Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Глава 14. Честно признаться, толком дачу Димки я не разглядела





 

Честно признаться, толком дачу Димки я не разглядела. Вечер, перенервничала сильно, снова есть захотелось, а еще – узнать, какую комнату мне выделили, и спрятаться в ней, подальше от приятелей. Которые решили, что я почему‑то обрадуюсь тому, что их двое. Раз с двумя встречаюсь, то и нечего свидания разделять, что ли?! Внутри опять заворочалось возмущение пополам со страхом: а ну как… решат, что не нужна мне отдельная комната?.. А‑а‑а‑а‑а‑а, мама!! Как оказалась в просторной гостиной на первом этаже, с настоящим камином, не помню, честно. Из ступора вывел только голос Димки:

– Тань, голодная?

– А?.. – Я подняла на него растерянный взгляд и прислушалась к себе. Организм сказал, что перед сном употребил бы что‑то не слишком тяжелое. – Н‑не очень…

– Чай будешь? – отозвался Макс из кухни, уже чем‑то там шумя.

– Б‑буду, – пробормотала я, вцепившись в рюкзак и отстраненно наблюдая за тем, как Димка разводит огонь в камине.

– Тебе какой? Тут разный есть, – не отставал Макс.

Да черт возьми, какой угодно!.. Дай в себя прийти, а! Какой нальешь, такой и буду!

– Какой‑нибудь, – ответила я, крепче сжав рюкзак.

– К чаю сладкое или что посущественнее?

Вот репей!

– Сделай горячие бутерброды, – обернулся Димка, не дав мне ответить. – Нарезка в холодильнике.

Уф. Я обвела взглядом гостиную. Уютная. Цветы в подставках и на окнах, камин отделан настоящим грубым камнем, обои на стенах приятного кофейного цвета. На полу – ламинат и сверху ковер с длинным ворсом. Перед камином диван, полукруглый, широкий, рядом столик с мозаичной столешницей, необычный и красивый. В углу – причудливая деревянная скульптура, на стене плоская плазма, дверей нет, и весь первый этаж по сути вместе с кухней одно большое пространство. На второй этаж вела винтовая лестница с резными перилами. Если отвлечься от того, что дача Димкина, мне тут нравилось. Нет ощущения чужого дома, как у меня иногда бывало в гостях. Точно так же я чувствовала себя у Макса, в его квартире на Петроградке. Интересно, а наверху что?..

Димка закончил с камином – дрова весело занялись, потрескивая, – подошел к дивану и сел. Да не просто рядом, а еще обнял и притянул к себе. Я тут же напряглась, горло сжал спазм, сердце пропустило пару ударов.

– Танюш, – тихо позвал Жарков, уткнувшись носом мне в шею – я сидела к нему вполоборота, боком. – Танечка, ну что ты такая хмурая?

– Не люблю, когда обманывают, – мрачно ответила я, а у самой волнение потихоньку набирало обороты – Димка прижимался слишком крепко, и еще его дыхание около уха, немного неровное, теплое, и аромат туалетной воды…

Черт. Да нет во мне уже такого возмущения, как в первые минуты. Настороженность, немножко беспокойства, смущение – мы же при Максе целовались!!! Но серьезной обиды нет. Я… рада была видеть их обоих. Как ни ужасно звучало. И внутри все радостно замирало при мысли о том, что мы проведем эти выходные. Таня‑а‑а‑а‑а‑а! У меня вырвался тоскливый вздох, и я в который раз обреченно подумала, что вляпалась. Да еще эта фраза Макса тогда, в машине… Что ему завидно… Я зажмурилась, прикусив губу. С чувствами творилось что‑то странное и непонятное, что пугало несказанно. Двое. Демоны. Самый опасный для меня вид нечисти. Чему я не так давно получила подтверждение на двух свиданиях.

– Почему ты не сказал про Макса? – продолжила я, пока желание поскандалить не исчезло совсем.

– А ты бы согласилась, если бы узнала заранее? – задал Димка провокационный вопрос.

Ответить было нечего. Конечно, я бы никуда не поехала, зная, что их двое будет.

– А целоваться зачем полез на его глазах? – отчаянно покраснев, буркнула я, по‑прежнему напряженная как струна.

Жарков тихо рассмеялся, теплые губы коснулись изгиба шеи, заставив поежиться.

– Соскучился по тебе, – сказал Димка и добавил: – А почему тебя так волнует вопрос, что Макс видел наш поцелуй?

Дурак совсем, да?! Но, конечно, вслух я этого не сказала. Завозилась, настойчиво вывернулась из рук Димки – надо сказать, удерживать не стал, что приятно удивило, – и развернулась к нему.

– Знаешь, что, – выдохнула, снова вздохнула и решительно продолжила: – Раз такие умные оба, то в таком случае это будет просто отдых, никакой романтики, поцелуев и обнимашек, никому! – выпалила я, воспользовавшись идеей Катьки.

Конечно, снова покраснела и отвернулась, чтобы, не дай бог, Димка не прочитал чего‑нибудь ненужного в моих глазах. Например, то, что собственное решение мне не кажется теперь таким уж умным. Но ни в какие ворота не лезет, простите, если я на глазах у одного буду… нежничать с другим!! Нет уж. Если сами не подумали о таком повороте, приехав вдвоем, пусть и получают. Размышлять о том, что… ну, можно и не по отдельности… с каждым… было ужасно стремно и неудобно, и я поспешно выкинула странные мысли из головы.

– О, как строго! – раздался веселый голос Макса, я оглянулась и увидела, что он подошел с широким круглым подносом, на котором стояли чашки, чайник, тарелки с едой. – А почему, Тань? Мы же все в курсе происходящего, все знаем, ты и со мной, и с Димкой встречаешься.

