Глава 15. Было поздно, часа два пополуночи

Было поздно, часа два пополуночи. Дженна стояла на швартовной палубе в ожидании, когда паром зайдет в порт Врангеля. Она и не думала, что прибудет так поздно, но не это ее сейчас волновало. Хотелось поскорее выбраться на свежий воздух и ощутить твердь земную под ногами.

С Вилли и Дебби Дженна уже распрощалась. Узнав, что Дженна сегодня ночью сходит на берег, ребята расстроились. Потом Вилли сбегал в кафетерий и купил три шоколадных кекса. Ими компания и попировала напоследок; все пожелали друг другу удачи.

Внезапно раздался жуткий скрежет – в левом борту открывался люк. Шестерни цеплялись друг за друга зубьями, дверца ехала по полозьям с душераздирающим скрипом. Собаки в клетках завыли в унисон. Дженна словно бы оказалась в дурдоме для людей с нарушениями слуха.

Снаружи, за люком, скользил берег. Паром двигался ярдах в пятидесяти от суши, параллельно ей. Загрохотало, и судно завибрировало – это винты изменили направление. Вновь ударило по ушам, и палуба задрожала так сильно, что казалось, вот‑вот развалится под ногами у Дженны. Подходя к берегу, паром замедлился.

Футах в двадцати от Дженны дожидался остановки один‑единственный пассажир, старушка. Пухлая, низкорослая, волосы свисают длинными прядями, лицо загорелое и обветренное, покрыто морщинами и оттого похоже на лоскут мягкой кожи; брови – широкие. У ног – две спортивные сумки, на спине – рюкзак с алюминиевым каркасом, в руке – деревянный ларец. Ничего так бабуля нагрузилась.

Она внезапно обернулась к Дженне. Дженна, улыбнувшись, кивнула, однако старушка не ответила. Посмотрев на молодую попутчицу, она вновь уставилась в темноту за бортом.

Наконец показалась пристань. Толстенный трос, накинутый на крепительную планку, натянулся, и паром остановился. Снаружи, на пристани, рабочий нажал несколько кнопок на пульте, и к швартовной палубе стал опускаться пандус. Матрос на борту парома свистнул и махнул Дженне и старушке – Дженна поспешила наружу, вверх по пандусу.

Переход из мира современных технологий в мир дикой природы оказался на удивление резок. В лицо дул прохладный ветер, глаза постепенно освоились в темноте. Впереди маячил лес; странно тихий, будто начисто поглощающий всякие звуки, он словно противопоставлял себя громоздкому, шумному судну.

Дженна пошла к дороге. Справа виднелись какие‑то домики, а чуть дальше впереди – окраины Врангеля, бо́льшая часть которого пряталась за поворотом. На въезде в город должен быть старенький отель. Хоть бы он оказался открыт.

В ясном небе светила луна. Оглядываясь по сторонам, Дженна прошла мимо неосвещенных домиков. Редкие, разрозненные, все они прятались среди деревьев. Ближе к городу, впрочем, расстояние между домами заметно сократилось, да и построены они были как будто по одной схеме: два этажа, веранда с навесом, обшивка стен из вагонки, просмоленные крыши. Дома вид имели плачевный; один – впереди – так и вовсе почти развалился: жуткий крен в сторону, окна заколочены, краска облезла. Дженна его моментально признала – когда‑то здесь жила бабуля.

Остановившись перед ветхим строением, Дженна пригляделась к нему в темноте. Уже много лет под этой крышей никто не живет, дом умер, но остался по‑прежнему узнаваем. Дженна вспомнила, как старшеклассницей приезжала в гости к бабуле. Тогда – как и сегодня – паром прибыл ночью; бабуля в ночной сорочке ждала Дженну на крыльце. Жутко было сначала искать в потемках старый дом, а после встретить у входа седую старуху. Бабуля сидела в металлическом кресле‑качалке и бормотала себе что‑то под нос. Былой ужас внезапно проснулся в сердце. С чего же? Бабуля давно умерла, и дом – вместе с ней. Он стоит необитаемым почти десять лет.

Старушка тем временем нагнала Дженну. Тяжесть поклажи не давала ей особенно разогнаться: лямки спортивных сумок бабка ловко переплела между собой и теперь волочила сумки по земле «паровозиком». Дженна не смогла спокойно смотреть на такое.

