Глава 11. Фергюсон проснулся. Было еще темно, от огня в яме остались тлеющие угли

Фергюсон проснулся. Было еще темно, от огня в яме остались тлеющие угли. Ливингстон куда‑то пропал. Не похоже на шамана – вот так взять и уйти. Может, воздухом пошел подышать?

Снаружи лил дождь. Ферги встал в дверном проеме и вслушался, как бьют капли по листьям. Сквозь тьму он попытался разглядеть воду у причала – стоит ли там еще катер индейца. Нет, слишком темно, ничего не видно. Чертыхнувшись, Ферги надел ветровку и с фонариком вышел на улицу – убедиться, что шаман не сбежал.

Катер стоит на приколе, значит, Ливингстон еще здесь. Бродит где‑нибудь по округе, духов выманивает. Ферги оглянулся на холм с опаской – казалось, кто‑то или что‑то следит оттуда за ним. Дождь только усиливал тьму, батарейки в фонаре садились. Ферги вырос в лесу, где нет места страху темноты, но сейчас он побаивался. Дэвид куда‑то запропастился, оставив его одного. На мили вокруг – никакой цивилизации. Ни еды, ни телефонной связи. Может, завести генератор, так хоть свет будет. Впрочем, нельзя, шаман запретил, сказав: никакого электричества, только живой огонь! Спешно вернувшись в общественный центр, Ферги заперся на засов. Подкинул в очаг дровишек и решил до конца ночи больше не спать.

* * *

Утром прибыли рабочие. Они сразу пошли к обычному месту сбора – в общественный центр; тут же они обедали и прятались от дождя. В дверях ребят встретил Фергюсон – он не пустил внутрь никого. Сказал: один специалист проводит важные доработки. Строители такому повороту событий, разумеется, не обрадовались, однако поделать ничего не могли. В конце концов, Фергюсон – главный подрядчик, пусть с бригадиром разбираются.

Остаток дня Ферги заботливо поддерживал пламя в очаге. Дэвид так и не появился. Ладно, решил Ферги, выждем сутки, а после – обратимся к властям. Начнем поиски.

Закурив очередную сигарету, Ферги похвалил себя за предусмотрительность: в самолете он всегда возит целый блок «Кента». Курева хватит и на следующую холодную ночь. (Ноги, кстати, обсушить так и не получилось.) Выпросив у одного из рабочих сэндвич с тунцом, Ферги слегка утолил голод. Интересно, долго ли еще сидеть без нормальной еды?

Ферги со строителями не больно‑то общался, однако было приятно видеть хоть кого‑нибудь рядом. Проводить еще ночь в одиночестве, у костра, не хотелось, и потому Ферги особенно опечалил сигнальный гудок – рабочий день завершился, строители уходили.

Вечером дождь не перестал. Фергюсон так и сидел у огня. С наступлением ночи небо не стало темнее, оно словно сгустилось. Уж не глюки ли это? С голоду? В полночь снаружи зашевелились какие‑то тени, в лесу Ферги заметил смутную фигуру и вроде бы даже пару горящих глаз. Неужели за ним следят? Но кто? Или что? Дабы унять страх, Ферги принялся повторять шаманский ритуал: бродил по кругу у очага, подскакивая через шаг и бормоча себе под нос бессвязную околесицу. Огонь пылал.

Снаружи никого нет, нет никого, повторял про себя Ферги. Нервишки шалят… В окно заскреблись. Ветка, всего лишь ветка. Потом раздались торопливые шаги. Должно быть, койот, для белки поступь слишком тяжелая. Странно, что Ферги только сейчас начал различать все эти звуки. Они ведь раздаются в лесу, слышишь ты их или нет. Да просто Ферги устал, голоден, и он заперт в треклятом общественном центре. Вот так, всего‑то сутки с людьми не общался. Да еще пламя постоянно перед глазами. Не на пользу и никотин: Ферги курит одну сигарету за другой.

Он утешал себя, как мог, но когда что‑то глухо ударило в стену – словно большой зверь упал у порога, – сердце чуть не выпрыгнуло изо рта.

Надо глянуть, в чем дело. Иначе не успокоиться. Сейчас Ферги соберется и выйдет в холодную ночь, встретится со своим страхом лицом к лицу. Поборет его, выяснит, где реальность, а где воображение. В жизни по‑другому никак.

Ферги схватил фонарь и вышел за дверь.

Под вой ветра и цокот дождевых капель он обошел здание кругом. Никого: ни животных, ни шевелящихся теней, ни‑че‑го. Слава богу, значит, во всем виноваты усталость и голод. Впрочем, неплохо бы сделать еще круг. Так, для пущей уверенности.

Утопая по щиколотку в грязи, Ферги как раз проходил мимо задней стены и вдруг заметил движение. Неподалеку на земле валялось какое‑то животное. Крупное, мех черный, лапы длинные. Вот зверь шевельнулся, и в слабом желтом свете фонарика маслянисто блеснул короткий мех. Зверь зарычал. Выходит, живой, хоть и ранен. Ферги подобрал палку – коротковатую, на его взгляд, – и ткнул животное в бок. Оно дернулось, огрызнулось, и Ферги в ужасе попятился. Тьма тьмой, но он ясно успел разглядеть: никакое это не животное, не зверь. Не‑ет. Это Дэвид Ливингстон.