Я закатила глаза и фыркнула, эмоции снова скакнули, поменяв полярность. Нет, не буду ничего объяснять, если они такие толстокожие. Если… если никого из них не смущает и не раздражает, что… ну, что его девушка при нем же обжимается с другом… Черт. Я запуталась. Ведь выходит, я все же их общая девушка, пусть и хожу на свидания с каждым из них отдельно. А сейчас мы вместе!! Захотелось срочно побиться головой об стенку и придумать что‑нибудь, чтобы унять сумбур в мыслях.

Макс, добавив мне переживаний, уселся с другой стороны, слишком близко, и нос щекотал вкусный аромат какао с пряностями… Отодвинуться не представлялось возможным, из‑за Димки. Зажали, демоны! И… и мне это нравилось… Я совсем растерялась.

– Потому что, – ответила я, демонстрируя один из лучших образцов женской логики, и поспешно цапнула с тарелки бутерброд, занять рот и чтобы меня не спрашивали ни о чем провокационном.

– Давайте перекусим и спать. – Димка широко зевнул. – Не знаю, у кого как, а у меня день сегодня выдался сложным.

– Поддерживаю, – кивнул Макс, наливая мне чай. – А завтра с утра можно на озеро и шашлыков замариновать. К обеду будут готовы, как раз проголодаемся.

Я медленно жевала бутерброд и думала, что завтра народ у Варьки веселиться будет. А я… я тут. С двумя парнями. Которые… оба мне нравятся. И которым нравлюсь я. Кошма‑а‑а‑ар.

– Тань, у тебя когда последний экзамен? – снова спросил Димка.

– В пятницу, – ответила, потом пожалела об этом, а потом успокоилась – все равно они и без меня смогли бы узнать.

Так что смысла отнекиваться и играть в партизана никакого. Но на всякий случай поспешно добавила:

– У меня уже планы на окончание сессии, и я говорила об этом. Вопрос не обсуждается.

Мы собирались в пятницу вечером в клуб пойти, а потом на выхи к Варьке на дачу. А потом… Потом я уеду с папой отдыхать, на целых два месяца!!! Ну, точнее, это я буду два месяца отдыхать. Папа, конечно, так долго от дел не может отрываться. Ну а мне не впервой одной где‑то остаться. Главное, он будет приезжать ко мне. На пару дней, на недельку – все равно будем видеться. Удивительно, но от демонов возражений не последовало.

– Хорошо, как скажешь, – кротко отозвался Макс. – Уезжаешь сразу?

– Да! – отрезала я и отпила чай.

Нет, сегодня желания общаться у меня никакого. Слишком… неожиданно все. Поздний ужин закончили в молчании, немного напряженном и не слишком уютном.

– Ладно, завтра поговорим, – заявил Жарков и встал, протянув мне руку. – Пойдем, покажу твою комнату.

Все‑таки отдельная будет. От сердца немного отлегло, на душе потеплело. Димка, конечно, вредный и наглый, но не до такой степени, как я опасалась. Хотя, может, это он на ходу перестроился, а изначально – кто знает, как бы он себя вел, не будь сейчас Макса… Ладно, Тань, не надо о грустном. Перспектива разговора слегка озадачила и встревожила, но я не стала сейчас допытываться, что Жарков хочет обсудить.

Поднялась за ними на второй этаж, мне показали дверь моей комнаты, но вот спокойно уйти я не успела.

– Спокойной ночи, Тань. – Димка развернул меня к себе, легко поцеловал в кончик носа и отпустил – я только ресницами хлопнула.

Открыл дверь в соседнюю комнату, одарил задумчивой, ласковой улыбкой и удалился. Макс не торопился уходить… Я отвернулась и взялась за ручку, буркнув:

– До завтра.

А в следующий момент оказалась в крепких объятиях Макса, прижатая к той самой двери, за которой так хотелось укрыться. Горячее дыхание Казанцева обожгло шею, я нервно вздрогнула и возмутилась, правда, шепотом – не хватало еще, чтобы Димка вернулся и… и увидел это безобразие…

– Макс, пус‑с‑сти!.. – буквально прошипела, упершись ладонями в деревянную поверхность.

– Танюша, Танечка, ну что ты, – мягко мурлыкнул он и прошелся теплыми губами по шее.

Я тихо охнула, не сдержавшись, – тело окатила волна мурашек. Тут же всплыли воспоминания о нашем свидании, и стало жарко. Возмущение резко перешло в волнение, а мое требование, высказанное чуть раньше внизу, перед ужином, показалось глупым и ненужным.

– Я просто пожелаю тебе спокойной ночи, и все, – еще один поцелуй, там, где суматошно билась жилка, выдавая мои эмоции. – Раз ты не хочешь, чтобы тебя целовали…

А‑а‑а‑а‑а… Я не хочу? Правда, что ли?.. Глаза сами закрылись, я выгнулась, чуть откинув голову, мысли начали путаться.

– Мма‑а‑акс… – Голос уже тоже не слушался, в нем слишком явно прозвучали те самые томные нотки, которые меня саму смущали ничуть не меньше, чем действия демона.

– Да, хорошая моя. – Казанцев продолжал издеваться над моей шеей, а нахальная ладонь потихоньку начала подниматься вверх, слишком явно указывая конечный пункт своего путешествия. – Что, передумала насчет поцелуев? – с тихим смешком добавил он. – Если нет, тогда спокойной ночи…

Пальцы Макса легко скользнули по моей груди, задев через ткань уже напрягшийся сосок, и я окончательно перестала соображать, что вытворяю. Издав невнятный возглас, больше похожий на мявк, развернулась… обняла за шею и потянулась к его губам, шалея от всплеска эмоций, окативших горячими брызгами. Танька, Танька, ну что ты делаешь, глупая… Ладони Макса спустились ниже талии, замерли на моей попке, чуть сжали, и он приподнял меня, буквально вдавив в дверь. Я же самым бесстыдным образом прильнула к нему всем телом, отчетливо ощущая бедрами твердую выпуклость. Вряд ли Казанцев носит в кармане пистолет, так что сомнений, что это такое, не осталось. Однако вместо смущения я получила очередной всплеск обжигающего удовольствия, поцелуй затянулся, став страстным, жгучим. Мне не хватало дыхания, мысли растворились, и остались только ощущения. Макс, черт возьми, да что ж ты со мной делаешь, а… На пару со своим приятелем… Почувствовав, как ладонь Казанцева медленно спускается по моему бедру, потихоньку поднимая ногу, да еще и вспомнив, что Димка тут рядышком и в любую минуту может выглянуть, я неохотно усмирила проснувшиеся инстинкты. Опомнившееся сознание завопило сиреной, я со всхлипом отдернула голову, тяжело дыша, как после стометровки. Макс уткнулся мне в шею, я чувствовала, как его сердце бьется неровно, тяжело. Ох…

