Свет фар осветил маленький дорожный знак, говорящий о том, что мой поворот будет через пятьсот метров. Патрик пискнул мячиком и заерзал на месте

В чем дело, чудовище? Ты хочешь сказать, что тоже за покупками намылился?

Собака робко завиляла хвостом и одобрительно зажевала свой мячик, наполняя машину ужасным дурацким писком.

Нет, чудовище, ты будешь охранять наше корыто, вдруг кто-нибудь тебя вместе с ним украдет…, - Патрик на мгновение замер. – Ладно, ладно…шутка. С хвостом туда не пускают. Так что прости, приятель, но перебьешься в этот раз.

Собака нахмурилась и выпустила изо рта мячик, который с коротким писком приземлился куда-то под сиденьем. Когда я посмотрел направо, то на меня уже вовсю глядели два больших карих глаза, да с таким умоляющим и страдальческим выражением, что стало очень противно где-то в желудке. Но, в конце концов, я-то что сделаю, если с собаками в магазин не пускают?! В багаж его сдам, или как ребенка упакую в передник и нацеплю на себя? Я был бы не против, но младенцы не весят тридцать килограмм и не покрыты мехом с ног до головы. Так что придется Патрику фантазировать о колбасках в машине.

Ну, что ты, в самом деле!? Радио послушай, в окно посмотри, сиденье пожуй,…переосмысли свое отношение к Питеру, он не такой плохой, кстати, как ты думаешь.…Ну, не знаю,…поищи у себя блох, мяч поешь,…ты же, вроде как, дрессированный, ведь так? – пес громко тявкнул. – Только не делай такое выражение ли…морды. Обещаю, куплю тебе что-нибудь вкусненькое.

На такие заявления пес сразу же отреагировал приступом бескорыстной собачей радости, напрочь забыв о нескольких минутах одиночества в этом разваливающемся тазу. Так что когда мы еле вписались на парковочное место, я со спокойной душой запер собаку в машине и отправился за едой. Живот одобрительно урчал и булькал, предрекая мне праздник желудка по приезде домой.

Пригревшись в пикапе, на улице я жутко околел. Чертова стужа забиралась в самые трусы. Меня даже посетила идея купить нижнее белье с начесом, чтоб мой тощий зад в этом месяце был сух, тепел и обитал в полнейшем комфорте. Потому что сейчас он в таких условиях не состоит. Короткий пуховик совсем не прикрывает мои прелести, а эти ужасные штаны, которые я спросонья нацепил, вообще какие-то деревянные трубы, и колючий ветер свободно гуляет между тканью и кожей ног, отчего мои коленки зашлись в безудержной тряске.

Уже просто бегом проскочив стоянку пред самым магазином, которая была заставлена служебными машинами, я залетел в помещение. Расслабившись от резкой смены температуры и приятного покалывания на щеках, я оседлал тележку и помчался вдоль рядов… Клянусь, никогда с таким удовольствием не ходил в магазин. Продуктовый, естественно. Так что теперь, с истинным наслаждением рассматривая полки, забитые продуктами, я думал, что после Аляски мой список требований на каждый тур значительно сократится, ну, или, по крайней мере, станет более адекватным.

