Н и с скучают по старой троице

Нейт вышел из школы, чтобы купить буррито и пакет травы на обед, как вдруг замер на месте. Возле входных дверей на коричневой кожаной скамейке сидела женщина со светло‑рыжими волосами. Ее маленькая черная сумочка от Кейт Спейд лежала на коленях, а спортивная сумка с эмблемой университета Брауна стояла у ног. В руках женщина держала толстый дамский роман, и казалось, что она сидит здесь не первый час. Нейт крадучись вернулся к лестнице, ведущей в подвал со шкафчиками. На этот раз ему придется игнорировать чувство голода и забыть о своем обычном косяке перед тригонометрией. Либо так, либо риск попасться на глаза Бриджит.

– Чувак, от кого ныкаешься? – спросил наблюдавший за ним снизу Джереми.

– Да ни от кого, – пробормотал. Нейт. – Слушай, а ты уже ел? – с надеждой спросил он.

– Не‑а. Я как раз иду взять чего‑нибудь. Ты со мной? – Джереми похлопал по своему карману широких брюк, и Нейт услышал хруст папиросной бумаги и полного пакета травы. – Может, немного аперитива для начала?

Нейт вытащил из кармана двадцатидолларовую купюру и протянул Джереми.

– Просто принеси мне сендвич с тунцом и «Гаторейд» или что‑нибудь в этом духе, – сказал он.

Джереми взял деньги.

– Что, опять не доделал домашку по тригонометрии? – спросил он.

– Еще даже не начинал.

Джереми достал из рюкзака свою тетрадь и протянул ее Нейту.

– Давай переписывай, – предложил он. – Я принесу тебе сюда еду, когда вернусь.

– Спасибо, чувак, – с благодарностью сказал Нейт. Правда была в том, что Джереми шарил в тригонометрии еще меньше, чем сам Нейт, но все же по части дружбы ему не было равных.

– Эй, – позвал Джереми, остановившись на верхней ступеньке. – Ты слышал о матери Блер? Говорят, она родила ребенка прямо во время собрания в школе.

Нейт посмотрел на друга, но отвечать не стал, испугавшись, что услышит Бриджит. Он поднял руку и сухо кивнул, прежде чем отойти к шкафчикам, где было полно народу. Господи, что за херня? Может жизнь Блер быть еще более дра‑твою‑мать‑ичной?

А ты попробуй узнать.

Нижняя часть раздевалки была единственным местом в школе, где можно было использовать «портативные устройства». Мальчики собирались здесь, слушая МРЗ‑плееры или толпились вокруг чьего‑нибудь ноутбука. Нейт уселся на холодный, блевотно‑зеленый линолеум напротив своего шкафчика, достал телефон и набрал Серену. Конечно же, Блер позвонить он не мог. По крайней мере, не тогда, когда она в больнице, переживает за свою мать и все такое.

Можно подумать, он позвонил бы ей при других обстоятельствах. Трус несчастный.

Серена сидела у окна в библиотеке «Констанс Биллард», делая вид, что ей нет никакого дела до сплетен, даже несмотря на то, что они отчасти касались и ее. Она прекрасно знала, что стол администратора больше напоминал цветочный отдел «Мейсис» и что все цветы были от ее поклонников из Лиги Плюща. Но разве можно наслаждаться влюбленностью в трех разных мальчиков, если ей не с кем было поделиться своим восторгом? И как ей выбрать одного, не имея объективного мнения лучшей подруги?

Подождите, подождите, она же вроде как колледж выбирать должна!

Естественно, Блер была зла на нее как черт, из‑за всей этой фигни с Йелем и совершенно не собиралась разговаривать с ней. К тому же все шло к тому, что в ближайшее время Блер в любом случае будет занята своей неожиданно появившейся сестричкой. И тем более Серена не могла подойти к одной из своих так называемых подруг и одноклассниц, вроде Изабель Коатес и Кати Фаркас, потому что, если верить громкому шепоту, носящемуся по школе, общее мнение сводилось к тому, что Серена переспала с целым оркестром из Гарварде, каждым профессором кафедры искусств Брауна и всеми «Уиффенпуфами» Йеля.

– Я слышала, она даже сделала это с первой скрипкой, – ляпнула одна девочка. – Он, типа, пятнадцатилетний гений из Японии.

– Знаете этого профессора, с которым она замутила в Брауне? Так он там самый старый. Он там работает с тех пор, как университет был основан.

С 1764‑го? Ого, он действительно старый.

– Я слышала, она украла у Блер сценарий об Одри Хепберн, который та написала для Йеля. Так она попала туда. Блер узнала, и теперь они, типа, опять непримиримые враги.

Быть объектом таких, фантастических басен для Серены было не внове. Ее таинственное возвращение в «Констанс» этой осенью после практически двухлетнего отсутствия превратило ее в ветерана слухов и недалеких сплетен. Но она знала, что лучшая реакция на все это – просто забить.

В этот момент в ее розовом холщовом рюкзаке от Лулу Гиннесс зазвонил и завибрировал мобильный. Серена взглянула на экран и узнала номер Нейта.

– Привет, – прошептала она, прячась за огромным учебником по химии. – Ты слышал о матери Блер?

– Я потому и звоню, – ответил Нейт. – Что случилось?

Что‑что, но любительницей придумывать сказки Серена никогда не была.

