Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Глава 8. По дороге в участок мы почти не разговаривали
По дороге в участок мы почти не разговаривали. Хэйдок слегка отстал и сказал мне вполголоса: – Знаете, не нравится мне все это. Не нравится. Мы все чего‑то тут не понимаем. У него был крайне озабоченный, встревоженный вид. Инспектор Слак был на месте, и мы уже вскоре встретились с Лоуренсом Реддингом. Его бледное лицо выглядело усталым, но он был совершенно спокоен, поразительно спокоен, сказал бы я, при сложившихся обстоятельствах. Мельчетт же хмыкал и фыркал, явно нервничая. – Слушайте, Реддинг, – начал он, – мне известны показания, которые вы давали инспектору Слаку. Вы утверждаете, что пришли в дом викария примерно без четверти семь, встретили Протеро, поссорились с ним, застрелили его и ушли. Протокол я вам не читаю, но это главное. – Да. – Я собираюсь задать вам несколько вопросов. Вас уже уведомили, что вы можете не отвечать на них, если не сочтете нужным. Ваш адвокат… Лоуренс не дал ему договорить: – Мне нечего скрывать. Я убил Протеро. – А! Ладно! – И Мельчетт громко фыркнул. – А как у вас оказался с собой пистолет? – Он был у меня в кармане, – ответил Лоуренс, слегка помявшись. – И вы взяли его с собой, когда шли к священнику? – Да. – Зачем? – Я всегда держу его при себе. Он снова слегка замешкался с ответом, и я окончательно уверился, что он говорит неправду. – А зачем вы перевели часы назад? – Часы? – Лоуренс явно не знал, что сказать. – Ну да, стрелки показывали восемнадцать двадцать две. Его лицо внезапно исказилось от страха. – А, да, конечно. Я их перевел. Хэйдок неожиданно бросил ему в лицо: – Куда вы стреляли? – В полковника Протеро. – Я спрашиваю, в какую часть тела? – А! Я, кажется, в голову. Да, я стрелял в голову. – Вы что, не помните? – Вам все и так известно, зачем вы спрашиваете? Это была слабая, неловкая попытка вывернуться. Снаружи послышался какой‑то шум. Вошел констебль с запиской. Он был без шлема. – Письмо викарию. Написано – срочно. Я вскрыл конверт и прочел:
«Прошу вас, умоляю, приходите ко мне. Я не знаю, что мне делать. Я должна кому‑то признаться. Пожалуйста, приходите немедленно и приведите с собой кого хотите. Анна Протеро».
Я бросил на Мельчетта красноречивый взгляд. Он понял намек. Мы вышли все вместе. Я бросил взгляд через плечо и мельком увидел лицо Лоуренса Реддинга. Глаза его были прикованы к листку бумаги, который я держал в руке, с выражением такого мучительного отчаяния и страдания, какое мне едва ли когда приходилось видеть на человеческом лице. Я вспомнил, как Анна Протеро, сидя передо мной на диване, сказала: «Я готова на все», и на душе у меня стало невыразимо тяжко. Я вдруг увидел причину героического самооговора Лоуренса Реддинга. Мельчетт разговаривал со Слаком. – Выяснили, чем Реддинг занимался в течение дня? Есть основания полагать, что он убил Протеро раньше, чем он говорит. Разберитесь и доложите. Он обернулся ко мне, и я молча протянул ему письмо Анны Протеро. Он пробежал его и удивленно надул губы. Потом пристально взглянул на меня. – Вы на это намекали утром? – Да. Тогда я не был уверен, должен ли я все рассказать. Теперь я считаю это своим долгом. И я рассказал ему о том, что видел в тот вечер в мастерской. Полковник обменялся несколькими словами с инспектором, и мы отправились в Старую Усадьбу. Доктор Хэйдок пошел вместе с нами. Дверь отворил безукоризненный дворецкий – с приличествующей обстоятельствам торжественностью в каждом движении. – Доброе утро, – сказал Мельчетт. – Будьте добры, попросите горничную миссис Протеро доложить о нас, а потом возвращайтесь сюда, я вам задам несколько вопросов. Дворецкий поспешно удалился, но вскоре вернулся и доложил, что поручение выполнено. – А теперь поговорим про вчерашний день, – сказал Мельчетт. – Ваш хозяин был дома во время ленча? – Да, сэр. – И настроение у него было обычное? – Насколько я мог заметить, да, сэр. – А потом что было? – После ленча миссис Протеро пошла к себе прилечь, а полковник ушел к себе в кабинет. Мисс Протеро уехала играть в теннис на спортивной машине. Полковник и миссис Протеро пили чай в гостиной в половине пятого. Шоферу было приказано подать машину в пять тридцать, они собирались ехать в деревню. Как только они уехали, позвонил мистер Клемент, – поклон в мою сторону, – и я сказал ему, что они уже уехали. – Гм‑м… – протянул полковник Мельчетт. – Когда мистер Реддинг был здесь в последний раз? – Во вторник днем, сэр. – Насколько мне известно, они немного не поладили? – Должно быть, так, сэр. Мне было приказано впредь не принимать мистера Реддинга. – А вы сами слышали, как они ссорились? – напрямик спросил полковник Мельчетт. – У полковника Протеро был очень звучный голос, сэр, особенно когда