Видимо не ожидавший такой легкой расправы, крыс нахохлился и застыл на месте

Так-то лучше.

Не хватало мне тут второго припадочного.

Ветер заставил портьеру над выходом на балкон плавно вздуться.

Как парус.

Отдаленно слышен прибой.

Только подумать, сколько нервов стоила сейчас мне мысль, что с Брендоном что-то случилось.

Сгущающаяся темнота за окном усугубила ту зловещую черноту в мозгах.

Лукавый свет отдаленных фонарей, придающий пляжу вид лунной равнины, густая чаща цветущих кустов с шуршащими в них насекомыми и, возможно, змеями, одинокие мужчины, бредущие по пляжу, затравленно озираясь по сторонам, юношеские огоньки разбойничьих сигарет, вспыхивающие по обочине кустов...

Черт, и зачем я умею думать.

Какая, однако, опасная штука – логика. Никогда не знаешь, до чего додумаешься.

Мало того, что любовь страшная вещь, особенно если она взаимная. Так ещё страшнее, когда один из её (любви) жертв не обделён мозгами.

Это я себя имею в виду.

У Брендона голова…этот верхний отросток туловища, толком ничего полезного в себе не помещает…

Черт, черт, черт….

Дисплей телефона снова освещает темную комнату. Из динамика слышны гудки.

Но никто их не прерывает.

Ничей голос их не прерывает…

Черт, вот неужели даже маньяк не может ответить?!

В самом деле, пусть хотя бы скажет, что Брендон с ним.

Я хоть буду уверен, что это туловище не загнулось по своей глупости или не пропало в черноте Майамской ночи.

А в Майами они темные, как будто перед глазами распахнулось чрево Будды или детство Мухаммеда, так что, в принципе, пропасть там можно без особых мозгов.

Убью его второй раз, если он опять напился и решил сострить на тему Титаника в водах ночного океана…

Хотя.…Без юмора в море только крысы плавают.

Ну, может быть и я ещё.

Незаметно время пролетело. На сотовом сработал будильник.

Сейчас мы с Брендоном уже должны полным ходом идти в бильярдную.