Глава 20. — Я слышал, — сказал Алек, — что ты между делом снова кого-то прикончил

— Я слышал, — сказал Алек, — что ты между делом снова кого-то прикончил.

С того вечера, когда Ричард застал друга, наглотавшегося «Радости дураков», уже прошло два дня. Ни Алек, ни Сент-Вир об этом не вспоминали. Погода выдалась на удивление теплой для этого времени года. Сегодня на Всхолмье герцогиня Тремонтен давала прием в саду.

— Да, мне пришлось убить парочку человек, — отозвался Ричард.

— Даже я понял, что они дрянные бойцы. Сейчас все только и делают, что говорят о тебе.

— Ничего удивительного.

— Ты настоящий герой. Когда выйдешь на улицу, маленькие дети станут дарить тебе цветы, а старухи, рыдая, заключать в объятия. Главное — не стой столбом, а то голуби примут тебя за статую и нагадят прямо на голову.

— Джинни считает, что я нарываюсь на неприятности.

— Она не хочет, чтобы ты получал удовольствие, — пожал плечами Алек. — Ей не понять, что такое воинский дух и азарт борьбы. Когда ты перебьешь всех в Приречье, придется куда-нибудь переехать.

Ричарду очень захотелось провести пальцем по его губам, однако подобное друзья позволяли себе только в постели.

— В Приречье я всегда найду с кем скрестить меч. Кстати, сегодня вечером меня не будет. Я уйду, как только стемнеет.

— Опять? Что, собрался еще кого-то отправить на тот свет?

— Я — на Всхолмье.

— Если ты отправляешься на встречу с Феррисом… — угрожающе начал Ален.

— Нет, от него до сих пор ни весточки. Не волнуйся. Когда он пришлет письмо, ты его прочтешь, ладно?

— А кто прочел предыдущее, от нашего общего друга?

— Джинни.

Услышав имя женщины, Алек недовольно зашипел.

— Если возникнет желание прогуляться — ступай куда хочешь, — промолвил Ричард, — никто тебя не тронет. Где мне тебя искать сегодня вечером?

— Смотря сколько ты будешь шляться. Может, дома, может, у Розалии… Или у Марты, если сегодня будет игра.

— Сначала я загляну домой. Ты меня не жди — ложись; когда вернусь, я тебя разбужу.

* * *

Женщина перевернулась в объятиях нобиля, не желавшего выпускать ее из своих рук. Волосы беспорядочно разметались по ее лицу и лезли в рот любовнику. Бороться с ней оказалось не простой задачей: со всей силы она ударила лорда пяткой по ноге, и он с глухим стоном повалился на кровать.

— Ах ты, разбойница, — прорычал Феррис, рванув ее к себе за волосы. — Говорят же, тебе совершенно нечего опасаться.

— Ты обещал! — Несмотря на яростное сопротивление женщины, в этом крике слышалась мольба человека, уже смирившегося с судьбою. — Ты сам говорил, что больше ноги моей там не будет.

Он повернул ее к себе и крепко обнял, почувствовав, как груди женщины прижались к его шее.

— Не глупи, Катерина. Ну чего ты боишься? Я куплю тебе новое платье. Красивое. А за это, — Феррис кивнул на изорванную одежду, лохмотьями прикрывавшую бедра женщины, — ты уж меня прости. — Один-единственный раз…

— Почему ты не хочешь просто послать записку? — Женщина заплакала.

— Ты и сама прекрасно знаешь. Мне нужно, чтоб его отыскали сегодня же вечером, а такое дело я могу поручить лишь человеку, которому доверяю. — Он усадил Катерину на колени и провел носом по ее шее. — Маленькая распутница, — ласково проворковал он, — я снова отправлю тебя на кухню… Выставлю тебя на улицу за воровство…

— Я никогда…

— Т-с-с-с-с… — Лорд Феррис нежно поцеловал любовницу. — Кэти, я не хочу, чтобы ты мне сейчас показывала характер. Сделай, как я тебе велю. Большего я не прошу.

