Главные системные итоги экономических и политических реформ 1994–2007 гг

1. Характерен социальный результат реформ: присутствующая на государственных предприятиях избыточная рабочая сила насильственно не сокращалась, что позволило предотвратить массовую безработицу и обеспечило минимальные социальные стан­дарты даже работникам убыточных предприятий. Низкая заработная плата на убыточных предприятиях стимулировала постепенный поиск частью работников новых мест работы на других государ­ственных предприятиях, находящихся в лучшем экономическом состоянии, или в частном секторе экономики. Оставшиеся работники вели поиск дополнительной работы, позволявшей обеспечить им приемлемый уровень жизни. Не произошло резкого избавления государственных предприятий от находящихся на их балансе объектов социальной сферы, что позволило сохранить трудовые гарантии членов коллективов предприятий при постепенной модер­низации части таких объектов и перепрофилировании избыточ­ных объектов социальной сферы на другие цели. Частный сектор рос параллельно государственному, а не на его обломках, как фактически предлагалось западными советниками, во многом напоминая модель трансформации Китая.

2. Огромные темпы инфляции в 1990-х гг. способствовали формированию устойчивой ориентации предприятий на экспорт производимой продукции за пределы Республики Беларусь с целью получения твердой валюты. Инфляция также препятствовала чрезмерному росту заработной платы, поскольку низкая заработная плата оставалась одним из главных факторов конкурентоспособности продукции белорусских предприятий, производимой на техноло­ги­чески устаревшей и ресурсоемкой производственной базе советских времен. Негативной стороной такой схемы стало чрезмерное развитие бартера, подрывавшее развитие финансовой и банковской системы, отсутствие стимулов для развития внутреннего рынка, что отрицательно влияло на экономическую стабильность и невоз­мож­ность формирования базы для внутренних инвестиций за счет сбережений населения и предприятий, являющихся важной основой инвестиционной безопасности. В то же время высокоинфляционная модель в 1990-х гг. была выбрана сознательно для повышения возможностей государства в оперировании финансовыми ресурсами для обеспечения минимального «социального пакета» для населения, сохранения функционирования находящихся в госсобственности предприятий с модернизацией части их производственных мощностей. Улучшение общей экономической ситуации в стране, выразившееся в устойчивом экономическом росте, позволило перейти от тактики «аварийного» регулирования к стабилизации экономики с развитием параметров, способных стимулировать экономический рост в условиях отказа от использования инфляционного механизма, исчерпавшего свой позитивный для установления общеэкономи­че­ской стабилизации потенциал.

3. Курс на резкое ограничение инфляции и борьбу с бартером, реализуемый в начале XXI ст., позволил на современном этапе практически полностью покончить с бартером и ограничить инфля­цию до минимального уровня. В стабилизировавшейся экономике стало возможно повышение заработной платы как фактора увели­чения благосостояния граждан и формирования емкого внутреннего рынка, способного дополнительно стимулировать развитие белорус­ских предприятий. Важным моментом стало ускоренное формиро­вание ресурсной базы банков, в том числе за счет средств физии­ческих лиц, ранее не решавшихся делать вклады из-за инфляционных опасений. Многим оппозиционным экономистам Беларуси свойст­венно недооценивать значение средств населения как источника инве­стиций в силу свойственного им превозношения роли внешнего инвестора для позитивного развития экономики. В противополож­ность этой точке зрения отметим, что в США «прямо и косвенно население обеспечивает 80–90% средств, вложенных в акции корпораций США»[28]. Специалисты также отмечают, что «в настоящее время прямые иностранные инвестиции составляют примерно 6 % всех внутренних инвестиций в развитых странах и 20% в развивающихся»[29]. Стоит ли в этом случае привлекать внешние инвестиции любой ценой, если платой за это станет разорение целых отраслей отечественной экономики, не выдержавших конкуренции с иностранными предприятиями? Нет никаких оснований полагать, что средства населения в случае Беларуси не могут играть более важного значения для развития экономики, чем средства внешних инвесторов, которые в условиях глобальной экономики менее надежны как источник долговременных инвестиций. Если посмотреть на стати­стику стран Центрально-Восточной Европы перед вступлением в ЕС, то обнаружится, что «возросший приток инвестиций из стран ЕС, несомненно, способствовал структурной перестройке и росту экономики. Вместе с тем не следует его переоценивать, поскольку в те же 90-е гг. страны-кандидаты имели огромное отрицательное сальдо в торговле с ЕС. В 1997–2002 гг. оно было эквивалентно 6–7% их совокупного ВВП. Из 10 новых государств-членов у восьми (исключая Венгрию и Чехию) торговый дефицит, т.е. отток капитала, превышал приток ПИИ из стран ЕС»[30]. Внутренние инвестиции населения имеют важное значение для компенсации отрицательного сальдо.