– Вам еще далеко? – спросила она. – Могу помочь донести сумки.

Старушка остановилась и, поразмыслив немного, указала прямо.

– Я к причалу внутри города, – прокаркала она.

Дженна, не мудрствуя лукаво, схватилась за ручки сумок и сразу поняла, почему хозяйка не несет их, а волочит. Груз оказался неимоверно тяжел, так что Дженна, по примеру бабки, просто потащила его по земле.

Вдвоем они молча дошли по Фронт‑стрит до некоего подобия площади. Впереди слева Дженна заметила Мейн‑стрит, магазинчики, лавки. Справа стояло на сваях, прямо над водой, большое темное здание. К нему старушка и направилась. Проходя мимо, Дженна заметила знак:

Гостиница «Стикин»

Ну слава богу, открыто.

Они прошли еще ярдов двадцать до кромки воды и оттуда – на городской причал, пирсом уходящий в бухту. Бабка остановилась:

– Я подожду здесь, за мной сын приедет.

Выпустив лямки сумок, Дженна ощутила несказанную легкость. Уф, наконец‑то. Дженна облокотилась на перила.

– Спасибо за помощь, – поблагодарила ее попутчица.

– Так я свободна?

Старушка кивнула. В темноте никак не удавалось разглядеть черты ее лица.

– Что ж, пожалуйста, – сказала Дженна, собираясь уходить. – Я, наверное, подыщу себе комнату.

– В гостинице заночуете? – резко спросила бабка.

Дженна кивнула:

– Хотелось бы верить.

– Гостиница хороша. Чтобы разбудить Эрла, позвоните в колокольчик. А то уже поздно.

– Просто позвонить в колокольчик?

Старуха кивнула.

– Завтрак у них бесплатный. Только за яйца придется платить.

– Как это?

– Яйца к завтраку подаются за отдельную плату. Я сама всегда завтракаю яйцами.

– Замечательно, – отозвалась Дженна. Какая‑то странная женщина, не от мира сего. Вроде говорит с тобой, а сама как будто не здесь.

– Вы дальше куда? – спросила Дженна. Не останется же человек на причале, даже такой странный. Как бы не оказалась старушенция чокнутой, не заблудилась бы. Вдруг ее ждут совсем в другом месте?

– Сын заберет меня утром. Я его здесь обожду.

– Понятно, – сказала Дженна. – Что ж, спокойной вам ночи.

Дженна уже собралась уходить, как вдруг старушка ее окликнула:

– Откуда у вас этот амулет?

Дженна машинально накрыла рукой висюльку на шее.

– Так, друзья подарили.

Безликая женщина кивнула:

– Его смастерил мой сын.

Ну конечно же. Об этой странной старухе и говорили подростки‑хиппи. У нее Вилли купил амулет.

– Очень красивая вещь, – заметила Дженна. – Не подскажете, что она означает?

Старушка протянула к амулету руку, подержала его немного в своих толстых пальцах.

– Это куштака.

– Да, друзья мне так и сказали. Кто такой куштака? Это герой тлингитской легенды?

Бабка сложила сумки на манер сиденья и плюхнулась на них, блаженно вытянув ноги.

– Про куштака есть легенда, вы правы. Страшилки для детей – чтобы не уходили далеко от дома. У вас сигаретки не найдется?

– Простите, я не курю. – Дженна пожала плечами. – Так что там с куштака?

– Куштака… Что именно хотите знать? Куштака – это духи.

– Что за духи?

– Люди‑выдры. Очень могущественные. Если вы, конечно, в них верите. Они следят за водой, за лесами, спасают потерянные души. Вы верите в куштака?

– Не знаю. Никогда о них не слышала.

Бабуля рассказывала индейские мифы, но только не про куштака. Был миф о мужчине, который женился на медведице; был о мальчике, который победил монстра и сжег его тело, а из дыма потом родились комары.

– Куштака забирают души людей к себе в логово и обращают в выдр. Они – похитители душ.

– Ничего себе. Значит, они и правда герои мифов?

– А то. Историй про них множество.

– Расскажете хотя бы одну?

