Глава 8. Консультант пересчитала выбранные Дженной вещи и открыла дверь в примерочную

Консультант пересчитала выбранные Дженной вещи и открыла дверь в примерочную. Дженна прошла внутрь маленькой кабинки, скинула платье и посмотрела на гору обновок: джинсы, нижнее белье, носки, свитера и милое платье по щиколотку. Там, куда Дженна отправляется, оно совершенно без надобности, но упускать шанс прикупить такую прелесть – оно так ладно сидит! – никак не хотелось.

Дженна укомплектовалась как человек, который бежит от чего‑то. Как будто она напугана.

И ведь она правда напугана. До безумия. Купила билет на паром и всерьез вознамерилась отплыть на нем во Врангель, на Аляску. На место преступления. То есть нет, само место преступления – в нескольких морских милях к юго‑востоку от Врангеля. В Тандер‑Бэй. Дженну будто засасывало в воронку гигантского водоворота. Она тонула, опускаясь навстречу чему‑то, с чем ей предстоит биться. Ей предстоит замкнуть круг.

Дженна поклялась: ноги́ ее не будет на Аляске. Два года назад, когда она покидала этот штат, сердце у нее будто вырвали из груди. Дух Дженны был сломлен, а душа словно утонула вместе с любимым ребенком. Дженна поклялась себе не возвращаться на Аляску. И вот сейчас, в примерочной, подгоняемая тупой старшеклассницей (дескать, сколько там можно примеряться?!), Дженна поняла: она нарушает собственный обет. Если судьба не сделает резкий поворот, паром доставит Дженну туда, куда она зареклась ездить.

Вот потому она и боялась.

Впрочем, страх ее не остановит.

Дженна вышла из примерочной в джинсах, футболке, свитере и ботинках. За спину закинула рюкзак со сменной парой джинсов, шортов цвета хаки, футболками, носками и нижним бельем… и новеньким платьем. Черное платье, которое так понравилось Кристин, Дженна запихнула в мусорный бак на улице.

В аптеке поблизости Дженна купила дорожный набор гигиенических принадлежностей. Слава богу, милая аптекарша разрешила воспользоваться уборной и почистить зубы. Дженна с наслаждением избавилась от кисловатого привкуса кофе и маффина.

В девять тридцать она уже спускалась к причалу. Люди – пешком и на машинах – вовсю грузились на паром. Дженне прямо не верилось: она отправляется в путь! Надо все же позвонить Роберту.

На стене ближайшего здания Дженна заметила таксофон – с него и отзвонилась домой. Трубку никто не снял, сработал автоответчик. Странно, куда это Роберт запропастился? Только бы не отправился на поиски Дженны. Оставив короткое сообщение, она повесила трубку. Прошла по небольшим мосткам и встала в очередь на посадку.

На темном нижнем уровне горели дымчатые зеленые лампы. От запаха выхлопных газов Дженну слегка затошнило. Одно дело, когда пахнет бензином – это даже приятно, и совсем другое – когда воняет выхлопными газами. Ярко‑желтые указательные полосы вели к двум лифтам, и Дженна терпеливо ждала своей очереди.

Наконец она и еще двадцать человек протиснулись в кабину, и лифт с пыхтением стал подниматься. На главной палубе двери открылись, и пассажиры высыпали в вестибюль, оттуда со всех ног побежали к выходу на внешнюю палубу. Дженна вдруг поняла, из‑за чего суматоха, вспомнила, что на пароме всего несколько кают с удобными креслами. (В одном из таких бабуля любила сидеть до конца переправы.) Однако большая часть пассажиров предпочитает солярий, где под прозрачной крышей установлены обогреватели, ночью с ними не замерзнешь. Черт подери, надо было захватить плед.

Вместе со всеми Дженна вышла наружу, в обширную зону: сталь, застеленная тонким зеленым ковролином; корма продувается всеми ветрами, примерно треть передней части имеет стены и крышу из желтого стекла. Сам нос открыт, но остекленная часть напоминает гигантский парник, защищающий от ветра и дождя.

