Глава 3. — Так, значит, мой сын в Бельмаире?

— Так, значит, мой сын в Бельмаире?! — воскликнула Лара, домина Теры.

Калиг и Лара разговаривали в дворцовом саду принца, его резиденции в пустыне Шуннар. Был жаркий полдень. В воздухе витал тяжелый аромат дамасских роз. Сад был окружен стеной, увитой плющом и жимолостью. Вдоль стены росли разнообразные фруктовые деревья. Над цветами летали маленькие зеленые птички, беспрерывно трепеща крыльями, и собирали нектар. Вода в фонтанах успокаивающе журчала. Ярко светило солнце, и на садовых дорожках были видны красивые узорчатые тени.

— Да, Диллон стал королем Бельмаира, — спокойно ответил Калиг.

— Значит, мой сын — король чужого, далекого мира, о котором я ничего не знаю? — возмущенно уточнила Лара. — Я помню, как много лет назад моя мать однажды упомянула о Бельмаире. Она рассказала о том, что наша вселенная огромна и каждая звезда в ней — отдельное королевство. А одна из этих звезд называется Бельмаир. Я даже никогда не задумывалась о Бельмаире. А теперь ты говоришь мне, что мой сын правит этим миром?

— Диллон должен был стать королем Бельмаира. Это предначертано ему судьбой, — сказал Калиг. — И он нужен драконихе, Лара, любовь моя.

— Драконихе?! — Ее голос сорвался на крик. — Какой драконихе?!

— Верховному Дракону Бельмаира Нидхуг, — ответил Калиг. — Ты должна успокоиться, моя дорогая. Все идет, как и должно идти. Диллон там, где ему, повторяю, предначертано быть судьбой.

— Ты не имел права похищать моего сына и отправлять его в другой мир нашей вселенной! — вскричала Лара. — Почему ты ничего не сказал мне о своем решении?! Я всегда доверяла тебе, Калиг. Неужели нельзя было предупредить меня заранее? Ты же знаешь, как я люблю Диллона. — Ее прекрасные зеленые глаза наполнились слезами. — Я когда-нибудь увижу его? — Голос ее задрожал.

Калиг обнял Лару, и внезапно ему пришла в голову мысль, что сейчас она грустит не столько из-за разлуки с Диллоном, сколько из-за своей уходящей молодости. Она все еще была красивой, но такой ранимой! Она никак не могла смириться с тем, что ее старшие дети давно выросли, а младшие скоро выйдут из-под ее опеки.

— Вы с Диллоном еще встретитесь. Обещаю. Я доставлю тебя в Бельмаир, как только ты этого захочешь, Лара, любовь моя. Не печалься, вы будете часто встречаться. Стоит тебе пожелать, и всякий раз я буду переносить тебя к Диллону.

На мгновение она застыла в объятиях Калига, доверчиво к нему прижавшись. Но вдруг резко оттолкнула принца-тень, высвобождаясь, и сердито уставилась в его красивое лицо.

— Но он мой сын! Мой сын! Ты не имел права отправить его в Бельмаир без моего ведома. Он мой сын! — все повторяла и повторяла она.

Калиг глубоко вздохнул, а затем, набравшись решимости, сказал:

— Он и мой сын, Лара. Ты надменна, как все лесные феи. И эта гордость настолько ослепила тебя, что все эти годы ты верила, будто его удивительные магические способности достались от тебя. Но сын лесной феи и простого смертного не мог обладать таким мощным даром, каким с ранних лет обладал Диллон.

Все это время Лара разговаривала с Калигом стоя. Но, услышав его последние слова, она тяжело опустилась на мраморную скамейку у фонтана.

— Но я тоже дочь лесной феи и простого смертного, — сказала она.

— Твой отец не совсем простой смертный. Мать твоего отца — лесная фея, Лара. Даже если твой отец не знал этого, ты должна была обо всем догадаться, — сказал ей Калиг.

— Но ты говорил, что принцы-тени не могут иметь детей, — слабым голосом возразила ему Лара.

— Я солгал тебе, — признался Калиг. — Принцы-тени могут иметь детей, если они этого захотят. Но это происходит редко. Гораздо реже, чем у простых смертных. Принцы-тени рождаются редко потому, что продолжительность нашей жизни очень велика. Чаще у принцев-теней рождаются дочери. Но в этот раз я решил сделать исключение, так как хотел именно сына.

— Но почему ты ничего мне об этом не сказал? — спросила Лара.

— Потому что в те годы ты была еще очень молода. И к тому же влюблена в меня. Я не хотел тебя связывать. А еще я знал о твоем предназначении, Лара, любовь моя. И не хотел, чтобы ты всю жизнь провела в Шуннаре. Вспомни, сколько ты сделала с тех пор, как уехала отсюда. Ты избавила Теру от проклятия и изгнала оттуда все темные силы, заключила мир между народами Хетара. Ты выиграла две войны и спасла несколько племен от вымирания. Ты родила пятерых детей. Если бы ты осталась со мной в Шуннаре, то никогда не смогла бы столько всего сделать. Ты, наверное, думаешь, что я эгоист, но я хотел, чтобы именно ты родила мне сына.

— Но как такое возможно? — спросила Лара. — Я провела с Вартаном несколько месяцев, прежде чем полюбила его настолько, что решилась родить от него ребенка. Неужели ты воздействовал на меня магическими чарами?

— Ты была влюблена в меня, — начал объяснять Калиг, — и потому мое семя прижилось в тебе. А я сделал так, чтобы оно начало расти только после того, как ты полюбишь другого и захочешь родить от него ребенка. У Вартана были такие же темные волосы и голубые глаза, как у меня. Поэтому мне не пришлось прикладывать больших усилий, чтобы Диллон стал похож на него. Но неужели ты не замечала, что иногда глаза Диллона становятся такими же ярко-голубыми, как у принцев-теней?

— Ты не эгоист, — сердито произнесла Лара, — просто ты очень высокомерен и горд, Калиг.

— Не высокомернее тебя, любовь моя, — парировал он. Легкая улыбка тронула уголки его губ. — Все принцы-тени высокомерны и горды. Это у нас в крови. — Калиг подошел к Ларе, взял ее руку и сжал так крепко, чтобы она не могла вырвать ее. Она попыталась освободиться, но безуспешно. — Не сердись на меня, Лара.

— Объясни, почему я не должна на тебя сердиться, Калиг? — зло проговорила она. — Почему ты не рассказал мне об этом раньше? Хотя бы после смерти Вартана? Ты ничем не лучше Колла, Повелителя Сумерек, который насильно посеял во мне свое семя.

— Я хотел, чтобы ты считала Диллона сыном Вартана, и потому не открыл тебе правды. И чтобы Диллон считал Вартана своим отцом. Он должен был верить в то, что он сын простого смертного, и потому не чувствовать своего отличия от сверстников. Очень важно было, чтобы он с ранних лет считал себя членом клана Фиакр. Ведь его детство прошло там, и ему нужно было думать, что это его семья. Особенно когда ты надолго уезжала. Кроме того, он должен был ощущать ответственность за свою сестру Ануш. Если бы он знал, что он не сын Вартана, то меньше любил бы ее. Конечно же Носс и Лиам следили за детьми. Но только Диллон мог дать Ануш чувство защищенности. Кроме того, магические способности Диллона могли восстановить против него весь клан Фиакр. Они это не приветствуют. Но они думали, что Диллон — сын главы клана Фиакр, и относились к его магическим способностям снисходительно. А знай они, что он сын принца-тени, еще неизвестно, как бы все повернулось. Во всяком случае, ни о каком снисхождении речи бы не шло.

— Ты прав, — с тяжелым вздохом произнесла Лара. — Они бы ожесточились против него.

