А. Ц. Пуни

Формирование и актуализация мотивов участия в соревнованиях¹

Мотивы — это личностные побуждения, исходя из которых человек, в данном случае спортсмен, принимает решение уча­ствовать в соревновании, вести борьбу за достижение сорев­новательной цели.

Но если целью определяется, что должен делать человек, к достижению чего он стремится, то мотивами характеризуют­ся причины этого стремления. Мотивы позволяют понять, по­чему именно ставятся те или иные цели, развивается неугаси­мое стремление к их достижению.

Мотивы, как и цели, — мощные, регулирующие деятельность, психические силы или факторы. Регулирующая сила мотивов заключается в том, что они воздействуют на... волю. Воля же, по И. М. Сеченову, — деятельная сторона разума и моральных чувств, управляющая человеческими действиями и поступка­ми «во имя того или другого, часто наперекор даже чувству са­мосохранения» (Сеченов, 1952, с. 256).

Таким образом, регулирующая сила мотивов проявляется в их активирующем влиянии, поддерживающем и стимулиру­ющем интеллектуальные, моральные, волевые и физические уси­лия человека, связанные с достижением цели.

Мотивами участия в соревнованиях являются побуждения, вытекающие из понимания спортсменом общественной значи­мости достижения намеченной цели. Мотивами могут быть и побуждения, имеющие только личное значение для спортсме­на. Лучше всего, если то и другое совпадают, т. е. если общест­венное значение достижения цели становится и лично значи­мым для спортсмена. Такого рода цели и мотивы повышают интерес к предстоящему соревнованию, способствуют созда­нию увлеченности и процессом подготовки к нему и спортивной борьбой в ходе соревнования, развертыванию творческих сил спортсмена, страстному стремлению достигнуть намеченной це­ли. Действенность такого рода мотивов была показана в специ­альных исследованиях К. П. Жарова, А. Ц. Пуни, Ю. Ю. Палай-ма, Э. Василевски, А. П. Поварницына и др. Ю. Ю. Палайма, в частности, установил, что даже в случаях, когда уверенность в желаемом исходе соревнования бывает пониженной, высокие мотивы (и цели) сохраняют свою активирующую силу. Каковы же эти высокие мотивы, приводящие советских спортсменов к спортивным победам, равным гражданскому подвигу? Луч­ше всего предоставить ответ на вопрос тем, кто совершал такие подвиги.

Победителям 100-километровой командной велогонки на XXI Олимпийских играх в Монреале (1976) был задан вопрос: «О чем вам думалось, когда в небо по флагштоку стал подни­маться советский флаг?» Вот ответ одного из членов команды В. Чаплыгина: «Я думал, что... в далекой-далекой от Монреаля Курской больнице, где работают мои мать и отец, узнают о на­шей победе, узнают каши тренеры и друзья. И я еще подумал: ведь это мы для вас, для всех сделали».

А на вопрос «Что побуждало Вас к победе?» чемпион XXI Олимпийских игр, самый сильный человек в мире, прослав­ленный В. Алексеев сказал: «Знал, что этой победой будет гор­диться Родина, весь наш народ». <...>

Вот в чем кроется великая сила мотивации, глубинный — психологический и высоконравственный смысл мотивов, со­общающих отнюдь не биологический импульс силы всем дей­ствиям и поступкам, всей идейно направленной деятельности советских спортсменов.

В последние десятилетия, особенно в зарубежных исследо­ваниях по психологии спортивной деятельности и в работах некоторых советских психологов, большое внимание уделяет­ся изучению «мотивации достижений».

Основной смысл этих исследований сводится к выяснению ведущего из двух мотивов участия спортсменов в соревнова­нии: победить или избежать поражения.

