От автора 6 page

Формирование движений и действий проходит, таким образом, путь постепенной дифференциации и все более точного и специализиро­ванного вовлечения отдельных движений в действия, в их серийное выполнение.

6.3. Внимание

Исследование процесса формирования внимания показало, что уже в первые месяцы постнатальной жизни появляется возможность вы­деления качества новизны стимула. Начиная с 2-3-месячиого воз­раста восприятие новых стимулов вызывает характерный комплекс оживления. Этот возраст можно считать критическим для формиро­вания процесса внимания, поскольку в это время, с одной стороны, происходит становление механизмов анализа и первичной перера­ботки информации и, с другой стороны, развитие познавательной потребности приводит к привлечению и поддержанию внимания к но­вому стимулу.

В дошкольном возрасте большую роль для привлечения внимания играют эмоционально значимые стимулы. В старшем дошкольном воз­расте (6-7 лет), несмотря на преобладание роли эмоциональных сти­мулов, существенно начинает возрастать способность связать процесс восприятия и ответные действия с речевой инструкцией.

Качественные сдвиги в организации процесса внимания возникают в возрасте 9-10 лет. В этом возрасте эмоционально нейтральные раз­дражители впервые становятся более эффективными возбудителями внимания, чем стимулы, обладающие непосредственной эмоциональ­ной значимостью.

В онтогенезе четко прослеживается переход от диффузных связей раз­личных отделов коры с преимущественной локализацией в каудальных отделах (5 лет) к формированию локальных очагов, устойчиво удержи­вающихся при введении команды «внимание» сначала в переднецент-ральных отделах коры правого (7 -8 лет), а затем левого (9-11 лет) полу­шария. Формирование локальных очагов рассматривается как условие проявления основного свойства внимания — избирательности.

В период с 11-12 до 14-15 лет возникают существенные перестрой­ки, связанные с половым созреванием и сопровождаемые отклонени­ями во внимании (повышенная эмоциональность и снижение корко­вого контроля, формирование вызванных потенциалов, характерных для более младшего возраста). Оптимальная система внимания уста­навливается к концу подросткового возраста (Дубровинская Н. В., 1985; Фарбер Д. А. и др., 1988,1990,1997).

6.4. Память

Формирование памяти проходит путь от непроизвольного запомина­ния информации, ориентирующегося на восприятие, к произвольно­му запоминанию, тесно связанному с мышлением, основанному на ос­мыслении запоминаемого материала.

Это положение получило свое подтверждение в исследовании слу-хоречевой памяти у детей. Проводился анализ ошибок, допускае­мых при запоминании серий слов, предъявляемых на слух. Были выделены те из них, которые описываются как литеральные и вер­бальные парафазии и представляют собой замены букв в стимуль-ных словах или замены стимульных слов на другие слова, близкие по смыслу. С увеличением возраста удельный вес разных видов па­рафазии в общем количестве ошибок меняется. Происходит смеще­ние акцента с литеральных парафазии (их количество преобладает до 8 лет) в сторону вербальных парафазии (они начинают преобла­дать после 8 лет). Это указывает на то, что ребенок во все большей степени опирается на смысловые, а не перцептивные характеристи­ки слова при его запоминании. Также происходит иерархическая перестройка в межсистемном взаимодействии слухоречевой памя­ти с восприятием и мышлением в пользу доминирования последне­го (Микадзе Ю. В., 1999).

В возрасте от 7 до 10 лет происходит увеличение объема кратковре­менной памяти: с 5,4 символа (нижняя граница запоминания у взрос­лого человека) в 7 лет до 6,4 символа (среднее значение запоминания у взрослого человека) в 10 лет (Безруких М. М. и др., 2002).

Исследования системной организации мозговых структур при выпол­нении умственной деятельности показали, что их интеграция проходит длинный путь, прежде чем возникает избирательное взаимодействие специализированных корковых зон. Развитие интеллекта начинается с наглядно-действенного мышления, которое переходит в наглядно-об­разное, а затем в дискурсивное (вербально-логическое). Основой фор­мирования мышления выступает речь, поэтому характер мыслительных операций определяется особенностями развития речевой сферы.

До 7-8-летнего возраста дети в основном опираются на образное мышление. Это проявляется в функциональной активности структур левого и правого полушарий, которая должна увеличиваться по мере формирования вербально-логического мышления в левом полушарии. В данном периоде наблюдается относительно слабая взаимосвязан­ность функциональной активности корковых зон. Здесь, в частности, отмечается отсутствие у 7-8-летних детей различий в активационных паттернах между право- и леворукими.