— Все эти годы ты, как могла, защищала Диллона. Я тоже его защищал, но по-своему. И никогда не сравнивай меня с Коллом! Я любил тебя по-настоящему. А он хотел лишь обладать тобой. Если бы это было в его власти, Колл заточил бы тебя в своем замке в Темных Землях и никогда не выпустил бы. А я дал тебе свободу, чтобы ты могла выполнить свое предназначение.

— О, прости, если я тебя обидела, — мягко проговорила Лара. — Я не думала, что ты все еще любишь меня. Как удивительно!

Ларе все-таки удалось высвободить свою руку.

— Я всегда любил тебя, Лара, — признался принц. — Наверное, это тешит твое самолюбие лесной феи? Твоему холодному сердцу не жаль меня?

Ее зеленые глаза встретились с его ярко-голубыми.

— Да, — жестоко сказала она, — нисколько.

Принц рассмеялся.

— Ах ты моя лесная ведьма, — ласково сказал он.

— А сейчас Диллон знает, что ты его отец?

— Да, я все ему рассказал перед тем, как отправить в Бельмаир, — ответил принц. — Знаешь ли ты, что он уже несколько лет об этом догадывался? Он удивительный молодой человек, любовь моя.

— Да, — кивнула Лара.

— И не сердись на меня за то, что тебе придется делить Диллона еще с кем-то, — пожурил Калиг.

На этот раз засмеялась Лара.

— Ты самый хитрый человек, которого я когда-либо встречала, — отозвалась она. — Ты очарователен, но очень хитер и чрезвычайно жесток. Почему именно наш сын должен был стать королем этого Бельмаира? Впрочем, теперь припоминаю, что именно моя мать рассказывала о Бельмаире. Это мирный и спокойный край.

— Да, народ Бельмаира действительно мирный. Но Диллону предстоит разгадать одну тайну, — сказал Калиг. — Если ему это не удастся, народ Бельмаира исчезнет.

И Калиг рассказал Ларе историю Бельмаира, о том, как этот мир связан с Хетаром. Он поведал, как много лет назад власти Бельмаира изгнали бунтовщиков в Хетар, чтобы восстановить мир в своей стране. Как за последующие несколько столетий изгнанники забыли свое прошлое.

— Во многом жители Бельмаира похожи на хетарианцев. Но, в отличие от них, бельмаирцы очень мирный народ и боятся малейших перемен. Они очень ценят древние традиции и законы. Королей в Бельмаире всегда выбирает Верховный Дракон, который является и защитником этого мира. Уже много веков Верховным Драконом является Нидхуг. Власть в Бельмаире не всегда передается по наследству.

— Но почему Нидхуг выбрала Диллона? — не сдавалась Лара. — Почему ее избранником оказался маг из далекого Хетара?

— Потому что дочь прежнего короля — великая колдунья. Не такая сильная, как Диллон, но ее магических способностей хватит для того, чтобы им вместе, Синнии и Диллону, выполнить свою великую миссию.

— Но почему им выпала миссия одна на двоих?! — в бешенстве закричала Лара и даже вскочила с места. — Так, значит, Диллон женился на Синнии? Получается, ты не только разлучил меня с сыном, но еще и отдал его другой женщине? Я тебя убью, Калиг! Не понимаю, почему до сих пор этого не сделала!

Калиг пожал плечами, едва удерживаясь от смеха. Он понимал, что, если бы засмеялся, Лара никогда этого ему не простила бы. А ему не хотелось ее обижать.

— Ну, начнем с того, — заговорил он, — что ты не смогла бы меня убить, даже если бы захотела. Потом — да, они действительно поженились. По традициям Бельмаира, новый король обязан вступить в брак с дочерью прежнего правителя, если она еще не успела выйти замуж до смерти своего отца. Чтобы их союз был подтвержден официально, они должны соединиться телесно. Первая брачная ночь должна проходить при свидетелях. Этими свидетелями были я и Нидхуг. Теперь Диллон — король Бельмаира, а Синния — королева.

— Я найду способ отомстить тебе за все, — мрачно проговорила Лара. И уже совсем другим тоном спросила: — А он будет с ней счастлив? Пожалуйста, скажи мне, что он будет счастлив.

Калиг нежно взял Лару за руку и поведал ей о том чуде, которое произошло, когда акт любви Синнии и Диллона достиг кульминации.

— Они обязательно полюбят друг друга, — пообещал он. — Но путь этот непрост. Для начала им необходимо постараться понять и научиться уважать друг друга. Синния очень гордится своими магическими способностями и даже не предполагает, насколько сильным магом является Диллон. А когда она это узнает, ее самолюбие будет уязвлено. Ей нужно время, чтобы свыкнуться с этой мыслью.

— Но неужели она настолько глупа, что не понимает: дар Диллона, доставшийся ему по наследству от принца-тени, не может сравниться с теми пустяковыми знаниями, которые передала ей дракониха? — спросила Лара.

— Синния, как и все жители Бельмаира, живет очень замкнуто, — принялся объяснять Калиг. — Она почти ничего не знает о других мирах. Неведомо ей и то, что магические возможности Нидхуг весьма ограниченны. Синнию считают лучшей колдуньей Бельмаира, Лара. И это неудивительно, ведь кроме Нидхуг и Синнии в Бельмаире практически не осталось колдунов и магов.

— А как насчет лесных фей? — спросила Лара.

— Я никогда не слышал о лесных феях, живущих в Бельмаире, — задумчиво произнес Калиг. — Не думаю, что там они есть.

— Но лесные феи есть во всех мирах, — возразила Лара. — Они — часть мироздания.

— Если они и живут в Бельмаире, то об их существовании никто не догадывается, — ответил Калиг. — Во всяком случае, я никогда о них не слышал. Может быть, когда-то давно они жили там, но сейчас переселились в другое место. Бельмаир не такой большой мир, чтобы я мог не заметить обитания лесных фей. Он расположен на четырех островах в открытом море. В Бельмаире больше воды, чем суши.

— Когда я смогу увидеть моего… нашего сына? Ты сказал, что можешь доставить меня в Бельмаир в любой момент, когда я захочу, Калиг.

— Дай ему немного привыкнуть к Бельмаиру и своему новому положению, — попросил принц-тень. И перевел разговор на другую тему: — А ты расскажешь Магнусу, кто настоящий отец Диллона?

— Конечно же нет! — воскликнула Лара и рассмеялась. — Мой бедный муж и так ревнует меня к тебе. Он только-только успокоился, убедившись, что я ему верна. Я даже не сказала ему, что отправляюсь в Шуннар, когда ты позвал меня.

Когда я уходила, он спал. Мне нужно вернуться к нему как можно скорее, пока он не проснулся и не обнаружил, что меня нет.

— Скоро все изменится, — предрек Калиг.

Лара поднялась и заторопилась домой.

— Я знаю, — согласилась она, — я давно об этом знаю. Но это ведь произойдет не сейчас, Калиг. У меня еще есть время.

Лара взмахнула рукой и растворилась в розовато-лиловых клубах дыма. А принц-тень остался один в саду. Он решил узнать, как дела у Диллона. Калиг не видел его почти два дня. Все это время принц-тень отчаянно боролся с искушением посмотреть, как поживает его сын. Калиг понимал, что Диллон уже взрослый и пора ему начинать жить самостоятельно. Но сейчас Калиг не выдержал. Беспокойство за Диллона снедало его. Больше с искушением он бороться не мог и решил взглянуть на него хотя бы украдкой. Калиг облачился в свое белое одеяние и достал хрустальный магический шар.

— Покажи мне моего сына! — приказал он.

Шар потемнел, а когда стекло вновь стало прозрачным, Калиг увидел Диллона. Он был в библиотеке вместе с Синнией. Они были поглощены разговором друг с другом. Принц-тень пожалел, что не может слышать их голосов. Но то, что увидел, его успокоило.

— Достаточно! — приказал Калиг, и изображение в шаре потухло.

