Египетский и арабский национализм

Мухаммад Абдо (как и более ранние египетские реформаторы до него) горячо любил Египет как таковой. Его любовь к классическому арабскому наследию была большей частью выражением любви к арабскому Египту, как, вероятно, и его возрастающий под влиянием Афгани интерес к Дар‑аль‑Исламу. Однако в сфере практического национального строительства данные интересы не могли гармонично сочетаться. Дилемма заключалась в том, что преданность Египту, арабизму и исламу вступали в противоречие друг с другом. Это наглядно проявилось уже в первые десятилетия XX в., когда мировая гегемония Европы, воспетая Кромером, впервые оказалась под сомнением.

В отличие от осторожного Мухаммада Абдо, который признавал временную пользу британских реформаторов, группа, собравшаяся вокруг Мустафы Камиля, считала необходимым продолжить дело Ораби, изгнать англичан и создать конституционное правительство, основанное на сотрудничестве мусульман и арабов‑христиан. После поражения в 1905 г. России в войне с Японией (которую расценили как победу «Востока» над «Европой») во многих мусульманских странах начал набирать силу национализм. Затем в 1906 г. произошел инцидент, который обеспечил группе Мустафы Камиля широкую популярность в Египте. Несколько британских офицеров начали стрелять по голубям, в результате произошла стычка с крестьянами, которым принадлежали эти птицы, один крестьянин и офицер погибли. В ответ правительство повесило нескольких крестьян, а всех остальных подвергло жестокому наказанию. Египтяне были шокированы тем, что британцы ведут себя ничуть не лучше любого восточного деспота, и многие пришли к выводу, что способны самостоятельно провести реформы без надзора со стороны Великобритании. Дело кончилось тем, что была сформирована национальная партия. Одновременно кризис на международном рынке, включая и рынок хлопка, серьезно ударил по экономическому положению страны. К 1913 г. Совещательная палата Египта превратилась в место жарких политических споров, где политические партии обсуждали и принимали решения, востребованные обществом.

^{Саад Загхолул. Фото 1926 г.}

В войне 1914 года Великобритания использовала Египет как бастион в борьбе с Османской империей. Египтяне больше сочувствовали мусульманской империи, частью которой они номинально являлись, чем христианской империи, которая имела над ними реальную власть. С другой стороны, многие арабы в османских провинциях после революции младотурок в 1908 г. стали беспокоиться за свое будущее. К тому времени литературное возрождение, которое начали сирийские христиане, уже встретило широкую поддержку среди образованных мусульман, особенно в Сирии, которые по примеру Египта подхватили идею арабского величия, связанного с эпохой Аббасидов. Поскольку образованные классы состояли главным образом из семей улемов, они сохраняли лояльность Османской империи. Они выступали за такую форму децентрализации империи, которая предусматривала бы равные права для арабского и турецкого языков как языков образования и управления; возможно, в виде арабо‑турецкой федерации по примеру Австро‑Венгрии. Но младотурки жестоко подавляли подобные дискуссии, что заставило активистов создавать тайные общества как в армии, так и вне ее, целью которых стала независимость арабского народа. Война предоставила им такую возможность: в 1916 г. они уговорили шерифа Мекки, главу арабского клана, который правил Святыми городами как представитель султана, но был от него независим, заключить союз с Великобританией, которая пообещала предоставить арабам независимость, и поднять арабское восстание против османов в Хиджазе.

^{Король Фейсал. Почтовая открытка 1920 г.}

Война оказалась тяжелым испытанием для всех. В Египте концентрация на выращивании хлопка для британского рынка из‑за перебоев с поставками продовольствия поставила страну на грань голода. В Сирии война также привела к голоду, отягощенному жестокими репрессиями младотурок против арабов. Восстание арабов в Хиджазе в 1917–1918 гг. серьезно повысило доверие сирийцев к британцам, что позволило им оккупировать Дамаск, где сын шерифа Фейсал, к огромной радости всех сирийцев, был провозглашен королем. Окончание войны с ее жертвами и разрушениями повсюду воспринималось как начало новой эры освобождения. В Западной Европе население с большим воодушевлением ожидало демократизации и свободы, сходные настроения стали распространяться и среди арабов. Однако британское правительство имело более консервативные планы. После распада системы Европейского концерта, когда европейские страны стали сражаться друг с другом, развалилась и система совместного европейского контроля, которая наиболее ярко проявилась в Османской империи. Но державы‑победительницы не желали положить конец европейской гегемонии, они просто хотели изменить ее в свою пользу. Они договорились, что все важные территории, по крайней мере косвенно, будут находиться под контролем той или иной державы‑победительницы, и разделили завоеванные области на сферы влияния. Государства арабов, если таковые появятся, должны были стать частью этой схемы.