Фергюсон отступил еще на шаг. Просто невероятно. Эта жуткая помесь животного и человека лежала на боку, тяжело дыша. Такой уродины Ферги в жизни не встречал. Присев на корточки, он всмотрелся в ее черты. Дэвид ли это? Ферги уже не был уверен. Тварь точно ранена, обессилена. Ферги перевернул ее на спину, желая разглядеть получше… Внезапно она дернулась и попыталась укусить его за руку острыми зубами. Он упал и вскрикнул. Чудище тем временем поднялось, заверещало и поперло на Ферги. Тот ударил наотмашь фонариком. Тварь пошатнулась, и Ферги, не теряя времени, ударил ее по голове еще дважды. Наконец страшное создание упало.

Фергюсон пнул его в бок, и оно даже не шевельнулось. Тогда он перевернул зверя на спину и посветил в морду – точно, Дэвид. Только лицо странным образом сплющено. Из груди растут необычные тонкие руки, все тело покрыто коротким мехом. Ферги совсем растерялся. Что происходит? И что это за мохнатый ужас? На всякий случай Ферги отволок жуткое существо в общественный центр. Связал тварь по рукам и ногам, усадил на стул и придвинул к очагу. Сам уселся напротив и стал ждать.

Очнувшись, чудовище издало пронзительный крик, полный гнева и боли. Фергюсон перепугался. Он хотел помочь Дэвиду – а существо и правда напоминало его, – однако страх мешал. Ферги застыл перед чудовищем, не зная, то ли развязать его, то ли заново оглушить. Оно тем временем смерило Ферги взглядом, от которого по спине побежали мурашки.

– Развяжи меня, Джон, – спокойно попросил Дэвид.

Фергюсон замер, глядя в большие черные глаза монстра.

– Развяжи меня, Джон, – повторило чудище, и Фергюсон послушался. Забыл о страхе и рассудительности, шагнул к связанному монстру. Тот улыбнулся и сказал: – Вот молодец.

У Фергюсона сердце чуть не остановилось. Дэвид внезапно заговорил голосом Фергюсона‑старшего.

Ферги прищурился и различил во тьме знакомые черты: вытянутое лицо, крючковатый нос, бакенбарды, узкие‑узкие губы и глубоко запавшие черные, как уголья, глаза. И голос – все тот же, с оттенком презрения:

– Вот молодец.

Фергюсон, как мог, сопротивлялся, но его тянуло, влекло развязать тощее мохнатое тело, у которого сейчас было лицо и голос отца.

Фергюсон достал перочинный ножик и принялся резать веревку. Толстая пенька поддавалась неохотно, и вот лезвие соскользнуло. Прошлось по мякоти пальца. Фергюсон тут же сунул палец в рот. Кровь, какая она горячая… И вдруг наваждение пропало. Ферги словно стряхнул с плеч тяжелый покров. Снова овладел собственным телом, вернулась воля. Ферги выпрямился, и существо воззрилось на него с яростью:

– Развяжи меня, дурак! Элементарной просьбы исполнить не можешь?

Ферги смотрел на монстра и чувствовал, как рвется наружу гнев на отца. Старик, этот урод, испоганивший жизнь и ему, и его матери, умер много лет назад. Ферги наотрез отказался приехать на похороны. И вот сейчас он поднял над головой фонарик, ощутил, как подкатывает желчь. Монстр захватил мертвую душу отца и пытается давить на Ферги.

– Простите, Дэвид, – сказал Ферги и со всей силы обрушил металлический цилиндрик на голову страшному существу. Теперь оно не очнется до самого рассвета.

Когда солнце наконец взошло на востоке, чудище пропало, на его месте сидел Дэвид Ливингстон. Он вступил в схватку с чем‑то, превосходящим его по могуществу, и проиграл. Пусть он не превратился навечно в одного из неприкаянных духов, куштака, но заплатил за это ужасную цену.

Фергюсон молчал, он не хотел ни о чем спрашивать, ни о чем говорить. События прошлой ночи ему примерещились, и точка. У него случилась галлюцинация. Люди форму тела не изменяют, не становятся зверьми. Такого просто быть не может.

По пути к причалу ни Ферги, ни шаман не проронили ни слова. Дэвид, казалось, был этому только рад. С виду он ослаб и как будто даже туго соображал. Его волю сломили. На висках у шамана красовались два свежих рубца, и каждый шаг причинял ему боль. Наконец он забрался в лодку и завел мотор.

– Отчет и чек пришлете? – спросил Ферги.

Дэвид слабо кивнул и повел катер к выходу из бухты.

Отвязав самолет, Ферги забрался в кабину и включил двигатель. Пропеллер загудел, а Ферги постарался как можно глубже запрятать воспоминания о прошлой ночи. Будет время – он поразмыслит над случившимся. Да и что, собственно, произошло с Дэвидом Ливингстоном? Парень он славный. Но что с ним приключилось? Этого Ферги никогда не узнает.

Самолет скользил, разгоняясь по ровной, как в озере, поверхности воды. Наконец Фергюсон поднял машину в воздух. Внизу он заметил катер Дэвида – шаман направлялся на север. Когда же Ферги вновь устремил взгляд вперед, ночные ужасы начисто позабылись. Теперь Ферги думал исключительно о том, как бы поскорее принять душ, выпить пива и съесть горячего чили. Вот три простые и понятные ему вещи.

Date: 2016-02-19; view: 306; Нарушение авторских прав