В 9-10 лет появляется устойчивая функциональная асимметрия, имеющая регинально-специфический характер. Появляются различия активационной асимметрии у правшей и левшей.

На этапе 14-17 лет эти межполушарные различия углубляются, появляется преимущественная активированность левого полушария у праворуких и правого у левшей (Безруких М. М. и др., 2002; Князе­ва М. Г., 1990).

6.6. Речь

Речь, выступающая основным средством мышления, выполняет фун­кцию опосредствования окружающей действительности. На примере развития речевой функции можно показать, как при формировании речи принцип дифференциации реализуется в символическом опо­средствовании. Он проявляется в переходе от генерализованных форм использования речевых средств к специализированным, переходе от диффузного, нерасчлененного отображения окружающей среды в сим­волической, вербальной форме к избирательному соотнесению лекси­ческих средств с различными компонентами окружающего мира.

Предпосылки развития фонематического строя закладываются вдословесном периоде. (Коммуникативной характеристикой доело-весного периода является использование не слов и звуков речи, а про-тознаков — движений тела, мимики, жестов.)

Например, ребенок на слова «где папа», «где мама» поворачивается в нужную сторону. Но сначала слово не выступает здесь в своем истин­ном значении, оно лишь часть комплексного воздействия, компонент комплексного раздражителя.

Здесь уместно привести следующий пример (наблюдение Швачкина Н. X., 1948, 1954): ребенок 8 месяцев, сидя на руках у матери, на вопрос «где папа?» оборачивается в сторону отца, и это устойчиво повторяется. Но если меняется состав комплексного раздражителя, то реакция исчезает. Реакции нет, если ребенок лежит в кроватке, сидит па руках другого че­ловека, если интонация невопроснтельная. Затем ребенок начинает реа­гировать на вопрос в любых ситуациях, но сидя на руках у матери и при наличии вопросительной интонации, затем сидя на руках у любых близ­ких людей. Только в возрасте 10 месяцев 20 дней впервые наблюдается реакция на слово как таковое, то есть ребенок оборачивается на вопрос независимо от всех компонентов ситуации.

В другом случае это отрыв значения от собственной активности ребен­ка, то есть слово сначала выступает как составная часть собственных действий ребенка, оно связано с объектами, с которыми взаимодейству­ет ребенок. Например, девочка в возрасте 12 месяцев на слово «ванная» шла в ванную, снимала одежду и открывала кран. И только позже слово начинает употребляться в описательных контекстах, не связанных с соб­ственной активностью.

Оба эти случая развития связаны с вычленением значений слов из контекста ситуационных комплексных раздражителей или собствен­ной двигательной активности.

Другое направление дифференциации значений идет по пути пре­одоления недифференцированности содержания и связано с двумя типами синкретизма значений первых слов.

Первый тип — слово-название относится не к одному, а к не­скольким предметам, принадлежащим к целостной ситуации. Напри­мер, словом <■ стакан» обозначаются и стакан, и вода, которая находится в стакане, то есть происходит перенос значения слова на все предме­ты, участвующие в одной ситуации. И только постепенно, по мере по­явления опыта, связанного с использованием предмета в разных си­туациях, преодолевается этот синкретизм.

Второй тип синкретизма — это включение в значение релевант­ных и иррелевантных признаков объекта. Так, дети с 11 месяцев до 1,7 года после игры с предметами разных цветов (красная лодка, си­ний колодец, желтая пирамидка), в ходе которой они усваивали их на­звание, не могли отнести то же название к предметам другого цвета, не могли выбрать лодку желтого цвета и т. д. Следовательно, они не ори­ентировались на релевантный признак (форму), не могли выделить его из совокупности всех признаков (Швачкин Н. X., 1948). Эта фор­ма синкретизма исчезает по мере обогащения значений за счет вклю­чения в их состав новых признаков.

Появление целостных слов в словаре делает возможным следую­щий шаг — членение слов на составляющие элементы — морфемы. В словах выделяются корни, приставки, суффиксы. Это проявляется в детских неологизмах.

Аналогичную дифференциацию можно проследить и на уровне формирования содержания и смысла текстов, речи для себя и других и т. д. (Чуприкова Н. И., 1997).

* # *

Таким образом, существует ряд данных, показывающих, что принцип гетерохронии соблюдается и при формировании психических функций. Осуществляется он в форме неодновременного проявления и развития тех или иных звеньев психической функции, определенной их изолиро­ванностью, постепенным формированием внутри- и межфункциональ­ных связей на начальных этапах постнатального развития.