– Которую? Как появились куштака?

– Да, можно и про это.

– Такая легенда мне известна. Все началось после потопа. Ворон устроил его, желая убить дурных людей, уж слишком много их расплодилось. Но погибли все – и дурные, и добрые. Даже мать Ворона. Ворон очень любил ее и потому опечалился. Сильно опечалился.

Расстегнув сумку, старушка достала пачку сигарет и закурила. Дженна улыбнулась. Конечно, халявные сигареты всегда вкусней собственных.

– Как‑то после потопа прогуливался Ворон по берегу. Вдруг кто‑то пропел его имя. Ворон пошел на звук и увидел резвящихся на песке выдр. «Кто звал меня?» – спросил Ворон. «Полезай ко мне на спину, – велела одна выдра, – и я отвезу тебя туда, где выкликают твое имя». – «Так ты утопишь меня», – возразил Ворон. Воды он очень боялся, поскольку плавать совсем не умел. «Не бойся, – ответила выдра. – Со мной не пропадешь».

Сел тогда Ворон выдре на спину, и поплыли они прочь от берега. Ворон старался запомнить дорогу, но вскоре уснул, а проснулся уже в многолюдной деревне.

Пошел Ворон гулять среди незнакомцев и вдруг видит – перед ним его мать. Обрадовался он встрече, ведь думал, что мать погибла. Спросил: как удалось ей спастись? Мать отвечала: когда воды поднялись, выдры подобрали ее и отвезли в эту деревню, к другим добрым людям.

До того обрадовался Ворон спасению матери, что наградил выдр особым даром. Отныне могли они менять обличье по желанию, как и сам Ворон. Могли выдрами оставаться, могли рыбами в море плавать… Обременил Ворон их и долгом: следить в лесах и морях, как бы кто не утонул или не замерз насмерть. Попавших в беду выдры должны были отныне спасать. И назвал их Ворон новым именем – куштака.

Старушка улыбнулась, показав оставшиеся четыре зуба.

– Красивая легенда, – сказала Дженна. – И совсем не страшная.

– Вы не испугались?

– Нет.

– Просто вы куштака не видели.

– А на что они похожи?

Старушка пожала плечами:

– Они могут принять любой облик. Мой, например. Будь я куштака, я заворожила бы вас, отвела к себе в логово и спрятала там навсегда.

Старушка смешно хихикнула, и Дженна не удержалась, хохотнула сама.

– Вы – куштака?

– Хотите со мной?

– Что‑что?

– Сын заберет меня на лодке. Можем взять вас с собой.

– Ой, нет, благодарю.

– Ну вот видите, – фыркнула старушка. – Будь я куштака, вы не смогли бы мне отказать.

– Ясно. Ну что ж, – зевнула Дженна. – Мне пора.

– Уйдете, не заплатив?

– Не поняла? – удивленно ответила Дженна.

– Вы просили рассказать легенду, и я рассказала. Полагается заплатить.

Вот как, значит… Ладно, чего спорить. Старушка и правда рассказала легенду, к тому же ей деньги нужнее. Дженна хотела поскорее лечь спать и потому отдала старушке пятидолларовую купюру.

– Хотите, еще легенду расскажу? – предложила старушка.

– Нет уж, благодарю. Спать очень хочется. Но за предложение спасибо.

– Смотрите, не заблудитесь в лесу, не то куштака заберет вашу душу.

Старушка мрачно рассмеялась. Бр‑р‑р!

– Постараюсь быть осторожной, – ответила Дженна и закинула на плечо рюкзак.

– Знаешь, не знаешь – не угадаешь.

– Чего не угадаешь?

– Где тебя подстерегут куштака.

Дженна улыбнулась:

– Еще раз спасибо за легенду и предупреждение. Буду бдительной.

Дженна пошла дальше по пристани. Все‑таки бабка – чокнутая. От нее мурашки по коже. Когда Дженна достигла края причала, старуха ее окликнула. Может, не оборачиваться? Нет, нехорошо получится.

– Глаза! – крикнула бабка и указала себе на глаз. – Они не меняются.

Женщина вновь хихикнула, и Дженну пронзил страх. Надо поскорее добраться до гостиницы, снять номер. Уйти с пристани, уж больно тут жутко.