– Танька, я с ума по тебе схожу, веришь, нет? – прошептал вдруг он, но что‑то я не расслышала ни капли огорчения в его голосе. – Так тяжело сдерживаться, когда ты рядом, когда отвечаешь на мои поцелуи… Танюшка…

Еще одна минута, и я поверю. Невзирая ни на что, ни на какие запреты, ни на какие страхи. Казанцев, ты страшный человек, то есть демон. И что же у меня так крышу рвет, и от тебя, и от Димки?!

– Пусти, – тихо повторила я, обмякнув в его руках.

Ноги не держали, мне срочно требовалось уединиться и хоть как‑то успокоиться. Макс вздохнул, молча разжал руки, одарил напоследок внимательным взглядом и скрылся в комнате. С дрожащими коленками буквально вползла в спальню, кое‑как переоделась и отправилась в ванную. Не хочу, не буду думать о только что случившемся. Их двое, я одна. Втроем… Непривычно. Страшно. Немного стремно. И вместе с тем ой как привлекательно… Танька, капец тебе. Есть подозрения, что следующую ночь ты будешь спать уже не здесь. Шарахнулась от крамольной мысли, быстро умылась и вернулась в спальню. Навалилась усталость – я же еще с Пашкой полдня гуляла. Заползла под одеяло, вкусно пахнувшее свежестью и фиалками, свернулась калачиком и подумала, что не усну еще полночи, однако вырубилась буквально через несколько минут. Да уж, хапнула эмоций через край.

Утро встретило щекочущим лучиком солнца на щеке, отсутствием сумбура в душе и радостью, что я за городом. Открыла глаза, перевернулась на спину и некоторое время созерцала потолок, улыбаясь непонятно чему. Ну не умела я долго хандрить, что поделать. То, что вчера казалось катастрофой вселенского масштаба, теперь таковой не виделось. Справлюсь. Уж не знаю, как там у них раньше было, но приставать ко мне ни одному, ни второму не позволю. Фиг им. Как бы ни хотелось обратного…

– Танька, подъем, – вполголоса сказала себе и села, бодрая и готовая к отдыху.

Да и есть уже хотелось. Я глянула за окно – солнце вовсю, ветра нет, день обещает быть теплым. Отлично! Что надеть? Умылась и залезла в рюкзак, размышления мои длились недолго. Кто‑то на озеро предлагал после завтрака? Значит, купальник и шорты. На фиг джинсы. При мысли о том, что демоны увидят меня в весьма фривольном облачении, щекам стало горячо, но я упрямо сжала губы и переоделась. Что ж теперь, в парандже ходить, что ли? Жариться в джинсах и рубашке с длинным рукавом, не позагорать? Да к черту. Пусть… пусть смотрят и облизываются, все равно ничего им не светит, в ближайшее время точно. Подбадривая себя воинственными мыслями, я застегнула потертые джинсовые шорты, поправила лямку купальника, посмотрела в зеркало… Надела рубашку, завязав узлом на животе и закатав рукава. Так лучше. Хватит им моих голых ног. Собрав волосы в хвост, подавила нервную дрожь, справилась с внезапно вспыхнувшим волнением и решительно открыла дверь.

Уже на лестнице меня настиг вкусный запах жареного хлеба и бекона и негромкие голоса. Рот тут же наполнился слюной, я почти сбежала вниз, чуть не захлебнувшись, и, узрев Жаркова и Казанцева у кухонного стола, замерла, хлопая глазами. Все ничего, конечно, но их вид… На обоих только шорты чуть ниже колен. У Макса неровно обрезанные, судя по всему, из старых джинсов, с обтрепанными краями, у Димки – обычные, темно‑зеленые. Мой зачарованный взгляд медленно пропутешествовал вдоль спины сначала Жаркова, потом Казанцева, изучил рельеф мышц, замер на пояснице последнего. Шорты на Максе сидели низко, позволяя оценить ямочки, и я вдруг жутко смутилась, поняв, что очень хочется прикоснуться к ним и вообще пощупать и одного, и второго. Изучить татушку Казанцева поближе наконец. Они что, специально?! Искусители чертовы!! Щеголяют тут, смущают меня своими телесами, как не стыдно!

Я с некоторым трудом отвела взгляд, зачем‑то поправила рубашку и громко кашлянула, привлекая к себе внимание.

– Всем привет! – получилось несколько наигранно, потому что при этом я смотрела в пол и боролась с желанием обнять себя руками и спрятаться за спинку дивана.

Собственные ноги смущали не меньше, чем голые спины демонов. Но стиснула зубы и подавила малодушный порыв. Татьяна, резко взяла себя в руки! Ничего страшного в твоем виде нет, а если кому‑то взбредет в голову дурная мысль, что дразню, этот кто‑то огребет по первое число! Крапива цветочками покажется…

– Привет, – почти хором ответили Жарков с Казанцевым. Продолжил Димка: – Что на завтрак будешь: омлет, гренки, яйцо вареное?

Обалдеть, блин, как в ресторане или гостинице. Неопределенно повела плечами, упорно не глядя в сторону кухни, подошла к дивану и плюхнулась на него. Положила руку на спинку и только тогда обернулась. Теперь меня не видят целиком!

