Среда стимуляции

Гениальный самоучка Оливер Хэвисайд приходился племянником Чарлзу Уитстону – изобретателю «мостика» для измерения электрического сопротивления. А Чарлз Уитстон был дружен с Уильямом Томсоном (позднее лордом Келвином) и Майклом Фарадеем. Лорда Келвина и Хэвисайда также связывала многолетняя дружба. Это наводит нас на мысль о необходимости для изобретателя стимулирующей среды общения.

Увы, обычное, стандартное школьное образование почти никогда не ставит такой цели – развить в человеке творческие навыки, нешаблонное мышление. Стандарт нестандарту враг – и везде, где может, старается унифицировать, обезличить, обрезать.

Исходно природа в каждого вложила разум, талант интуиции, способность мыслить. Но развить всё это до того уровня, на котором уже возможны иной, свободный и глубокий взгляд на мир, осмысление и преобразование этого мира, творческое сотрудничество с природой, человеку придётся самому[83]. Тут стоит только начать: чем больше новых мыслей будет возникать в голове, чем больше способностей откроется, тем больше захочется знать – и с новой энергией мысль будет двигаться всё глубже, всё больше будет открываться возможностей. Настоящий снежный ком!

Да, в своё время ещё незабвенный Козьма Прутков сказал бессмертные слова: «Специалист, как флюс, односторонен». И бывает так неловко наблюдать, как взрослый человек, выдающийся программист, вэб‑дизайнер или даже нанотехнолог, словом, крупный, состоявшийся специалист в своём деле оказывается косноязычным и не умеющим публично выступать человеком, не умеющим связать пару слов без шпаргалки…

Александр Лук иронизирует по этому поводу: стоит ли столько мучиться, чтобы узнать так мало, как сказал приютский мальчик, дойдя до конца азбуки.

Но как заинтересовать человека, пригласить его идти по пути познания и совершенствования самого себя? Сначала придётся ему сообщить, что знает он пока очень мало. «Мы знаем 10 % того, что читаем, 20 % того, что слышим, 30 % того, что видим, 50 % того что одновременно и видим и слышим, 70 % того что обсуждаем с другими людьми, 80 % того, что испытали на опыте, 95 % того, чему учим сами» – говорил У. Глэссер.

Немецкий философ Эдмунд Гуссерль был склонен требовать от знания такой крайней строгости и точности, какая не встречается даже в математике. Биографы Гуссерля с иронией вспоминают в связи с этим случай, произошедший с ним в детстве. Ему был подарен перочинный ножик, и, решив сделать лезвие предельно острым, он точил его до тех пор, пока от лезвия ничего не осталось.

С. Льюис, высмеивая подготовку, которую давал Уиннемакский университет своим питомцам, сообщает, что их обучили «санскриту, навигации, счетоводству, подбору очков, санитарной технике, провансальской поэзии, таможенным правилам, выращиванию турнепса, конструированию автомобилей, истории города Воронежа, особенностям стиля Мэтью Арнольда, диагностике кимопаралитической миогипертрофии и рекламированию универмагов».

А можно ли построить процесс обучения не конкретным вещам, не обращению с предметами, но работе с самим собой, со своим мышлением? Можно ли человека научить думать продуктивно, творчески? И когда следует начинать учить? А как учить?

Date: 2015-12-12; view: 368; Нарушение авторских прав