* * *

Прикрыв голову шалью, Катерина устроилась в самом темном и укромном уголке таверны Розалии и принялась ждать, положив на стол обнаженный кинжал, чтобы отвадить желающих подсесть и поговорить. Она уже успела побывать у Марии, но в комнатах Сент-Вира никого не было. Поднимаясь по ступенькам, в тесноте и мраке беспредельной тьмы, Катерина почувствовала, как у нее колотится сердце. Она притаилась у двери, стараясь дышать потише и умерить пульс, бившийся у нее в висках, заходясь от страха. Приречье стало для нее обителью призраков — куда бы она ни смотрела, все напоминало ей о прошлом. Ей показалось, что если она сейчас откроет дверь, то увидит ту же картину, однажды представшую перед ней: комнату, залитую лучами восходящего солнца, мертвую женщину на полу и Ричарда Сент-Вира, растерянно повторяющего: «Она на меня кричала». Катерина постучала в дверь, но ей не открыли. С облегчением она развернулась и отправилась в таверну, памятуя о том, что ей лучше затеряться в толпе. Она не стала привлекать к себе внимание и спрашивать, не появлялся ли Ричард. Здесь ее могли узнать по голосу, да что там голос, ей было вполне достаточно обнажить голову и выставить напоказ волосы. В таверне стоял все тот же запах сырости. Одно из самых ранних воспоминаний Катерины связано именно с этим заведением. Ее часто приводила сюда мать, оставляя на попечение какой-то старухи, которая, если Катерина хорошо себя вела, угощала девочку кусочком пирога или заплетала ей волосы, в то время как мама болтала с друзьями и спорила с игроками.

Именно здесь Катерина впервые встретила Ричарда, который тогда был никому не известным юношей из деревни, явившимся в Приречье потому, что, как он слышал, здесь недорого брали за постой. Ричард ей сразу приглянулся. Катерине понравился его смех — уже тогда тихий и сдержанный. Она была свидетельницей его первых дуэлей, помнила, какой стал популярен у нобилей Всхолмья и как, наконец, у него начался роман с Джесаминой — женщиной, которая Катерину всегда немного пугала. Они втроем частенько здесь просиживали ночи напролет, хохоча до слез, но вот над чем — Катерина уже не могла вспомнить.

Услышав отзвуки смеха, доносившиеся до нее с другого конца таверны, Катерина подняла голову. Сначала ей показалось, что зеваки столпились в кучу, чтобы поглазеть на драку, но потом поняла: по-настоящему рассержен только один человек, а остальные просто смеются. Высокий мужчина в черных одеждах загораживал ей весь обзор. С ним разговаривала парочка девиц с визгливыми голосами. Девицы делано флиртовали и глумились над мужчиной, который в гневе и омерзении отворачивался от них, стараясь не замечать насмешек. Неожиданно до Катерины дошло, кто этот высокий человек.

— Алек, — произнесла она, подобравшись поближе. Он резко обернулся, и Катерина догадалась, что к нему здесь редко обращаются по имени. — Я хочу тебя угостить.

— Ты играешь? — спросил он. — Макс махнул на меня рукой, я научился соображать быстрее, чем он мухлюет.

Катерина затаила дыхание, узнав голос. Она никак не могла вспомнить, где именно его слышала. Совершенно точно, дело было на Всхолмье. Катерина попыталась представить Алека хорошо одетым, подстриженным и с отглаженными манжетами, но у нее ничего не получилось. Кроме того, она вряд ли забыла бы встречу с человеком такого роста. И все же этот ленивый, холодный, самоуверенный тон казался ей удивительно знакомым. Вроде бы Ричард говорил, что Алек ищет смерти. Значит, наверное, он безумец; дураки Сент-Виру никогда не нравились.

— Если хочешь, сыграем в кости, — предложил он.