Внезапно Синния задрожала. Странное чувство охватило ее.

— Что случилось? — спросил Диллон, заметив, что с ней происходит нечто странное.

— Ничего. Просто мне показалось, что кто-то наблюдает за нами, — начала объяснять Синния. — Так продолжалось некоторое время, потом прекратилось. Не обращай внимания, в последнее время я стала слишком нервной. Столько всего произошло. Смерть моего отца, наша свадьба… И все так стремительно. Я саму себя не узнаю, и это меня беспокоит.

— Ну что ты! Беспокоиться совершенно не о чем, и дело не в нервах. Если тебе показалось, что за нами кто-то наблюдает, то так оно и есть, — нежно, успокаивающим голосом проговорил Диллон.

И опять, в который уже раз, сумел ее очаровать.

— Научи меня своей магии, — попросила она его. — Нидхуг никогда не учила меня ничему серьезному. Я только и умею, что готовить снадобья, менять свой облик да еще знаю простые заклинания. Но не могу наблюдать за кем-нибудь, сама оставаясь невидимой. Это очень полезное умение, которое может пригодиться в жизни.

— Для того чтобы наблюдать за кем-нибудь издалека, оставаясь невидимой, тебе понадобится хрустальный магический шар, — сказал Диллон. — У меня сейчас его нет. Мой отец перенес из Шуннара мои вещи. Но там было только самое необходимое. Когда я его увижу, попрошу принести все остальное.

— О… — Синния была явно разочарована.

Диллон кривил душой. Хрустальный магический шар был в вещах, которые перенес Калиг. Но если бы он в этом признался, Синния не отстала бы от него, требуя, чтобы он тотчас же научил ее этому приему. А у Диллона сейчас не было ни желания, ни настроения давать уроки магии. Еще никогда в жизни он не встречал таких упрямых и своенравных девушек, как Синния. Стоило ему прочитать какое-нибудь, пусть самое простое заклинание, Синния начинала подробно расспрашивать его и не отставала, пока он не объяснял ей, как и зачем это делает. Синния считалась лучшей колдуньей Бельмаира. И не напрасно. Она действительно была лучшей. А то, что оказалась как маг значительно слабее Диллона, объяснялось тем, что, кроме Нидхуг, в этих землях не было ни одного настоящего мага и серьезно обучать ее было некому. И этим стоило заняться. Со временем. Но не сейчас, потому что, по мнению Диллона, Синния еще была не готова к переходу на более сложные ступени магии.

— О чем ты задумался, Диллон? — спросила Синния. — Ты так морщишь лоб… Я уже изучила все твои жесты и всегда понимаю, когда ты думаешь о чем-нибудь серьезном.

— Я думал о том, как разгадать тайну исчезновения женщин, — ответил он. — Судя по всему, здесь не обошлось без магии. Но главный вопрос, на который я никак не могу найти ответа, в том, какого рода эта магия. Почему некоторые из пропавших женщин возвращаются назад через много лет, когда уже совершенно состарятся? И почему они не помнят, где были столько времени? Почему так пугаются, когда замечают, что состарились?

Синния пожала плечами:

— Если бы я знала ответы на все эти вопросы, мне не нужно было бы выходить замуж за такого сильного мага.

— Кто в Бельмаире владеет магией, кроме тебя и Нидхуг? — спросил Диллон.

— О, жители Бельмаира никогда не интересовались магией, — вздохнув, заговорила Синния. — У нас есть Академия магов. Но адепты предпочитают заниматься вместо магии историей наших земель и древних традиций. Большинство жителей Бельмаира — это фермеры, рыбаки, ремесленники и торговцы. Так что, боюсь, ничем не могу тебе помочь.

— Ну что ты, напротив, ты мне очень помогла. Мне кажется, все проблемы Бельмаира связаны именно с магией. Мне нужно встретиться и поговорить с адептами из Академии, чтобы узнать более подробно историю Бельмаира. Я вернусь к обеду, а ночью, надеюсь, мы вновь будем любить друг друга.

— Я очень устала после прошлой ночи, — смущаясь, ответила она. — Думаю, что до вечера я еще не приду в себя.

— Ты можешь все мне откровенно рассказывать. Ты моя жена. Тебе не понравилось то, что было у нас прошлой ночью?

— Не в этом дело. Просто, когда мы предаемся любви, мне кажется, что я перестаю быть самой собой, — призналась Синния. — А это мне не нравится. Я словно теряю себя.

— Ну, это вполне нормально. Когда люди занимаются любовью, они перестают быть самими собой, — утешил Диллон.

Они сидели у небольшого прямоугольного столика. Диллон встал, подошел к Синнии, взял ее руку и поцеловал сначала в ладонь, а потом в запястье.

Синния покраснела.

— Ну вот, опять! — воскликнула она. — Это опять случилось! Ты прикоснулся ко мне, поцеловал, и я тут же перестала быть самой собой. Меня это очень смущает.

— Со мной происходит то же самое, — стал вторить ей Диллон. — Я чувствую твою нежную кожу, когда прикасаюсь к ней губами, запах лунных цветов, который от тебя исходит. Я теряю себя, Синния. Каждый из нас — индивидуальность, а вместе мы — единое целое.

— Но я никогда еще ничего подобного не испытывала! — всхлипнула Синния. — Я… — Она долго не могла подобрать нужное слово, но потом ее как будто прорвало. — Я боюсь! Я не хочу терять себя ради тебя. И не только ради тебя, но и ради любого другого мужчины!

— Мы не теряем своей индивидуальности, когда предаемся любви, — возразил Диллон. — Просто наша индивидуальная природная потребность в физической любви усиливается в момент соития. — Он опять страстно поцеловал ее руку, а затем прижал ее к своей щеке. — К сожалению, мне надо идти.

Диллон вышел из библиотеки. В коридоре он встретил слугу и спросил его, как пройти в Академию.

— Я проведу вас туда, ваше величество, — с поклоном ответил тот и вывел Диллона из замка.

Они прошли по подвесному мосту, затем по короткой тропинке, посыпанной гравием. И тут Диллон увидел большое красивое здание.

— Это и есть Академия, — объяснил слуга и, решив, что в его услугах король больше не нуждается, пошел назад, к замку, а Диллон остался один у этого красивого, но необычного здания.

Немного поколебавшись, он открыл дверь, вошел внутрь и оказался в просторном холле. Посреди стояла конторка, за которой сидел пожилой мужчина. Диллон сделал шаг вперед, старик встал и низко ему поклонился.

— Ваше величество, — проговорил он. — Добро пожаловать! Меня зовут Бирд. Я главный библиотекарь. Чем могу помочь?

— Я бы хотел узнать все об истории магии в Бельмаире, — ответил Диллон. — Есть ли в вашей Академии человек, к которому я мог бы обратиться по этому вопросу?

Бирд ненадолго задумался. Диллон молча ждал. Наконец библиотекарь заговорил.

— Человек, сведущий в истории магии Бельмаира? — уточнил он. — Тогда вам нужен Прентайс. Его интересуют только древнейшие факты нашей истории, которые как раз и были связаны с магией. Вообще-то в нашей Академии его не очень уважают. Все эти старомодные вещи, которые изучает Прентайс, у нас не в чести, мы считаем, что он понапрасну тратит время. Он вообще большой чудак. Может быть, вам стоит обратиться к другому адепту? К тому, который располагает более свежими сведениями, ваше величество?

— Нет, мне нужен именно Прентайс, — ответил Диллон.

— Прекрасно. Тогда я пошлю за ним, — согласился Бирд.

— Нет, не нужно, я пойду к нему сам, — возразил Диллон. — Где его можно найти?

