А вам хочется новеньких жизненных сценариев.

Во мне живут четыре обезьяны или четыре комплекса врожденных инстинктивных ролевых поведенческих подпрограмм: уретральная, кожная, оральная и обонятельная.

Как оральник я люблю «шестерить» в стае и как кожник делаю это дисциплинированно и стабильно. Но как уретральник я ненавижу этих низкоранговых обезьян в себе. Организм на социально-дисгармоничное поведение моих обезьян отвечает единственно доступным ему приемом: он начинает болеть. Болезнь — это всегда протест против нарушения инстинктивно врожденных ролевых поведенческих подпрограмм, с которыми человек родился. Следование своему предназначению — это счастье, разум, здоровье и долголетняя жизнь. Наоборот? Осознание врожденных функций своего обезьянника — уже есть фактор оздоровления. Родители, учитесь не калечить своих детей!

Когда-то (до пяти лет) я думал, что меня зову Нельзя, потом (в шесть — десять лет) понял, что меня зовут Отстань, подростком (в одиннадцать — четырнадцать лет) оказалось, что меня зовут Заткнись. И, наконец, с пятнадцати лет — Отвали-Исчезни. Свою фамилию я узнал чуть позже (на скамье подсудимых) — она звучала: КакЖальЧтоЯТебяНеАбортировала! Вот Вам матрица на память:

Как страшно жить! А как жить со всем этим новым знанием? А очень просто: всегда и всюду соблюдать законы природы! Если Вселенная непобедима, законы природы непобедимы, то вывод один: законы природы следует уважать!

Также, как человеческое тело подает сигналы при недостатке пищи и витаминов и истощается без них, нервная система «голодает» по потоку ощущений, и ее деятельность нарушается, если их не хватает. Это хорошо известно политической полиции всех стран и узникам одиночек. Чтобы заставить человека «признаться» в чем угодно, нужно лишь достаточно долго продержать его в одиночном заключении. Ключевое слово здесь — монотония: отсутствие человеческих контактов, изменений в окружающем пространстве (в том числе, восхода и заката), одна и та же пища из одной и той же миски каждый день. Скудное стимульное пространство — в этих условиях нервная система угасает, и разум вместе с ней. Потребность в новых ощущениях становится настолько необходимой, что жертва сделает почти все за сигарету или несколько «добрых» слов другого, например, сочувствующего ему следователя.

В мягкой форме это можно видеть в экспериментах на сенсорную депривацию, где добровольцам предлагается просто неподвижно полежать в камере с закрытыми глазами. Мало, кто может выдержать более 48 часов, многие начинают видеть галлюцинации (самогенерируемые ощущения), такие же, какие можно вызвать, например, наркотиками. Да-да, наркотики — это поиск новых ощущений, новых эмоций в условиях социальной монотонии. Большинство людей испытывает голод по человеческому контакту, по виду другого человека и звуку его голоса, а в большинстве случаев также по прикосновению и поглаживанию. Нужны новые эмоции, чувства, впечатления — то есть «психическое движение», которое является, как известно, неотъемлемым атрибутом материи!

Праздник — радикальный способ компенсации дефицита впечатлений в повседневности, лучший способ смены впечатлений, компенсации усталости от однообразных будней. Многие этнографы отмечают то беспричинное беспокойство, вялость, уныние, которое охватывало кочевников и цыганский табор, задерживавшихся более привычного для них времени на одном месте. Замечено, что эта страсть к постоянному изменению и движению связана не только с необходимостью искать пищу и другие нужные вещи, это еще и некая психологическая потребность, ставшая образом жизни: вперед! Они объясняют свое поведение:

«У нас устают глаза всегда смотреть на одно и то же, и ноги устают ходить по одним и тем же местам, и даже тела устают спать на одном месте». Так и хочется спросить: а спать с одним и тем же сексуальным партнером? Разве это не усталость?

По сути дела, потребность в новой информации, изначально присущая всему живому, подкреплена изнутри механизмом влечения. Она рождает и ученого-экспериментатора, и карточного игрока, которому страстно хочется узнать «что в прикупе», и сексуального разведчика. В своей работе «Темперамент, характер, личность». (М.,1984, с. 29) П. Б. Симонов и П. М. Ершов приводят результаты эксперимента, подтверждающего такой вывод. «В левый рукав лабиринта помещают пищу или воду. В правом нет ничего, кроме постоянно изменяющегося освещения, цвета пола, раскраски стен, рычагов и кнопок, нажим на которые никогда не ведет к появлению пищи и воды. Оказывается, что новизна служит не менее привлекательным стимулом, чем пища. Только очень голодные или жаждущие воды мыши начинают явно предпочитать рукав с кормушкой и поилкой рукаву с «новизной».

Исследования показали, что вес мозга, его строение и химический состав существенно различаются у этих групп животных. Было установлено, что новизна повышает в мозгу содержание эндогенных эндорфинов — веществ, вырабатываемых мозгом и похожих по своему строению и действию на морфий. Этим, в известной мере, можно объяснить внутренний механизм привлекательности новизны и тягу к смене впечатлений у некоторых из нас. «Наркомания к неизвестному» может быть так следует называть это «заболевание»!?