Глава восьмая. На примыкавшей к салону кухне работа кипела в тишине

На примыкавшей к салону кухне работа кипела в тишине. Выпечка выкладывалась на большие белые блюда с эмблемой «Премиума»: знаменитая буква «П» с тонкой позолотой. Двое мужчин и женщина дежурили, а третий подготавливал блюда, вынимая их из холодильников, а также бутылки шампанского, которые доставал из запасника, находившегося под печами. Они не произнесли ни единого слова, только обменивались взглядами между двумя ходками в зал. Эта несколько тягостная обстановка могла бы, несомненно, удивить вошедшего на кухню постороннего человека, но туда вход был воспрещен. Впрочем, кому интересно смотреть, чем занимается прислуга?

В зале, где проходил коктейль, напротив, царил гул голосов, становившийся все более неразборчивым, поскольку шампанское и крепкое спиртное лились рекой. Разговоры стали веселыми, чаще раздавались взрывы хохота, бесконечные восклицания типа «О!», «Ах!», «Великолепно!» и «Невероятно!», засорявшие лексикон безукоризненных VIP-персон. Будучи хорошим шпиком, Франк Форкари все слушал, вклинивался в самые вольные беседы, на которые толкал алкоголь, наблюдал манеры, тики и уловки всех и каждого. Он только что присоединился к присутствующим и был доволен своим участием в этой вечеринке, на которой сливки шоу-бизнеса подавались на подносе. Фотоаппарата у него при себе не было — его заставили оставить при входе, — но он собрал максимум информации. Потому что его профессия заставляла также быть терпеливым. Форкари вел себя, словно полицейский в засаде. Его целью было застать этих знаменитостей на месте преступления, чаще всего это были супружеские измены. Он был, несомненно, самым известным в Европе охотником на знаменитостей.

Когда он осматривался вокруг, его наблюдательность подсказала ему, что в зале происходило нечто странное. Форкари сразу же сообразил, что что-то было не так. Он не мог понять, что именно, но стал размышлять над тем, что его заинтриговало: нелепый вид официантов, неловкость наполнявшего фужеры бармена, нервозность стоявшей у стойки буфета распорядительницы или странное поведение той женщины с плотными бедрами, ходившей вокруг толпы гостей с пустой салатницей? Чем больше он на нее смотрел, тем меньше она казалась ему похожей на официантку. Эта блондинка в длинном белом фартуке медленно приблизилась к буфету, обошла стол, присела, поискала что-то под столом. Вместо посуды в ее правой руке оказалась белая салфетка, явно прикрывавшая какой-то предмет. Он проследил, как она подошла и встала перед входной двустворчатой дверью. Любопытство его моментально сменилось удивлением, когда с ее руки слегка съехала салфетка, и он увидел под ней ствол пистолета. Папарацци застыл при виде этой сцены, столь необычной для этого мира стразов и блесток. В течение нескольких минут он перебрал множество вариантов происходящего, начиная с приготовленной Серра идиотской шутки и заканчивая репетицией еще неизвестного телефильма, который вскоре должен был пойти на канале и представляемый таким образом, чтобы стать сюрпризом. Но Форкари ни на секунду не предполагал, что пистолет мог оказаться настоящим. Фотограф не понял, что оказался в клетке с какой-то ненормальной. Однако эта ненормальная слегка усмехнулась с непонятной извращенностью во взгляде, и Франк подошел к ней, как стараются потрогать кого-то, чтобы убедиться, что это именно он. Она его заметила. И вперилась в него взглядом. Его тут же остановила чья-то сильная рука, а на ухо ему шепнули: «Не приближайся, дурачок, не то ты будешь первым, кто нас покинет». Ему показалось, что его реакция на это была очень медленной, а когда Франк все-таки взглянул на державшего его за руку человека, то удивился тому, что в его мозгу возник вопрос: «Но что же такое происходит с обслуживающим персоналом?»

* * *

Появилась Жен, он увидел ее позади небольшой группки в составе Серра, Террьена, телеведущей новостей и дивы. Бывшая топ-модель сладострастно откусила кусочек моркови, а затем, не стесняясь, поцеловала мужа, всеобщего затейника. Крепкая рука продолжала удерживать Форкари на месте, он молчал. Он словно был под наркозом и задавался вопросом, когда же он соберется послать к чертям этого мерзавца, сдавившего ему руку. Но ограничился тем, чем всегда занимался: наблюдением.

Блондинка с властным выражением на лице стояла перед дверью, а гости все еще не понимали, что происходило. Франк же размышлял о том, насколько опасной была обстановка. А если этот извращенец президент — генеральный директор решил перепугать насмерть всех этих знаменитостей? Но что-то подсказало ему, что тут было не до шуток. Когда он увидел еще один пистолет в волосатой руке стоявшего рядом типа, он вытаращил глаза, словно мальчик, услышавший, как заговорил его плюшевый мишка. Раскрыв от удивления рот, он обернулся и увидел ослепительную улыбку. Официант, который официантом вовсе не был, казалось, забавлялся, и папарацци стало казаться, что время тянулось очень медленно. Блондинка у двери не оставила ему времени на поиски путей отхода. Ее сильный, но слишком тонкий голос перекрыл шум разговоров присутствующих подобно тому, как устанавливает тишину кюре, готовясь начать проповедь.

