Глава 17. Какой бы ты расы ни был, это слово, его смысл, наполнит твое сердце тоской

Дом.

Какой бы ты расы ни был, это слово, его смысл, наполнит твое сердце тоской. Дом может быть древней наследственной землей или новым местом, где ты все добился сам. Дом можно найти даже в глазах у любимого. Но мы все нуждаемся в нем, тоскуем по нему, и знаем, что без дома в некотором роде неполноценны.

Много лет назад у каждого клана был свой собственный дом. Свои собственные священные земли, свои собственные духи земли, воздуха, воды, огня и природы. Затем началось искоренение, и оно продолжалось, с каждым разом разрушая все больше вокруг нас, пока мы не прибыли в Калимдор. Здесь я нашел дом для своего скитающегося народа. Место отдыха и прибежище, где мы могли остановиться и отдохнуть.

Для меня дом это место, носящее имя моего отца: земля Дуротар.

* * *

Дуротан опрокинул голову и вдохнул ветер. Учуянный им аромат нес с собой пыль и сухость, это был весьма неприятный запах. Не запах чего-то паленного, но очень похоже на него. Когда-то Дрек'тар мог улавливать запах куда лучше, чем он, но те дни прошли. Дрек'тар больше не был шаманом, он стал чернокнижником. Ветер больше не переносил ему запах по его просьбе, делясь сведениями столь подробными, как будто они были написаны на кусочке пергамента. Но что хуже, Дрек'тар наряду с другими чернокнижниками клана Снежных Волков, не особо заботились об этом.

Уже достаточно много времени не было никакого дождя, лето оказалось более знойным, чем обычно. Уже второе лето подряд как дожди шли скудно, если шли вообще. Дуротан по прихоти сел на колени и зарыл свои пальцы в почву. Однажды это была плодородная земля, темно-коричневая, испускающая богатый земляной аромат. А теперь его пальцы легко погрузились в пыль. Поверхность земли крошилась под его пальцев, быстро превращаясь в песок, на котором не росла ни травы, ни зерно, не что-либо другое. Земля прошла сквозь его пальцы как вода.

Он ощущал приближение Драки, но он не обернулся. Ее руки обняли его сзади, и она прижалась к нему. Они стояли так в течение долгого времени, а затем она отцепилась от него и обошла его, встав перед его лицом. Дуротан отряхнул от пыли свои руки.

"Мы никогда особо не зависели от того, что мы могли взрастить на земле", заметил он тихо

Драка посмотрела на него своими темными, умными глазами. Его сердце защемило, глядя на нее. Она была во многом лучше, чем он. Но она была всего лишь напарницей вождя, а не самим вождем, и она бы не сделала тот выбор, который сделал он.

Но выбор был уже сделан.

"Главным образом мы зависели от охоты", ответила Драка. "Но животные, на которых мы охотимся, живут только там, где цветет земля. Мы все связаны друг с другом. Шаманы знали это".

Она затихла, поскольку к ним спешно подошел один из молодых чернокнижников, с мелким скачущим существом у его ног. Когда они прошли к паре, то небольшое существо посмотрело на Драку и улыбнулось, показав рот, полный острых зубов. Драка не могла скрыть свою дрожь.

Дуротан вздохнул и вручил ей свиток. "Я только что получил это. Мы все должны готовиться к долгому путешествию. Мы должны оставить свои земли".

"Что?"

"Приказ Чернорукого. Он перешел в эту новую цитадель, которая была построена для него, и он хочет разместить там свою армию. Теперь, чтобы напасть на дренеи, нам не надо будет объединяться с другими кланами. Мы все должны жить вместе и быть готовы следовать туда, куда ведет нас Чернорукий".

Драка окатила его скептическим взглядом, затем ее глаза обратились к свитку. Она быстро прочитала его, потом повторно посмотрела на него и вручила ему бумагу.

"Нам лучше всего подготовиться", тихо промолвила она, повернулась и пошла в их палатку. Он наблюдал, как она уходила, и задумывался, почему его сердце так болело, глядя на нее.