– Гренки и чай, – уже более‑менее нормальным голосом ответила я.

Правда, столкнувшись с взглядом Димки, в котором горел огонек восхищения, и заметив его улыбку, поспешно отвернулась. Вот не надо мне этого трепыхания сердца, не надо. Хорошо, на Жаркове фартук, прикрывавший тело спереди, а то бы точно слюну пустила. И вообще умерла бы от смущения. И Макс очень удачно занят, не смотрел на меня. Вспыхнули картинки нашего вчерашнего страстного прощания, и, несмотря на легкую одежду, стало жарко. В груди заворочалось беспокойство и некоторая неловкость – опять о двоих думаю! Не, ладно, думать можно. Что‑то больше – не фига.

– Держи, – подошел Димка с подносом.

Я покосилась на него и чуть не захихикала. Больно уж забавное зрелище – рыжий в фартуке на голое тело. Кхм, почти голое, будем честными.

– Спасибо. – Я кивнула и потянулась за чашкой и гренком, но не успела взять ни то, ни другое.

Жарков бесцеремонно плюхнулся рядом, сграбастал меня и притянул к себе. Я только возмущенно пискнула, сердце испуганно метнулось к горлу, а взгляд – к стоявшему спиной к нам Максу.

– Пус‑сти!.. – прошипела, донельзя взволнованная.

Кажется, за эти выходные это слово станет моим любимым.

– Танюш, не бузи, – с тихим смехом ответил наглый Жарков, легко убрал мои упершиеся ему в грудь ладони и наклонился еще ниже, прижав меня к спинке дивана. – Макс не видит, если тебя это волнует, – своим низким, безумно чувственным голосом добавил он.

Все, что успела, это набрать в грудь воздуха для отповеди. Дальше… Димка накрыл губами мой рот, и все возражения так и остались невысказанными. И уже стало все равно, увидит, не увидит Макс… Боже, с каждым разом я все острее реагирую на поцелуи и прикосновения, причем обоих. Все сложнее сопротивляться и помнить о том, что нельзя поддаваться! И то, что демонам нужна всего лишь моя девственность, отошло на второй план, потерялось в том ворохе ощущений, в котором я барахталась с момента свиданий, с одним и вторым. Где мне озвучили, что намерения обоих заходят чуть дальше, чем просто переспать и забыть. Губы горели от поцелуя, томительно‑нежного, сладкого, бесконечного. Я не заметила, как мои пальцы зарылись в золотисто‑рыжее великолепие, и с упоением перебирают мягкие пряди. Не заметила, что почти лежу, а Жарков – на мне, что прижимаюсь к нему всем телом, не желая прерывать восхитительный момент. И даже то, что ладонь Жаркова медленно провела вдоль тела, спустилась на бедро и дальше, ниже, обожгла прикосновением кожу, не смутило. Нога сама согнулась, а мои руки скользнули по спине Димки, пальчики с восторгом водили по мышцам, удовлетворяя наконец желание потрогать.

Не знаю, сколько бы все это длилось, до какой опасной черты бы мы дошли, но отвлекло появление Макса. Краем глаза заметила, как он уселся рядом, положив руки на спинку дивана – одна оказалась слишком близко к моим плечам, – и нагло уставился на нас! С таким нездоровым интересом… Разом проснулись стыд и смущение, я возмущенно пискнула и уперлась ладонями в плечи Димки, попытавшись оттолкнуть. Да, конечно, разбежалась, Танька. Жарков всего лишь отстранился, с тихим смехом обнял, развернул и прижал к себе спиной. Мои барахтанья в его руках не привели ни к какому результату, только рубашка распахнулась, явив нахальным зенкам Казанцева мой купальник. Блин… Ну это же его друг, черт возьми, и… и я тоже Максу нравлюсь. Ну что за фигня! Как так можно! Я вцепилась в руки Жаркова, отведя взгляд и чувствуя, как щеки пылают факелами. Макс же задумчиво прищурился, потом… придвинулся ближе, и мое беспокойство возросло, грозя перерасти в панику.

– Слушай, а ведь не слишком сильно раздражает, – произнес он странную фразу и осторожно убрал упавшую мне на лицо прядь. – Удивительно даже.

Так, не знаю, что за игры тут затеяли, но я хочу завтракать! Дернулась сильнее, молча выражая протест и желая оказаться как можно дальше от них обоих, да только бегать по комнате в поисках места, где можно спокойно поесть, бесполезно. Кроме дивана, в гостиной сесть было не на что. А‑а‑а‑а!.. Придется между ними. У меня же кусок в горле застрянет! Димка, к моему облегчению, все же отпустил, и я вернулась к завтраку.

– Дим, ты шашлыки маринуешь? – как ни в чем не бывало спросил Макс, пока я жевала гренок с сыром, размышляя над его непонятными словами.

То есть выходка Димки была… проверкой? Чего?! Я чего‑то не знаю?

– Да, мясо уже нарезано, его просто маринадом залить и все. – Жарков кивнул.

– Отлично, и потом на озеро. – Макс покосился на меня и улыбнулся. – Как спалось?

– Хорошо – настороженно отозвалась я и отхлебнула чая. Потом не выдержала и все же спросила: – Послушайте, что происходит? Я неясно вчера сказала?..

– Тань, – перебил меня Димка негромко, улыбка пропала с его лица. – Ты, конечно, можешь обижаться сколько угодно, но лично я держаться от тебя на расстоянии в эти выходные не буду. И вообще не буду. Не могу и не хочу. – Он пристально посмотрел мне в глаза. – Да и ты на самом деле не хочешь этого, – Жарков вдруг подмигнул и нахально ухмыльнулся. – Я же чувствую, это только твой страх говорит.