Самое существенное, что показали такие исследования, вы­ражается в достижении успеха спортсменами, имевшими ис­ходный мотив — победить, и, как правило, в неблагоприятном исходе соревнования для тех, кто руководствовался мотивом — избежать поражения. В этом имеется определенный практиче­ский смысл для решения вопроса о целесообразности участия того или иного спортсмена в соревновании. В глубинном же психологическом плане такое решение вопроса не приносит пользы, так как не дает ответа на вопрос: почему одни спорт­смены руководствуются мотивом победить, другие же — избе­жать поражения. Не приносит пользы ни для психологической теорий спортивной деятельности, ни для практики актуализа­ции и формирования мотивов выступления в соревнованиях. Эти вопросы требуют дальнейшей специальной глубокой раз­работки.

Мотивы, как и цели, формируются, закрепляются, изменя­ются, угасают или актуализируются под влиянием объектив­ных условий жизни, деятельности, организованного процесса обучения и воспитания людей. Все это имеет место и в спорте. Конечно, на протяжении многолетней тренировки и участия в соревнованиях у спортсменов создается определенная мотива­ция их деятельности, т. е. определенная совокупность мотивов, побуждающая вести соответствующий образ жизни, система­тически и упорно работать над собой, участвовать в бесчислен­ных соревнованиях.

И все же в процессе психологической подготовки к каждому соревнованию необходимо бывает из всей, подчас объемной со­вокупности мотивов, выбрать и актуализировать один или не­сколько наиболее значимых и адекватных цели именно данного соревнования. В ряде случаев возникает необходимость сфор­мировать и новый мотив, включив его в состав уже существую­щих и, тем самым, сообщив как бы новый, дополнительный сти­мул, активирующий силу такого могущественного психологи­ческого механизма регуляции соревновательной деятельности спортсмена или команды, каким является мотивация в единст­ве с целеосуществлением.

Мотивационная настройка спортсмена на соревнование

Программирование деятельности осуществляется тренером в ходе разработки тактического плана действий спортсмена или команды в предстоящем соревновании. Оно всегда носит вероятностный характер, поскольку практически вряд ли встре­чаются случаи, когда в распоряжении спортсмена и тренера имеется абсолютно полная и достоверная информация об усло­виях будущего соревнования. Как правило, многое можно толь­ко предполагать, более того, многого подчас предусмотреть просто не удается.

Б педагогическом и методическом отношениях составление тактических планов на предстоящую игру, бой, схватку и др. довольно основательно представлено в специальной литерату­ре по видам спорта. Имея в виду психологическую подготовку к соревнованию, важно рассмотреть психологические аспекты вероятностного программирования соревновательной деятель­ности. Прежде всего нужно сказать, что вероятностное програм­мирование (или прогнозирование) является одним из аспек­тов более широкого феномена, получившего в психологии на­звание антиципации, т.е. предвидения. В основе антиципации лежит опережающее отражение, т. е. «способность мозга забе­гать вперед, в будущее, в ответ на стимул, действующий только в настоящем» (П. К. Анохин).¹

В психологическом плане антиципация представляет собой проявление познавательной активности человека, позволяю­щей в ответ на факты, события, ситуации и др., действующие только в настоящем, предугадывать еще не наступившие, буду­щие события, используя накопленные в прошлом опыт знания, и быть готовым к встрече с ними. <...>

В психологии спорта проблема антиципации как в теорети­ческом, так и в экспериментальном плане разработана еще дале­ко недостаточно. За последнее десятилетие появилось лишь не­сколько работ сугубо прикладного характера. Это исследова­ния В. С. Келлера, проведенные на фехтовальщиках, А. В. Ро­дионова — на баскетболистах и боксерах, Е. Н. Суркова — на вратарях футбольных команд, А. С. Мартынова, Е. Н. Сурко­ва — на боксерах. Все они касаются проявлений антиципации на перцептивном уровне и относятся к разгадыванию намере­ний противника с целью предвосхитить их будущие действия и, тем самым, получить некоторое преимущество в спортивной борьбе. Однако на основе теоретической разработки пробле­мы... установлено, что антиципация — явление многоуровне­вое. В зависимости от типа задач и критериев, которые лежат в основе их решения, можно выделить субсенсорный, сенсомо-торный, перцептивный, апперцептивный и вербально-логический уровни. От уровня к уровню усложняется структура и ин­теграция психических процессов, взаимодействие которых обеспечивает эффект предвосхищения. Установление много­уровневого характера антиципации позволяет считать, что наи­более существенным является не только ее пространственно-временной опережающий эффект, но и максимальное устране­ние неопределенности в ходе вероятностного прогнозирования, в ходе принятия решений.