Бирд сунул руку в карман своей черной робы и вынул маленькое стеклышко на золотой цепочке. Поднес его к глазам, долго в него всматривался и наконец сказал:

— Сейчас Прентайс, как, впрочем, в любое время дня и ночи, находится у себя в кабинете. Это в подвальном этаже здания. Создается впечатление, что ему не нужны ни дневной свет, ни свежий воздух. Да, пожалуй, ничего не нужно. Паж! — крикнул он. На его зов тут же явился мальчик. Он низко поклонился Диллону и Бирду. — Отведи его величество к Прентайсу, — приказал ему Бирд.

— Спасибо, — поблагодарил Диллон главного библиотекаря.

— Я рад вам помочь, ваше величество. Короли Бельмаира редко заходят к нам и интересуются, что мы делаем. Ваш визит для нас великая честь, я расскажу о том, что вы приходили, всем адептам, — сказал Бирд, еще раз поклонился Диллону и вернулся за свою конторку.

Последовав за пажом, Диллон вышел из комнаты. Они стали спускаться по лестнице. Первый пролет был выложен мрамором. Второй — простым камнем. А когда они спустились еще ниже, под ногами у них оказались уже деревянные ступеньки. Дальше они прошли по тускло освещенному коридору. Наконец паж остановился у овальной деревянной двери и тихонько постучал. Дверь отворилась. На пороге показался высокий, страшно худой мужчина с копной рыжих, начинающих седеть волос. Паж отшатнулся в испуге. Вскрикнув, он бросился по коридору к лестнице.

— Ну и?.. — спросил этот странный человек без всякого почтения. — Что вам нужно?

— Я бы хотел кое-что у вас узнать, — начал Диллон. Он был несколько удивлен манерами адепта. — Вас зовут Прентайс, если я не ошибаюсь?

— Да, вы не ошиблись. Прентайс — это я. Если вас интересуют факты о далеком прошлом наших земель, я тот, кто вам нужен. Если же вам нужно что-то другое, можете идти туда, откуда пришли, — раздраженно заявил Прентайс.

Диллон вошел в кабинет Прентайса. Дверь за ним закрылась.

— Я бы хотел узнать у вас об истории магии в Бельмаире, — сказал он, повернувшись к адепту.

— Кто вы такой? — резко спросил Прентайс.

— Новый король Бельмаира. Меня зовут Диллон. Кстати, опережая ваши вопросы, сразу скажу: я не бельмаирец. Я родился в Хетаре. Мой отец — повелитель принцев-теней Калиг. Мою мать зовут Лара, она лесная фея и домина Теры. Думаю, я ответил на все ваши вопросы. А теперь хочу получить ответы у вас.

— Значит, старик Флергант умер, — проскрипел адепт. — Он был добр, но глуп как пробка. А вы женились на его дочери Синнии? Вам, наверное, известно, что она великая колдунья.

— Да, я действительно женился на Синнии, и я тоже выдающийся маг, — ответил Диллон. — Нидхуг считает, что, соединив наши способности, мы с Синнией сможем разгадать тайну исчезновения женщин в Бельмаире. Если нам это не удастся, народ Бельмаира постепенно исчезнет.

Прентайс понимающе кивнул:

— Конечно, вы правы, ваше величество. И мне тоже кажется, что здесь каким-то образом замешана магия. Садитесь. Садитесь! Я бы с радостью угостил вас чаем, но недавно разбил все свои чашки… Впрочем, не важно. — Он сел напротив Диллона.

— Чай! Появись! Немедленно! — приказал король, и из воздуха возник поднос с бисквитами и двумя чашками дымящегося чая.

Прентайс рассмеялся.

— Спасибо, — сказал он. — Ах, если бы вы с помощью своей магии могли еще разжечь камин. Вообще-то приносить дрова и растапливать камин — их обязанность. — Он неопределенно махнул рукой куда-то в сторону. — Но они часто забывают об этом.

Диллон взмахнул рукой, и корзина у камина наполнилась дровами. Потом он указал пальцем на дрова в камине, и там вспыхнул огонь.

— Прекрасно. Значит, вы действительно владеете практической магией, — заключил Прентайс, отхлебнув чаю из своей чашки и потянувшись за сладким бисквитом.

— Теперь ваша корзина всегда будет наполнена дровами, какими вы захотите, — сказал Диллон. — И огонь в камине никогда не погаснет. Считайте это платой за информацию, которую я хочу от вас получить.

— Хорошо бы и чай появлялся у меня на столе каждый раз, когда я этого захочу, — мечтательно проговорил Прентайс.

Диллон усмехнулся.

— С этого дня, когда вы захотите чаю, просто прикажите чашке наполниться, — объяснил он адепту. — А теперь расскажите мне о магии Бельмаира.

— Уже сотни лет никто, кроме Нидхуг, не владеет магией, — начал рассказывать Прентайс. — Когда-то, очень давно, некоторые жители Бельмаира занимались магией, но с какого-то времени об этом забыли.

— А в Бельмаире живут другие народы, практикующие магию? — спросил Диллон. — Лесные феи? Эльфы? Гномы? В каждом мире обитают такие племена.

— Когда-то давно я слышал о волшебном народе, живущем в наших землях. Но вообще-то я плохо во всем этом разбираюсь. Однако здесь вы можете найти книги по древней истории. Я помогу выбрать те, которые будут вам полезны и дадут наиболее полную информацию по древнейшей истории. Это займет у меня несколько минут… — Прентайс принялся перебирать книги на полках. — Думаю, я смогу найти то, что вам нужно.

— Спасибо, друг мой, — поблагодарил Диллон. — Правители Бельмаира потеряли уже много сотен лет, и, если я потеряю лишних десять минут, в судьбе Бельмаира ничего не изменится. А пока не могли бы вы рассказать о том, как бунтовщиков изгнали в Хетар?

— О, об этом я знаю очень много, — с воодушевлением проговорил адепт.

— Вот и расскажите все, что знаете. Но постарайтесь изложить покороче, — попросил Диллон.

— Согласно официальной истории Бельмаира, которую дети изучают в школе, изгнанниками были инакомыслящие, которых сослали в Хетар за то, что они хотели изменить древние традиции. В чем-то это действительно так, но официальные источники замалчивают некоторые факты. Дни короля, который правил тогда, были сочтены. У него было двое сыновей-близнецов. Каждый из них хотел унаследовать трон своего отца. Нидхуг боялась, что близнецы могут убить друг друга в борьбе за власть. И она решила выбрать королем Бельмаира молодого человека из аристократической семьи. Один из близнецов согласился с выбором Нидхуг и поклялся в преданности новому королю Бельмаира. Но его брат не хотел смириться с выбором Верховного Дракона. Он решил изменить древние традиции Бельмаира. А когда у него ничего не вышло, он атаковал дворец вместе с армией союзников. У властей был единственный выход: изгнать смутьянов из страны. Жители Бельмаира не привыкли к войнам и убийствам. Мы также не терпим никаких перемен. Мы чтим наши древние обычаи и традиции.

— Но теперь Нидхуг пришлось самой пойти против ваших традиций, — сказал Диллон. — Я чужак, я родился не в Бельмаире.

— Да, это так, но мы не отступили от своей главной традиции. Выбор сделала Верховный Дракон, как было сотни и тысячи лет назад, — возразил адепт. — И я понимаю, почему ей пришлось выбрать на роль нового короля чужака из другого мира. Подходящей кандидатуры в Бельмаире просто не было. Думаю, дело в этом, и только в этом. Обстановка в Бельмаире сейчас такова, что просто какой-нибудь король нам не подходит. Все слишком серьезно. Если новый король в самое ближайшее время не решит проблему исчезновения женщин, то он станет последним. Наш мир прекратит свое существование.

— Я абсолютно с вами согласен, — ответил Диллон, допил чай, отставил чашку и поднялся из-за стола. — А теперь я оставлю вас одного: не хочу мешать вашей работе, адепт Прентайс. Но будьте готовы, я могу навестить вас в любой момент без всякого предупреждения. Так что не пугайтесь, если я неожиданно здесь появлюсь, как сейчас исчезну.