Не выдержала, отвела взгляд. Мне есть чего бояться. И Максу я чуть не сболтнула, погорячившись. Удивительно, как до сих пор до него не дошло, почему мне нельзя и что я неправильная фея. Хотя… может, и дошло, просто молчит и не говорит. Я не знаю, я уже ничего не знаю с этими демонами. Остаток завтрака прошел в молчании, но, к моему мимолетному удивлению, оно напряженным не казалось. Так, каждый пребывал в своих мыслях, но мы словно были вместе, а не по отдельности. За мной ухаживали – еще бутербродов, чая, взять ли на озеро перекусить, или до шашлыков потерплю, – и потихоньку я расслабилась, перестала гонять по кругу одни и те же мысли. Ну и не лез никто, слава богу, хотя оба сидели близко. Как закончили, Димка загрузил посуду в машину, быстро собрал легкий перекус, ибо на природе и при активных физических нагрузках аппетит просыпается будь здоров, и, когда я спустилась из своей комнаты с полотенцем, мы вышли на улицу.

Хорошо!.. Солнышко светило вовсю, и на моем лице сама собой появилась радостная улыбка. Я шла чуть позади Димки и Макса, глядя под ноги и выбросив из головы мысли о наших отношениях и моей неадекватной реакции на обоих. Потом подумаю. Пока отдыхать буду. Шли мы не очень долго, вдоль берега озера, и то и дело натыкались на шумные компании – выходные, все на дачах, естественно. Меня это несколько беспокоило, не хотелось бы с кем‑нибудь делить место отдыха, еще успею на шумных пляжах с капризными детьми побывать. Но демоны и тут смогли удивить: мы пришли на симпатичную полянку с узкой полоской песчаного пляжа, где на наше счастье никого не было. Димка пояснил в ответ на мой удивленный взгляд:

– А сюда никто и не придет, Тань. Место зачаровано, другие его просто не видят. – Он улыбнулся и подмигнул. – Не хочу, чтобы нам мешали.

Ой. А вот эти слова взволновали. Я приготовилась, что придется отбиваться от обоих, но… Наш отдых на озере вышел очень милым, веселым и… таким уютным. Мы купались, дурачились в воде, брызгались, и я даже не замечала, как то и дело оказываюсь в объятиях то одного, то другого и никакой неловкости не испытываю. И маленькие нежности, случайные неслучайные прикосновения, легкие поцелуи то в шею, то в плечо, то в щеку вызывали лишь сладкое замирание в животе, и сердце трепыхалось в груди большой бабочкой, мешая нормально дышать. Мне… хорошо было, честно. Страх затаился на самом дне души, и, когда я распласталась на покрывале, пытаясь отдышаться и чувствуя приятную усталость, Димка и Макс расположились по обе стороны от меня. Я даже не стала возмущаться, что они почти прижимались. Томная нега растеклась до самых кончиков пальцев, шевелиться не хотелось, и глаза открывать тоже. Солнышко грело, птички чирикали, и в общем, все было чудесно. Даже когда спины коснулись чьи‑то шаловливые пальцы, я не вздрогнула, не отстранилась. Едва ощутимые касания, складывавшиеся в замысловатые узоры, рождали колкие мурашки, хотелось ежиться и выгибаться, как кошке под ласкающей рукой. И не важно, чьи именно это пальцы, потому что… буквально через несколько минут к ним присоединились другие, и я готова была замурлыкать. Здравый смысл и страх осторожно просигнализировали, что пока все пристойно и целомудренно, и можно расслабиться. Я так и сделала.

Мне не хотелось думать ни о каких запретах и ограничениях, вообще ни о чем не хотелось думать. Мы перекусили, еще пару раз искупались и вернулись в дом, готовить шашлыки. Сидя в беседке и наблюдая, как Макс с Димкой хлопочут над мангалом, такие домашние и мирные, хоть и не похожие, но удивительно дополнявшие друг друга, поймала странное и немного пугающее чувство. Они как две половинки, оба не идеальны, конечно, со своими недостатками. Но вместе с тем я видела и достоинства, которые Казанцев и Жарков наверняка демонстрировали далеко не каждой девушке. Надежные, оба. Заботливые. Иногда чересчур, правда… Нежные… очень… Щекам стало тепло, едва вспомнила наши свидания, и невольно отвела взгляд от демонов – футболки ни один, ни второй надеть не удосужились. Да, не всегда слушают, что говорю, слишком уверены в себе, временами действуют, не спросив, хочу ли я… Черт. Будем честными, Таня, если бы не твой страх, тебя бы все устраивало. В обоих. Я беспокойно пошевелилась, облизала губы и отвернулась, ненадолго уйдя в размышления. Они по большей части вышли сумбурными и малопонятными даже мне, ибо к ним примешивалась изрядная доля эмоций. Как быть, стоит ли выбирать или… Тут мысль останавливалась, и на ее место приходили неуверенность и смущение. И вставал главный вопрос: подождут ли два года?.. Если смирюсь и приму ситуацию? Если… если расскажу все, как есть на самом деле, почему я такая неправильная фея?

– Тань, готово, иди есть! – Громкий голос Макса вырвал из тревожной задумчивости, и пришлось отложить сложные вопросы.

Лучше шашлыков поем, с вкусным вином из запасов Димки. Ну а после был отличный отдых в доме, на том самом диване. Жарков поставил фильм, названия не запомнила, но что‑то ужасно романтичное и юморное. То, что каким‑то незаметным образом я удобно устроилась между двумя демонами, положив на Казанцева ноги, а колени Димки использовав в качестве подушки, тоже не вызвало волнения. Может, я действительно привыкла за эти полдня к их присутствию, может, усыпило бдительность их примерное поведение, а может, свою роль сыграло все‑таки вино. Я чувствовала расслабленность, умиротворение и покой. Кажется, даже задремать ухитрилась уже ближе к концу фильма… Отдых на природе плюс вкусные шашлыки сказались. Как же все изменилось всего за несколько часов!