Связь окружающей ребенка действительности с внутренней пси­хической сферой представлена в виде отдельных, не связанных друг с другом «островков» психических проявлений, с помощью которых реализуется в первую очередь психическое сопровождение основных витальных потребностей.

Формирование психической сферы ребенка на последующих эта­пах связано с установлением связей между разными аспектами дей­ствительности, а в силу этого — и со все более сложными, комплекс­ными и полными формами восприятия и поведения в окружающей среде. Происходит это за счет постепенного усложнения интегратир-ных связей между различными отделами мозга, и это, в свою очередь, приводит к изменению взаимосвязи психических функций в ходе он­тогенеза. Развитие и смена иерархии психических функций отражают процесс усложнения внутри- и межфункциональных связей.

Д. Б. Эльконин отмечал, что переход от одного периода к другому происходит «при возникновении несоответствия между операцио­нально-техническими возможностями ребенка и задачами и мотива­ми деятельности, на основе которых они формировались» (Элько­нин Д. Б., 1971.-С. 19).

Такое несоответствие приводит к кризису, который выражается: «...во-первых, в виде особого противоречия сложившейся системы деятель­ности (или жизнедеятельности) с объективными условиями жизни и, во-вторых, в виде обострения внутренних противоречий этой системы. Эти противоречия разрушают сложившуюся на предыдущем этапе структуру...

связей), но и во взаимодействии разных функций (смена меж­функциональных связей).

Это приводит к качественным изменениям в работе каждой сис­темы и отражается в качественно иной работе и результативнос­ти как отдельных психических функций, так и в обеспечении комплексных и сложных форм поведения в целом.

4. На первых этапах формирования целый ряд элементов (фраг­мент функциональной системы) выполняет общие, сходные фун­кции, то есть работает по генерализованному принципу. В даль­нейшем функциональное созревание системы идет по пути все большей специализации отдельных ее элементов.

5. Такая специализация, то есть формирование конкретного нейро­физиологического механизма, становится возможной в следую­щих случаях:

а) по достижении определенной морфологической зрелости кон-
кретной мозговой структуры;

б) при наличии средовых воздействий, соответствующих нейро-
физиологическим возможностям этой структуры;

в) во время сенситивного периода.

6. Гетерохронность морфологического и функционального созрева­ния находит свое отражение в формировании психических фун­кций, отдельных их звеньев и поведения в целом.

7. Для оценки морфофункциональной основы психологических новообразований, характеризующих разные возрастные перио­ды, необходимо учитывать закономерности созревания различ­ных мозговых зон.

Методологическим следствием рассмотренных положений стано­вится то, что они позволяют рассматривать проблему локализации психических функций у ребенка с позиций взрослого человека и соот­носить симптомы отклонений в работе психических функций с фун­кционированием (нарушенным или ^сформировавшимся) тех же учас­тков мозга, что и у взрослого человека. Можно говорить о правомерности ранее выдвинутой гипотезы о том, что общая морфологическая архитек­тура функциональных систем, представленная интегративными соче­таниями различных мозговых структур и связей между ними, скла­дывается к моменту рождения ребенка или на самых ранних этапах онтогенеза.

4-5S

Глава 7. Особенности поражения нервной системы и исследования нарушений психических функций в детском возрасте

РАЗДЕЛ III КЛИНИЧЕСКАЯ НЕЙРОПСИХОЛОГИЯ ДЕТСКОГО ВОЗРАСТА. НАРУШЕНИЯ ВЫСШИХ ПСИХИЧЕСКИХ ФУНКЦИЙ В ДЕТСКОМ ВОЗРАСТЕ В РЕЗУЛЬТАТЕ ОРГАНИЧЕСКИХ ПОВРЕЖДЕНИЙ МОЗГА

7.1. Причины и специфика заболеваний и повреждений нервной системы в детском возрасте

Пораження нервной системы, с учетом причин, приводящих к разным патологическим состояниям, отклонениям в психическом развитии ребенка, можно сгруппировать следующим образом (Бадалян Л. О., 1984; Петрухин А. С, 2004).

1. Перинатальные поражения нервной системы, обусловленные
вредными воздействиями в период беременности, во время ро-
дов и ранний послеродовой период (перинатальный период —
период с 28-й недели внутриутробной жизни плода по 7-е сутки
после рождения). К патогенным факторам можно отнести забо-
левания матери:

♦ интоксикации, инфекции, токсикозы и др.;

♦ повреждения нервной системы во время родов вследствие аку­шерских манипуляций;

» средовые воздействия в виде различных экологических фак­торов.