* * *

Цитадель была еще незакончена, но увиденное повергло Дуротана в шок. Рядом послышались изумленные шепотки.

"Какая могучая!"

"Какая огромная!"

"Достойно военного вождя!"

Если бы Дуротан мог сказать, то он заявил бы: Богохульство. Порча на земле. Вне гармонии со всем.

Клан Снежных Волков был все еще за много километров от Цитадели, но она уже возвышалась на горизонте до высот птичьего полета. В ней не было ничего, что говорило бы, что это здание принадлежит оркам. Это сооружение, этот архитектурный кошмар, этот плевок в лицо и душу было даже больше зданий дренеи. Конечно, Дуротан знал, что оно и должно было быть огромным, чтобы здесь могли постоянно находиться элитные силы оркских воинов. Однако он ожидал увидеть совсем иное.

Вместо ровных, гладких линий, которые были характерны для зданий дренеи, в этой крепости были острые и зубчатые углы. Вместо того чтобы вписываться с пейзаж, она доминировала над ним. Высеченная из черного камня, зазубренного дерева и металла, она словно щетинилась небесам. Дуротан мог разглядеть с такого расстояния только главную башню, но ему и этого было достаточно. Он встал, словно его ноги приросли к земле, отказываясь сделать хоть один шаг к этому чудовищу.

Он и Драка обменялись молчаливыми взглядами. Неужели они были единственными, кто заметил это?

Остальная часть Снежных Волков продолжала идти, обойдя своего вождя. Неохотно Дуротан пришпорил своего волка и продолжил путь.

Оказавшись рядом с крепостью, он ничуть не нашел ее более привлекательной. Теперь Дуротан мог увидеть и другие здания - бараки, бункеры хранения, ровную площадку для тренировок - которые были переполнены оружием, никогда им прежде не виданным. Они также выглядели темными, опасными и смертельными.

Официозные члены клана Чернокамня и прочих кланов небрежно поприветствовали Дуротана и определили Снежных Волков на равнину в западной части комплекса, чтобы там они могли поставить свои палатки. Дело уже приближалось к сумеркам, когда Дуротану сказали пройти ко внутреннему двору Цитадели, наряду с несколькими другими орками его клана. Группа приблизительно из двадцати орков пришла на условленное место и стала ждать.

Сначала он услышал вдали барабаны. Дуротан напрягся. Им дали четкие инструкции не брать никакого оружия, только придти сюда и ждать... а чего - им не сказали. Драка тревожно поглядела на него. Он не мог ничем ее успокоить; он был в том же совершенном неведении о происходящем, что и она.

Звук барабанов приближался. Земля начала вибрировать под ногами Дуротана. Это было бы нормально, если бы барабаны окружали их, но как такое возможно так далеко от них? Он услышал среди собравшихся озабоченный шепот, значит, он не единственный, у кого закралось странное предчувствие.

Земля продолжала трястись, колебания становились все более сильными. К ним приближались два наездника на волках из Чернокамня, которые выглядели ликующе. "Не бойтесь, гордые члены Орды!" крикнул один из них. "Это приближаются наши новые союзники, вставшие под наши знамена могучего Чернорукого! Приветствуйте их!"

Было что-то знакомое в этих колебаниях земли. Такое он испытывал только тогда, когда Дуротан боролся против...

"Огры!" прокричал кто-то. И это было правдой, теперь сам Дуротан мог увидеть их. Вместе с группой приближающихся орков шагала по крайней мере дюжина огров, огромных и уверенных. Наездники на волках клана Чернокамня скакали возле них, триумфально крича и трубя в рожки. Толпа ожидающих сходила с ума от восхищения, они завопили, затанцевали и дико приветствовали клан Чернорукого.

Это они были новыми союзниками? Дуротан не мог в это даже поверить. Пока он смотрел на них, неспособный выговорить ни слова, вперед вышел самый крупный огр, которого он когда-либо видел. Сам Чернорукий шел возле него, его движения были гибки и горды, словно на фоне того гигантского верзилы он не был похож на детскую игрушку.