Пицца, бифштексы, консервированные ананасы, собачье печенье, немецкие колбаски, коньяк…
Сердце екнуло в груди, а я похотливо улыбнулся бутылке, в которой жидким золотом плескалась горючая смесь….
Может вино лучше? Да…белое…“Chardonnay” della Franciacorta.
О, а к нему равиоли с лангустинами, или каппон марго…или нет, панеттоне с сабайоном…
Хех, что-то губу раскатал. Давно, мистер Росс, в итальянских ресторанах не бывали?
Что там ещё…апельсины, буррито, лазанья, яйца, печенье…нет, печенье уже есть…
Ладно, пофиг, пусть ещё будет. Это чудовище наверняка их тоннами ест.
Кстати, о чудовище. Где тут собачья пища?
А, вот. Далее…значит.
Молоко, хлеб, печенье…Лосось? Хорошо, пусть будет лосось…
Орешки, джем, тарталетки с паштетом,... грибы, креветки, кофе, спаржа….Фу, гадость.
Но День Благодарения скоро, так что, наверно, пригодится.
В любом случае, Патрика угостим.
Индейка…мука, тыква, картошка…Ммм, надо бы соседей пригласить, чтоб приготовили мне еды. Хотя нет.
У них дробовик.
Сам все сделаю.
Так.
Кукуруза, бобы, сок, цукини, сквош, брокколи, сыр…мороженое…
Бекон, хлопья, бисквиты, салат, томаты, латук, майонез…
Лук, авокадо, перец-галопино, селинтро, лимон, чипсы…
И вот уже в голове устойчиво держится образ гвокомоли… Черт, аж слюнки текут.
Так, надо Колу не забыть и пончики.
Торт.
И клюкву не забыть.
Да, и ещё зефир. Ненавижу сладкий картофель, но Уокер точно весь чан проглотит за раз.
Точно, ещё же рис,…сельдерей, имбирь, масло, морковь, пудинг, лук-шалот, равиоли…
Боже.
Где тут вторая тележка? Только что же здесь была! Ну-ка, бабуля!!! Кати давай сюда!!!
Ну, старая карга, я тебе припомню, если встречу в следующий раз! Чего?!
Дерзить вздумала?!
Кошмар, не Аляска, а дурдом.
Ладно, нужна касса. Поехали…
Упс.
Это что?! Столько народа в Фербэнксе в шесть утра по магазинам ходит?!
Нет, ну что за маразм…

Запихав в рот сразу четыре подушечки жвачки, я выкатил на улицу в сопровождении двух огромных телег, доверху наполненных продуктами. И это только спустя двадцать минут, которые я провел в ожидании своей очереди. Хуже, чем в Нью-Йорке под Рождество. Но зато скупил у них все, что только можно и нельзя. Ну, чисто Брендон. Не меньше. Только он может с такой легкостью опустошать полмагазина при каждом его посещении. Нет ему равных в шоппинге. Пожалуй, надо будет взять мастер класс, если он догадается приехать в ближайшие дни. Но, даже если не догадается, все равно возьму. День Благодарения через неделю, так что есть время основательно подготовится к визиту этих обезьян. Подарки накуплю попозже, но вот с провиантом – дело нехилое. Готовлю я относительно отвратительно, а на помощь позвать некого. Так что Спенс сейчас бы очень пригодился. Тазик ему, что ли, подарить…Ладно, черт с ним, с тазиком. Сейчас самое главное – безопасно погрузить еду в машину и таким же макаром доехать до дома. Да и чего уж там, у меня задница с минуты на минуту просто отвалится от холода. Валить отсюда надо. Чем быстрее, тем лучше. Патрик, очевидно, придерживался такой же точки зрения, потому что когда я стал класть на заднее сиденье часть продуктов – он ещё до их приземления успел залезть своей любопытной мордой в каждый пакет. Периодически трясясь то ли от холода, то ли от голода. Может, от всего сразу. Так что когда я сел за руль, то наготове держал палку колбасы, дабы мой пес совсем не сошел с ума на почве пустого живота. После того, как я вручил эту палку Патрику, тот в кои-то веки перестал пищать своим ужасным мячом и принялся за понужение долгожданной пищи.

Всю дорогу мы ехали в мирной утренней тишине, вдоль обледенелой трассы, под аккомпанемент шипящих воплей из древнего патефона, которые эту тишину порядком разбавляли. Причем ехали мы, то и дело, останавливаясь и буксуя чуть ли не через каждые пятьдесят метров. Ночью, видимо, опять выпал этот белый ублюдочный снежок. Я вообще еле отскреб ворота, чтобы хоть попытаться выехать. Если так и дальше будет продолжаться, то в один прекрасный день я просто-напросто проснусь погребенным заживо. Теперь ещё и здесь… Старый пикап не мог похвастать полным приводом – сильно надоедало застревать в сугробах, но чтобы исправить такое дело, дед, владелец этого корыта, ничего не предпринимал, так что страдал теперь я. Один раз даже пришлось выскочить с лопатой и окопаться вокруг машины, чтоб освободить колесо. Чувствую я, что в следующий раз в магазин поеду на санках в упряжке лаек во главе с Патриком… Когда мы наконец докатили до нашего комфортабельного дворца, то первой в глаза бросилась машина Генри, стоявшая прямо перед въездом во двор. Боже, я идиот. Ворота с гаражом забыл закрыть… Стукнув себя по лбу, вылезаю из машины. Потирая замершие пальцы и кутаясь в пуховик, иду навстречу Генри, который с глазами – тарелочками бежит ко мне откуда-то со стороны гаража.