Уснула я крепко, и снилось что‑то очень приятное, видимо, потому и не сразу осознала, что происходит. Сначала сквозь сон пробилось ощущение, как кто‑то осторожно, медленно гладил лодыжку, и от этих деликатных прикосновений кожа вспыхивала сотней искорок. Я длинно вздохнула, пошевелилась, но происходящее казалось продолжением сна, и глаза не открыла. Приятно‑о‑о‑о… Чьи‑то теплые пальцы тихонько, едва касаясь, провели по лицу, разгладили брови, обрисовали контур губ и спустились на шею. Ой, и так тоже приятно. Сонное сознание никак не отреагировало на вялую мысль, что, похоже, до меня сейчас дотрагиваются сразу двое. Ну и пусть… Лень выныривать из медовой неги полусна, лень включать соображалку и понимать, происходит ли все наяву или продолжается сон. Пусть будет последнее. Так проще… На мне оставались купальник, рубашка и шорты, причем рубашка расстегнута и завязана узлом на животе. Когда пальцы, кажется, Димки – у него ведь на коленях уснула, – обвели ключицы, погладили ямочку и начали выписывать замысловатые узоры на груди, подбираясь все ближе к трикотажному треугольнику, прикрывавшему упругий холмик, я только снова вздохнула, слегка выгнувшись. Губы дрогнули в мечтательной улыбке, внутри зрела странная уверенность, что происходящее – правильно и бояться не стоит. Почему, отчего такое ощущение, задумываться не хотелось. Хотелось наслаждаться нежной, осторожной лаской, медленно погружаться в удовольствие, разбуженное умелыми прикосновениями и постепенно проникавшее в каждую клеточку.

Глаза по‑прежнему оставались закрытыми, под ними посверкивали разноцветные звездочки, а вместо пальцев к нежной коже чуть пониже косточки на щиколотке прижались горячие, мягкие губы. Язык игриво погладил, пощекотал, и тут я не сдержалась, охнула в голос, и глаза сами распахнулись. Вот теперь прикрываться восхитительно непристойным сном, в котором можно все, стало уже нельзя. В смотревших на меня золотистых глазах Димки мелькали красноватые всполохи, зрачки медленно расширялись, заполняя радужку. Однако что‑то сказать или сделать я не успела: рот закрыл поцелуй, настойчивый, обжигающий, страстный. А нахальные пальцы, поверх ткани погладив собравшийся в тугой шарик сосок, ловко проникли под купальник, обвели вокруг, чуть сжали… От вершинки во все стороны брызнуло острым удовольствием, я выгнулась сильнее и не успела остановить руки, метнувшиеся к шее Димки. Обняла, притянула ближе, бесстыдно прижавшись к его ладони, требуя продолжения ласки. Инстинкты заглушили тревожный голосок, накрыли огромной волной, погребли под собой, и оставалось только отдаться на их волю, отвечая на поцелуй Жаркова, так же жадно и нетерпеливо.

Вторая его ладонь легла на живот, легонько поглаживая, и мышцы сжимались от этих прикосновений, кожа стала невероятно чувствительной. Отстраненно отметила, что Макс уже добрался до коленок, они были не так уж плотно сжаты… Его пальцы переместились на бедра, добравшись до края шорт, я сама не заметила, как мои ноги раздвинулись, а… поцелуи Казанцева перешли на внутреннюю сторону, зажигая огненные цветы и лишая способности думать, осознавать происходящее. Я плавилась в их руках, тонула в жаркой страсти, разбуженной умелыми ласками, захваченная врасплох решительными действиями обоих. Димка стянул с плеча рубашку, и следом за ней – лямку купальника, сдвинув мешавшую ткань – она раздражала тугую горошину, слишком болезненно реагировавшую на малейшее прикосновение. Сердце билось тяжело, неровно, дыхание со всхлипом вырывалось из приоткрытого рта, а губы, которые наконец Димка оставил в покое, горели после сумасшедшего поцелуя. Я крепко зажмурилась, вцепившись в волосы моего рыжего наваждения, а он… тихо засмеялся, наклонился, и его рот сомкнулся на напряженной вершинке, слегка ее втянув. В голову плеснуло волной удовольствия, я судорожно вздохнула, прикусив губу и запрокинув голову. Тань, Таня‑а‑а‑а‑а, что ты делаешь… Все это слишком… Слишком хорошо! Слишком сладко, черт возьми, слишком… правильно! Да что такое… Почему не могу остановить, почему голова кружится, а эмоции зашкаливают, кожа горит от прикосновений, а внизу живота ворочается жаркое солнышко, и между ног все болезненно ноет… Сумасшествие…

Не знаю, как далеко оба зашли, но дальше одновременно случилось несколько событий, позволивших отрезветь и вынырнуть из восхитительно сладкого, запретного, опасно притягательного удовольствия. Моих ушей коснулся тихий звук расстегиваемой на шортах молнии, а Димка, ненадолго оставив в покое грудь, хрипло прошептал, обжигая горячим дыханием шею:

– Тань, Танюша… нежная моя… А давай втроем встречаться, мм?..

Я как жидкого азота вдохнула, горло мгновенно сжал спазм, и воздух застрял ледяным, колючим комом. Замерла, буквально закаменела, и на меня со всей ясностью обрушилось понимание, в каком виде я изволю возлежать на диване в компании двух демонов, которые… Черт. Это уже не смешно, Тань, что у тебя так легко сносит крышу в их присутствии и не можешь остановиться вовремя! Это совсем, совсем не смешно! И… что значит, втроем?! Решили, так пикантнее будет, да?! Раз делить не хочется?! Да… Да пошли вы!! Стало жутко стыдно, за свой вид, за то, что полураздетая лежу под горящими взглядами Димки и Макса, и ладонь последнего – на расстегнутых шортах…

Рука метнулась к его наглой конечности, пальцы сжали запястье, хотя я прекрасно понимала – Казанцев легко высвободится и продолжит начатое. Если его, конечно, волнуют сейчас только собственные желания. А в глазах Макса те же красноватые всполохи, что и у его приятеля. Мне стало по‑настоящему страшно, горло запершило, а глаза защипало.