Вероятностное программирование будущей соревнователь­ной деятельности на основе прошлого опыта и знаний, на осно­ве имеющейся информации о настоящем (место, время, другие условия будущего соревнования, противники) и представляют собой высший — вербально-логический уровень антиципации в единстве с перцептивным, апперцептивным и сенсомоторными уровнями. В основе программирования лежит возможно более полное снятие неопределенности в условиях предстоящего со­ревнования и нахождение адекватных решений о поведении и технико-тактических действиях спортсмена или команды в этих условиях.

С психологической стороны вероятностное программиро­вание представляет собой процесс мысленного «проигрывания» будущей деятельности в предполагаемых условиях соревнова­ния. «Проигрывание» выполняется в сложной цепи умствен­ных действий, носящих характер умственного эксперимента.

В ряде случаев и в ряде видов спорта умственный экспери­мент дополняется наглядными средствами «проигрывания» дей­ствий спортсмена или команды на макетах площадок (футбол, хоккей, баскетбол и др.), с помощью карандаша и бумаги (со­ставление вариантов графика бега, лыжной гонки, воспроизве­дение профиля дистанции гонки и др.).

Необходимо подчеркнуть, что мысленное действование яв­ляется и идеомоторной тренировкой. Действуя в уме, спорт­смен всегда представляет свои движения. Двигательные же пред­ставления основываются на оживлении в коре головного мозга многообразных временных связей, внешний эффект которых проявляется в двигательных, вегетативных и других реакциях, соответствующих реакциям, возникающим при практическом исполнении воображаемых действий. Такая идеомоторная тре­нировка в мысленном действовании готовит спортсмена к прак­тическим действиям в предстоящем соревновании.

Представление движений, или, как говорят в практике спор­та, мысленное их выполнение, оказывает тренирующее действие. В исследованиях А. Ц. Пуни, В. X. Полубабкина, Б. И. Силииа, Е. Н. Суркова, Ю. 3. Захаръянца, А. А, Белкина, И. И. Торопчина и др. совершенно определенно показано, что оно содейству­ет овладению техникой гимнастических, легкоатлетических и других упражнений, совершенствованию точности и быстроты их выполнения, интенсивности прилагаемых усилий.

A.Ц. Пуни показал, что при тренировке путем представле­ния движений в условиях лабораторного эксперимента дости­гается улучшение точности движений на 34%, их быстроты — на 16,8%, силы — на 3,3%.

B.X. Пблубабкин установил, что предварительное (до на­чала разбега) представление быстрого отталкивания от бруска в прыжках в длину реально сокращает время толчка с 248-265 мс до 220-240 мс.

По данным В. И. Силина, предварительное представление упражнений на гимнастических снарядах содействует большо­му совершенству их исполнения, что подтверждается более высокой (в пределах 0,3-1,1 балла) оценкой судей. Не случайно такие выдающиеся спортсмены, как Б. Шахлии, Л. Латынина и др., прежде чем исполнять упражнение практически, проде­лывают его мысленно, в голове.