4. Возросшие возможности для внутренних инвестиций стиму­лировали техническое перевооружение производственных фондов, что позитивно повлияло на увеличение экспортного потенциала.

5. Политическая интеграция с Российской Федерацией, принесшая неоспоримые преимущества для успешной модернизации белорус­ской экономики, стала приносить и негативные последствия. Рос­сийское руководство забыло, что экономическая интеграция с Беларусью способствовала выходу из кризиса множества российских предприятий, поставляющих в Беларусь комплектующие или просто торгующих с ней на взаимовыгодной основе во время роста белорусской экономики в конце 1990-х гг. Как констатировал в 2005 г. Президент Республики Беларусь, «более 8 тысяч крупнейших белорусских и российских предприятий связаны взаимными поставками продукции»[31]. Вместо равноправного сотрудничества и партнерства политическое руководство РФ временами идет на поводу у влиятельных олигархических кругов, заинтересованных в подчинении экономического пространства Республики Беларусь. Альтернативой стал переход к многовекторной внешней политике с двойным стратегическим партнерством с крупными странами – как с Россией, так и с Китаем. Помимо этого, осуществляется тесное партнерство с Венесуэлой, Кубой, Ираном и рядом других стран, самостоятельное развитие которых не удалось подчинить себе лидерам западного проекта глобализации. Политическому руковод­ству Российской Федерации придется примириться с состоявшимся фактом существования белорусского государства, и это примирение, несомненно, позволит в том или ином виде вернуться к конструк­тивным интеграционным проектам на равноправной основе между родственными российским и белорусским народами. События декабря 2007 г. (визит Президента Российской Федерации В. В. Путина в Минск с предложением кредита в полтора миллиарда долларов под низкий процент) являются свидетельством того, что конструктивный харак­тер белорусско-российского интеграционного проекта начинает возрождаться.

Помимо сотрудничества с бывшими республиками СССР в рамках интеграционных проектов различного уровня и масштаба, Беларусь активно взаимодействует с десятками международных организаций на глобальной арене. Это Организация Объединенных Наций, Программа развития ООН, Программа ООН по окружающей среде, Европейская экономическая комиссия, Комиссия ООН по разоружению, Конференция ООН по разоружению, Конференция ООН по торговле и развитию, Фонд ООН для развития в интересах женщин, Фонд ООН в области народонаселения, Детский фонд ООН, Европейский союз, Международное агентство по атомной энергии, Международная организация по миграции, Всемирная торговая организация, Всемирная таможенная организация, Международная организация по сахару, Международное эпизоотическое бюро, Международный совет по пшенице, Организация Североатлантического договора, Организация сотрудничества железных дорог, Международный научно-технический центр, Международный центр научно-технический информации, Всемирный энергетический Совет, Международная электротехническая комиссия, Международная организация по стандартизации, Международная организация по законодательной метрологии, Международный совет архивов, Международное бюро выставок, Всемирная туристская организация, Международная организация уголовной полиции, Организация по запрещению химического оружия и ряд других.

