад. Трибуны были собраны за стенами Ланниспорта и эхо криков простолюдин раскатами грома докатывались до Бобрового Утеса. – «Она приветствовали отца в два раза громче, чем короля», – вспомнила королева. – «Но в половину тише, чем они приветствовали принца Рейегара».

Рейегару было семнадцать и он только‑только стал рыцарем. Когда он выехал на поединок, на нем были черные доспехи поверх золоченой кольчуги. За его шлемом словно пламя развевались красные, золотые и оранжевые шелковые ленты. Под его копьем пали оба ее дяди, вместе с дюжиной лучших отцовских бойцов – цвета рыцарства запада. Ночью принц играл на своей серебряной арфе и заставил ее разрыдаться. Когда она была ему представлена, Серсея едва не утонула в глубине его печальных фиолетовых глаз. – «Он был ранен», – вспомнила она, размышляя. – «Но я излечила бы его раны, будь мы женаты». – Рядом с Рейегаром даже ее прекрасный Джейме выглядел не более, чем неоперившимся юнцом. – «Принц станет моим мужем», – думалось ей, и от упоения этой мыслью кружилась голова. – «А когда умрет старый король, я стану королевой».

Ее тетка перед турниром подтвердила ее правоту: – Ты должна быть особенно красивой. – Сказала ей леди Дженна, расправляя ее платье. – На прощальном пиру будет объявлено о вашей с принцем помолвке.

В тот день Серсея была непередаваемо счастлива. Иначе она бы ни за что не согласилась идти в шатер к Магги Лягушке. Она сделала это лишь только чтобы доказать Джейн и Меларе, что львицы ничего не боятся. – «Я стану королевой. С какой стати королева должна бояться какой‑то глупой старухи?». – От воспоминаний о том предсказании ее плоть временами покрывалась мурашками. – «Джейн в ужасе с криком убежала из шатра». – Вспомнила королева. – «А Мелара осталась, как и я. Мы дали ей попробовать нашей крови и расхохотались над ее глупыми пророчествами. Ни одно из них не содержало и доли здравого смысла». – Она собиралась стать женой принца Рейегара, и не имело значения, что ей скажет старуха. Ее отец обещал это, а слово Тайвина Ланнистера дороже золота.

Ее веселье растаяло под конец турнира. Прощального пира не было. Не было тостов в честь ее помолвки. Только холодное молчание и ледяные взгляды, которыми обменивались король с отцом. Позже, когда Эйерис с сыном вместе со всем удалым рыцарством отправились обратно в Королевскую гавань, ничего не понявшая девочка явилась к тетке вся в слезах.

– Твой отец предложил породниться, – рассказала ей леди Дженна. – Но Эйерис отказался слушать. «Ты мой самый лучший слуга, Тайвин», – сказал король. – «Как же я могу женить своего наследника на дочери слуги?» Вытри слезки, малышка. Разве ты видела, чтобы львы плакали? Твой отец найдет тебе другого жениха, получше, чем Рейегара.

Но ее тетка солгала, и отец ее подвел, как теперь подвел ее Джейме. – «Отец не смог найти мужчину лучше. Вместо этого он дал мне Роберта, и проклятье Магги расцвело в полную силу словно ядовитый цветок». – Если б она только вышла за Рейегара как было задумано богами, он дважды подумал бы заглядываться на девчонку‑волчицу. – «Теперь Рейегар стал бы королем, а я его королевой, матерью его сыновей».

Она так и не смогла простить Роберта за его убийство.

С другой стороны, прощение – не самая сильная сторона львов. О чем вскоре узнает сир Бронн Черноводный.

Date: 2015-12-12; view: 419; Нарушение авторских прав