С этими словами Диллон растворился в сумраке комнаты.

— Что ж, лично мне так даже удобнее, — пробормотал Прентайс и засел за книги, которые хотел подобрать Диллону для изучения.

И пусть другие адепты смеются над ним из-за его увлечения древней историей. Да, это не модно и выглядит ненаучно. Но какое ему до этого дело, если на карту поставлено существование целого мира. Вместе с Диллоном, объединив магический дар короля, знания Прентайса и удачу, которая, он уверен, им будет сопутствовать, они смогут спасти Бельмаир. Прентайс был необычайно горд собой.

Диллон перенесся в свои апартаменты. Он устроился у камина и принялся размышлять о том, как разгадать тайну исчезновения женщин в Бельмаире. Кто их похищает и зачем? Куда они попадают? Если женщин собирают в одном каком-нибудь месте, спасти их, конечно, проще. При условии, если это место станет ему известно. Но с другой стороны, и той таинственной силе, которая похищает женщин, проще на них напасть. Но, может, на них и не собираются нападать, а похищают с какой-то другой целью? Пока он не узнает, с кем или с чем они имеют дело, ни он, ни Синния ничего не смогут предпринять. Здесь так много загадок и неясностей! И главное — совершенно непонятна цель похищений. И почему лишь некоторые из женщин возвращаются назад? Отец задал ему непростую задачу. Исчезновение этих женщин — вызов лично ему, Диллону, новому королю Бельмаира и искусному магу. Он должен проявить свои колдовские способности в полной мере и доказать, что чего-то достиг за годы обучения в Шуннаре. Так ли он силен в магии, как предполагал ранее? Да, он гораздо более сильный маг, чем его жена Синния. Но достаточно ли этого для раскрытия великой тайны?

Синния… Мысли Диллона потекли в другом направлении. Жена восхищала и беспокоила его. Безусловно, она была очень умна. В этом Диллон не сомневался. Но ее упрямство и непомерная гордость возмущали юного короля. Она прослыла лучшей колдуньей Бельмаира, но лишь потому, что жители этих земель плохо разбираются в магии. Хетарианцы к магии относились куда почтительнее и много сил отдавали на постижение тайн мира. Странно, почему так получилось. Такой разный подход к жизни был непонятен Диллону. Ведь у хетарианцев и бельмаирцев были одни и те же предки.

А что касается Синнии, то она была для него загадкой. Его жена не походила ни на одну из женщин, которых он встречал. Когда они предавались любви, Синния отдавалась ему с такой же жадностью, как и в первый раз. Ей нравился процесс соединения с ним, но после она предпочитала держать дистанцию. Мать Диллона была страстной натурой, и его сестры, похоже, унаследовали от нее пылкий и бурный темперамент. У старшей из сестер, Ануш, было по крайней мере уже два любовника, хотя она еще не стала достаточно взрослой для брака. Синния тоже проявляла самую настоящую страсть в постели, но в другие минуты была с ним холодна и равнодушна. Почему, он этого не понимал.

Диллон был привлекательным мужчиной. Образованным. Терпимым. Страстным. Что еще нужно женщине?

Когда Диллон прибыл в замок, у него появился слуга по имени Феррекс. Не молодой, но еще и не старый. С довольно необычной внешностью: высокий, почти как его господин, с лысой, блестящей головой и прекрасными задумчивыми темно-серыми глазами. Он молча вошел в комнату и терпеливо ждал, пока господин обратит на него внимание. Но Диллон так глубоко погрузился в свои мысли, что долго не замечал его.

— Милорд, — не выдержав, проговорил слуга.

Молодой король поднял голову:

— Ах, Феррекс, я, наверное, забыл о сегодняшних делах? Я что-то важное пропустил?

— Не знаю, ваше величество. Но почему я не слышал, как вы вернулись? — удивленно спросил Феррекс.

— Обычно я путешествую с помощью магии, — объяснил Диллон. — Это самый простой и быстрый способ. Вы не будете знать о том, что я вернулся, пока я не позову вас. Я был в Академии и разговаривал с Прентайсом, адептом, который занимается древней историей Бельмаира. Мне нужно как можно больше узнать о вашем мире и его истории до того, как приступлю к разрешению тайны исчезновения женщин в ваших землях.

— Моя племянница пропала несколько лет назад, — грустно сказал Феррекс. — Моя сестра послала ее в лес за ягодами. Но назад та не вернулась, и не осталось никаких следов. Ей было всего пятнадцать лет.

— Это произошло здесь, на острове Бельмаир? — спросил Диллон.

— Нет, на Бельдане, — ответил Феррекс.

— Так, значит, это происходит на всех четырех островах? — уточнил король.

— Да, ваше величество. Это коснулось всех четырех островов, — ответил слуга.

— Вы что-то хотели мне сообщить? — спросил Диллон.

— Королева прислала меня узнать, не изволите ли вы поужинать с ней, — передал приглашение Феррекс.

Диллон посмотрел в окно и увидел, что солнце начало опускаться за горизонт.

— Я не знал, что уже так поздно, — признался Диллон. — Не заметил, как прошло время. Идите к королеве и скажите, что я скоро присоединюсь к ней.

— Я пошлю к ней вашего пажа, ваше величество, — сказал Феррекс. — А потом вернусь и помогу вам одеться к ужину.

Он вышел из комнаты. Диллон улыбнулся. Благодаря Феррексу он всегда был одет безукоризненно. Вот и сейчас король вошел в главный зал, облаченный в роскошный красный шелковый халат с узким воротом и широкими рукавами. Халат был расшит красным и черным драгоценным бисером.

— А я думала, что тебя уже нет в Бельмаире, — упрекнула его Синния вместо приветствия.

— Почему ты так решила? — спросил Диллон и взял в руку бокал красного вина. — Куда я мог деться?

— Я думала, что ты вернулся в Хетар, куда же еще?

— Ты очень странная девушка, — задумчиво глядя на нее, проговорил Диллон. — Ты очень переменчива. Только что была жизнерадостной и веселой, а в следующую минуту становишься мрачной и ворчливой, как вредная старуха. И потом, почему ты отказываешься от близости со мной?

— Ты, как и все хетарианцы, придаешь слишком большое значение физической близости, — ответила Синния. — Почему это для тебя так важно? Ночью мы должны спать и набираться сил. А не переутомлять себя.

— Но ведь физическая близость — это удовольствие, а не работа, — с удивлением проговорил Диллон. — И не обязательно заниматься этим ночью. Это можно делать где и когда угодно. Однажды я предавался любви в саду в лучах послеполуденного солнца. В другой раз это случилось в пустыне под открытым звездным небом. И мне было так же хорошо и удобно, как если бы это происходило в спальне.

Синния поморщилась:

— Разве я не говорила, что ничего не хочу знать о твоих женщинах? Мне это неинтересно. И я не считаю подвигом то, что у тебя до меня было столько любовниц. Но раз уж мы теперь муж и жена, то между нами иногда должна происходить физическая близость, чтобы не нарушались традиции и чтобы не вызвать тем самым недовольство нашего народа. Так что давай выделим день, когда это будет происходить. Раз в неделю ведь совершенно достаточно? Так? А если тебе требуется физическая близость чаще, можешь завести себе любовницу. Я не буду против.

— Нет, Синния, только ты можешь удовлетворить мою страсть. И ты должна вступать со мной в физическую близость в любое время и в любом месте, где и когда я захочу, — твердо проговорил Диллон.

— Как ты смеешь так со мной разговаривать?! — возмутилась Синния.

— Как я смею? — Диллон рассмеялся. — Неужели я должен напоминать тебе, что я король Бельмаира? А ты стала королевой только потому, что я это тебе позволил. Кажется, настало время преподать тебе урок, чтобы ты на всю жизнь его усвоила.