– У‑уб‑бери… – прохрипела я, запинаясь и чувствуя себя ужасно.

– Та‑а‑а‑а‑ань, – протянул Макс, но я не дала ему договорить.

Крепче сжала его руку, тело застыло в напряжении, и только сердце суматошно металось в груди, отбивая ребра. Димка сообразил первым, что момент упущен и со мной сейчас бесполезно разговаривать. Потому аккуратно вернул рубашку на место, обнял за плечи и приподнял, усаживая прямо. Я уперлась ему в грудь, резко согнув колени, – Макс наконец убрал руку, и я поспешно застегнула молнию на шортах, сгорая от стыда. Потом настойчиво завозилась, не отрывая взгляда от ковра и пытаясь выбраться из рук Димки.

– Пусти!.. – огрызнулась, поняв, что уйти мне никто не даст. – Жарков, грабли убрал, я сказала!..

Ой нет, реветь не хочу, не хочу!

– Тань, тише, тише. – А он только крепче сжал, поймав мои запястья и лишив возможности сопротивляться. – Ну все, все, извини, что напугали, больше не будем.

Макс сел рядом, обхватил мои ступни ладонями, не обратив на мою попытку пнуть его никакого внимания.

– Не будете? Не будете?! – прошипела я, раздираемая противоречивыми эмоциями. – Да щас, так и поверила, ага! Не надо мне больше красивых слов, катитесь к черту со своими намерениями, ищите другую игрушку на двоих!.. – захлебнулась словами, комната поплыла, и с ресниц сорвались слезинки, прочертив мокрые дорожки на щеках.

О‑о‑о‑о‑ох, ну вот, вообще ни в какие ворота, второй раз уже реву в объятиях Жаркова. Хотя, может, ему надоест и отстанет наконец… Вместе со своим приятелем.

– Танюша, ну какая игрушка, что за ерунда, – отозвался Макс, погладив мои лодыжки – они слегка замерзли, и ладони демона казались ненормально горячими. И голос звучал сердито так, почти обиженно. – Извини, была бы игрушкой, ушла бы ты от меня только утром, Тань. Уж поверь.

М‑да, верю, вот в это верю. Захоти Макс меня оставить в своей берлоге, никуда бы я не делась. Но мне‑то не легче от этого!.. Я не выдержала, всхлипнула, уткнулась лицом в грудь Димке, невольно вдыхая аромат можжевельника с тонкими лимонными нотками. Сжалась в комочек, стараясь занимать как можно меньше места, смирившись с тем, что поплакать в одиночестве мне точно не дадут, и изо всех сил сдерживалась, чтобы не зареветь в голос. Судорожно сглатывала, слизывая с губ слезы, смутно чувствуя, как широкая ладонь Димки медленно гладит по спине и плечам, а теплые руки Казанцева согревают ноги, и… постепенно успокаивалась. В душе воцарялось опустошение после недавней бури эмоций, мышцы расслаблялись, наваливалась усталость, как всегда после истерики.

– Все? – тихо спросил Димка, когда я перестала дрожать от сдавленных рыданий. – Попить принести?

Я кивнула, ощутив, что ногам снова стало прохладно – Макс встал, видимо, – потом Жарков ухватил меня за подбородок и заставил поднять лицо. Серьезный взгляд, ни тени улыбки, и на дне золотистых, в коричневую крапинку глаз притаилось беспокойство. Настоящее, неподдельное. Я от удивления моргнула, растерявшись на пару мгновений.

– Продолжим разговор?

О‑о‑о‑о. Ну да. Сейчас только и разговаривать… Я открыла рот, чтобы послать его с разговорами подальше, но Димка приложил палец к моим губам и покачал головой.

– Тань, тебе придется выслушать, – тем же негромким голосом произнес он. – Никто не собирается оставлять тебя в покое по многим причинам. И поверь, твоя невинность – не главная, – с усмешкой добавил он. – Уже не главная. – А вот от этих слов меня кольнуло нехорошее предчувствие.

Я прищурилась, выпрямилась, насколько позволяла его рука на моих плечах.

– Жарков… – начала было я с угрозой в голосе, но тут подошел Макс со стаканом сока.

– Держи, – невозмутимо сказал он, протянув мне. – Так как насчет предложения втроем видеться?

Вот хорошо, что я успела проглотить, а то поперхнулась бы точно.

– Даже не думайте, ни один, ни второй, – категорично заявила я, покачав головой. – И вообще, знаете что?..

– Тих‑х‑хо, – снова прервал меня Димка. – Танюша, тебе нечего бояться с нами. – Он пристально посмотрел мне в глаза. – Ведь было сейчас хорошо, да? Только честно?

Ну… Хорошо, хорошо было. И оба это чувствовали, естественно, поэтому пришлось кивнуть. Макс придвинулся ближе, обнял мои колени, и я опять начала нервничать.

– Н‑не трогай! – вырвалось у меня, волнение и страх пробежались по телу бодрящими мурашками.

– Я просто обнял, ничего больше не буду делать, – терпеливо произнес Макс, и не думая отодвигаться. – Таня, хорошо. Если тебя так пугает, ничего, кроме поцелуев, не будет. Честно. Но по отдельности встречаться не будем, – твердо заявил он. – Ты нравишься и мне, и Димке, мы оба это знаем. Не вижу смысла в отдельных свиданиях.

– Ну ты, может, и не видишь, – проворчал Димка, попытавшись обнять меня крепче, но я воспротивилась.

– Жарков! – огрызнулась, моментально напрягшись.

Хватает и того, что они слишком близко. А страх и не думает покидать, не давая расслабиться.

– Но не имею ничего против видеться втроем, – закончил Димка мысль.

А мне снова как льда за шиворот сунули. Потому что внутри все радостно встрепенулось, и я чуть не согласилась, поддавшись всплеску неконтролируемых эмоций. Нет, да нет же!..