Вот, например, как рассказывает об этом сам Б. Шахлин:

«Меня часто спрашивают: "А зачем это Вы, Борис, колдуете перед, началом выступления? Что это за ритуал? И нужен ли он?" Дейст­вительно, когда я выхожу на помост, то всегда вначале становлюсь в самый угол и провожу там минутку, не глядя на очередной сна­ряд... Здесь, на краю помоста, мне надо повторить в уме то, что предстоит сделать через минуту или полторы... Стоит мне только занять свое место в углу помоста, как между мной и залом вырас­тает невидимая стена. Трибуны сливаются в какое-то искрящееся поле, и мне уже неважно, поддерживают ли меня эти трибуны или "болеют" за моего соперника. Мне ведь нужно решить свою собст­венную задачу... даже на расстоянии ощущаю в своих руках холод­ный гриф перекладины или скрытую теплоту деревянных ручек коня. Мои мышцы испытывают привычное напряжение, входят в привычный ритм. Мне кажется, что я уже на снаряде, что я выпол­няю свое упражнение. Для зрителей я недвижим. Но когда упраж­нение в уме закончено и я чувствую счастливый прилив свежести и вдохновения, тогда я делаю свой первый шаг к поджидающему меня снаряду. Так было на всех состязаниях, на которых я высту­пал».

Какое великолепное описание своей собственной идеомоторной — психологической подготовки к непосредственному выполнению упражнения в условиях соревнования! В нем со­держится не только ответ на поставленный Б. Шахлину вопрос. В нем показано, как в процессе идеомоторной подготовки об­ретается помехоустойчивость — один из компонентов состояния психической готовности. Она — функция полной сосредоточен­ности на себе, на процессе предстоящей деятельности, необы­чайно глубокой и прочной, отгораживающей спортсмена от аф­фектирующих вредоносных воздействий внешней среды. <...>

Новейшими исследованиями (Казаченко, 1971; Мазуров, 1978) установлено, что высокая помехоустойчивость обеспе­чивается возникновением и укреплением в коре головного моз­га интегральной рабочей доминанты (А. А. Ухтомский), след­ствием которой и является образование, как пишет Д. Г. Ква­сов, вала охранительного торможения.

Идеомоторная настройка на предстоящее соревнование

Можно было бы думать, что идеомоторная подготовка имеет столь существенное значение перед выполнением, так сказать, кратковременных, сложных по координации, быстротечных упражнений не только в гимнастике но и в тяжелой атлетике, прыжках в воду, прыжках на лыжах с трамплина и др., но ока­зывается, значимость ее универсальна. Об этом свидетельст­вуют сами спортсмены. <...>

Исследованиями последних лет добыты новые характеристи­ки тренирующего эффекта представления движений. А. А. Бел­кин показал возможность использования идеомоторной трени­ровки взамен специальной разминки на соревнованиях по спор­тивной гимнастике.

В исследованиях, проведенных бывшим аспирантом кафедры психологии ГДОИФК им. П. Ф. Лесгафта В. И. Секуном на гимнастах, установлено, что гимнасты начинают мысленно гото­виться к исполнению упражнений, сидя у снаряда на местах для участников. Они тщательно воспроизводят и представляют всю комбинацию, когда до вызова их к снаряду остается 1-2 участ­ника. Иногда при этом они по нескольку раз мысленно повто­ряют какой-либо один элемент или связку — особо сложные или недостаточно надежно отработанные. На исходном поло­жении они, как правило, о всей комбинации уже не думают, а представляют лишь первый элемент, ее начало. Такая идеомоторная подготовка благоприятствует выполнению упраж­нений.

Очень важен полученный В. И. Секуном в эксперименте от­вет на вопрос: сколько раз целесообразно мысленно повторять упражнение.

Факты показали, что если речь идет об одном элементе, то целесообразно повторение его в уме до четырех раз. Однако длинную и, тем более, сложную комбинацию лучше продумать только один раз. Эти факты получили подтверждение и при ис­следовании механизмов тренирующего действия представле­ния движений с помощью электроэнцефалографии (Е. Б. Со­логуб и В. И. Секуи; Е. Б. Сологуб и А. Б. Ливмане) — метода, с помощью которого изучается биоэлектрическая активность мозга.

