Восьмое августа

Это только в фильмах про суперагентов контрразведчики мастерски владеют всеми видами оружия, стреляют без промаха и лихо водят бэтээры. В обычной жизни чекисту ничего этого не нужно. Зачем, скажите на милость, кадровику ФСБ навыки Джеймса Бонда, если даже табельным пистолетом он пользуется в лучшем случае на учебных стрельбах?

Чекисты, откомандированные в Чечню, ехали не воевать… Нет, не так; конечно, ехали они воевать, но по‑своему — каждый должен заниматься своим делом. Глупо обвинять сотрудника радиоконтрразведки в том, что он не в силах спуститься по веревкам с пятого этажа.

Но когда у человека не остается другого выхода, когда на карту поставлена жизнь, человек вынужден принимать условия «игры».

Большинство защитников УФСБ и общежития не были подготовлены к условиям боя. Контрразведчики, кадровики, сотрудники секретариата или «наружки» — все они взяли оружие в руки не по своей воле. Впрочем, от этого геройство их не уменьшается — скорее, возрастает…

…8 августа связь между управлением и общежитием пропала. (Потом оказалось: гранатой сбило антенну.) 90 защитников общежития оказались окончательно отрезанными от внешнего мира. Они не знали, что происходит за стенами здания.

Они не знали, что бойцы 205‑й бригады во главе с начальником штаба полковником Бутко прорвались на выручку к УФСБ. Что несколько танков и бэтээров встали уже на защиту управления.

Они не знали, что, пока бандиты убивают русских солдат, генералы спорят из‑за того, кто первым должен вводить войска в Грозный: армия или МВД.

Под вечер было принято решение: пробиваться к своим. Другого выхода не оставалось. Сколько ещё могло продержаться хлипкое здание общежития? День? Два?

Чекисты понимали: дойти удастся не всем. Но каждый понимал и другое: лучше погибнуть в бою и ценой своей жизни спасти кого‑то из товарищей, чем сдохнуть, подобно загнанному в угол зверю.

Разбились на три группы. Крепко обнялись…

Ночью, часа в четыре, первая группа пошла на прорыв, через двор. Как ни странно, до управления она добралась практически без «приключений» — чеченцы сконцентрировали все внимание на Доме правительства, который в итоге таки подожгли. Однако не заметить «окруженцев» они тоже не могли.

Вторую группу уже встречала засада. Большинство чекистов погибло именно тогда — среди ночи, под пулеметным огнем.

Тело командира «вымпеловцев» майора Ромашина нашли только несколько дней спустя. Тяжело раненный Ромашин и шедший рядом с ним старший лейтенант Багдашов отстреливались до конца. Последний патрон Ромашин пустил себе в голову. Багдашов взорвал себя гранатой. Они не имели права попадать в плен…

Лейтенант Юрий Л‑н:

«Не все из нас знали, что Ромашин был сыном генерала ФСБ, замминистра атомной энергии. А узнав, удивлялись: уж, наверное, папа‑генерал мог найти для сына место поспокойнее, чем „Вымпел“.

Но в этом‑то и был весь Ромашин: он не желал отсиживаться за отцовской спиной. Сверх того — именно отец попросил командира «Вымпела» Герасимова взять сына к себе — тот служил в погранвойсках.

Герасимов поразился: «Но у меня ведь стреляют!» — «Он и хочет туда, где стреляют», — ответил генерал».

Кто и как погиб в том ночном бою, теперь уже точно не установить. Рассказывают, например, что, когда начальник секретариата подполковник Квышко наткнулся на чеченца и тот навел на него автомат, Квышко в свойственной ему наставительной манере, с какими‑то даже отцовскими интонациями, сказал: «Не дури». В ответ бандит разрядил в офицера рожок.

Это больше напоминало не бой — бойню. Чеченцы хладнокровно и методично расстреливали людей, но люди не желали расставаться с жизнью просто так. Они цеплялись за неё зубами, они старались унести с собой на тот свет как можно больше врагов. Те же, кому удавалось выжить, вытаскивали на себе из‑под огня раненых. На руках принесли истекающего кровью начальника контрразведки подполковника Ермакова, подполковника Узкого.

Бой был настолько страшным, что один из прапорщиков от увиденного сошел с ума. Через некоторое время он скончался у себя на родине.

«Пол в управлении был липкий от крови, — вспоминают участники боя. — На него было даже страшно ступить: скользили ноги…»

Всего той ночью были убиты и получили смертельные ранения восемнадцать чекистов. Трем из них — командиру «вымпеловцев» майору Ромашину, руководителю обороны общежития подполковнику Алексееву и майору Евскину — посмертно было присвоено звание Героев России.

Майор Минеев погибнет четыре дня спустя. Вместе с несколькими сотрудниками он спрятался в подвале соседнего дома, в котором находился штаб боевиков. Безвылазно, без еды и питья, они просидели в подвале четверо суток. До тех пор пока на них не наткнулись бандиты (начался массированный обстрел чеченских позиций, и боевики полезли в подвал).

«Выходите, иначе закидаем гранатами, — предъявили ультиматум чеченцы. — Гарантируем жизнь».

Минеев предпочел плену смерть — он застрелился…