он сердился. Я поневоле слышал кое‑что, когда он повышал голос. – Достаточно, чтобы понять, о чем идет спор? – Я понял, сэр, что речь идет о портрете, который писал мистер Реддинг, о портрете мисс Летиции. Фырканье Мельчетта прозвучало как рычанье. – Вы видели мистера Реддинга перед уходом? – Да, сэр, я его провожал. – Он был очень сердит? – Да нет, сэр, если позволите, я бы сказал, что он скорее выглядел довольным. – Так вчера он сюда не заходил? – Нет, сэр. – А еще кто‑нибудь заходил? – Вчера – никто, сэр. – А позавчера? – Во второй половине дня приходил мистер Деннис Клемент. И доктор Стоун пробыл здесь некоторое время. А вечером заходила дама. – Дама? – Мельчетт искренне удивился. – Кто такая? Дворецкий не смог припомнить ее имя. Дама была незнакомая, он никогда раньше ее не видел. Она, конечно, назвала себя, и он ей сказал, что сейчас все обедают, тогда она согласилась подождать. И он проводил ее в малую гостиную. Она спрашивала полковника Протеро, а не миссис Протеро. Он доложил полковнику, и тот прошел в малую гостиную, как только отобедали. Сколько дама пробыла? Пожалуй, с полчаса. Полковник сам проводил ее из дому. А! Наконец‑то, он вспомнил ее имя. Эта дама назвалась миссис Лестрэндж. Этого никто не ожидал. – Любопытно, – сказал Мельчетт. – Весьма, весьма любопытно. Но больше мы ничего сказать не успели – нам доложили, что миссис Протеро готова нас принять. Анна лежала в постели. Лицо у нее было бледное, а глаза лихорадочно блестели. Выражение ее лица меня поразило – суровое, решительное. Она обратилась ко мне. – Благодарю вас за то, что вы пришли, – сказала она. – Я вижу, вы правильно поняли мою просьбу привести с собой кого вы захотите. Она замолчала. – Самое лучшее – разом со всем покончить, верно? – продолжала она. Ее губы тронула странная, жалкая полуулыбка. – Должно быть, я обязана заявить об этом вам, полковник Мельчетт. Видите ли, это я убила своего мужа. Полковник Мельчетт заговорил с необычной мягкостью: – Дорогая моя миссис Протеро… – Нет! Это чистая правда. Простите за такую прямолинейность, но я совершенно не способна устраивать истерики по какому бы то ни было поводу. Я долго ненавидела его, а вчера убила. Она откинулась на подушки и закрыла глаза. – Вот и все. Полагаю, вы арестуете меня и заберете с собой. Я встану и оденусь, как только соберусь с силами. А сейчас мне нехорошо. – Вам известно, миссис Протеро, что мистер Лоуренс Реддинг уже признался в совершении этого преступления? Анна открыла глаза и оживленно закивала: – Знаю. Глупый мальчишка. Он очень влюблен в меня, вы знаете? Ужасно благородный поступок – и ужасная глупость. – Он знал, что преступление совершили вы? – Да. – Откуда он это узнал? Она замялась. – Вы сами ему сказали? Она все еще медлила с ответом. Казалось, она не знает, какой ответ выбрать. – Да, я ему сказала… – Она нервно передернула плечами. – Вы не могли бы оставить меня теперь одну? Я же вам все сказала. Я не желаю больше об этом говорить. – А где вы достали пистолет, миссис Протеро? – Пистолет? О, это пистолет мужа. Я взяла его из ящика ночного столика. – Понятно. И взяли с собой в дом священника? – Да. Я знала, что муж должен быть там. – Когда это было? – Должно быть, после шести – четверть или двадцать минут седьмого – примерно в это время. – Вы взяли пистолет, намереваясь застрелить своего мужа? – Нет, нет, я… я взяла его для себя. – Понятно. Но вы пошли к священнику? – Да. Я прошла к окну. Голосов не было слышно. Я заглянула в кабинет. Увидела мужа. Что‑то меня подтолкнуло, и я выстрелила. – Дальше? – Дальше? О! Потом я ушла. – И рассказали мистеру Реддингу, что вы сделали? Я заметил, что она снова помедлила, прежде чем ответить. – Да. – Кто‑нибудь видел, как вы шли туда или обратно? – Нет, то есть да. Старая мисс Марпл. Я с ней поговорила несколько минут. Она была в своем садике. – Она беспокойно заметалась на подушках. – Неужели этого мало? Я вам сказала все. Зачем вы меня мучаете? Доктор Хэйдок подошел к постели, взял ее руку пощупать пульс. Он знаком подозвал Мельчетта. – Я с ней побуду, – сказал он шепотом, – пока вы там все приготовите. Ее нельзя оставлять. Может что‑нибудь с собой сделать. Мельчетт кивнул. Мы вышли из комнаты и спустились вниз. Я заметил, что из соседней комнаты вышел худой бледный человек. Повинуясь непонятному импульсу, я снова взошел на лестницу. – Вы – камердинер полковника Протеро? Человек удивился: – Да, сэр. – Вы не знаете, ваш хозяин нигде не прятал пистолет? – Нет, я об этом ничего не знаю. – Может быть, в одном из ящиков ночного столика? Подумайте, друг мой. – Только не в ящиках, точно вам говорю. Я бы видел, непременно. Как же иначе? Я поспешил спуститься вниз и присоединиться к остальным. Миссис Протеро солгала про пистолет. Зачем?
|