Быстрым шагом она преодолела оставшееся расстояние до отеля, поднялась на крыльцо и вошла в дверь за москитной сеткой. В полумраке вестибюля Дженна почувствовала себя немного спокойнее.

Свет исходил от единственной керосиновой лампы на стойке. Рядом поблескивал колокольчик. Дженна позвонила в него – никто не пришел, не ответил. Плохо. Страх начал возвращаться. Старуха напугала Дженну не столько легендой, сколько странным поведением. Дженна еще раз позвонила в колокольчик. И опять никто не ответил.

Дженна оглядела вестибюль в поисках кресла, в котором можно свернуться калачиком и поспать до утра. У лестницы стояли старая скамейка, старая телефонная кабинка с деревянными стенками, пара складных металлических стульев. Столовая с видом на бухту. И все какое‑то неуютное, прикорнуть до утра негде. Позади стойки тянулся длинный ряд крючков: все ключи на месте. Н‑да, не особенно много здесь постояльцев. Может, самой взять ключ, а заплатить хозяину завтра? Сначала надо позвонить в колокольчик. Бог троицу любит.

На сей раз действительно повезло. В комнате позади стойки заохали, застонали; потом послышались шаги, и к Дженне вышел взъерошенный старичок в синей пижаме.

– Простите, что так поздно, – извинилась Дженна.

– Паром только прибыл? – спросил в ответ старик.

– Да.

Хозяин сунул Дженне бланк и ручку:

– Заполняйте.

Дженна вписала имя, адрес, срок пребывания в гостинице (около недели). Старик тем временем снял с крючка ключ и положил его перед Дженной на стойку. Затем внимательно изучил заполненный бланк.

– Сумки в порту оставили?

– Нет, все мое при мне.

Узкие щелочки глаз старика открылись чуть шире.

– Приехали на неделю, а вещей взяли так мало?

– Налегке путешествую.

Пожав плечами, хозяин посмотрел на Дженну так, словно хотел сказать: и куда катится мир! Вернувшись к чтению бланка, он спросил:

– Приехали отдохнуть?

– Да. Вообще, знаете, моя мама родом отсюда. Хочу посмотреть на старый город. С детства здесь не была.

– И как зовут маму?

– Салли Эллис.

Хозяин задумчиво кивнул.

– Как у нее дела?

– Хорошо. Она сейчас в Нью‑Йорке живет.

– В Нью‑Йорке… гм‑м. Ладно, увидите ее – передавайте привет от Эрла.

– Непременно.

– Ваш номер – девятый, – подсказал Эрл и, шаркая, пошел спать дальше. Но прежде чем исчезнуть в темноте коридора, он развернулся и ткнул пальцем в сторону столовой: – Вон там ресторан «Тотем». Завтрак до одиннадцати утра, он входит в стоимость проживания. Яйца подаются за отдельную плату.

Исполнив долг перед гостем, хозяин ушел.

Дженна поднялась по лестнице, отыскала девятый номер и отперла дверь. Войдя, она не была разочарована: ее ждала маленькая, удобная комнатка дешевого отеля. Оставив рюкзак на стуле у двери, Дженна включила старенький цветной телевизор. (Пульт был привинчен к металлической базе на прикроватной тумбочке.) С одной стороны от кровати два окна выходили на юг, на бухту. С другой – два окна смотрели на восток, где раскинулся город.

Дженна выглянула в окно и, чтобы свет не мешал, прикрыла глаза руками. Посмотрела на причал. Старушка по‑прежнему сидела на сумках, все такая же страшная, потусторонняя. И вдруг она, словно почувствовав на себе чужой взгляд, обернулась и помахала Дженне рукой. Дженна отпрянула от окна и поспешила его занавесить. Потом заперла дверь на цепочку. Она не то чтобы стремилась защитить себя от старушки. Просто с цепочкой… как‑то спокойнее.

Дженна сняла куртку и бросила ее на стул. Расстегнула джинсы, стянула с себя свитер и, уже снимая бюстгальтер, вдруг рассмеялась. Уголок пледа на кровати был отогнут, и на подушке лежала шоколадка в золотистой фольге.

Ну, здравствуй, дом!