"Мы сокрушим дренеи!" проревел Чернорукий, огры как будто ждали эту реплику и поддержали ее: "Круши! Круши! Круши!"

В течение этого болезненного, головокружительного момента Дуротан словно снова стал тем ребенком, бегущим от этих монстров. Он зажмурился, и мысленно снова увидел крепкую броню его отца, разбитую и сломанную, кровь, капающую на землю, раздавленный череп Гарада, сокрушенный словно грецкий орех одним единственным ударом дубины огра.

Орки должны бороться рядом с чудовищными, слабоумными существами, чтобы уничтожить духовную мирную расу.

Мир сходил с ума.

* * *

Велен задрожал. Его помощник подхватил его под локоть и предложил выпить теплый успокаивающий напиток, но Пророк отказался. Никакое питье не могло теперь принести ему умиротворение. И вообще, он не мог сколько-либо успокоиться.

Его огорчила весть, что город Телмор пал, а вместе с городом и его дорогой друг Ресталаан. Еще более болезненно для него было услышать, как произошло нападение. Велен заметил что-то особенное еще в молодом Дуротан, и его пребывание в плену у орков лишь подтвердило его веру в вождя клана Снежных Волков. Но теперь он оказался лицом к лицу перед тяжелой правдой. Дуротан и Оргрим были двумя единственными орками, которые когда-либо видели, что зеленый камень защищает город. И один из них даже запомнил магические слова, которое дезактивирует защитный камуфляж. Небольшой горстке удалось сбежать из павшего города сюда, в Храм Карабор. Их раны были перевязаны, но Велен ничего не мог сделать, чтобы излечить их разрушенный дух.

Но самые худшие новости были только впереди. Беженцы говорили не только о простых луках и стрелах, не о топорах, копьях или молотов, нет, это были не единственные инструменты разрушения. Они говорили тихим, приглушенным голосом о черно-зеленых стрелах, причиняющих ужасную боль, об агонии, которую никогда не причиняли своим врагам шаманы до настоящего времени. Они рассказывали о существах, кричащих и приплясывающих у ног тех, кто владел этой магией, основанной на муках и страдании.

Они говорили о ман'ари.

Внезапно все части головоломки сошлись с ужасающей логикой. Внезапные, иррациональные нападения орков. Их внезапное ускорение технологии и улучшение навыков. Факт, что они задвинули шаманизм, религию, которая, как понимал Велен, основывалась на доверительных отношениях между стихиями и теми, кто использовал их. Те, что командовали ман'ари, не искали баланса или гармонии с их силой; они искали власти, господства.

Так же, как Кил'джеден и Архимонд.

Орки оказались ничем иным, как заложниками в руках Эредар. Велен осознал, что это он и остальные дренеи, "изгнанные", были реальной целью. Орда орков, усиленная теперь очень мощными существами из другого мира, была лишь средством, которым Кил'джеден стремился уничтожить его. На мгновение Велену показалось, что еще можно раскрыть глаза новому лидеру этой Орды; как только он узнает, что его использовали, его орки могут сражаться рядом с дренеи, дабы низвергнуть Кил'джедена. Но он сразу отбросил эту мысль. Наверняка те, кого использовал Кил'джеден, знали правду об истинной природе Эредар и об их целях, и обещанная им власть, вероятно, показалось этим оркам настолько правдоподобной, насколько соблазнительной. Этому не могли противостоять даже Архимонд и Кил'джеден, а они были намного старше, намного сильнее и намного мудрее любого орка.

И теперь видения Велена стали изводить его. Видение громоздких огров, объединившихся с орками - что он ранее принял за дурной сон, навеянный чересчур плотным обедом. Теперь он понял, что это было правдой. Кто-то изменил врожденный характер орков так решительно, так безвозвратно, что они согласились сотрудничать с существами, которых ненавидели в течение нескольких поколений, чтобы идти против дренеи, с которыми они были неопределенными друзьями почти столько же поколений.