Победители решили, что на арабском Востоке Великобритания сохранит за собой Египет и Нильский Судан. Египет с Суэцким каналом являлся главной транспортной артерией, которая связывала британцев с их владениями в Индии. К Франции отошла центральная и северная части Сирии, где они ранее создали растущую сеть католических миссий (особенно в Айване), которые в эпоху Османской империи находились под французским протекторатом. Британцы взяли себе Ирак, так как Персидский залив имел важное стратегическое значение для защиты Индии, кроме того, в этом регионе имелись большие запасы нефти. Британия и Франция поделили между собой Джазиру. Англичане уже контролировали города‑государства на восточном и южном побережьях Аравийского полуострова и вели переговоры с шерифом Мекки относительно включения в сферу их влияния всей Аравии, за исключением Йеменского побережья Красного моря, где имели интересы итальянцы. Было заранее решено, что Южная Сирия (Палестина) переходит под международный контроль. Однако, после того как во время войны Россия рухнула под ударами революции, британцы пообещали передать Палестину сионистам (еврейскому национальному движению) для создания еврейского государства на библейской земле, куда могли бы переселиться евреи‑иммигранты, желавшие покинуть христианскую Европу

Раскрытие этих планов по разделу территорий, которые хранились в строгом секрете, шокировало не только арабов, но и американцев, которые, вступая в войну на стороне Великобритании и Франции, предполагали, что их победа будет означать триумф демократии и установление долгожданного мира на основе права наций на самоопределение. Однако американцы были удовлетворены, когда на Парижской мирной конференции система Европейского концерта была заменена на Лигу Наций, в которую все независимые неевропейские государства могли вступить на равных с европейскими державами условиях; и когда сферы влияния в завоеванных странах были объявлены временной мерой покровительства под мандатом Лиги Наций, которое Великобритания и Франция будут осуществлять с целью предоставления ранее угнетенным народам независимости. (Многие американцы полагали, что существует множество наций, которые пока не готовы самостоятельно управлять своими государствами, но после периода патронажа со стороны более развитых стран они смогут стать полноправными членами западной международной системы.) Американцы были уверены, что такое положение вещей – временное явление в международной жизни.

Большинство арабов надеялись на поддержку американцев. Король Сирии Фейсал приехал в Париж, чтобы обратиться к мировому сообществу с требованием избавить страну от французской оккупации в соответствии с правом наций на самоопределение; население Сирии, особенно в Палестине, четко заявило представителям американской миссии, что не только не отдаст свою страну ни англичанам, ни французам, но и не позволит превратить какую‑либо часть Сирии в еврейское государство, где арабское население окажется иностранцами. Однако британские и французские войска продолжали оккупировать земли Плодородного полумесяца, французы подавили активное сопротивление арабов в Дамаске, а англичане столкнулись с открытым восстанием в Ираке, которое смогли усмирить с большим трудом. В Египте Мустафа Камиль умер еще до начала войны, и созданная им партия распалась, но уже в ходе войны сторонники Мухаммада Абдо, который не стал возглавлять их партию, перешли на позиции национализма и после окончания войны также выступили с требованием предоставить Египту независимость. Официальное египетское правительство было бессильно, и Саад Загхолул, близкий ученик Мухаммада Абдо и самого Афгани, прославившийся как главный реформатор в правительстве, сформировал неофициальную делегацию Египта, которая представляла страну на Парижской конференции, названную Вафд («Делегация»). В 1919 г. британцы арестовали всех членов делегации, что вызвало волну протеста и забастовок по всем городам и деревням Египта, и англичане оказались отрезанными в Каире. В Египте началось открытое восстание. Чтобы восстановить в стране порядок, власти освободили делегатов и разрешили им отбыть в Париж, однако они ничего там не добились.

