Начение

Первичная функция языка – коммуникация значений. Огден и Ричарде[43] показали, как много проблем. которые следовало бы решить, ускользает, и как много возникает ненужных трудностей из-за беспорядочного употребления слова "значение" по отношению к совершенно различным элементам нашего опыта. Нам, следовательно, необходимо определить слово "значение" так тщательно, как только возможно, и стараться употреблять его только в пределах этого определения. Поскольку язык относится к значениям, мы не можем приписывать значения самому языку. Более того, опосредованный характер, приписанный нами лингвистической коммуникации, состоит именно в факте, что слова не имеют собственного значения. Лингвистический элемент имеет значение лишь в отнесении к опыту, в котором возможно соучастие. Более того, опыт должен быть повторяющимся и потому узнаваемым. Соответственно этому, определение значения, которое мы примем, может быть сформулировано так:

Значение - это узнавание повторяющегося элемента опыта, и лингвистический элемент имеет значение лишь постольку, поскольку он относится к повторяющемуся элементу опыта, узнаваемому тем, кто его употребляет.

Понятие значения может быть соотнесено с категориями в форме предварительного ряда правил или канонов лингвистического употребления. данных в следующей таблице:

Табл.4.1. Значения и категории.

Эта таблица нуждается в некоторых пояснениях. Общее правило "один лингвистический элемент – одно значение" действительно только для знаков. Принимая в расчет относительность целостности, мы можем увидеть, что значение данного понятия соотносимо с полнотой опыта, в котором оно образовано. Значение, основанное на двух или трех повторениях данного опыта не может быть столь же полным, как то, которое основывается на многих сотнях повторений, каждое из которых вносит свою лепту в содержание значения.

Различие между содержанием и контекстом основывается на узнаваемом. Контекст – повторяющийся набор соотнесенных сущностей, в которых мы узнаем один или несколько элементов. То, что мы узнаем таким путем, развивается путем повторения в "значение" опыта. Значение имеет, таким образом, два полярных компонента: один – утверждающий, другой – отрицающий его. Негативный компонент – это контекст, на фоне которого или из которого мы извлекаем позитивное значение. Контекст, таким образом, не менее необходим для значения, чем содержание, и для целей коммуникации он представляет общие основания. Мы будем употреблять термин "постоянный контекст" для обозначения ряда опытов, общих разным людям, в котором узнаются повторения. В этом контексте специфические элементы, имеющие общее значение, могут обсуждаться, проясняться и разграничиваться. Посредством этого процесса акт коммуникации обретает субсистенцию – люди начинают "понимать друг друга". Категория потенциальности очень важна для понимания коммуникации. В данных опыта может быть непосредственно верифицируемо, что мы никогда не можем сказать всего, что подразумеваем, и никогда не подразумеваем всего, что говорим.

Шестая и седьмая категории помогают зафиксировать истинный статус языка и показать, что он соответствует уровню организованного существования, поскольку категории повторения и структуры применимы непосредственно только к полностью организованным целым, и там, где язык не удовлетворяет канону структуры, коммуникация должна так или иначе терпеть неудачу.

От общих соображений мы можем перейти к рассмотрению нескольких частных примеров значения. Значение слова "стол" – узнавание группы чувственных восприятий, общий паттерн которых есть повторение, и испытывание которых обще всем человеческим наблюдателям – прошлым, нынешним и будущим – привыкшим жить в обставленных мебелью домах. Нужно заметить, что мы не говорим, что значение образуется из повторения или даже из узнавания повторения, поскольку, по нашему определению значение есть узнавание и узнавание есть значение. То, что мы не подразумеваем ("означаем"), мы не можем узнать, и то, что мы не можем узнать, мы не можем подразумевать ("означать"). Более того, никакой опыт, оторванный от контекста повторений, не может иметь значения. Слово "стол" само по себе есть концептуальный знак; т.е. его значение обретается посредством интерпретации. Процесс интерпретации может быть различным для различных людей, следовательно значение "стола" тоже изменяется. Для жителя Персии или Туркестана оно будет означать низкий объект, вокруг которого люди сидят или стоят на коленях на полу; для европейцев оно означает объект, за которым они сидят на стульях. Таким образом, можно увидеть, что потенциальное значение концептуального обозначения всегда является и должно быть более широким, чем в любой актуальный момент употребления. Если мы теперь возьмем звук, записывающийся как "фи" и будем трактовать его как слово, мы можем назвать его выразительным знаком. Его значение – хотя и отличающееся по своему характеру от значения слова "стол" – тоже есть узнавание, а именно, узнавание эмоционального состояния неудовольствия или отвращения, испытывание которого повторяется и может быть разделяемо.

Переход от повторения к структуре переводит нас от грамматики к синтаксису, к соображениям о значении предложений и о коммуникации посредством лингвистических форм, отличных от простых знаков. В то время как адекватность знака может быть проверена относительно категорий, предложение имеет содержание за пределами адекватности, а именно – истинность или ложность. Содержание истинного предложения есть знание; но не все знание выражаемо в предложениях, также как не все предложения выражают знание. Более того, в соответствии с принципом структуры полный язык должен включать семь различных качеств, из которых лишь два – адекватность отнесения и выражение истинного знания. В языке есть свойства чувства, тона и намерения, которые Ричарде добавляет к отнесению и истинности. Кроме того, есть качества формы и ритма, и все они играют свою роль в выражении и коммуникации значений.

Наконец, есть характер контекста, т.е. аспект опыта, к которому применяется определенная форма языка. В этом смысле мы можем различать формы языка, соответствующие различным функциональным деятельностям человека – язык мышления, язык чувств, язык инстинктов.[44] Это субъективные состояния соответствия объективных различений – языка функции, языка бытия и языка воли.