Если бы это случилось в другом месте, то ответ был простым. Велен собрал бы свой народ и сбежал при помощи наару. Но корабль потерпел крушение, и К'ур остался дожидаться своей смерти, не было никакого спасения кроме борьбы против этой Орды и молитв, что они каким-то чудом могут выжить.

Ах, К'ур, мой старый добрый друг. Как я смог пропустить твою мудрость, как жаль, что ты сейчас на территории врага, который даже не подозревает о твоем существовании.

Он прижал камень, известный под прозванием Песнь Духа, близко к своему сердцу, и почувствовал слабые отклики умирающего наару. Велен закрыл глаза и опустил голову.

* * *

Гул'дан осмотрел комнату с чрезвычайным удовлетворением. Все шло, как и было запланировано. Теневой Совет собрался очень быстро, и сейчас Гул'дан был полностью уверен, что он хорошо подобрал этих кандидатов. Они все были готовы - нет, они не могли дождаться этого момента - отвернуться от своих орков, чтобы удовлетворить их собственные стремления к власти. Они уже достигли так многого, действуя через свою марионетку, которая оказалась достаточно глупа, чтобы полагать, что это он был неотъемленной частью Совета, а не просто их глашатаем. Они с легкостью провернули его выборы в военного вождя, и пока Совет улыбался и кивал ему по нескольку раз, когда он посещал их встречи, он и не сомневался в своей роли. Но Чернорукий всегда отбывал прежде, чем начиналось настоящее обсуждение вопросов, отвлекаясь на различные миссии или что-то там еще, что заставляло его бочкообразную грудь разбухать от гордости.

"Поздравляю", сказал Гул'дан, плавно усаживаясь на свой стул во главе стола. Нер'зул, как обычно, скрывался в углу, его никогда не приглашали сесть рядом с другими, но ему разрешалось присутствовать при их беседе. Кил'джеден на этом настаивал, и хотя Гул'дан не был от этого в восторге и оставался в недоумении, почему его благодетель желал этого, он не хотел лишиться благосклонности Кил'джедена, и потому выполнял его наставления без колебаний.

Совет пробурчал небрежное приветствие, и Гул'дан приступил к совещанию. "Как различные кланы отреагировали на огров в качестве наших союзников? Каргат, давай сначала скажешь ты".

Вождь клана Отрубленной Руки усмехнулся и гаркнул. "Они жаждут крови, и их не заботит, кто помогает им резать глотки дренеи".

Грубый смех заполнил пещеру, так как многие из Совета кивали в знак согласия. В тусклом свете факелов, их глаза, по мнению Гул'дана, горели оранжевым заревом. Но некоторые, однако, хмурились и не участвовали в общем веселье.

"Я слышал протесты от некоторых орков из клана Белого Когтя", доложил один из них. "И Дуротан из Снежных Волков все еще находится под всеобщим вниманием, из-за того, что это он вел атаку на Телмор".

Гул'дан остановил его рукой. "Не бойтесь, у меня есть идеи касательно Дуротана".

"Почему он до сих пор не был устранен?" сердито зарычал Каргат. "Можно легко заменить его другим, более подходящим для наших планов. Дуротан становится популярным за то, что он не согласен с правлением Чернорукого - и вашим тоже".

"Точно, но потому я и не хочу его пока устранять", ответил Гул'дан, наблюдая, понял ли его кто-то без дальнейших объяснений. Он заметил несколько догадавшихся лиц, в то время как другие все еще смотрели на него озадачено и сердито.

"Поскольку он всем известен своей более умеренной позицией", продолжил Гул'дан, опечалившись, что он должен был обстоятельно объяснить это каждому в Совете, "когда он, так или иначе, шагает вперед, все остальные, у кого есть сомнения, идут за ним. Он говорит за многих, кто не смеет говорить за себя. Если Дуротан будет подчиняться, то, по их логике, все должно быть в порядке. Как Каргат уже упоминал, клан Снежных Волков не единственный, кто имеет недовольных".

"Но... что если придет время, когда он перестанет соглашаться? Если он не захочет переходить определенную черту?"