- Как ты на нем уехал?! – более чем удивленно басит Генри.
- Ну, скажем, я не только на гитаре умею играть, - тихо отвечаю ему, жестом подзывая поближе к себе. А, повернувшись и свистнув Патрику, чтоб он катапультировался из машины, я обхожу гостя и достаю из машины два огромных пакета с едой.
- Мне соседи позвонили, сказали, что сутра мистер с собакой уехал в неизвестном направлении, оставив открытыми гараж и ворота. Я испугался поначалу, думал, что ты сбежать отсюда вздумал, южане часто не выдерживают таких температур.…Но потом решил, что очень глупо уезжать отсюда и брать с собой эту бешеную собаку…
- Тут я с тобой согласен…
- Так ты за едой ездил? – Генри посмотрел на торчащий из кузова рыбный хвост.
- Да, ты же к жене укатил вчера, а дома есть нечего. Считай, весь вечер голодом просидел.
Собака тоже вся извелась, так что сегодня утром мы с Патом решили, что голодной смертью умирать не собираемся и поехали купить что-нибудь вкусненькое, да Патрик? – спрашиваю у подбежавшего ко мне пса, во рту у него был огрызок колбасы, которую он уже успел умять.
- Ой, черт…Я ж забыл совсем, что еды-то вам с ним никто не оставил.…А откуда ты узнал, где магазин?
- Вот-вот. А у меня ещё крыса.…Про магазин узнал в Интернете, нашел карту, а там и маршрут.
- Какая крыса?
- Ну, домашний питомец мой.
- В подвале что ли нашел?
- А там есть?! – отдаю Генри ещё два огромных баула с морожеными морепродуктами и овощами.
- Есть, если ещё от холода не сдохли.
- Надеюсь, что сдохли.
- Ха, там сдохнешь! Котельная рядом.
- Черт, а мышеловки, ну или там, яд имеется?
- Да зачем тебе?! Их голыми руками надо…
- Я, по-твоему, на крысолова похож?
- Ха-ха, нет, конечно, но я бы посмотрел, - подмигнул он мне и, подпрыгивая на месте, чтоб Патрик за ним побежал, Генри поскакал в дом.
Как я и думал, мистер Поуп немножко не вписался в дверной проем. К тому же, налетевшая на него собака, добавила поступательного движения, и они вместе с едой повалились за крыльцо в большой и рыхлый сугроб.
Утренний воздух разразился эхом громоподобного смеха Генри и заливистого лая Патрика.
Я же, вконец околев, еле поплелся в их сторону, лавируя между кучами снега, которые я сегодня разгребал.
Когда подошел к крыльцу, Генри уже затаскивал второй тюк, периодически отпинывая любопытного Патрика, пытавшегося незаметно стянуть из мешка спаржу.
Не знаю, зачем псу понадобилась спаржа, но он явно ее не пробовал раньше, в противном случае – давно бы ухватился за что-нибудь повкуснее. Но нет же, Пат рычал и кусал Генри за ноги, когда тот выхватывал из его пасти пакет с овощем.
Я уже было хотел поржать над этой умильной картиной и помочь Генри отвоевать несчастную спаржу, но вдруг вспомнил, что в пикапе остался ещё один пакет с весьма и весьма важным содержимым.
Бросив баулы, и чуть не пришибив ими собаку, я помчался к машине, перепрыгивая сугробы вопреки всем законам гравитации.
Когда добежал, то любовно извлек с заднего сиденья довольно-таки нехилый мешочек, в котором благородно гремели бутылки с процентным пойлом.
Коньяк, текила, виски, море пива и, наконец, то самое белое вино…Я еле доволок это сокровище до дома, а когда Генри обнаружил мой клад, то заговорчески хихикнул и побежал на кухню за стаканами.
Опрокинув по стакашку виски, мы стали загружать холодильник продуктами. А когда закончили, то Генри пригласил меня к себе домой на обед, сказав, что его жена ну просто божественно готовит.
От перспективы хорошо набить живот я отказаться не имел права. А когда узнал, что ещё и Патрик с нами поедет, то обрадовался, словно маленький мальчик новой лопате, ну или что там обычно мальчикам на Аляске дарят…
Также меня очень радовало наличие у мистера Поупа двух детей. Старшего сына и маленькой дочки. Вот, собственно, и нашлась месть для моего ненаглядного вредителя.
Надеюсь, они пса так укатают, что больше ему не захочется таскать спаржу или кидаться на крысу…
Но, когда мы только приехали к Генри, я понял, что мои надежды накрылись медным тазом. Дети были чересчур приличные, на собаку не кидались, не седлали ее и не хотели снять с нее скальп, как нормальные индейцы в таком возрасте.
Короче говоря, воспитанием этого чудовища надо либо заниматься интенсивно, либо вообще не заниматься – якись ему надоест всем надоедать, и он на старости лет станет импозантным лабрадором с кучей мозгов и безусловных рефлексов.
Мечты, мечты…
Ладно, главное, что он сейчас занят игрой с детьми, а мне в нос уже приветливо забирается запах жареной птицы ещё с чем-то очень пряным.…А жена Генри отчетливо слышит, как урчит мой живот, и, приветливо улыбаясь, подзывает нас к столу.
Где-то на середине обеда, я понял, что нажрался, как дурак на поминках и что если сейчас съем ещё кусочек чего-либо, то лопну и тогда нажираться все будут уже на моих поминках.
Откинувшись на спинку стула, я глубоко вздохнул. Да уж, Генри не заливал, жена и вправду шикарно готовит. Только вот на солдатскую роду, а не на пять человек…Нереально, мне кажется, за обед съесть СТОЛЬКО. Хотя, уж лучше так, чем помирать с голоду в какой-то хибаре в компании крысы и бешеной собаки.
Воодушевившись таким замечательным выводом, я едва заметно улыбнулся. Генри, видимо, принял это за знак, и снова поднял бокал и продекламировал тост.
Теперь за здравие. Только я хотел чокнуться с миссис Поуп, как обомлел и замер.
Карман резко завибрировал и стал издавать до боли знакомую мелодию, которая обычно оповещает о том, что это может звонить только один единственный человек на всей гребаной планете.
Быстренько завершив все церемониальные манипуляции, опрокинув в себя бокал и кое-как выскочив из-за стола, я умчался в кухню.
Оперевшись на плиту, чуть не подпалил себе зад, но на звонок ответил и с того конца (прим. авт.: с того света…) раздался громкий и веселый голос Брендона.