Более раннее время воздействия на нервную систему приводит к более выраженным клиническим проявлениям в будущем, при этом разные вредные влияния могут приводить к сходным по­следствиям.

Наиболее часто в перинатальной патологии встречаются асфик­сия (кислородная недостаточность) при рождении и внутриче­репные родовые травмы (кровоизлияния в мозг, нарушения моз­гового кровообращения).

2. Наследственные заболевания нервной системы, связанные с из-
менениями генетической информации. Для наследственных забо-
леваний характерны прогрессирующий тип развития нарушений,

7.2.1. Опухоли головного мозга

Опухоли головного мозга у детей составляют 4,5-5 % всех случаев органических поражений ЦНС.

У детей они встречаются несколько реже, чем у взрослых. Среди взрослых опухолью мозга заболевает 1 человек из 18 000-20 000 на­селения, из детей до 15 лет — 1 на 25 000-30 000. В то же время опухо­ли мозга у детей составляют 15-16 % случаев всех новообразований, а у взрослых — 8-Ю %. У мальчиков заболевание встречается несколь­ко чаще, чем у девочек. В 10 % случаев опухоли головного мозга обна­руживаются у детей раннего возраста, в 20 % — у детей дошкольного возраста, в 70 % — у детей школьного возраста.

Единой теории возникновения опухолей, которая разделялась бы всеми исследователями, в настоящее время не существует. Большин­ство авторов считают, что, вероятнее всего, природа этого явления по-лиэтиологична.

Опухоли мозга разделяют также на внутри- и внемозговые.

К внутримозговым относятся опухоли, развивающиеся из клеточ­ных элементов. Основная особенность этих опухолей в том, что они возникают в самой ткани мозга, и между клетками опухоли и клетка­ми мозга нет реальной границы. Эти опухоли по мере роста замещают и разрушают различные структуры мозга. (Поэтому после операции неврологические нарушения часто углубляются.)

Внемозговые опухоли развиваются вне мозга из его оболочек, че­репных нервов, из придатка мозга — гипофиза. Они в основном сдав­ливают мозг, между опухолью и мозгом обычно имеется достаточно четкая граница.

По локализации опухоли мозга разделяются на субтенториалъные (опухоли мозжечка, ствола, мостомозжечкового угла, IV желудочка), супратенториальные (опухоли разных отделов полушарий большого мозга, боковых желудочков), гипофиэарной области (краниофарин-гиомы, аденомы гипофиза, опухоли Ш желудочка).

Опухоли мозга могут носить доброкачественный и злокачествен­ный характер. При злокачественных опухолях наблюдаются инфиль-тративный рост и быстрое прогрессирование заболевания.

а следовательно, и общемозговые симптомы у детей выявляются позже, чем у взрослых, и могут быть менее выражены.

4. У детей значительно быстрее, чем у взрослых, состояние компен­сации может смениться декомпенсацией (и наоборот, декомпен­сация субкомпенсацией и даже компенсацией).

5. Спецификой проявления опухолей мозга в детском возрасте яв­ляется то, что опухоли у детей характеризуются непропорцио­нально большим размером по отношению к объему и весу мозга ребенка по сравнению с размерами таких же опухолей у взросло­го. Опухоль может занимать большую территорию, охватывать смежные доли. В связи с этим, при проведении нейропсихологи-ческого обследования, оценку локализации следует соотносить либо с исходным местом роста опухоли, либо с зоной ее преиму­щественной локализации.

7.2.2. Черепно-мозговые травмы

Выделяют три основные клинические формы черепно-мозговых травм.

Первая, сотрясение головного мозга, представляет диффузное по­ражение мозга, при котором отсутствуют макроструктуриые изменения.

Вторая, ушиб мозга трех степеней тяжести (легкая, средняя, тя­желая), сопровождающийся макроструктурными повреждениями, су-барахноидальными кровоизлияниями, переломами костей свода, ос­нования черепа.

Третья, сдавливание мозга, сопровождаемое ушибом или без него
и приводящее к повышению внутричерепного давления, а также к на-
личию очаговых симптомов, обусловленных гематомами.,

Дети разных возрастных групп по-разному реагируют на чгрепно-мозговую травму, и различия между ними и взрослыми тем более вы­ражены, чем меньше возраст ребенка.

