МНС посторонний. Однажды в длительной командировке я жил в одном южном городе

Однажды в длительной командировке я жил в одном южном городе. Чтобы сэкономить на гостинице, я поселился в квартире знакомых чьих‑то знакомых. И вот как‑то утром раздался звонок в дверь, и женщина, что называется, приятной наружности, возрастом где‑то около сорока, спросила, не помогу ли я ей вынуть ключ из замка, а точнее, открыть замок, в котором заело ключ. В квартире у нее остались дети – и ей не войти, не милицию же вызывать.

Я взял плоскогубцы и пошел на выручку. Замок был старый, с большим люфтом. Короче, повозившись минут пять, дверь я открыл, и дети (мальчик и девочка лет шести и восьми) бросились к матери в объятия. Я же пошел к себе, однако вскоре снова раздался звонок в дверь, и та же женщина с милой улыбкой отдала мне оставленные плоскогубцы. При этом мне показалось, что посмотрела она на меня на полсекунды дольше обычного для таких ситуаций. Через час снова раздался звонок в дверь – и я уже не сомневался, что это она. Так оно и было. Женщина сказала, что отвела детей к своей маме, а мне, спасителю, в благодарность принесла шоколадку. Люблю ли я сладкое?

Она волновалась, как бы была сама не своя, но уже не могла остановиться. Я молча обнял ее, прижал к себе, и так мы стояли, и нас трясло. Потом я за руку отвел ее в спальню, усадил на тахту и стал раздевать. „Я сама“, – сказала она. И вот мы разделись и легли. И тут готовность вдруг покинула меня. Не знаю, что случилось – может, ее тело, ее запах были не мои, но мы уже лежали голые, и странно было бы встать и начать одеваться. Женщина увидела мою проблему и быстро своими уже побитыми в борьбе с домашним хозяйством пальцами привела меня в необходимое состояние. Наверное, с час мы занимались любовью, и я полностью реабилитировал себя в ее глазах. Но она была НЕ МОЕЙ ЖЕНЩИНОЙ. На прощанье она сказала что‑то в том смысле, что я очень избалован их сестрой.

Может, да, а может, нет. Просто у меня стояли перед глазами девочка и мальчик, которых она отправила к своей маме. Или что‑то еще, чему нет названия, хотя, казалось бы, трепет, охвативший нас тогда, у дверей, он – оттуда, с небес…