Затем последовал период мирного урегулирования, в ходе которого англичане и французы попытались установить в арабских странах некое подобие независимости или хотя бы частичного самоуправления. В 1921 г. британцы сделали изгнанного из Сирии Фейсала королем Ирака на условиях, что он сохраняет британский контроль над страной. Это не успокоило иракцев, и в 1932 г. после окончания мандата Ирак получил независимость и стал членом Лиги Наций, но за это пришлось заплатить договором, по которому Великобритания оставляла в стране свои гарнизоны и в расплывчатых формулировках сохраняла здесь свою высшую власть. В Египте перед лицом требований Вафда оставить Египет и Нильский Судан, который они считали египетским, англичане отказались отдать Судан египтянам и в 1922 г. попытались уладить этот вопрос, предоставив Египту ограниченный суверенитет в виде султаната династии Мухаммада‑Али под британской оккупацией. Но египтяне продолжали поддерживать Вафд, который с большим перевесом побеждал на всех выборах, проводившихся на основе всеобщего избирательного права, хотя британское вмешательство и королевские интриги, как правило, не давали партии сформировать парламентское правительство. Только в 1936 г. был подписан аналогичный иракскому договор, по которому Великобритания оставляла войска в зоне Суэцкого канала, Судан переходил под совместное управление, а Египет вступал в Лигу Наций. Франция пыталась проводить сходную политику в своей части Сирии, разделив страну на несколько государств, которые воевали друг с другом, и столкнулась с несколькими кровавыми восстаниями. Французы отделили развитый Ливан (рассчитывая, что христианское большинство будет сохранять лояльность Франции) от остальной части Северной Сирии, и в 1936 г. также подписали соглашения с этими новыми государствами, которые вступили в силу только в 1939 году. Но тут началась Вторая мировая война. Только после ее окончания Великобритания заставила Францию предоставить независимость Великому Ливану и «усеченному» Сирийскому государству. Палестина, за исключением территории к востоку от Иордана (которая стала независимым эмиратом), несмотря на возражения арабов, оставалась под прямым британским правлением.

^{Король Фарук. Фото 1930 г.}

На Аравийском полуострове Великобритания по‑прежнему удерживала в своих руках контроль над расположенными на побережье городами‑государствами, но разорвала отношения с шерифом Мекки, когда он отказался подписать мирный договор на ее условиях; другой британский протеже, Абдаль Азиз Ибн‑Сауд, стремившийся возродить государство ваххабитов на землях Саудитов в Центральной Аравии, с их согласия занял святые города и создал новое Саудитское государство, которое занимало большую часть полуострова. Правление ваххабитов, несмотря на жестокие преследования шиитов в Восточной Аравии, в целом было намного умереннее, чем его предшественников в Хиджазе столетия назад, и потому очень скоро было признано как законное и уважаемое мусульманское правительство всеми суннитами. В Йемене шиитская секта зейдитов, неоднократно поднимавшая восстания против Османской империи, создала в горах собственное государство, во главе которого стоял имам.

Моральные последствия описанных выше конфликтов были двоякими. С одной стороны, Плодородный полумесяц был поделен европейцами на искусственные политические образования; арабские территории Османской империи, не считая Египта, были разбиты на несколько частей, границы между которыми были очерчены весьма произвольно, за исключением деления Сирии на четыре части, в большинстве случаев они имели под собой хотя бы естественную природную основу. С другой стороны, те нелегкие испытания, которые выпали на долю арабов, пробудили их национальное самосознание: мусульмане и христиане ощущали себя единой нацией и вместе ненавидели англичан и французов. В Ираке, и особенно в Египте, подъем арабского патриотизма был связан с созданием королевств (хотя это не распространялось на правившие там династии); но во многих странах, включая Ирак, и особенно в сирийских государствах, за исключением христиан в Айване, огромная масса арабоязычного населения не могла совместить свое национальное самосознание с возникшими государственными образованиями, особенно в результате англо‑французского разделения Сирии. В любом случае после окончательного разрыва с Турцией и сплочения различных сект на почве ненависти к иностранному правлению широкие исламские настроения, распространенные среди мусульман, стали тормозом на пути к общей цели.