Один из главных критериев степени тяжести повреждения голов­ного мозга у взрослых — глубина и длительность нарушения сознания. В то же время у детей при легкой, но даже и среднетяжелой черепно-мозговой травме потеря сознания может отсутствовать. Несмотря на тяжесть повреждения морфологического субстрата головного мозга, клинические неврологические проявления могут быть невыраженны­ми или отсутствовать.

Состояние ребенка при черепно-мозговой травме отличается зна­чительной динамикой как в положительную, так и в отрицательную сторону. В короткие сроки, иногда в течение часа, возможен переход

от удовлетворительного до крайне тяжелого состояния и даже быст­рый смертельный исход.

При тяжелой черепно-мозговой травме, когда может наблюдаться сдавление мозга внутричерепными гематомами, у детей может быть до­статочно длинный «светлый» латентный промежуток. После латент­ного промежутка возможна быстрая динамика проявления общемозго­вых симптомов. В течение одного часа вероятно изменение сознания от легкой сонливости до глубокой комы с нарушением витальных функ­ций, что связано с формированием диффузного отека мозга, который очень быстро приводит к возникновению дислокационных синдромов. Для детской ЧМТ наиболее характерны транстенториальная дислока­ция и вторичное поражение структур верхнего ствола.

7.3. Особенности исследования нарушений психических функций в детском возрасте

Нарушения психических функций и отклонения в их развитии целе­сообразно рассматривать с точки зрения состояния формирующихся речевой и перцептивной сфер ребенка, то есть тех двух сфер, которые латерализуются по доминантности в левом и правом полушариях.

Кроме того, формирование перцептивной сферы на всех уровнях ее иерархии связано с формированием афферентной составляющей функциональных систем, в то время как формирование речевой сфе­ры, где речь выступает как высшая форма регуляции всех видов пси­хической деятельности, представляет собой верхний, регуляторный этаж в эфферентной составляющей функциональных систем.

Э. Г. Симерницкая (1985) одной из первых провела систематизи­рованное нейропсихологическое обследование детей в отечествен­ной нейропсихологии, в котором также ориентировалась на исследо­вание речевых и перцептивных функций.

В ее работах был установлен принципиальный факт, что у детей, как и у взрослых, поражения разных мозговых структур приводят к ка­чественно различным нарушениям психических функций. Таким обра­зом, функциональная неравнозначность различных мозговых структур в обеспечении психических функций отчетливо выступает не только у взрослых, но и у детей.

Особенно важен этот факт в отношении речевых функций, форми­рование которых начинается в более позднем периоде и активно осу­ществляется в детском возрасте. Полученные Э. Г. Симерницкой ре­зультаты позволяют утверждать, что уже в возрасте 5-6 лет (возраст, начиная с которого ребенок считается доступным для обследования большинством нейропсихологическнх методов) отдельные зоны моз­га вносят разный вклад в осуществление психических функций.

7.3.1. Особенности исследования речевых функций

На проявление речевых расстройств у детей в значительно большей сте­пени, по сравнению со взрослыми, влияют такие факторы, как характер и длительность мозгового поражения, острота его возникновения и др.

Особенно отчетливо нарушения речевых функций проявляются не­посредственно после повреждения мозга или при быстро развивающих­ся процессах. В «холодном», отдаленном периоде и при медленном раз­витии болезни эти нарушения обычно становятся незаметными, и это является одной из основных причин того, что существуют устойчивые представления об отсутствии речевых расстройств в детском возрасте.

С другой стороны, в литературе часто можно встретить указания на то, что при ранних поражениях мозга нарушения речи могут возни­кать при любой латерализации патологического процесса. Например, у детей чаще, чем у взрослых, нарушения речи возникают при право­сторонних нарушениях мозга.

В этом смысле проблема нарушения психических функций оказыва­ется связанной с проблемой межиолушарной асимметрии. В ходе онто­генеза одно из полушарий мозга становится ведущим, доминантным для тех или иных функций. Наличие сформированной доминантности у взрослого человека приводит к появлению характерных симптомов при нарушении работы левого или правого полушария. При повреж­дениях одного из полушарий в детском возрасте возникает иная симп­томатика, и это ставит вопрос о причине таких различий.

Возможны два ответа на этот вопрос.