Эй!! Эскимос! Я буду в Фербэнксе уже через девять часов! – проорал он в трубку. Сдуру схватившись за ручку от какой-то кастрюли, я опрокинул ее к чертями, и все баклажаны, которые там были, рассыпались по полу. В ужасе, припав на пол, я начал собирать овощи и быстренько все поставил на место, при том, слушая вопли Брендона в трубке и параллельно крича хозяйке, что лишь восхищался качеством ее великолепных кастрюль… - Как через девять?! - Ну, так. Джон мне билет купил сегодня, я вылетаю через полчаса, - Уокер, скотина, приедешь – убью.…И не получишь ты никакой сладкой картошки на День Благодарения, предатель… - А, ну хорошо…да… - Ты не рад? - Почему, очень даже рад…., - ага, как же…рад. Стою тут на кухне, в тотальном охуе от происходящего, мычу что-то в трубку, блею, пытаюсь слово сказать, а выходят полоумные звуки… Рад. Конечно. Этот боров будет здесь через девять часов, а я ещё толком прижиться не успел, не успел отвыкнуть от всего… - Ну, тогда слушай сюда. Встреть меня, хорошо? Только не опаздывай, Спенс мне адрес написал на всякий случай, но сам я вряд ли благополучно доберусь, так что приезжай в аэропорт, Рай. Слышишь меня? - Да, слышу. - Приедешь? - Да, конечно. - Тогда до встречи. - Пока. Распрощавшись с такими роскошными гостями и еле оттащив собаку от детей, я полетел домой, вернее, поехал на Генри, чтобы приготовить Брендону ужин, чтобы распаковать вещи, чтобы привести дом в уютное состояние. Ну, вот нормально это? Мне только что позвонил лучший друг, и просто сказал, что приедет через девять часов на отшиб Вселенной, чтобы увидеть меня. Попросил его встретить. А у меня, похоже, начинается самый что ни на есть натуральный нервный срыв. Ну, ни в какие ворота. Я такими темпами к пятидесяти годам стану чертовым неврастеником, если повезет прожить подольше, и я не загнусь от сердечного приступа. Боже, ко мне всего лишь прилетит Брендон, а не рота гостей, которых надо расселить по высшему классу, и весь месяц изображать из себя долбанную хостесс, чтобы дорогие визитеры не уехали восвояси в дурных настроениях. Черт бы тебя побрал, Ури. Только ты способен довести меня до ручки. Я тут с ума схожу, не знаю, как себя вести и …и…черт! у меня даже руки трясутся. Я даже не могу представить тебя здесь, рядом с собой. Снова так близко…Твою мать. А башке сразу всплывает Брендон собственной персоной в наряде какого-то свинопаса с лопатой. Да уж. В таком видке на место в группе этот олух вряд ли потянет. У нас в стране, слава Богу, поющих свинопасов как собак нерезаных, так что пора выкинуть из головы всякую дурь… Лучше подумай о том, что ты будешь готовить и как ты будешь это готовить, учитывая скромный факт, что кулинарным чутьем Боженька тебя нескромно обделил. Так. Ну, это несложно. Достаточно представить себе кошерное разнообразие в холодильнике, битком набитым мясом.…Ха-ха, очень смешно. Пофиг, что приготовлю, то и съест, выбора у него все равно нету. Да и грех ему жаловаться, пусть лучше спасибо скажет, что я вообще продуктами обзавелся. А то так бы и сидел голодный да холодный. И жарили бы мы на костре подвальных крыс, вместо того, чтобы попивать возле камина ароматное Chardonnay, заедая его только приготовленным равиоли.