Реформы 1994–2007 гг. принесли плодотворные плоды в виде значительного повышения уровня жизни белорусского народа, усиления реального суверенитета Республики Беларусь, успешного развития белорусской экономики. Выбор в сторону сохранения государственной собственности на средства производства, сделан­ный в середине 1990-х гг., блестяще оправдал себя: не продав
в 1990-х гг. основные государственные предприятия за общую сумму в 1–2 млрд долл. (большую сумму в то время нельзя было объективно получить в связи с тем, что вся Восточная Европа и большинство республик бывшего СССР пытались продать свои государственные предприятия одновременно, в результате чего рыночные цены упали в десятки раз), Беларусь располагает теперь собственностью, превышающей 150–180 млрд долл. (исходя из принятой методики, согласно которой в рыночных странах принято рассчитывать стоимость национальных активов, умножая размер годового ВВП в 4–7 раз), и эта собственность будет постоянно расти в цене в связи с дальнейшим ростом экономики, модернизацией производственных фондов, повышающей их рыночную стоимость, и отсутствием таких грандиозных распродаж государственной собст­венности в Европе, которые состоялись в 1990-х гг. Благополучная экономическая ситуация в Беларуси позволяет продавать активы, нахождение которых в государственной собственности более неце­лесообразно, или может повлечь выгодные внешнеполитические уступки практически по их рыночной стоимости. Продав только 50% акций одного из белорусских предприятий – Белтрансгаза, Беларусь получит 2,5 млрд долл. США, что представляет собой половину суммы, вырученной гигантской экономикой Российской Федерации при продаже почти половины всех своих государственных предприятий в начале 1990-х гг., осуществленной по советам западных экономистов по мизерным ценам того времени. Беларусь все в меньшей степени зависит от иностранных источников финансирования экономического развития, постоянно увеличивая темпы привлечения внутренних инвестиций (так внутренние и внешние инвестиции в основной капитал по итогам 2006 г. составили более 9 млрд долл. США (из них внутренние около 5 млрд) [6], и более 12 млрд долл. по итогам 2007 г. (внутренние – более 6,5 млрд)). При необходимости привлечения внешних инвестиций на справедливых белорусских условиях всегда находятся желающие инвестировать в стабильно растущую экономику, расположенную на пересечении важнейших транзитных путей.

Оппозиция постоянно высказывает сожаления, что среди привлекаемых из-за рубежа средств мало прямых инвестиций. Но как раз об этом и нет необходимости сожалеть. При высокой степени индустриализации Беларуси у инвесторов нет большого смысла строить в большом количестве новые предприятия, разумнее покупать имеющиеся, перепрофилируя их при необходимости. В этом случае высокая доля прямых инвестиций означала бы ни что иное, как высокий процент скупленных иностранцами белорусских предприятий, в результате чего прибыль от них поступала бы не в бюджет белорусского государства, а вывозилась бы за рубеж в пользу инвестора. Гораздо разумнее брать кредиты за рубежом на модернизацию белорусских предприятий, возвращать их за счет полученной прибыли, оставляя предприятия в государственной собственности или продавая только небольшой пакет акций. Результатом станет модернизированная экономика, в которой будет минимальным влияние иностранцев. А из прибыли белорусских государственных предприятий осуществлять инвестиции в проекты за рубежом, расширяя объемы выгодных зарубежных активов. Именно таким путем идет Беларусь. Только за 2007 г. в зарубежные инвестиции из Беларуси было вложено более 1,046 млрд долл. Из них 36,7% размещено в СНГ, 63,3% направлено в страны дальнего зарубежья. Одно только Министерство промышленности направило в 2007 г. 439,1 млн долл. инвестиций, вложив их в создание 21 сборочного производства и развитие товаропроводящей сети. Подобная работа велась активно и раньше. Как результат, всего на начало 2008 г. Беларусь за границей представляют 249 субъектов товаропроводящей сети с белорусскими инвестициями в 25 странах[32]. Рост сборочных производств Беларуси за рубежом означает также интеграцию Беларуси в глобальный рынок не в качестве его объекта, а в качестве субъекта – филиалы крупных белорусских предприятий за рубежом означают их трансформацию в транснациональные корпорации (ТНК). А ведь именно ТНК являются одними из наиболее важных субъектов глобальной политики.

Правильность курса белорусских реформ подтверждается также фактическими данными о ситуации в экономике, в особенности в такой ее важнейшей части, как промышленность. Год от года белорусская оппозиция призывала банкротить белорусские государственные предприятия, как неэффективные и никуда не годные, развивая сферу услуг. Между тем реальность резко отличается от идеологических оппозиционных призывов. С каждым годом сокращается количество убыточных промышленных пред­при­ятий. На январь–февраль 2008 г. таких предприятий осталось только 19,5%. К примеру, в ноябре 2003 г. эта цифра составляла 34,3%.
При этом за январь–февраль 2008 г. сумма чистого убытка составила 70,4 млрд руб., что на 43,5% меньше, чем за аналогичный период 2007 г. Рентабельность реализованной продукции, работ, услуг промышленных предприятий за январь–февраль 2008 г. составила 16,7% (за такой же период прошлого года 11,7%), а рентабельность продаж выросла до 11,9% (по сравнению с 8,7% годом ранее)[33].