С этими словами Диллон вскочил с места, подбежал к Синнии, порывисто обнял ее и поцеловал в губы.

— Не напрягайся так, — сказал он и поцеловал ее еще раз.

И этот поцелуй был более страстным и продлился дольше.

Сердце ее забилось, но она не хотела, чтобы этот чужак из Хетара поработил ее. И укусила его за губу.

— Ох! — вскрикнул Диллон, удивленный неожиданным нападением Синнии.

Но быстро пришел в себя, схватил ее за руку, протащил через весь зал, усадил на оттоманку и опять принялся целовать. Затем стал стягивать с нее шелковые юбки. Слизнув кровь со своих губ, Диллон принялся облизывать обнаженные участки ее тела.

Синния протестующе закричала:

— Сейчас же прекрати, скотина!

Рассердившись, Диллон шлепнул ее. Потом еще раз и еще.

— Неужели никто не удосужился научить тебя хорошим манерам, злобная сучка? — спросил он и снова ее шлепнул.

Восемь. Девять. Десять.

— Я ненавижу тебя! — кричала Синния, стараясь высвободиться из его объятий.

— Как я могу любить тебя или хотя бы испытывать привязанность, если ты ведешь себя так грубо и вызывающе? — проворчал Диллон.

И снова шлепнул жену по ее округлости.

Четырнадцать. Пятнадцать. Шестнадцать.

— Я никогда не буду заниматься с тобой любовью, животное! — пригрозила Диллону Синния.

— Нет, будешь, — сказал Диллон. Двадцать. — Я сделаю из тебя настоящую женщину, Синния. — Он завалил ее на пол, а сам поднялся на ноги. — Ты будешь заниматься со мной любовью, где и когда я захочу. — Он наклонился и опять притянул ее к себе. — Сейчас я хочу этого здесь и немедленно.

Синния вдруг обнаружила, что он вошел в нее. И с удивлением заметила, что лоно ее увлажнилось и было готово принять плоть Диллона. Но как такое может быть?! Он вел себя с ней жестоко и грубо. Казалось, он совсем не любит ее, а желает лишь похотливо обладать ею. Ее раскаленные ягодицы теперь соприкасались с его обнаженными бедрами. Синния чувствовала его плоть в своем лоне, и это дало ей странное чувство защищенности.

— Но в любой момент сюда может войти кто-нибудь из слуг! — слабым голосом вскрикнула она.

— Мы будем очень осторожны, — мягко сказал он. — А теперь иди ко мне как можно быстрее. Если у тебя ничего не получится, Синния, я возьму инициативу на себя. Оседлай меня!

Синния стонала от удовольствия.

— Я не знаю, что мне делать, — простонала она.

— Двигайся вверх и вниз на мне, моя королева, — приказал он ей. Она принялась делать так, как он сказал, а Диллон подбадривал ее: — Вот так, Синния. А теперь двигайся еще быстрее. Еще быстрее!

Она скользила вверх-вниз по его твердой плоти. С каждой минутой ее ритм становился все быстрее и быстрее. Он нежно держал ее за талию и слегка направлял ее движения. Синния прикрыла глаза, она вдруг почувствовала странную истому, разлившуюся по всему телу. Но, несмотря ни на что, Синнии очень нравилось все, что они делали. Ей нравилось ощущать в себе его возбужденный орган. Внутри ее все трепетало от удовольствия.

— О да! — низким голосом закричала она. — Да!

Диллон улыбнулся. Он нашел ее зону удовольствия.

У каждой женщины есть такая зона. Просто нужно найти ее. В этот раз он решил сделать так, чтобы Синния сама помогла ему отыскать ее. Теперь его жена, его загадочная маленькая королева, такая надменная, такая своевольная, такая гордая и неприступная, стонала от удовольствия, переполнявшего ее.

— Все правильно, моя королева, — шепнул он ей на ухо и впился в ее губы долгим влажным поцелуем.

В этот раз Синния не укусила его. И в ту же минуту Диллон ощутил дрожь приближающегося удовлетворения, сотрясавшую Синнию. На мгновение он остановил движение — и в тот же момент она выгнулась, а потом упала без сил на его шелковистую грудь. Это произошло так неожиданно, что Диллон не мог поверить в то, что все уже закончилось. Так рано. Ночь еще только начиналась.

— А теперь ты хочешь поужинать? — робко спросил он Синнию.

— Ты ужасный человек, — пробормотала она.

Ее глаза были все еще закрыты.

— После ужина я покажу тебе другие места, где мужчина и женщина могут предаваться любви, — прошептал он.

Синния хотела встать, но поняла, что сейчас у нее не хватит на это сил. Как ему удалось доставить ей такое неземное наслаждение? Их объятия больше не вызывали у нее протеста. Ей так нравилось прижиматься к телу своего мужа. Она никак не могла заставить себя от него оторваться. С большим трудом Синния вернулась к реальности, поняла, что наконец-то пришла в себя и теперь может подняться.

— Я готова пойти поужинать, — сказала она и встала с пола.

Тело ее все еще слегка подрагивало. Синния почувствовала, как Диллон взял ее за локоть, хотела сказать, что может идти и сама, но не решилась. Она все еще была не уверена в своих силах. Диллон усадил ее за стол и сам устроился рядом. Словно по мановению волшебной палочки в зал начали входить слуги. Они вносили большие блюда, наполненные изысканными яствами, и множество аппетитно дымящихся горшочков. Если слуги и догадались о том, что произошло между королем и королевой, то не подали виду. Диллон положил себе на тарелку устриц, креветок, ветчины и кусок мясного пирога. Синния тоже взяла креветок, а еще каплунов и артишоков. К этому и Синния и Диллон взяли хлеба с маслом и сыром.

— Мне кажется, этот зал слишком велик для нас с тобой, — заметил Диллон. — Не кажется ли тебе, что наши трапезы могут происходить в комнате поменьше?

— Но мой отец всегда трапезничал здесь, в главном зале, — возразила Синния.

— Но я не твой отец, — ответил ей Диллон и продолжил: — Этот зал прекрасно подходит для приемов, но когда мы одни, то можем есть в более уютной комнате.

— Но традиции… — начала она.

— Некоторые традиции нужно изменить. Мне кажется, все же нелепо обедать вдвоем в зале, предназначенном для больших приемов. Кроме того, слугам не придется бегать туда-сюда по огромному пространству, чтобы поднести еду.

Диллон взглянул на слуг, которые стояли в дальнем конце зала и ждали приказаний господ.

— Кто из вас управляющий? — спросил он.

К ним подошел невысокий полный мужчина.

— Я, ваше величество. Меня зовут Бритто, — вежливо представился он с поклоном. — Чем могу служить, ваше величество?

— Есть ли в замке небольшая комната, где мы с моей женой могли бы есть, когда нет гостей? — обратился к нему Диллон.

Бритто задумчиво нахмурил брови. «Скажи ему, что это невозможно», — услышал управляющий голос королевы. Но, посмотрев в сторону Синнии, увидел, что она сидит не раскрывая рта. И снова послышалось: «Скажи ему, что такой комнаты нет».

— К сожалению, в нашем замке нет другой подходящей комнаты, где вы могли бы есть, ваше величество, — виновато ответил управляющий.

— Вы уверены, Бритто?

— Да, ваше величество, я в этом совершенно уверен, — подтвердил он.

Бритто все больше и больше нервничал.

— Ну хорошо. Раз уж вы не можете предоставить нам более уютную комнату для трапез, мне придется уменьшить этот зал, — с невозмутимым видом сказал король. — Зал, стань меньше! — приказал он.

И вдруг стены стали сжиматься, и вмиг зал уменьшился по крайней мере на три четверти.