Так я и провел большую часть этих девяти часов. В бессмысленных размышлениях о кулинарных изысках, которыми можно удивить моего оболтуса и сколько времени это займет для готовки. Собака под вечер меня и вовсе достала, постоянно путалась под ногами со своей идиотской резиновой курицей, принуждая каждый раз куда-нибудь ее десантировать. За два часа до приезда Брендона, позвонил Спенсер. Звонок раздался именно в тот момент, когда я доставал из морозильника огромный ящик доверху забитый мороженым лососем. Вздрогнув от дребезжания телефона на столе, я не рассчитал сил и уронил себе морозильный ящик на ногу. Естественно, взвыв от боли и уже наплевав на Патрика, который теперь катал ледяную рыбу по кафелю, я рухнул на стул и взял трубку.

Аааа…черт…да, Спенс. - Что случилось? - Рыбу на ногу уронил… - Вечно у тебя…Ладно, я что звоню-то…. Слушай, я хотел тебя попросить, чтоб ты приехал за Брендоном в аэропорт. Не дай Бог, этот идиот опять куда-нибудь не туда укатит. Ты сможешь? - Да, мы уже договорились. - Отлично. Ну, ты же знаешь его…как дела-то? - Да, нормально…черт, пальцы больно…Я завел этот чертов пикап сегодня, еле из сугробов откопался, это белое говно каждую ночь, походу, выпадает. Невозможно просто. Ещё зима не наступила, а нас уже так заваливает.…Кстати, вы с Джоном собираетесь на день Благодарения приехать? - Конечно. Уокер уже вовсю лелеет мечту о своей сладкой картошке. - Он не заслужил, скотина. Кто просил отправлять сюда Ури так рано? Я даже обжиться не успел! - С ним невозможно вообще. Он только тебя слушается. Да и то, через раз, если приложить кулаком. - Да хоть лыжами, мне главное, чтоб от дома фундамент остался. Сам же в курсе, какой он дикий. И вообще, с каких это пор я его мамочка?! - С прошлого года. - Ты опять?! - Нет. - Ну, вот и прекрасно. Во сколько точно он прилетает, по моему времени. - Половина одиннадцатого, хотя нет. Ровно в одиннадцать. - Приедем – позвоню. - Хорошо. Джон привет передает, - последующие дикие обезьяноподобные визги возвестили о том, что это действительно Джон. - Ему тоже. Ну, пока тогда. - Пока.