Первый — наблюдаемая у детей симптоматика нарушения речи отражает работу специфической функциональной системы, которая в перспективе заменится на стационарную, свойственную взрослым. При этом обе эти системы опираются на работу разных мозговых зон. Если так, то это означает, что правое и левое полушария выполняют разную роль в обеспечении ВПФ и выступают субстратом разных функциональных систем. Одна из них, преимущественно опирающая­ся на работу правого полушария, специфична для детского возраста, другая, преимущественно связанная с левым полушарием, — для взрос­лых, и в какой-то период происходит смена одной на другую.

Второй — симптоматика отражает работу еще недостаточ­но сформированных звеньев и связей между звеньями будущей ста­ционарной системы. И тогда специфичность симптоматики связана со специфичностью работы еще не сформированного звена и еще не

Несовпадение нарушений речи у детей и взрослых послужило осно­вой для гипотез, объясняющих, как в созревающем мозге одно из полу­шарий берет на себя ведущую роль в обеспечении речевой системы.

Например, в концепции исходной эквипотенциальности полушарий (Леннеберг Э., 1967; Газзанига М, 1970) предполагается, что на ран­них этапах онтогенеза оба полушария в одинаковой степени участвуют в речевых процессах. В дальнейшем, по мере созревания мозга, начина­ется прогрессивная латерализация, в ходе которой левое полушарие постепенно становится доминантным по речевым функциям, а про­цесс этот завершается к пубертатному возрасту.

Э. Леннеберг при этом считает, что ведущую роль в последователь­ной латерализации играют обучение и действие окружающей среды.

М. Газзанига предполагает, что латерализация связана с формирова­нием мозолистого тела, которое наступает относительно поздно. Благо­даря созреванию межполушарных связей левое полушарие приобрета­ет способность тормозить активность правого полушария. Это приводит к подавлению речевых способностей правого полушария и невозмож­ности формирования в нем симметричной речевой энграммы.

Однако в литературе можно найти свидетельства, которые проти­воречат предположению об одинаковом участии двух полушарий в обес­печении речевой функции в раннем онтогенезе. Д. Мелфис с соавторами (1975) показали, что у недельных младенцев вызванные потенциалы давали большую амплитуду реакции в левом полушарии при звуках человеческой речи (9 младенцев из 10) и большую амплитуду в пра­вом полушарии при неречевых звуках — шум, музыкальные аккорды (10 младенцев). Эти данные могут означать, что мозг анатомически и физиологически от рождения подготовлен к переработке речи.

Результаты нейроморфологических исследований свидетельствуют о том, что асимметричная представленность района.planum temporale (за извилиной Гешля), который, как известно, принимает непосред­ственное участие в переработке речевой информации, отчетливо выс­тупает не только у взрослых, но и у детей. Исследуя межполушарные различия детского мозга, Дж. Вада с сотрудниками (1977) обнаружи­ли асимметрию в районе planum temporale у новорожденных в 90 % слу­чаев, а между лобно-оперкулярными зонами — даже у 29-недельного плода.

Есть также много клинических данных, которые указывают на то, что ранние левосторонние и правосторонние нарушения работы мозга неравнозначны в отношении речевой функции.

Сторонники концепции эквипотенциальности объясняли это пере­ходом речевых функций в -ши кар пирующие центры» симметричных отделов правого полушария мозга. Со способностью таких «центров» брать на себя функции поврежденных отделов противоположного по­лушария связывалась возможность восстановления любых функций, нарушающихся в результате очагового поражения мозга.

Имеются факты, указывающие на возможность развития речи под контролем правого полушария в случае, когда левое полушарие не может взять на себя речевых функций.

Например, длительная активность эпилептического очага при ре­зистентных (устойчивых) формах эпилепсии может приводить у де­тей к компенсаторной перестройке функциональных связей между речевыми зонами.

М. Куртен с соавторами (1992) показали возможность межполу-шарной разобщенности моторного и сенсорного компонентов рече­вой функции. Они могут опираться на работу разных полушарий у пациентов с длительно существующими сложными парциальны­ми припадками. По данным амобарбиталового теста выявлено, что у час­ти таких больных имеется двусторонняя речевая доминантность. Было выявлено несколько пациентов с четкой диссоциацией моторной и сен­сорной речевых функций. При расположении очага в височной области сенсорные функции были представлены в контрлатеральном полуша­рии. То же происходило при поражении лобных отделов в отношении моторных функций речи.

При ограниченном мозговом повреждении может происходить, та­ким образом, перемещение речевых функций, анатомически связан­ных с этим очагом, в противоположное полушарие, а не в соседние зоны. Это подтверждает предположение о том, что в особых случаях передняя (моторная) речевая зона может быть расположена в одном полушарии, а задняя (сенсорная) — в другом.