Глаза Бритто расширились от удивления. Другие слуги в изумлении оглядывались вокруг. Они никак не могли понять, почему пространство вокруг них так сузилось.

— Как ты это сделал? — спросила Синния.

— Это очень просто, — ответил Диллон. — Простейший магический фокус. Как только мы уйдем из зала, он опять станет таким же большим, как и был. А когда вновь войдем сюда для того, чтобы пообедать наедине, он снова уменьшится. Но в те дни, когда к нам будут приезжать гости, зал останется таким же большим и величественным, как при твоем отце, и драгоценные традиции, за которые ты так беспокоишься, будут соблюдены. — Он строго посмотрел на управляющего: — А вам, Бритто, на будущее я замечу: вы обязаны беспрекословно выполнять все мои приказания, что бы по этому поводу ни внушала вам королева. Надеюсь, вы меня поняли?

Диллон взял в руки белую из тонкого фарфора чашку и отпил из нее.

— Простите меня, ваше величество. Я действительно последовал приказу королевы, хоть и не могу объяснить, как это случилось. Я явственно слышал ее приказание, но, клянусь всем на свете, видел, что она даже не раскрыла рта, — стал оправдываться управляющий.

Он выглядел обескураженным.

Диллон рассмеялся:

— Удивительно, как ее приказ не слышали все жители Бельмаира. Ведь она кричала вам так громко, Бритто. Ваша госпожа озорница. Что скажешь, моя королева? — Он взял руку Синнии и поцеловал. — Ты ведь не будешь больше так поступать, не правда ли? Не стоит пугать и смущать слуг.

— Простите, что испугала вас, Бритто, — сказала Синния, высвободив руку и удивленно посмотрев на Диллона. — Но как ты догадался? — прошептала она.

Слуги начали убирать со стола.

— Очень просто. Я умею читать мысли и передавать их, — сказал Диллон. — Моя мать впервые узнала о моих необычных способностях, когда я угадал, о чем она думает. Неужели ты предполагала, что я не в состоянии прочесть твои мысли?

— Ну почему Нидхуг выбрала именно тебя?! — воскликнула Синния, проигнорировав его вопрос.

— Потому что она понимала, что новым королем Бельмаира должен стать настоящий маг, — ответил Диллон. — Твоих магических способностей и знаний недостаточно для того, чтобы победить зло, поселившееся в Бельмаире. А я обладаю такими способностями. Но мне понадобится твоя помощь, один я не справлюсь. Нидхуг никогда не стала бы учить тебя магии, если бы не предполагала, что когда-нибудь ты станешь помощницей будущего короля Бельмаира. Ты должна перестать сердиться на меня, Синния, за то, что я стал королем. А еще ты должна понять одну вещь: традиции, за которые ты так отчаянно цепляешься, на самом деле не так важны. Почему бы тебе не забыть о них и не стать свободной и естественной. Ты так закабалила себя приличиями и традициями, что не в состоянии получать радость от жизни и удовольствие от физической близости. Ты постоянно боишься выйти из рамок, перестать контролировать себя. Иногда полезно потерять голову, чтобы ощутить все наслаждения жизни. Ведь интимные отношения между мужчиной и женщиной — это великое таинство, а не тяжелая повинность. Мы должны полюбить друг друга. Мы ведь муж и жена. И мне не нужны никакие другие женщины. Мне нужна только ты.

— Но почему ты так в этом уверен? Ты ведь меня совсем не знаешь, — с сомнением в голосе проговорила Синния.

— Еще несколько дней назад я действительно не знал о тебе ничего. Получилось так, что когда мы поженились, то были друг другу чужими людьми. Чужими мы вступили в физические отношения, для того чтобы выбор Верховного Дракона был признан законным. Мы должны были следовать традициям, и так получилось, что в нашу первую брачную ночь ты ничего не знала обо мне.

Синнии вдруг пришла в голову странная мысль: а не наблюдал ли за ней Диллон до этого, еще когда был жив ее отец? Последние несколько лет Синнии временами казалось, что кто-то шпионит за ней… Нет, это был явно не Диллон. До недавнего времени он даже не подозревал о ее существовании.

— Но за эти немногие дни я хорошо изучил тебя, — продолжал Диллон. — Ты красива. Это скажет любой, кто хоть раз взглянет на тебя. Ты умна, хотя, возможно, и слишком горда. Ты добра. Я понял это, когда наблюдал, как ласково и нежно ты говорила с отцом в последние часы его жизни. У тебя хорошие манеры. И у тебя есть магический дар, который особенно ярко проявляется во время нашего физического контакта.

— Ты прав, я действительно очень гордая. Но я имею на это право. Ведь я — дочь короля. Но почему в этот раз я получила от нашего соития такое удовольствие?

— Потому что раньше мы все время сердились друг на друга. Наша любовь больше напоминала войну, — объяснил Диллон. — Что касается твоей гордыни, то это меня не очень трогает. Моя бабушка такая же гордая и надменная, как и ты. Она королева, и никому не дает забыть об этом. Так что я привык жить с такими людьми. — Диллон усмехнулся и совсем другим тоном добавил: — Слуги уже убрали со стола посуду. Мне кажется, у нас еще есть одно неоконченное дело. — Поднявшись, он потянул ее за руку. — Пойдем!

— А я тебя совсем не знаю, — сказала Синния.

Они вышли из зала, и Диллон повел ее в комнату, где их уже ждали слуги.

— Что бы ты хотела обо мне узнать? — спросил он. — На мой взгляд, ты и так знаешь достаточно: я красивый мужчина и искусный любовник.

Последнюю фразу он произнес, чтобы поддразнить ее. Но Синния тоже не осталась в долгу и тут же парировала:

— А главное — очень тщеславный. Ты сказал, что тебе двадцать два года. И у тебя есть братья и сестры. Сколько их? Я почти ничего не знаю о твоей жизни и о твоей семье. Но кое-что мне все же о тебе известно. Мне кажется, что ты добрый. Ты хмуришь брови, когда тебе нужно на чем-нибудь сосредоточиться. И еще я знаю, что ты гораздо более сильный маг, чем я. Ты мог бы научить меня настоящей магии.

— У меня три сестры и один брат, — начал рассказывать Диллон. — Ануш — самая старшая. Она твоя ровесница. Загири тринадцать лет. Близнецам — Таджу и Марцине — девять лет. Мой младший брат — сын моего отчима. Все жители Хетара думают, что мой отец — мученик Вартан, вождь клана Фиакр, погибший во время смуты. Ануш — его родная дочь. Вот, пожалуй, и все, что я могу рассказать о своей семье. Ты хочешь, чтобы я обучил тебя настоящей магии? Когда придет время, я поделюсь с тобой своими знаниями, Синния. Но пока ты слишком нетерпелива и не готова получить новые знания.

Он коснулся двери, ведущей в комнату, и она отворилась.

— Сначала мы примем ванну, — сказал он ей. И с ударением добавил: — Вместе.

Их встретили Феррекс и служанка Синнии Анке.

— Приготовьте нам ванну, — приказал им Диллон. — Анке, отведите вашу госпожу в ванную, как только она разденется.

— Да, ваше величество, — откликнулась Анке.

Как и Феррекс, она была немолода, но еще и не старая. Невысокая женщина с приятным открытым лицом, красивыми карими глазами. Ее каштановые волосы были уложены в два плотных узла по обеим сторонам головы и украшены красивыми плетеными шнурочками.

— И поторопитесь, — распорядился молодой король, — не тратьте времени на пустяки.

— Хорошо, ваше величество. Постараемся справиться побыстрее, — ответила Анке и увела свою госпожу в другую комнату.

— Представляете, он хочет, чтобы мы приняли ванну вместе?! — возмущенно заговорила Синния, как только за ними закрылась дверь. — Разве это не ужасно, Анке?! Я ни за что не соглашусь на такое. Так что закройте дверь в ванную. Я туда не пойду.