Им пришлось подождать, когда снова освободится столик.

— Кто тебя послал? — спросил Алек.

— Кто меня послал? Что ты имеешь в виду?

— Тебе нужен Ричард, — хмыкнув, произнес он. — А деньги ты принесла?

— Это ни к чему. Он уже на нас работает.

— Вот как. — Алек смерил Катерину взглядом. — Надеюсь, у тебя есть с собой оружие. Здесь небезопасно.

— Знаю.

Друг Ричарда оказался слишком высокомерным даже для аристократа. Теперь Катерина была уже не столь уверена, что прежде слышала где-то его голос. Она не могла вспомнить ни единого человека, который говорил вот так — без всякой учтивости или иронии, не заботясь о впечатлении, которое произведут его речи, словно его слова растворялись в тишине и его ничуть не тревожило, кто их услышит. Теперь понятно, почему он приглянулся Ричарду. Алек вызывал ощущение опасности.

— Они нашли местечко у стены.

— Это ты дала ему рубин? — спросил Алек.

— Ты о кольце? Да, я.

Алек положил ладонь на стол. На одном из пальцев полыхнул пламенем перстень.

— Ты представляешь интересы Ричарда, — ядовито поинтересовалась она, — или он просто решил тебя принарядить?

— Неплохо, — произнес Алек с легким удивлением. — Он действительно просто решил меня принарядить. Ему это нравится. Так кто ты такая?

— Меня зовут Катерина Блаунт. Я работаю на Всхолмье.

— У лорда Ферриса?

Женщина испуганно посмотрела по сторонам — не подслушивает ли их кто.

— Если Ричард возьмется за работу, — промолвила она, так и не ответив на вопрос Алека, — я могу передать ему деньги.

— И где же они? — вежливо поинтересовался любовник Сент-Вира. — Зашила в нижние юбки? Было бы забавно посмотреть, как ты их оттуда достаешь.

Несмотря на охватившее Катерину раздражение, женщина рассмеялась.

— Я тебе разрешу на это поглядеть, если скажешь, где мне найти Ричарда.

На лице Алека промелькнула тень отвращения. Ничего удивительного, что шлюхи обожают его дразнить. Лицо молодого человека показалось ей удивительным — будучи слишком костлявым, оно не являлось миловидным в прямом смысле этого слова, но при этом смотрелось по-своему красиво. Порывшись в кошеле, Алек извлек несколько серебряных монет, которые принялся перекидывать из руки в руку.

— Ты знаешь Тремонтен? — спросил он.

«Ему надо кое-что узнать, и он готов за это заплатить», — подумала Катерина, ничем себя не выдав. Что ж, она не станет отказываться от денег, по крайней мере сразу.

— Ты о герцогине?

— Я о Тремонтен.

— О леди Тремонтен?

— Господи, неужели ты и впрямь такая тупая? — с досадой произнес он.

У Алека в руках были деньги, поэтому Катерина сдержала свой норов. Алек не ведал, что творил, и он в этом не виноват. Наверное, Ричарду нравилось, что друг так себя ведет.

— Что вы хотите знать?

— Какое отношение к делу имеет Тремонтен?

— Не могу сказать, — пожала плечами она.

— Это она дала тебе кольцо?

— Нет, сэр.

— А кто? — Он даже не обратил внимания на изменившийся тон собеседницы, сделавшийся вдруг услужливым.

— Мой хозяин, сэр.

Он бросил одну монету на стол:

— Откуда он, черт подери, взял перстень?

— Я не спрашивала, — ответила Катерина ядовитым голосом. — Если он принадлежит ей, значит, она дала его моему хозяину.

— Ты так считаешь? — На стол упала еще одна монета.

— Почему бы и нет…

Он высыпал оставшиеся монеты перед Катериной и прижал кулак к раскрытой ладони. Женщина успела заметить, как сильно у него дрожат руки. Голос, однако, звучал по-прежнему беспечно:

— А теперь дай мне возможность отыграть деньги назад.