– Я точно не знаю. Слышала только, что Блер пошла на встречу с директрисой, а потом вдруг они с мамой, типа, бежали к машине. Администратор сказала некоторым девчонкам из моего класса, что у нее начались роды, и машина поехала в «Ленокс Хилл».

– Боже, – пробормотал Нейт.

– Знаю, – ответила Серена. – Она должна была родить не раньше июня.

– Как ты думаешь, может, нам стоит поехать в больницу? Ну, типа, завтра? Можно цветов принести…

– Я не знаю, – неуверенно ответила Серена, хотя, несомненно, сейчас у нее было множество цветов. – Это же вроде как их личное семейное событие. Нас могут не ждать.

На самом деле мать Блер всегда относилась к ним как к членам своей семьи. Это Блер была той, кто не ждал их, и они оба это знали.

– Ну да, – согласился Нейт. – Пожалуй, ты права. Думаю, я просто… – произнес он и осекся.

– Я знаю, – мягко ответила Серена.

Им очень хотелось, чтобы они с Блер снова были неразлучной троицей, всегда поддерживать друг друга в такие моменты. Как жаль, что Блер была злой как черт на них.

– Самое хреновое, что я вроде как склоняюсь в сторону Йеля, – признался Нейт. – Блер меня убьет.

Серена выглянула в окно. Какой‑то человек, запрокинув голову назад и что‑то напевая, вел одновременно двадцать собак в сторону Центрального парка.

– Я, честно говоря, тоже туда собираюсь, – ответила она, хотя и не была уверена в этом на сто процентов. Дрю, Кристиан или Ларе? Как тут можно выбрать? – А может, я отдохну годик.

– Может, мы все в итоге окажемся в Йеле, – задумчиво произнес Нейт.

А это уже что‑то.

– Может быть, – согласилась Серена. Вдруг она заметила, что в библиотеке воцарилась абсолютная тишина. Она глянула поверх книги, и тут же от нее быстро отвернулись сорок пар глаз. Вся комната была занята подслушиванием ее разговора.

Что ж, это ей наказание за разговоры по телефону в библиотеке, что, как известно, против школьных правил.

– Мне, пожалуй, пора, – быстро сказала она Нейту. – Скоро звонок.

– Эй, – сказал Нейт, прежде чем она отключила вызов, – эта девчонка, бритоголовая, все еще берет интервью в парке?

– Думаю, да, – ответила Серена.

– Клево, – ответил Нейт рассеяно. – Увидимся, – добавил он и отключился.

Серена закрыла свой учебник. Она подумала, что можно было бы засушить несколько из присланных цветов между страниц этой самой книги и сделать потом маме Блер какую‑нибудь милую открыточку или что‑нибудь в этом роде.

Нейт положил телефон обратно в карман и понесся вверх по лестнице, чтобы купить у ближайшего торговца букет и отправить матери Блер. Тут он вспомнил, и как раз вовремя, почему, собственно, сидел внизу у шкафчиков: Бриджит по‑прежнему была на своем месте.

Он развернулся и медленно спустился по ступенькам, набирая на ходу номер справочной. Блер всегда говорила, что когда у них будет своя квартира, она будет заказывать цветы из «Такашимайя» три раза в неделю. Она была немного подвинута на цветах. Он узнал в справочной номер и набрал его.

– Я бы хотел отправить цветы пациенту больницы «Ленокс Хилл» на Манхэттене, – сказал Нейт женщине на другом конце.

В этот момент появился Джереми.

– Мило, – заметил он, протягивая Нейту коричневый бумажный пакет и горсть сдачи. Нейт между тем продолжал давать указания:

– Просто напишите «С любовью», запятая, «Нейт».

Мило.

Примечание: Все настоящие имена, названия мест и событий были изменены или сокращены, чтобы не пострадали невиновные. В том числе и я.

ЭЙ, НАРОД!

Объявления о новорожденных в «Нью‑Йорк Таймс»

Я объявляла об их свадьбе, и вот теперь… хм, пять месяцев спустя я сообщаю о рождении ребенка. Итак:

«Йель Джемайма Дорис Роуз, дочь. Ее появление предполагалось в июне, но малютка просто не могла дождаться. Взамен она решила родиться в больнице „ЯеноксХилл“ в Верхнем Ист‑Сайде Манхэттена в 14:17, 20 апреля – то есть вчера. Общее время родов: сорок пять минут. Вес: три килограмма девятьсот граммов. Рост: сорок восемь сантиметров. Если бы она подождала еще немного, то была бы „Биг Маком“, а не просто громадиной. Счастливые родители – Элеонор Уитон Уолдорф Роуз, светская дама, и Сайрус Соломон Роуз, застройщик, с Восточной Семьдесят второй улицы. Ближайшие родственники: Аарон Элихью Роуз, 17 лет; Тайлер Хью Уолдорф Роуз, 12 лет; Блер Корнелия Уолдорф, 17 лет, которая ответственна за необычное первое имя ребенка, Блер, очевидно, надеется, что ее новорожденная сестра принесет ей удачу с университетом того же имени – одному Богу известно, как пригодится ей эта удача. Мать и ребенок чувствуют себя хорошо, и счастливое семейство возвратится в свой пентхаус завтра после обеда».

Date: 2015-12-13; view: 307; Нарушение авторских прав