Свободных мест не осталось: пассажиры спешно раскатывали спальные мешки, закрепляя за собой «территорию». Редкие шезлонги тоже были все заняты. На нижней открытой палубе вовсю разбивались палатки.

Дженна тяжело вздохнула. Не продумала как следует переправу – пожинай плоды недальновидности. Спать в куртке на палубе – сомнительное удовольствие. Может, остались еще места внутри? Дженна поспешила спуститься по лестнице сбоку от солярия и побежала в носовую часть парома.

Да вы издеваетесь! Спальное отделение мало того, что занято – яблоку негде упасть, – так тут еще и курят. Дыму напустили – хоть топор вешай. Дженна чуть не задохнулась. К тому же громыхали висящие под потолком телевизоры, выдавая искаженную статикой картинку.

В полном унынии Дженна побрела в кафетерий. Взяла кофе, банан и устроилась за столиком. Глянула на часы: четверть одиннадцатого. Еще не поздно сойти на берег и вернуться домой. Дурацкая идея – ни с того ни с сего отправиться в путь. Инстинктам нельзя доверять, они всегда врут. Где это видано, три дня в пути, и даже поспать негде?!

– Эгей! – окликнули ее.

Вилли и Дебби!

– А вы что, с нами поплывете?

Дженна улыбнулась:

– Сама не ожидала.

– Так это здорово!

– Может быть. Что спать будет негде, я тоже не ожидала. Ни мешка спального, ни каюты…

Вилли широко улыбнулся и взглянул на подругу.

– Идемте с нами. Мы на верхней палубе устроились.

– Я лучше сойду на берег. На пароме в другой раз покатаюсь.

– Ни за что! Я вам уступлю место.

– Вилли уже ходил на пароме, – объяснила Дебби. – Он знает кратчайшие пути на верхнюю палубу, успел занять два шезлонга в солярии.

– Устроитесь в моем, – настаивал парень. – Я на палубе лягу.

– Неудобно ведь…

– Неудобно спать на потолке. У меня с собой спальник, и вообще, мне лучше на палубе. Я шезлонги только ради Дебби застолбил. Она, в конце концов, дама.

– Вилли, шовинист ты этакий! Девушки тоже могут спать на палубе.

– Как тебе угодно, – хохотнул Вилли. – Допивайте кофе и поднимайтесь к нам. Займете мой шезлонг. На берег уже поздно сходить, паром вот‑вот отчалит. Идемте!

Юные хиппи ждали ответа, глядя на Дженну.

– Уговорили, – улыбнулась она.

Подростки заулыбались в ответ и покинули кафетерий. Ну, по крайней мере, она будет путешествовать не в одиночестве. Дженна принялась за банан.

Она вышла на палубу как раз в тот момент, когда паром отчалил от пристани. Есть что‑то особенное в том, как судно покидает берег. Наверное, просто вспоминается отправление «Титаника» в роковое плавание? Или же во время странствия по воде выдается много свободного времени – на размышления? Самолеты летают слишком быстро, за рулем нельзя отвлекаться. В море же ты неспешно движешься в пункт назначения, можешь поразмыслить о том, что осталось в родной стороне и что ждет тебя впереди.

Дженна покинула Сиэтл, Роберта, дом и привычную жизнь. Забыла фотокамеры, но это не так уж и важно. Карьера фотографа давно завершилась. Последний раз Дженна делала снимки два года назад, на Аляске, когда погиб Бобби. Вернувшись домой, она через силу проявила пленки и напечатала несколько снимков. Больше не получилось… Теперь оборудование на тысячи долларов пылится в кладовке, потому что Дженна не находит смелости к нему прикоснуться.

Когда паром уже отошел от берега на несколько сот ярдов, Дженна вдруг ощутила укол сожаления. Обратного пути нет, следующая остановка – Земля Руперта в Канаде, через двое суток. Потом Кетчикан и только за ним – Врангель. Может статься, Дженна навестит бабушкин дом и сразу рванет обратно, а может, и нет. Это зависит от того, как она себя почувствует на месте. Дженна два года не могла заставить себя даже взглянуть на последние снимки с Аляски.