Гул'дан холодно улыбнулся. "Тогда мы разберемся с ним так, как лучше будет для нашей власти, не подвергая ее опасности. Как мы всегда и поступаем." Гул'дан решил, что пришло время сменить тему. Он наклонился вперед, положив свои руки на стол. "Продолжая о недовольных, я слышал, что есть некоторые, кто продолжает пытаться связаться со стихиями и предками".

Один из членов напрягся. "Я пытался отговорить их, но я не знаю, как можно их наказать за это. В конце концов, это вера, что предки сказали нам напасть на дренеи, сделала эту войну возможной".

Он говорил немного вызывающе. Гул'дан утешительно улыбнулся. "Да, это так. Это было приманкой, которую они глубоко проглотили". Он обернулся и посмотрел на Нер'зула. Старший шаман встретил его взгляд, и затем быстро отвел глаза. Эта была приманка, на которую попался Нер'зул - приманка, на которую не поддался Гул'дан.

"Но сейчас в этом нет никакой необходимости", продолжил Гул'дан. "Мы должны быть уверены, что нет никакого возвращения к старым путям. Пока нам везет в нашей кампании, а с ограми, вероятно, наш успех будет продолжаться. Но если будут хоть какие-нибудь препятствия, если какие-нибудь сражения пройдут плохо, тогда те, кто все еще не отпустил шаманизм, могут найти себе приверженцев. Этого нельзя допустить." Он стал глубокомысленно чесать свой подбородок. "Мы должны не просто поощрять методы чернокнижников. Мы должны активно препятствовать шаманизму. Будет весьма некстати, если по некоторым причинам предки смогут связаться с их потомками".

И снова он посмотрел на Нер'зула. Пока только Нер'зул отправился к священной горе, и там он мог поговорить с предками и узнал о правде. До того момента даже Нер'зул, будучи сильнейшим шаманом, был обманут иллюзией. И потому ответ оказался очень простым.

* * *

Глубоко в бесплотном сне парили существа, сотканные из света. Они помнили, что случилось раньше, и они мельком заглядывали в будущее. Долго они жили здесь, питаемые Другим, который походил на них, но не был как они, и кто, как они ощущали, был добр сердцем, но медленно их покидал. До недавнего времени они жили в этом состоянии "были-не-были", в мире и спокойствии. Но теперь к ним явилось осквернение, ненависть и опасность. Они не могли больше связаться со своими спящими любимыми живыми. И любимые живые не приходили более к ним, чтобы пополнить священный водоем, тем самым, сами того не зная, поддерживая жизнь Другого. А затем прибыл Великий Обманутый, плача и умоляя, но он слишком глубоко затерялся во лжи, чтобы ему можно было помочь.

Внезапно их глубокий сон был нарушен. Дрожь пробежалась по ним. Боль охватила их, и они закричали о помощи Другому, который не мог помочь ни им, ни самому себе. Появились темные порочные существа, которые когда-то были созданиями красоты. Предки ощущали их приход. Те приближались непреклонно, объединяясь с их силами, создавая кольцо из темноты, разъедающее подножье вокруг горы. Видимая тьма исходила от искривленных тварей, следующих за Саргерасом, соблазненных обещанием власти, питавшихся теперь обещанием уничтожить все на свете. Предки чувствовали ярость, сосредоточенную ненависть, формирующуюся в темно-зеленую энергию, бросающуюся во все стороны словно щупальца в поиске добычи. Медленно, непреклонно их удушье усиливалось, пока веревка теневой власти не задушила всю гору, запечатав проход, не позволяя войти любому заблудшему орку, не позволяя уйти любой страдающей душе.

И Другой тоже закричал от горя, поскольку круг тьмы замкнулся. Без шаманов, приносящих воду, оно не могло даже пытаться выжить. А без Другого не будет никаких предков.

Далеко от них, во сне, те немногие орки, которые еще тайно считали себя шаманами, дрожали и плакали, их сновидения превратились в кошмары, полные бесконечных мук и ощущения неизбежной гибели.

Date: 2016-02-19; view: 308; Нарушение авторских прав