— Нет, госпожа, я не хочу ссориться со своим господином из-за ваших причуд, — возразила Анке. — Влюбленные пары любят принимать ванну вместе. А вы ведь любите друг друга, не так ли? Диллон не только король, но и ваш муж. И тут уже ничего не изменишь. Совместное купание очень сближает. Вы слишком холодны с королем Диллоном и мало уделяете ему внимания. Среди слуг ходят слухи, что вы неприступны и капризны в любви, как юная девственница.

— Но ведь мы уже занимались любовью в зале перед ужином… — неуверенно проговорила Синния.

— Это была всего лишь прелюдия, — сказала Анке. — Я все знаю.

— Вы все знаете? Но откуда? — Синния покраснела.

— Когда вы предавались любви, в зал вошла служанка. Увидев, что происходит, она сразу же ретировалась и попросила, чтобы никто вас не беспокоил, — спокойно рассказала Анке. — Она бы и не вошла, но услышала ваши крики и решила, что Диллон вас обижает. Служанка бросилась вам на помощь, но очень быстро поняла, что никакой помощи не требуется. Диллон замечательный любовник, он способен доставить вам неземное наслаждение, если вы будете вести себя разумно и позволите ему все, что он захочет.

Анке сняла с Синнии шелковое платье и нижнюю сорочку. Затем, усадив свою госпожу на стул, расчесала ее длинные черные волосы и заколола булавкой.

— Теперь вы готовы, — удовлетворенно сказала Анке и повела Синнию в ванную.

— Я оставлю вашу ночную рубашку на стуле у камина, чтобы к вашему возвращению она была теплой. Возможно, на ночь вы ее захотите надеть. — Анке распахнула дверь в ванную, и Синнию окутали клубы горячего влажного пара. — Я желаю вам спокойной ночи, госпожа.

Служанка мягко подтолкнула Синнию в ванную и тихонько закрыла за ней дверь.

Синния долго стояла не двигаясь. Дверь за ее спиной вдруг распахнулась, она повернулась и увидела Диллона. «О боже!» — подумала Синния. Диллон был полностью обнажен. Синния настолько возбуждалась во время соитий, что не смотрела на него в такие минуты. Только теперь она увидела, насколько крепок и при этом пропорционально сложен ее муж. Широкая грудь. Узкие бедра. Длинные стройные ноги. Он повернулся, чтобы закрыть дверь. Его ягодицы красивой округлой формы восхитили ее. Синнию охватило непреодолимое желание гладить и ласкать их. Она покраснела. Откуда у нее такие сладострастные мысли?

Закрыв дверь, Диллон обернулся к ней и улыбнулся. Синния покраснела еще больше. Неужели он понял, о чем она сейчас подумала? Он умеет читать мысли, и ему нетрудно догадаться о ее желаниях. Нужно запретить ему это, пока не поздно!

— Немедленно прекрати! — закричала Синния. — Невежливо вторгаться в чужие мысли.

Диллон подошел к ней и снова улыбнулся.

— Я хочу, чтобы ты называла меня по имени, Синния, — попросил он.

— Ты самый самоуверенный человек, какого я когда-либо встречала, Диллон, — ответила она.

Он продолжал улыбаться.

— Ты совершенно права, — согласился король. — Наверное, это из-за моего дворянского происхождения, моя королева. А теперь давай вместе примем ванну.

Ванная состояла из нескольких маленьких комнаток. В мраморном полу первой было два углубления в форме раковин. В стену была вделана золотая рыбина с открытым ртом, из которого в раковины вытекала теплая ароматная вода. Рядом стоял небольшой столик, на нем лежали губки и тарелка с густым мылом, пахнущим так же, как вода.

Синнию вдруг смутила их нагота. Она украдкой взглянула на мужской орган Диллона. Синния уже видела его мускулистое тело, но на его плоть посмотрела впервые. Его орган был совершенно не похож на все, что она видела на картинках. И как бы Синния ни относилась к Диллону, даже она понимала, что он доставляет ей неизъяснимое блаженство в постели. Это очень ее смущало. Они хорошо подходили друг другу в физическом плане, и ей нравился их секс. Но как это ее характеризует? Неужели она женщина легкого поведения? У жителей Бельмаира мораль была куда строже, чем у хетарианцев.

С этими мыслями Синния вступила в одну из раковин.

— А теперь ты хмуришь брови. Ты о чем-то задумалась? — спросил Диллон и направил золотую голову рыбы в ее сторону, чтобы ароматизированная вода омыла тело Синнии.

— Ты опять вторгаешься в мои мысли? — резко спросила она.

— Нет. Ты же попросила не делать этого. Я не стану читать твои мысли, если тебе неприятно, — ответил Диллон. — Но я хотел бы узнать, что тебя беспокоит. Лучше объясни мне сама все откровенно, чтобы мне не пришлось влезать в твои мысли, моя королева.

Он окунул губку в мыло и принялся нежно мыть плечи и спину Синнии.

С минуту она молчала.

— Мне нравится заниматься любовью с тобой, — сказала она наконец. — Получается, я — женщина легкого поведения?

— Нет, напротив, ты целомудренна, но при этом страстная женщина, которой я восхищаюсь, — спокойно ответил он.

— Я реагирую на это как простая хетарианка. Я слышала, что хетарианки очень отличаются от женщин из Бельмаира. Они стремятся удовлетворить мужчину и сами получить удовольствие, не думая о последствиях. Неужели и я такая? — грустно проговорила Синния. — В нашу первую брачную ночь я ничего о тебе не знала и не могла любить, но при этом получила удовольствие. Я получила неземное наслаждение в нашу первую брачную ночь.

— Но разве все невесты знают своих мужей перед первой брачной ночью? — возразил Диллон. — В Хетаре, например, редко женятся после длительных отношений. Хетарианки выходят замуж по разным причинам, но крайне редко по любви. Любовь и уважение приходят уже после брака. Разве в Бельмаире все по-другому? И если жених нежен и опытен, почему бы невесте не получить удовольствие в первую брачную ночь? Почему первая брачная ночь обязательно должна вызывать у невесты ужас и отвращение, Синния? Почему она должна стесняться получить удовольствие и погасить огонь своей страсти? Кто наговорил тебе такие ужасные вещи?

Он принялся нежно намыливать губкой ее симпатичные ягодицы и ножки. Затем, отложив губку, ополоснул ее тело ароматной водой.

Когда Синния повернулась к нему, Диллон увидел, что щеки ее зарделись от стыда. Но не обратил на ее смущение никакого внимания, притянул жену к себе и поцеловал.

— Никто не говорил мне ничего подобного, — прошептала Синния, когда он оторвался от ее губ. — Но я знаю из книг, что должно происходить между мужчиной и женщиной. Нидхуг настаивала, чтобы я подробно это изучала, готовясь к вступлению в брак. Но вообще-то нравы Бельмаира консервативны и строги. Страсть, которую ты возбудил во мне, Диллон, считается неприличной и осуждается.

— Осуждается? Я так не думаю, — возразил он. — Просто приличия не позволяют бельмаирцам говорить об этом, моя королева. Получать удовольствие от физической любви — это естественно! Но зачем это обсуждать? Конечно это неприлично! Не могла бы ты намылить мне спину?

Диллон протянул ей губку и повернулся к Синнии спиной.

Синния сполоснула губку, обмакнула ее в мыло и принялась намыливать его широкую спину. Ей пришлось встать на цыпочки, так как Диллон был очень высоким. Она долго и нежно водила губкой по его телу, потом ополоснула его водой, словно старательная ученица, повторяющая действия учителя. Когда она закончила, Диллон повернулся и посмотрел ей в глаза.

Date: 2015-06-05; view: 320; Нарушение авторских прав