Университеты. Помимо всеобщих начальных школ реформатор предлагал создание школ повышенного типа, а также перестройку работы университетов в духе

Помимо всеобщих начальных школ реформатор предлагал создание "школ повышенного типа", а также перестройку работы университетов в духе протестантского учения. Причем в высшие школы полагал он, надо направлять не кого попало, а лишь самых способных, предварительно получивших хорошую подготовку в низших школах.

Университеты под влиянием Реформации приобрели духовную свободу, проявившуюся в признании за студентами самостоятельного определения своего ученого призвания, в уважении личности и знания, в расширении прав и свобод. Необходимость в преобразовании университетского обучения стала общей почвой для сближения гуманистов и лютеранских реформаторов. Гуманисты принимали живое участие в деле преобразования университетов на реформационный лад.[5]

Говоря о реформе университетов, Лютер считал разумным пересмотреть подбор учебных дисциплин и ввести, например, вместо схоластической философии и канонического права преподавание Писания. Он предлагал уделять значительное место древним языкам, но лишь как вспомогательному средству при изучении Писания. При этом Лютер рекомендовал также изучение юридических и других светских наук для подготовки государственных людей; особенно он уважал историю. В его программу входили и естественные науки, и даже музыка.

"В наше время, - писал Лютер, - по сочинениям Аристотеля логике, риторике, поэтике не обучают ни искусству речи, ни внесению проповедей; а лишь сводят все это к диспутам и словопрениям. Таким образом, теолог ставил во главу угла религиозное воспитание и практическое знание; схоластическая философия и церковное право, по его мнению, держат всех верующих в плену и обосновывают превосходство папы.

Отношение к Аристотелю как к символу схоластики отчетливо выражено и в известнейшем реформаторском сочинении Лютера «К христианскому дворянству германской нации...». «Борьба против аристотелизма» - основной лозунг предлагаемой Лютером университетской реформы. В 1520-1522 годах она была на деле проведена в Виттенберге при активном участии доктора Мартинуса. Из университетского курса были исключены аристотелевская физика, психология и метафизика, поскольку из соответствующих сочинений Стагирита «ничего нельзя узнать о естественных вещах»: с ними правильнее знакомиться «в поле или в мастерской». Логика, риторика и поэтика (но без позднейших схоластических комментариев) сохранялись для тех, кто готовился к степени магистра. Изучение «Никомаховой этики» было низведено до факультатива. Вместо психологических и этических сочинений перипатетиков Лютер рекомендовал трактаты Цицерона. Он видел в нем мыслителя, который несравненно лучше Аристотеля понимает конкретно-содержательную сторону нравственности. Традиционная «школьная философия» ущемлялась в пользу новой, ренессансной филологии.

Трудно не согласиться с теми исследователями, которые утверждали, что антисхоластические мероприятия Лютера - Меланхтона носили максималистский характер. Перипатетическая физика, например, была отвергнута задолго до того, как естествознание сумело ее опровергнуть. Но несомненно, что общая направленность реформаторской «чистки» университета была той же, что и направленность новоевропейской научной критики. Виттенбергские преобразования были с энтузиазмом приняты немецкими и итальянскими гуманистами. До конца XVI века «город Лютера» сохранил за собой славу одного из самых передовых образовательных центров Европы.

Реформатор надеялся, что, отлучив схоластику от университета, он сделает его центром нестесненного изучения «свободных искусств», практически полезных наук и нового, экзегетического богословия. Однако уже к концу 20-х годов обнаружилось, что схоластика - это не просто аристотелевско-томистские темы и курсы. Она возрождается и продолжает расти даже там, где никто сознательно не высевал семян перипатетики. Поздние сочинения Лютера, в частности его обширное «Толкование Первой книги Моисея» (1534-1545), пронизаны горьким сознанием «неистребимости» схоластического стиля мышления.[6]