Как уже отмечалось выше, белорусской оппозицией с середины 1990-х гг. по указке западных глобалистов ведется пропаганда, призванная убедить, что промышленное производство бесперспек­тивно, и его надо сворачивать в сторону увеличения сферы услуг. Но проблема в том, что для бурного развития мелкого и среднего бизнеса, доминирующего в сфере услуг, в большинстве незападных стран также нет серьезных оснований, в том числе в связи с национальными особенностями потребления услуг и традициями.

На настоящий момент уровень жизни в США по паритету покупательной способности в четыре раза выше, чем в лидерах СНГ по экономическому росту – России, Беларуси и Казахстану. Представитель среднего класса (к которому относится 50–60% населения) в США с готовностью платит специализированному свадебному агентству 60–100 тыс. долл. США за организацию свадьбы по высшим стандартам. Тысячи свадебных агентств функционируют в этой нише в США, являясь важной частью сферы услуг этой страны. А сколько агентств с подобного рода услугой выживет на просторах России, Беларуси и Казахстана, даже если они будут брать с потребителей денег в четыре раза меньше, чем в США, в соответствии с уровнем жизни? Немного, потому что у среднего класса в странах СНГ нет традиции привлечения свадебных агентств для организации свадеб, да и сам средний класс в данных странах намного беднее и малочисленнее, чем в США. И похожие параллели можно найти во многих отраслях сферы услуг, которые формируют важную часть национального продукта западных стран. Потому что в них самих вначале на волне роста индустриализации сформировался слой потребителей, способных оплачивать услуги, затем были заложены традиции, поощряющие траты в сфере услуг, а уже только потом сектор сферы услуг стал доминирующим в экономике, а малые и средние предприятия стали производить почти половину ВНП.

Немаловажную роль для уверенного развития сферы услуг имеют в США и траты более трех миллионов миллионеров (1% от населения). Даже в России, население которой всего в два с небольшим раза меньше, чем в США, миллионеров не более 130 тысяч (0,09% от всего населения). Намного ниже процент миллионеров в Казахстане и Беларуси. В первом – из-за скудости потенциальных объектов для «приватизации», покупка которых за мизерные цены служила основным источником роста числа миллионеров в странах СНГ, а в нашей стране – из-за курса на борьбу с коррупцией, пресекающего рост числа долларовых миллионеров посредством использования незаконных методов во избежание обнищания основных слоев населения и разворовывания государственного имущества. Излишне и говорить, что во времена, когда риторика подавления промышленного сектора во имя развития сферы услуг была особенно навязчивой (1990-е гг.), количество миллионеров во всех трех странах было мизерным, а советский средний класс трансформировался в преимущественно нищих, серьезно обеспокоенных за свое будущее граждан, не склонных и не способных к потреблению новых видов услуг. В силу этого сфера услуг никак не могла стать доминирующей частью экономики. Но в призывы глобалистов многие верили – не желая считаться с объ­ективными фактами. Свои реальные последствия эта вера нашла в парадоксальной ситуации конца 1990-х, когда крошечная по срав­нению с российской экономика Беларуси смогла завалить российские рынки тракторами, холодильниками, грузовиками, телевизорами – как будто в самой России никогда не было таких производств. Были, но оказались недееспособными, перепрофилированными на выпуск неконкурентоспособной продукции, проданными за гроши иностран­ным «инвесторам», закрывающим купленные российские предприятия, чтобы не было конкуренции для их аналогичного импорта в Россию из других стран. Деиндустриализация России ни в коей мере не способствовала росту ВВП за счет роста сферы услуг, да и не могла способствовать в силу того, что таким и был замысел западных советников.

Руководство Беларуси учитывает и использует для позитивного развития страны множественные факторы, имеющие значение в ситуации глобализации. Как отмечает Е. Ф. Адвокушин, «в условиях глобальной конкуренции требуется выявление и использование специфики страны, обусловленной ее стратегическим положением, географическими и природными особенностями, национальными интересами. Необходимо акцентирование на особенностях культуры и положительного имиджа, выделяющих страну из ряда других государств. Все это может послужить способом сохранения самобыт­ности, а также фактором создания устойчивых конкурентных пре­имуществ, не воспроизводимых в других странах, что актуально … для многих … стран»[34].

Потенциал реализующейся в Беларуси модели с каждым годом будет все более признаваем другими незападными странами, размер экономики которых не позволяет им следовать путем полного подражания модели Китая. Опыт Беларуси необходимо широко рекламировать и популяризировать в их среде, что позволит развить «мягкую силу» белорусской дипломатии.