— Вижу, что все в сборе. Да, все на месте…

Ее голос моментально оборвал все разговоры. Серра повернулся к Террьену:

— Это еще что такое? Теперь официантки занимаются и протоколом?

— Не знаю. Она мне незнакома. Во всяком случае, она не входит в штат обслуги, — озадаченно ответил Террьен.

Блондинка продолжала:

— Хочу представиться: я являюсь организатором этой вечеринки.

После этого, по меньшей мере странного объявления снова поднялся гул голосов. Все взгляды устремились на Филиппа Серра. Тот шагнул к официантке:

— Что вы сказали? — по слогам произнес он, явно задетый за живое.

— О, извините! Нет, конечно, приглашения разослали вы, и я вас за это благодарю, поскольку пригласительный билет очень изящно выглядел. Но, поймите, именно я являюсь настоящей звездой этого вечера.

Пока глава телеканала колебался в выборе — вызвать службу безопасности или влепить пощечину этой ненормальной, — Миллер рассмеялся:

— Скажите-ка, президент — генеральный директор, это не вы ли придумали такую шутку?

— Ну да, а в чем именно заключается эта шутка? — спросил Марк Террьен, обращаясь к Серра, явно разозленному сложившейся ситуацией.

— Не знаю, может, это какая-то актриса, пришедшая устроить нам небольшой скандал, чтобы застать нас врасплох. Но мне это не нравится!

— Тем лучше, потому что я вовсе не актриса! — воскликнула блондинка, продолжая стоять у дверей.

— Ладно, поиграли, и хватит, мадемуазель. Не хотите ли отправиться на кухню и оставить нас в покое? — раздраженно бросил ей Серра.

Среди присутствующих установилась атмосфера недоумения и непонимания. Эрика потянула Анни за рукав и шепнула: «Кого-то она мне напоминает, а тебе?» Руководительница службы косметики «Стар Сити» наклонила голову набок, прищурилась и отрицательно покачала головой. Стоявший рядом с буфетом Ролле взял в руки еще одну картофелину с мелко нарубленным лососем и прошептал с полным ртом стоявшему рядом рекламщику: «Что у нее в башке?»

Марко Гез не успел ответить. Девица опять заговорила:

— О, как вы меня достали… А ведь я так радовалась возможности побыть среди вас. Если честно, я приготовила две шутки. Вы их, я уверена, оцените!

С ужасом наблюдая за тем, как у него отнимают положение звезды вечера, и будучи не в силах перенести того, что кто-то срывает его ежемесячный прием, Серра был на грани апоплексического удара.

— Террьен, вы сами позовете службу безопасности или это должен сделать я?!

Марк Террьен повернулся к бармену и приказал ему сходить за охраной. На лице блондинки появилась странная улыбка. Стоявший за столом буфета человек в белой куртке не двинулся с места. Босс «Премиума» и его директор программ озадаченно переглянулись.

— Это еще что за цирк? — внезапно спросила Софи Ракен, направляясь к перекрывавшей выход блондинке. — Ну-ка, отойди в сторону, толстуха! — бросила ей журналистка и попыталась пройти.

Но у официантки нашелся веский аргумент, и когда она вынула его из-под салфетки, раздались крики удивления. Форкари увидел, как Софи отпрянула при виде пистолета, но не сдалась:

— Этот кретин Миллер, разумеется, прав. Это — шутка, не так ли, Филипп?

— Если это шутка, то не моя. Пусть автор ее прекратит, потому что мне такие манеры не нравятся! Пора остановить этих идиотов и возобновить наш вечер с того момента, когда его прервали! — приказал Серра.

Все посмотрели друг на друга, стараясь угадать, кому в голову пришла эта ужасная мысль, но никто не поднял пальца.

— Странные вы какие-то! — произнесла официантка со смехом. — Ну вот, мне уже весело!

Софи отступила еще на шаг, не спуская глаз с пистолета.

— Мне не очень нравились годы работы военным корреспондентом, — сказала она, — но я научилась разбираться в оружии, а этот пистолет — настоящий. Кто вы?

— Ага, наконец-то хоть один разумный вопрос! — ответила официантка. — Теперь можем начинать партию. И объявить условия игры.

— Какой игры? О чем вы говорите?

Марта Петерсон поднялась со своего кресла и медленно вышла в центр комнаты, где находились гости.

— Заткнись, старая шкура! — сказал ей тип со вторым револьвером.

— Не смейте так с ней разговаривать! — возмутился Террьен, не имея сил оторвать взгляд от той, кого он любил.

— О-о, воздыхатель вступается за свою принцессу! — снова сказала блондинка. — Это так трогательно. Если хочешь помочь ей, то тоже заткнись. И вы все, замолчите. Это — первое правило игры. Наконец я могу представить вам моих товарищей. Хотя вы уже знаете Бобби, у которого явно не хватает терпения…

— Мне его тоже не хватает, — прервал ее Филипп Серра. — И я советую вам прекратить этот балаган. Неважно, что вас попросили сделать, но эта идея достойна идиота!

— Вы меня оскорбляете, дорогой Филипп. Это — моя идея. — смущенно произнесла блондинка. — Но я пока не стану на вас сердиться. Всему свое время. Сейчас я объясню вам, что мы здесь делаем, для того, чтобы по-быстрому начать партию. Сами понимаете, мы здесь для того, чтобы получить удовольствие, но только для себя. И это отнюдь не для передачи «Скрытая камера»…

Date: 2015-12-12; view: 288; Нарушение авторских прав