В солярии она заняла место Вилли. Юный хиппи скинул свои вещи на палубу между шезлонгами. Народу собралась тьма‑тьмущая: кто‑то кучковался у переносного холодильника с пивом, кто‑то у карточного столика, кто‑то дрых, читал, ел… Для себя Дженна быстро поделила пассажиров на две группы, по типу одежды: легкие парки из пурпурного и красного нейлона с меховой оторочкой (неудачный выбор) и новые ботинки либо шерстяные свитера, фланелевые рубашки и поношенные джинсы. Последнее – некрасиво, зато эффективно; а еще дай такому туристу гитару – и точно запоет, Кобейн недоделанный.

Дженна откинулась на спинку шезлонга, предназначенного явно для палубы с бассейном: матрас крепился к алюминиевой раме на лентах с «липучками». Жаль, нет спальника… хотя Дженна так устала, что мешок ей и не понадобится. К тому же под желтым стеклом тепло. Дженна уснула почти моментально.

* * *

Когда она проснулась, солнце клонилось к закату, что пылал оранжевым на тусклом горизонте. Вилли прилег на спальник и читал, Дебби куда‑то отлучилась. В солярии царила тишина; палуба вибрировала от мерной работы гудящих моторов.

Состояние было как с похмелья. Ох уж этот дневной сон, от него Дженне всегда дурно. Она полежала немного, приходя в себя. Потом вернулась Дебби с пакетиками претцелей, и Дженна села.

– Ну вы поспа‑ать, – улыбнулась девушка.

Дженна кивнула. Вилли тем временем отложил книгу и тоже сел.

– Мы вам кое‑что приготовили, – сказал он и подергал Дебби за джинсовую штанину. Девушка вынула из кармана бумажный сверточек.

– Ой, ну что вы, не стоит… – запротестовала Дженна, но Дебби заверила ее:

– Не отказывайтесь, а то обидимся. Вы были очень добры к нам.

Она развернула бумагу и показала Дженне серебряный амулет на черном кожаном шнурке. Приняв подарок, Дженна полюбовалась искусной, тонкой работой неизвестного мастера.

– Я купила его в кафетерии, у одной старушки из какого‑то местного племени, – пояснила Дебби.

– Чистое серебро, – добавил Вилли.

– Красота какая!.. Что здесь изображено? Рыба?

Рыба, да не совсем – с ручонками, двумя лицами… Ощущение, будто большая тварь проглотила маленькую, и вот лик жертвы проглядывает сквозь шкуру хищника.

– Нет, старушка сказала, это нечто иное. Смесь выдры с кем‑то там. Погодите, я записала, сейчас гляну… – Дебби вынула из кармана клочок бумаги. – Вот, куштака.

– Куштака? Необычно… и очень красиво.

– Куштака – это индейский дух. Я выбрала его, потому что он чем‑то на вас похож.

Улыбнувшись, Дженна присмотрелась к талисману.

– Помогите надеть.

Дебби завязала для нее шнурок и вместе с Вилли полюбовалась, как здорово амулет смотрится на Дженне.

– Куштака, – повторила Дженна. – Мистика, да и только.

– Старушка еще рассказала историю про этого духа, но я не запомнила. Что‑то про похищение душ… непонятное, в общем. Старушка интересная попалась, хоть и со странностями.

– Ну, спасибо большое вам за подарок. Очень, очень мило.

Дженна поцеловала обоих в щеку. Подарок и правда очень милый. Интересно, сколько стоит этот амулет? Дженна поиграла с изображением куштака. Что же он за дух такой? Вдруг да повезет встретить старушку, продавшую Дебби это украшение, – она и поведает о нем, о куштака.

Date: 2016-02-19; view: 315; Нарушение авторских прав