– Я имею, – отвернулась, лишь бы не смотреть ни на одного, ни на второго. – Так неправильно, это не должно быть так! – сумбурно выразила мысли. – Уж лучше вообще ни с кем!

Ответом стал тихий смех обоих демонов.

– Тань, – Димка осторожно заправил за ухо прядь, я дернулась от неожиданности, – Танечка, не надейся. Просто перестань бояться, пожалуйста.

Я прерывисто вздохнула, осторожно посмотрела на Димку. Легко говорить, да сложно сделать. Как я могу поверить, если мне с самого начала нашего знакомства оба заявили, что их привлекает только моя девственность?! Это уже потом пошли и красивые слова, и красивые действия… Но я же знаю, как оно на самом деле. Как там Катька советовала? По‑моему, самое время сейчас применить совет на практике.

– В таком случае, – как можно решительнее заявила я, – раз у вас серьезные намерения, как утверждаете, – не удержалась от кривой улыбки, – мои условия следующие. Никаких распусканий рук, никаких убеждений в том, что не знаю, от чего отказываюсь. Просто встречи. – Я посмотрела прямо в золотистые глаза. – Без попыток принудить меня к чему‑то.

– Чего ты сама не хочешь, – подхватил Димка, в углах его губ мелькнула тень улыбки.

Я чуть прищурилась и решила проверить, насколько он честен.

– Тогда отпусти.

Ну надо же! Жарков сразу убрал руки и откинулся на спинку дивана, в глазах светилась мягкая насмешка. Щеки потеплели, я посмотрела на Макса. Он усмехнулся, перестал обнимать мои колени и тоже отстранился. Я была свободна. Молча сползла с колен Димки, обхватила себя руками и зябко поежилась.

– Я к себе, – ни на кого не глядя, бросила в пространство и поспешила к лестнице.

Надо посидеть одной, подумать, успокоиться. И залезть в инет, вай‑фай тут имелся, и пароль от него Димка мне выдал, когда вернулись с озера. Подозрения, крутившиеся в голове с некоторых пор, почти превратились в уверенность, и я не знала, хорошо это или плохо. Не хватало сведений, и где их искать, как не в Сети. Мне жизненно необходимо знать, как же точно понять, что испытываешь, когда встречаешь свою истинную пару. По спине пробежал холодок, я передернула плечами, поспешно задвинув мысли подальше. Они пугали, честно, неизвестностью и непредсказуемостью. Ведь… ведь все начиналось так банально и просто, господи! Почему же стало сложно! Почему вместо нормальной, обычной учебы я барахтаюсь в непонятной ситуации с двумя демонами, путаясь в эмоциях и желаниях, не понимая себя, не понимая их! Интуиция шептала, их словам можно верить, все действительно так – их тянет ко мне не только из‑за девственности, и они на самом деле многое готовы для меня сделать. И сейчас я вижу их настоящих, таких, как для близких людей. Не маски, а суть. Что, захоти Макс или Димка на полном серьезе уложить меня в кровать, я бы не вернулась ни с одного свидания в целости и сохранности, и история нашего знакомства быстро бы закончилась. Но… Они пытались ухаживать, пусть порой слишком напористо, проявляли своеобразную заботу – вспомнить тот дождь, когда меня подвез Жарков, или оборотней, – и вообще, сегодня бы их не остановили мои требования, будь все не столь серьезно.

Бли‑и‑и‑и‑ин. Неужели я влипла?! Зашла к себе, достала планшет и углубилась в Сеть. Все, что можно, по истинным парам, не важно, у какого вида нечисти, я хочу знать точно! А потом уже займемся частностями, суккубами и демонами. По ним меньше всего сведений, но хоть что‑то я узнаю. Не спрашивать же папу! Он никогда не простит, что не сказала ему сразу, однако… если все как есть, за мной бы пришли. Нашли и забрали себе, без вариантов. Пока мое спасение в том, что ни Жарков, ни Казанцев не в курсе, кто же я на самом деле, кто мой отец и какое это может иметь значение. Остается маленький шанс, что они действительно не врут, и… и происходящее – не обычный изощренный план по соблазнению упрямой девственницы. Или тайные намерения заполучить в безраздельное пользование дочь крупного бизнесмена, чтобы влиять на него в своих интересах.

Я нервно вздохнула, отогнала плохие мысли и снова углубилась в поиски. Ну, по истинным парам все достаточно просто: главным признаком оказалось равнодушие к вниманию других особей противоположного пола. Даже раздражение, если это внимание слишком настойчиво. Я вспомнила свои ощущения от розы, подаренной Пашкой, и скисла. Мне действительно было все равно. Как и от поцелуя. Даже в первые минуты… неприятно, очень. Слюна стала вязкой, я с трудом сглотнула, но продолжила читать. Еще, чем чаще и ближе физический контакт – поцелуи, прикосновения, объятия, – тем сильнее и крепче связь, половинки начинают чувствовать эмоции друг друга, угадывать желания, настроение. Появляется стремление заботиться, делать так, чтобы пара чувствовала себя хорошо, всегда улыбалась и не грустила. Так вот почему истинные никогда не ссорятся. Поводов нет.

Я зевнула и протерла глаза, мельком глянув в окно – сумерки стали гуще, – потом перевела взгляд на часы. Ого, двенадцать практически. Это сколько же я сидела? Но еще не все до конца узнала. Так, значит, из перечисленного… да, все признаки есть. Откинулась на подушки, прикусила губу, чувствуя, как внутри тревожно и радостно замирает сердце. Этого не может быть. Нет, не может!! Зачем мне два демона? Взрослых демона, прошу заметить! Мне всего восемнадцать, девятнадцать будет через пару месяцев, еще учиться, и вообще, столько интересного впереди, какая к черту семейная жизнь?! И самый главный вопрос: придется ли и в этом случае ждать до совершеннолетия или при появлении истинной пары… или пар… закон привязки для суккубов не действует?

 

Date: 2016-02-19; view: 290; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.009 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию