ГЛАВА 27. Какое миленькое платьице, Зои

Какое миленькое платьице, Зои! Очень похоже на мое… Ой, постой-ка! Да это же и есть мое! — Афродита рассмеялась воркующим смехом, типа «я-вся-такая-взрослая-а-ты-еще-маленькая-девочка».

Ненавижу, когда так делают! Ну да, она была старше, но я тоже не вчера надела бюстгальтер!

Я улыбнулась и нарочито наивным голоском выдала порцию чудовищной лжи, которая, надо признать, прозвучала весьма достоверно, особенно если учесть, что я почти не умею врать, а также то, что совсем недавно я подверглась нападению призрака, а теперь стояла посреди толпы, не сводившей с меня любопытных глаз.

— Привет, Афродита! Представляешь, Неферет велела мне изучать вампсоциологию по учебнику для четвертой ступени, и как раз я сегодня прочла, что предводительница Дочерей Тьмы должна окружать новых членов общества заботой и вниманием. Написано прямо про тебя! Ты, наверное, гордишься тем, как замечательно исполняешь свои обязанности, — протараторила я, а потом шагнула к ней ближе и, понизив голос, прошептала: — Выглядишь немного получше, чем когда мы виделись в последний раз.

Афродита побледнела, и в ее глазах промелькнул ужас. Как ни странно, ее испуг не доставил мне особой радости. Наоборот, я вдруг почувствовала себя злобной, мелкой и гадкой. Я со вздохом опустила глаза и сказала:

— Прости. Я не должна была этого говорить.

— Отвали, сука, — прошипела Афродита. Потом звонко расхохоталась, словно только что очень остроумно пошутила (надо мной, разумеется), и, взмахнув волосами, вышла на середину зала.

Ну и ладно, зато я сразу перестала чувствовать себя виноватой. Злобная стерва!

Афродита подняла свою тощую руку, и все, как по команде, уставились на нее. За что им большое спасибо, честно.

В эту ночь Афродита была одета в старомодное красное шелковое платье, которое облегало ее так плотно, что казалось нарисованным на ее теле. Интересно, где она берет свои шмотки? Нашла магазинчик для Меченых шлюх?

— Одна из недолеток умерла вчера, еще один умер сегодня!

Голос Афродиты звучал громко и четко, но удивительнее всего было то, что в нем скользило сочувствие. На какой-то миг Афродита показалась мне похожей на Неферет, и я всерьез приготовилась услышать от нее что-нибудь мудрое и торжественное.

— Мы знали обоих. Элизабет была милой и скромной. Элиот во время последних церемоний служил нам «холодильником».

Афродита неожиданно улыбнулась, жестко и презрительно, и на этом ее сходство с Неферет закончилось.

— Но оба они были слабы, а вампирам не нужны слабаки! — Она передернула своими затянутыми в алый шелк плечами. — Будь мы людьми, мы бы назвали это естественным отбором. Слава Богине, мы не люди, поэтому назовем это Судьбой, и будем радоваться тому, что на этот раз она нас минула!

Меня чуть не стошнило, когда все кругом одобрительно загалдели. Я почти не знала Элизабет, но она была славной. Положим, Элиота я не любила — но ведь его никто не любил! Он был отвратительный урод (и призрак у него такой же!), но это вовсе не означало, что меня должна радовать его смерть.

«Если когда-нибудь я встану во главе Дочерей Тьмы, то никогда не буду радоваться смерти недолетки, пусть даже самого убогого!» — пообещала я себе и тут же поняла, что это похоже на обет. Я очень надеялась, что Никс услышит и одобрит мое решение.

— Но довольно о мрачном! — продолжала Афродита. — Сегодня Самайн! В эту ночь мы празднуем окончание урожая и вспоминаем предков, великих вампиров, живших и умерших задолго до нас.

Ее голос звучал просто отвратительно, Афродита кошмарно переигрывала, и мне было противно ее слушать.

— В эту ночь завеса между жизнью и смертью становится особенно тонкой, и духи могут проникать в наш мир. — Она помолчала и обвела взглядом собравшихся, тщательно избегая меня (впрочем, остальные делали то же самое).

Я задумалась над тем, что сказала Афродита. Может, все эти ужасные превращения случились с Элиотом потому, что он умер в Самайн, когда истончается пелена между жизнью и смертью, и духи умерших посещают землю?

Но Афродита не позволила мне додумать эту мысль до конца, потому что вдруг заорала как полоумная:

— Итак, что мы сейчас сделаем?

— Выйдем из школы! — хором ответили ей Дочери и Сыновья Тьмы.

Афродита расхохоталась грудным чувственным смехом и — честное слово! — непристойно огладила руками свое тело. Прямо на глазах у всех! Говорю же вам, она была до мерзопакости вульгарна!

— Правильно. Я выбрала для нас очаровательное местечко, и новенький «холодильник» уже ждет нас там вместе с моими девочками.

Хм? «Ее девочки» это, надо понимать, Ужасная, Воинственная и Оса?

Я быстро огляделась по сторонам. Так и есть, тройняшек нигде не было. Прекрасно! Можно себе представить, какое место эти стервы могли счесть «очаровательным»! Но о ком мне совсем не хотелось думать, так это о бедном «холодильнике», выбранном ими на сегодняшнюю ночь.

— Вперед! Но помните — всем сохранять тишину! Постарайтесь оставаться невидимыми, чтобы ни один человек, которому не спится в такую пору, нас не заметил! — Тут Афродита впервые посмотрела прямо на меня. — И пусть Никс сжалится над тем, кто посмеет нас выдать, потому что мы над ним точно не сжалимся, — она презрительно улыбнулась. — За мной, мои Дочери и Сыновья Тьмы!

В полном молчании все построились парами и двинулись к черному ходу следом за Афродитой. Разумеется, ко мне никто не подошел.

Вот и прекрасно! Мне вообще не хотелось никуда идти. Хватит с меня приключений.

Лучше я вернусь в наш корпус, разыщу Стиви Рей и извинюсь перед ней. А потом мы вместе найдем Близняшек и Дэмьена, и я расскажу им про Элиота (тут я помедлила, ожидая, не будет ли возражать мой внутренний голос, но на этот раз тот промолчал).

Ну вот и отлично. Значит, им я могу все рассказать! Всё лучше, чем тащиться куда-то с Афродитой и компанией ее прилипал, которые меня ненавидят.

Но не успела я додумать эту мысль до конца, как мой внутренний голос очнулся и заорал на меня что есть мочи. Ладно-ладно, я все поняла! Я должна идти с ними.

— Идем, Зет. Ты ведь не собираешься пропустить это представление?

Эрик, стоя возле черного хода, улыбался мне своими синими суперменскими глазами.

«Вот черт!»

— Смеешься, да? Как я могу пропустить такое! Вечерок в компании сдвинутых человеконенавистниц и кровососок! Что может быть лучше?

Мы молча побрели следом за остальными.

Все бесшумно вышли в парк и, пройдя вдоль школьной стены, остановились неподалеку от того места, где я повстречалась с призраками Элизабет и Элиота. Одного этого было достаточно, чтобы я затряслась как пришибленная, но тут, прямо у меня на глазах, Дочери и Сыновья Тьмы начали один за другим исчезать в стене.

— Что за…? — прошептала я.

— Фокус-покус, — усмехнулся Эрик. — Сейчас увидишь.

И я увидела.

В стене была потайная дверь. Ну знаете, как в старых фильмах про убийц, только она была не за стеной библиотеки, и не в камине (как в том фильме про Индиану Джонса, помните?), а прямо в толстой кирпичной кладке. Часть стены отъезжала в сторону, открывая проход, достаточный для того, чтобы в него протиснулся человек (а также вампир, не до-летка или парочка странных плотных призраков).

Мы с Эриком пролезли последними, а потом я услышала за спиной тихое вжжжжж, и стена снова стала целой.

— Там пульт, как у гаража, — шепотом пояснил Эрик.

— Ух ты. А кто еще об этом знает?

— Все Дочери и Сыновья Тьмы, а так же те, кто ими когда-то был.

— Ясно, — кивнула я. Получается, об этом знали почти все взрослые вампиры. Я огляделась по сторонам, ожидая увидеть поблизости кого-нибудь из них.

Эрик перехватил мой взгляд.

— Здесь смотрят на это сквозь пальцы. Это давняя школьная традиция — тайком убегать за стену для проведения ритуалов. До тех пор, пока мы не делаем глупостей, взрослые будут делать вид, будто ничего не знают. — Он пожал плечами. — Как видишь, все продумано.

— До тех пор, пока мы не наделаем глупостей, — повторила я.

— Тихо! — шикнул кто-то из идущих впереди. Я закрыла рот и стала гадать, куда же мы направляемся.

Город был совершенно пуст, и не удивительно, ведь мои часы показывали половину пятого ночи! Было немного странно видеть такой пустынной самую красивую часть Тулсы, ее знаменитый пригород с особняками, возведенными на старые нефтяные деньги. Мы шли мимо фантастически красивых дворов, но ни одна собака даже не заворчала.

Мы были словно тени… или призраки. От этой мысли я почувствовала холодок между лопаток. Луна, до этих пор скрытая облаками, серебряной монетой засветилась на неожиданно прояснившемся небе. Она сияла так ярко, что даже если бы я не была Меченой, все равно могла бы читать при ее свете. Было довольно прохладно. Теперь я переносила холод гораздо легче, чем, скажем, неделю назад, одновременно стараясь не думать о том, что это тоже результат происходящего в моем теле таинственного Превращения.

Мы перешли улицу и бесшумно пробрались меж двух особняков. Вскоре я услышала журчание воды и увидела впереди небольшой мостик.

Лунный свет сиял на воде, превращая реку в ленту пролитой ртути. Зачарованная этой красотой, я невольно замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась. Как прекрасно, что ночь теперь всегда будет для меня днем, и я никогда не устану любоваться ее мрачным великолепием!

— Пойдем, Зет, — шепотом окликнул меня Эрик с другого конца моста.

Я подняла глаза. Он стоял на фоне совершенно роскошной виллы, возвышавшейся на огромном холме с террасным парком, прудом, беседкой, фонтанами и водопадами (все-таки у этих людей было слишком много денег!), и казался настоящим романтическим героем из истории про… Черт, я смогла вспомнить только Зорро и Супермена, но они оба были не совсем историческими. Но Эрик все равно выглядел настоящим романтическим рыцарем из сказки.

И вдруг я узнала это роскошное владение и, не на шутку струхнув, бросилась через мост.

— Эрик! — горячо зашептала я, подбегая к нему. — Это же музей Филбрука! Ты представляешь, что будет, если нас застукают?

— Никто нас не застукает.

Я прибавила шагу, чтобы не отстать. Эрик шел очень быстро, сразу было видно, что ему не терпелось поскорее догнать нашу молчаливую призрачную процессию.

— Но это не просто вилла какого-то богача! Это музей! Там круглосуточная охрана.

— Афродита их всех вырубила. — Что?

— Тише ты, успокойся! Ничего плохого она не сделала. Они просто ненадолго отключились, а завтра утром ничего не вспомнят. Пустяки.

Я ничего не сказала, хотя мне очень не понравилась вся эта история с охраной. Нет, я прекрасно понимала, зачем это понадобилось Афродите. Мы незаконно пробрались на территорию музея и не хотели, чтобы нас поймали. Значит, охрану нужно было как-то нейтрализовать. Но все равно это было неправильно.

Я мысленно сказала себе, что, когда разгоню всю лицемерную компанию, обязательно с этим покончу! «Дочери Тьмы» все больше и больше напоминали мне «Людей Веры», и это было не слишком лестным сравнением. Кажется, Афродита забыла, что она все-таки не Богиня!

Мы поравнялись с остальными, и Эрик остановился.

Дочери и Сыновья Тьмы замерли неподалеку от застекленной беседки, уютно расположившейся у подножия музея. Рядом был очень красивый пруд с рыбками, за которым начинались великолепные лестницы, террасами поднимавшиеся к главному зданию.

Это было потрясающе красивое место. Я была здесь два или три раза на экскурсии, а еще один раз нас возили сюда на урок рисования, и я даже сделала несколько набросков сада, хотя совершенно не умею рисовать.

Сегодняшняя ночь превратила эти ухоженные сады, пруды и дорожки в таинственное сказочное королевство, залитое сиянием луны и укутанное мягкими серыми, серебряными и синими тенями.

Сама беседка тоже была чудом. Словно царский трон, она возвышалась на верхней площадке, к которой вели многочисленные ступени широкой лестницы. Высокие белые колонны и подсвеченный снизу купол делали ее похожей на маленький древний храм, обнаруженный где-нибудь в Греции, а затем восстановленный во всей красе и освещенный так, чтобы им можно было любоваться ночью.

Афродита поднялась по ступеням и встала в центре беседки, мгновенно лишив это место тайны и красоты. Воинственная, Ужасная и Оса уже были тут. Вместе с ними я заметила еще одну девушку, которую не знала. Конечно, я встречала ее раньше, но как-то не запомнила. Это была типичная барбиобразная блондинка, и звали ее, скорее всего, тоже соответствующе — скажем, Свирепая или Отвратительная.

В центре беседки стоял маленький столик, застеленный черной тканью. Приглядевшись, я разглядела на нем свечи, кубок и нож. Несчастный «холодильник» тоже был там, он сидел на стуле, уронив голову на стол. «Холодильник» был с ног до головы закутан в плащ и показался мне пугающе похожим на Элиота, каким я запомнила его во время последнего ритуала.

Судя по виду «холодильников», давать кровь для церемоний Афродиты было не таким уж легким и безопасным делом… Уж не эти ли безобидные школьные забавы довели до смерти несчастного Элиота?

Я заставила себя не обращать внимания на то, что мой рот предательски наполнился слюной при одной мысли о смешанной с вином крови. Просто поразительно, как одна и та же вещь могла вызывать во мне такое отвращение и неистовое желание одновременно!

— Я создам магический круг и призову в него духов наших предков! — объявила Афродита. — Пусть в эту ночь они потанцуют вместе с нами.

Она говорила очень тихо, и ее вкрадчивый голос, подобно струям ядовитого тумана, сползал по ступеням к нам. После недавней встречи с призраками, меня бросило в дрожь при мысли о духах, готовых прийти в круг Афродиты, и все же любопытство пересиливало страх.

Не зря же мой внутренний голос так настойчиво требовал, чтобы я пришла сюда! Может, мне будет дана подсказка насчет судьбы Элизабет и Элиота? Кроме того, Дочери Тьмы наверняка не первый раз устраивали подобное мероприятие, а значит, ничего страшного тут не произойдет.

Афродита корчила из себя крутую, но я подозревала, что это была всего лишь игра. Как это всегда бывает с забияками, за ее напускной наглостью сквозили неуверенность и слабость. А поскольку все наглые задиры стараются держаться подальше от тех, кто сильнее их, логично было предположить, что эта белокурая бестия выберет для своего круга самых слабых и безобидных духов. Да она никогда в жизни не рискнет очутиться лицом к лицу с по-настоящему сильным и грозным призраком!

Или по-настоящему жутким, вроде Элиота…

Совершенно успокоившись, я расслабилась и почувствовала уже знакомый прилив сил, когда четыре Дочери Тьмы разобрали свечи и разошлись по сторонам маленького круга в центре беседки.

Афродита призвала Воздух, и мои волосы слегка всколыхнулись от прикосновения только мной ощущаемого ветра. Несмотря на присутствие этих мерзких ведьм, сама церемония доставляла мне огромное удовольствие. Кроме того, Эрик стоял рядом, а значит, я могла наплевать с высокого облака на всех, кто не желал со мной разговаривать!

Я расслабилась еще больше, и будущее вдруг показалось мне совсем не таким пугающим. Теперь у меня есть друзья, и мы непременно выясним, что это за фокусы со странными призраками. Кроме того, я, кажется, заполучила по-настоящему классного парня. Все будет хорошо! Я открыла глаза и уставилась на Афродиту, творившую магический круг.

Стихии по очереди проходили через мое тело, и я не понимала, как Эрик, стоя так близко, может ничего не чувствовать.

Я украдкой покосилась на него, рассчитывая на то, что он не сводит глаз с потока энергии, ласкающего мою кожу, но Эрик, как и все остальные, смотрел на Афродиту. (Что, между прочим, было просто возмутительно — разве он не должен был точно так же украдкой коситься на меня?)

Тем временем Афродита начала призывать духов, и тут даже я уставилась на нее во все глаза.

Она встала возле стола и зажгла от лиловой свечи большой пучок сухих трав. Когда трава как следует разгорелась, Афродита быстро задула огонь и начала вещать, плавно размахивая дымящимся пучком.

Струи дыма медленно поползли в темноту и, принюхавшись, я узнала запах зубровки душистой, одной из наиболее священных индейских трав, обладающей свойством притягивать духовную энергию. Бабушка часто использовала ее во время молитвы.

Внезапно я нахмурилась, почувствовав первый укол тревоги. Зубровку душистую нужно использовать только после окуривания шалфеем, который очищает пространство, защищая его от негативных влияний, в противном случае дым зубровки может привлечь любую энергию — надеюсь, вы понимаете, что «любая» далеко не всегда означает добрая? Но было уже поздно возражать, да и при всем желании я не могла остановить церемонию.

Итак, Афродита начала призывать духов, и голос ее приобрел странную жутковатую монотонность, словно нашу жрицу одурманил клубившийся вокруг нее дым.

— В священную ночь праздника Самайн я призываю духов наших предков откликнуться на этот древний зов. В священную ночь праздника Самайн пусть этот дым отнесет мой голос в Иной мир, где духи играют среди священной травы, в тумане воспоминаний. В священную ночь праздника Самайн я не взываю к духам наших человеческих предков. Нет! Пусть они спят, они не нужны мне ни в жизни, ни после смерти. В священную ночь праздника Самайн я призываю наших магических, мистических предков — тех, кто при жизни был выше людей, и кто превосходит их после смерти.

Словно зачарованная, я смотрела, как клубящийся дым начал постепенно принимать очертания. Решив, что мне это кажется, я изо всей силы зажмурилась, но это не был обман зрения.

Струи дыма действительно сплетались в призрачные фигуры! Сначала они были совсем прозрачными, скорее очертаниями тел, нежели сами тела, но по мере того, как Афродита продолжала махать тлеющим пучком, становились все более и более плотными, и вдруг круг заполнили жуткие призраки с темными провалами глаз и разинутыми в крике ртами.

Они нисколько не напоминали духов Элизабет и Элиота. Они были именно такими, какими я всегда представляла себе привидений — серые, прозрачные и жуткие. Я принюхалась. Ничего. От них не пахло ни пустыми домами, ни старыми подвалами.

Афродита опустила дымящиеся травы и взяла в руки кубок. Даже с места, где я стояла, было видно, что она неестественно бледна, словно сама превратилась в призрак. Ее алое платье болезненно-ярким пятном выделялось на фоне заполнившего беседку дыма и тумана.

— Я приветствую вас, духи наших предков, и прошу принять угощение вином и кровью, дабы вы вспомнили вкус давно угасшей жизни!

С этими словами она подняла кубок, а сотканные из дыма фигуры с явным оживлением столпились вокруг нее.

— Приветствую вас, древние духи, и пусть защита этого круга…

— Зо! Я знал! Я знал, что найду тебя, если как следует постараюсь!

Оборвав последние слова Афродиты, ночную тишину прорезал голос Хита.