Нелокальность

В 1960-ых годах физик Джон Белл доказал математическую теорему о поведении квантовых частиц. Согласно Беллу, если квантовые частицы, бывшие между собой в контакте, удалены друг от друга на такие расстояния, где любые взаимодействия между ними невозможны, они должны обнаружить, тем не менее, коррелятивное поведение, которое не может быть объяснено классической статистикой. Иначе говоря, поведение одной частицы находится в зависимости от поведения другой на любых расстояниях друг от друга. Белл так написал об этом в 1964 г.: «Должен быть механизм, посредством которого одно измерительное устройство может влиять на содержание информации другого устройства, удаленного от первого на любые расстояния» [442].

Этот вывод совершенно ясно указывает, что квантовые частицы остаются связанными между собой, независимо от того, как далеко они удалились друг от друга. Это потрясающее предсказание и еще более потрясающее подтверждение нового фундаментального свойства физического мира очень обеспокоило Эйнштейна, который назвал эту идею «призрачным действием на расстоянии» [443]. Он предложил несколько способов обойти неожиданные корреляции, включая возможность неполноты квантовой теории. Эйнштейн говорил, что, возможно, существуют «локальные скрытые переменные», которые могут объяснить эти очевидные взаимосвязи, однако, эксперименты, проведенные в 1980 годах убедительно показали, «что теория скрытых переменных умерла» [427].

Очень соблазнительно экстраполировать эти странные свойства квантового мира в наш «макроскопический» мир, где мы живем, но физики - консерваторы возражают против этого. Причина этого, однако, находится только в том, что именно физики считают разумным, чем в том, что теории на самом деле предсказывают. Так, физик Дэвид Линдлей говорил: «Со строго математической точки зрения, световые волны или фотоны могут двигаться в любом направлении во времени. С практической точки зрения, однако, мы игнорируем возможность обратного движения фотонов. Иначе говоря, фотоны могут двигаться назад во времени, но условия, где это происходит, не существуют в реальном мире» [443].

Но здесь вспомним, (глава 14), что то, что мы считаем разумным и реалистичным, опирается на наш здравый смысл, на наше ожидание, но не на математику, лежащую в основе теории. Когда мы пробуем искать здравый смысл в математической теории, похожей на квантовую механику, мы немедленно должны отказаться от этого занятия. Если квантовая теория предсказывает, а эксперименты доказывают нелокальность, проявленную в мире, то почему мы не должны думать, что наши опыты psi представляют на самом деле ощущение этой нелокальности? Вовсе не теория запрещает нам так думать, а наши представления об экспериментах, доказывающих ту или другую теорию [444].

Интерпретация существующих теорий может измениться, если на них посмотреть с точки зрения psi и нелокальности. Например, в конце 1980-ых годов нейролог Бенджамин Либет провел эксперимент, в котором он просил испытуемого сгибать палец в момент принятия решения [445]. Он контролировал по изменению энцефалограммы момент принятия решения. В среднем, испытуемым требуется затратить примерно пятую часть секунды на сгибание пальца, после принятия мысленного решения. Данное время необходимо для активизации нейромышечной сиситемы. Но согласно изменениям энцефалограммы регистрировалась нервная активность за треть секунды перед тем, чем испытуемые понимали, что они решили согнуть палец!

Либет интерпретировал этот результат как доказательство того, что наше ощущение свободной воли в принятии решения на подсознательном уровне определяется раньше, чем мы сознательно знаем об этом. Если мысленное намерение, которое связано с ощущением принятия решения нашей личностью, берет начало в подсознании, то, возможно, все наше поведение зависит от процессов, протекающих вне нашего контроля. Это ведет к идее, что «свободная воля» - иллюзия, и что несмотря на убедительную силу этой иллюзии, мы являемся в действительности чем-то вроде живых зомби, которыми «кто-то» или «что-то» управляет (т.е. мы рефлективно реагируем на изменение окружающей среды, подобно амебе, реагирующей на прикосновение или тепло).

Другая интерпретация, однако, состоит в том, что наше мысленное намерение контролируется все-таки нашим сознанием. Нельзя исключить того, что мозг предчувствует свое собственное решение, как было описано в экспериментах главы 7. Таким образом, если мы учитываем возможность сигналов, путешествующих назад во времени, тогда, то, что Либет видел на энцефалограмме за треть секунды перед принятием решения испытуемым, на самом деле было восприятие его мозгом сигнала из будущего.

Заметим, что эта интерпретация не подразумевает дуалистического разделения мысли и мозга. Можно полагать, однако, что обычные предположения о строгой синхронизации времени между сознательным пониманием и сигналами, воспринимаемыми мозгом могут быть слишком ограниченными. Возможно нелокальность в пространственно-временных координатах просто размывает значение «сейчас», так что в некоторых экспериментах «сейчас» оказывается в будущем или в прошлом.