Поздний вечер ноября, когда по дому разносится запах перечной мяты, имбиря и кардамона. Приглушенный свет от телевизора наполняет комнату напускной нудностью, отчего хочется пойти и выключить этот идиотский ящик. Но руки не поднимаются.
Именно он создает какую-то домашнюю и непринужденную атмосферу, в которой нервы потихоньку обретают стройность и стальной блеск.
Но тревога отчего-то не уходит.
Закончив издеваться над продуктами и громить кухню, я решил разобрать второй чемодан, в котором, по большому счету, оставались только шмотки и всякие мелочи.
Так что поспешил по максимуму убрать весь тот срач, который я сотворил за несколько часов колдовства на кухне и заняться вещами. Еле запихав все баночки со специями в маленький шкафчик над плитой, я решил для полного счастья засунуть туда огромную банку с солью, потому что других мест для ее хранения не было, по причине занятости.
А здесь ещё ютился маленький квадратик свободного места, так что я со всем воодушевлением стал пихать туда банку.
Она с легкостью туда поместилась, но откуда ни возьмись, сбоку выскочила банка с корицей и полетела на пол. Извернувшись на девяносто градусов, я поймал ее на лету, но буквально не прошло секунды, как за спиной раздался звук бьющегося стекла.
Банка с солью выпала из шкафа, и теперь ее остатки были рассыпаны по всему полу вперемешку с белым как снег песком…

Когда на часах было десять вечера, я уже спускался в гараж, застегивая на ходу куртку.
Патрика я брать с собой не стал, по той простой причине, что если со мной поедет собака, то Брендон поедет в багажнике, вернее в кузове, на морозе.
Я думаю, что мистеру Ури это вряд ли понравится, учитывая то, насколько сильно он охренеет от здешней температуры.… В итоге пес остался за главного, а я молился, чтоб машина не забыковала и завелась с первого раза.
Но она этого не сделала, к сожалению. Проторчав в гараже полчаса, я уже просто извел себя до невозможной степени. Телефон молчал.
Времени, конечно, ещё было достаточно, но все-таки в спешке нестись по сугробам в такую даль – не самое приятное занятие.
В конце концов, я завел это корыто, и как только машина выехала на нормальную трассу, то я попытался выжать из этой посудины если не все, то многое, потому что истерику Брендона на тему, что я снова опоздал, мне выслушивать более чем не хотелось.
Тем более, это моя привилегия – сцены устраивать.
Дорога проходила через основной лесной массив, разделявший город от аэропорта. Так что темень была непроглядная. Иногда лишь озаряемая светом встречных фар.
Тревога и дискомфорт уже миновали, и я теперь думал только о том, как бы мне не опоздать.
Да и эти мысли вскоре отошли на второй план. Потому что сознание уже дорисовало ситуацию до того момента, как мы ложимся спать. И проблема спального места для Брендона Ури оккупировала мой мозг на ближайшие несколько сотен метров заснеженной дороги.
Спать вместе с ним, или отправить его на диван в гостиную? Или самому отправиться?
Ну, нет уж. Я тут первый разложился, так что пусть он валит на диванчик.
Хотя…, что-то мне подсказывает, что дело не ограничится словесным контактом и отнюдь не закончится обыденным «Спокойной ночи»…
Нет, я, конечно, не собираюсь сопротивляться, как старая дева насильнику. Но, простите меня. Этот ирод развлекался с каким-то дайвером, пусть даже будучи под кайфом, но всех прелестей жизни эта обезьяна так легко не получит. Так что надо придумать изощренный план, в ходе которого этого мистера можно хорошенько поэксплуатировать в интересах своих грязных мыслишек.…Ох. Две крайности одной личности, да мистер Росс? Слева сидит маленький чертик и шепчет на ухо всякие гадости?
Да уж…надо будет после нового года записаться к психологу….Что-то мне не нравится такой порядок вещей.
На переднем сидении зазвонил телефон. Брендон. Очевидно, уже выскочил на мороз и ждет меня в окружении своих баулов и ридикюльчиков.
Я стал рыться в карманах куртки, чтобы достать этот сраный телефон и сказать, наконец, этому не здравомыслящему отроку о том, что я буду через пятнадцать минут.
Но не успел. Ближний свет фар на мгновение привлекший мой взгляд, осветил на дороге какое-то препятствие. И по мере приближения к нему, глаза стали расширяться с каждой секундой все больше и больше. Я не помню всех подробностей, потому что все случилось слишком быстро. Визг тормозов, резкий удар, искрометная боль, а потом темнота.
Лишь изредка прерываемая сознанием, в котором то и дело всплывает образ перепуганного животного, попавшего под колеса.