— А если я мухлюю быстрее, чем ты соображаешь? Ты ведь не умеешь жулить. Я угадала, Алек?

— А мне это и не нужно.

— Где мне найти Ричарда?

— Нигде. Тебе его не отыскать. Ему не нужна эта работа.

— Почему ты не хочешь, чтобы он брался за это задание?

— С чего ты взяла, что я собираюсь разговаривать с тобой на эту тему?

И снова попытка уйти от ответа, спрятанная за показной грубостью. Катерина подперла подбородок руками и устремила взгляд на спесивое, упрямое лицо.

— Знаешь, он мне рассказывал о тебе, — произнесла она, стараясь говорить как можно более доверительным тоном. — Он тебя не убьет, так что можешь на это не надеяться. Однажды Ричарду уже довелось подобное пережить, и, поверь мне, ему не понравилось.

— Странно, — задумчиво произнес Алек. — А мне он ничего о тебе не рассказывал. Наверное, решил, что мне будет неинтересно.

Катерина поднялась.

— Передай ему, что я заходила, — бросила она, после долгого перерыва вновь перейдя на быстрый говор Приречья. — Скажешь, что мне нужно с ним повидаться.

— Вот как? — поднял брови Алек. — И по какому вопросу? По личному? Или просто хочешь с ним встретиться, чтобы тебя не отделал твой хозяин?

Катерина понимала: Алек намеренно выводит ее из себя, однако не сумела с собой совладать и, резко склонившись к другу Ричарда, прошептала прямо ему в лицо:

— Ты не местный, и Ричард это прекрасно знает. Ты не сможешь скрываться здесь вечно.

— Зато ты местная, — холодно ответил он. В его голосе чувствовалось явное удовольствие. Алек был рад, что добился поставленной цели и вывел собеседницу из себя. — Оставайся с нами. К чему тебе возвращаться на Всхолмье? Тебе ведь там не дозволяют развлекаться.

Она метнула на него взгляд и заметила в его в надменном лице страстное желание, которое заставило ее остановиться. Катерина поняла: Алек отчаянно хочет, чтобы она на него бросилась. Женщина выпрямилась и подхватила плащ.

— Передай, что я буду его ждать завтра вечером в «Старом колоколе». Я принесу аванс.

Алек, не двигаясь с места, проводил ее взглядом. Когда женщина ушла, он поднялся и направился домой. Делать в трактире ему было нечего — все свои деньги он отдал Катерине.

* * *

Поначалу женщина собиралась проведать еще несколько мест, где часто появлялся Ричард, однако на улицах уже стояла кромешная тьма, и лишь факел у входа в таверну отбрасывал на землю круг света. Она уже отвыкла блуждать в темноте, предугадывая, на что в следующее мгновение наткнется рука, куда ступит нога, какие звуки разорвут гнетущую тишину. Катерину напугало осознание собственного страха. Местным обитателям не составит труда по походке прохожего догадаться, на что он способен. В Приречье никто не тратил силы на освещение улиц, здесь не было Дозора, печатающего шаг по булыжной мостовой, верша свой обычный путь. Катерина стояла возле таверны в круге света, что отбрасывал факел. Ричард мог быть где угодно. Она не станет прочесывать все Приречье в поисках мечника, она и так уже сделала все, что в ее силах. А если Ричард на Всхолмье?.. В конце концов, Катерина сходила в таверну, в которой он обычно появлялся, и передала весточку. Чего же больше?

Мимо прошел мальчишка со связкой факелов. В Приречье факелоносцами служили только дети да калеки, никто, кроме них, не желал зарабатывать деньги, охраняя тех, кто не способен самостоятельно позаботиться о себе.

— Огоньку, леди?

— Да. До Моста.

— Если хотите за реку, придется добавить.

— Я знаю. Поспешим, — сказала она, кутаясь в плащ, словно в одеяло.