Популярности белорусской модели в мире станут способствовать следующие факторы. Во-первых, с каждым годом доля стран Запада в мировой экономике будет неуклонно сокращаться в силу более быстрого роста незападных стран. Это неизбежно повлечет за собой падение влияния Запада на глобальные процессы, в силу чего встанет вопрос о поиске привлекательной незападной альтернативы, примером которой может выступить белорусская модель. Во-вторых, во влиятельные международные организации (Всемирный банк, ВТО, МВФ), которые сейчас находятся в распоряжении в основном западных стран, в силу уменьшения их значения в мировой экономике будет проникать все больше представителей незападных стран, подавляющее большинство которых с симпатией относится к Беларуси. В-третьих, ошеломляющее по своим темпам развитие Китая приводит к реализации им своего видения глобализации в современном мире, а Китай является одним из главных стратегических партнеров Беларуси наряду с Российской Федерацией и Венесуэлой. Реализация китайского проекта глобализации будет все более сужать пространство для западного влияния на незападный мир и, соответственно, увеличит спектр стратегических возможностей для Беларуси по преследованию своих национальных интересов и рекламе своей модели. В-четвертых, можно вести речь о своеобразной второй волне деколонизации. Это связано с тем, что, освободившись формально от политического статуса колоний в 1960–1970-х гг., бывшие колонии в большинстве своем на деле остались по-прежнему в экономическом колониальном пользовании западных стран – только контроль стали осуществлять не правительства, а зарегистрированные в западных странах ТНК. Расширение влияния Китая в незападном мире вновь даст альтернативу странам, эксплуатируемым западными ТНК – ту альтернативу, которую они утратили после распада СССР. И тут успехи Беларуси, широко использовавшей китайский опыт, вызовут растущий интерес к ее модели развития.

Можно предсказать также, что со временем опыт Беларуси будет заимствоваться и рядом государств Запада, ныне критикующих Беларусь за «чрезмерно большой» государственный сектор. У них не останется иного выхода, когда доминирующими в мире станут не финансовые потоки инвестиций идеологически родственных им западных стран, а стран не западных, прежде всего, Китая. Владение ключевыми предприятиями стран Запада незападными инвесторами позволит им осуществлять значительное политическое влияние на курс западных стран в интересах своих стран, в силу огромной зависимости системы политического управления типичного западного государства от владельцев крупных предприятий. Это серьезно подорвет как конкурентоспособность, так и национальную безопасность западных стран, если ими не будут предприняты достаточно жесткие, нелиберальные меры. Никакие частичные ограничения на покупку частных западных предприятий незападными инвесторами не смогут воспрепятствовать этим процессам, поскольку в рыночной среде не составляет труда замаскировать незападный капитал под западный посредством оффшоров, подставных лиц, альянсов и слияний. Скупка незападными странами западных предприятий составит такую же угрозу национальной безопасности этих стран, какую сейчас представляет скупка базирующимися в западных странах ТНК предприятий стран незападных, в силу вытекающего из владения собственностью политического влияния. Единственным средством обеспечения национальной безопасности западных стран станет обширная национализация коммерческих предприятий в наиболее важных сферах экономики, что приведет к значительному росту госсектора.

Белорусский путь экономического и политического развития по своим основным параметрам является реальной и более привлекательной альтернативой реформам, предлагаемым западными экспертами для незападных стран, оказавшихся в ситуации экономического кризиса. Сохранение государственной собствен­ности на большую часть производственных фондов фактически позволило предотвратить их деградацию. Белорусский производственный сектор оказался в выгодном положении по сравнению с аналогичным сектором стран-соседей, которые, в условиях чрезмерной увлечен­ности приватизацией, часто утрачивали приватизированные производственные мощности. Позитивная оценка мировым экономическим сообществом стабильности в Беларуси, вызвавшая повышение рыночной стоимости сохраненных активов, позволяет перейти к их ускоренной модернизации. Сохраненные в государственной собственности активы позволяют Беларуси иметь реальное экономическое обеспечение политического суверенитета страны. Наиболее перспективным путем для ускорения модернизации государственного сектора экономики в современных условиях является продажа незначительных пакетов акций предприятий на мировых биржах для привлечения инвестиций без утраты контроля над ними со стороны государства и дальнейшего увеличения рыночной стоимости. Опыт Беларуси по эффективному развитию преобладающего государственного сектора, за наличие которого западные страны критикуют Беларусь, станет со временем востребован ими же.