Идеомоторная подготовка сейчас все шире и шире исполь­зуется в практике тренировки и при подготовке к исполнению упражнений в условиях соревнования в большинстве видов спорта.

Мысленное выполнение упражнений характеризуется вы­сокой интеллектуальной активностью, в которой существенное значение имеет творческое воображение. Мысленное выпол­нение упражнений сопровождается выраженными проявления - ми эмоций и требует от спортсмена многообразных, различной интенсивности волевых усилий.

Умственный эксперимент и принимаемые в ходе его реше­ния проверяются, дополняются, подкрепляются или корриги­руются практическими действиями в процессе тренировки.

Здесь имеет особое значение возможно более точное моде­лирование условий предстоящего, именно предстоящего, сорев­нования, а не соревновательных условий вообще. Естественно, что в таком моделировании никогда не будут достигнуты абсо­лютно точные его условия. Это должен хорошо знать и пони­мать сам спортсмен с тем, чтобы составленный оптимальный вариант вероятностной программы — тактического плана дей­ствий не связывал его творческой инициативы и самостоятель­ности мысли и действий в реальных условиях соревнования.

Специальная подготовка к встрече с соревновательными препятствиями

Соревновательная борьба по существу — почти целиком про­цесс преодоления препятствий различной степени трудности. Тут и преодоление их во внешней среде, где протекают сорев­нования, и преодоление сопротивления противников, и пре­одоление спортсменом самого себя.

Многие препятствия вытекают из специфики каждого вида спорта. С ними спортсмен постоянно встречается, к преодоле­нию их всегда готовится. Они перестают быть для него препят­ствиями высокой степени трудности. Но предполагаемые усло­вия будущего соревнования подобны уравнению со многими не­известными. С каждым из них спортсмен может столкнуться в ходе соревнования, и к тому же внезапно.

Неожиданности всегда являются препятствиями высокой степени трудности. Особенно это касается неожиданностей, ни­когда не встречавшихся в опыте спортсмена, но чаще неожи­данным является непредвиденное изменение привычных условий деятельности, непредвиденное нарушение заранее намеченной программы. Одни из внезапностей выступают как внешние по­мехи (например, резкие реакции болельщиков), другие возни­кают в самом процессе соревновательной борьбы (например, новый тактический маневр противника, собственные неудач­ные действия спортсмена и др.).

Первые затрудняют отбор спортсменом полезной информа­ции в ходе соревнования, вторые — увеличивают количество информации и затрудняют процесс ее переработки. И те и дру­гие увеличивают время переработки этой новой, экстренно воз­никающей, информации. По данным Ю. Я. Киселева, даже в условиях лабораторного эксперимента при подаче внезапного резкого звукового сигнала время простой двигательной реак­ции увеличивается с 750 до 1015 мс (на 35,2%), причем особен­но удлиняется время скрытого периода реакции, т. е. перера­ботки информации, полученной от внезапного сигнала (на 44%), в меньшей степени, но все же отчетливо, замедляется двига­тельный ответ (на 18%).

Помехи могут быть и внутренними. По данным Н. П. Казаченко, для тяжелоатлетов к числу таких помех, например, от­носятся: переживание неудачи в одной из пробных попыток, неожиданный успех или неудача в выполнении упражнения и, как следствие этого, повышенный или, наоборот, сниженный уровень эмоционального возбуждения, переживание ошибки в определении начального веса, штанги и др.

Внезапности ставят спортсмена в ситуации необходимости быстрого и целесообразного решения задачи, в которой долж­ны быть найдены ответы по крайней мере на два вопроса: «Что случилось?» и «Что делать (как действовать)?». Нередко к ним добавляется еще вопрос: «Когда действовать?». Если ответ на них не найден или найден, но с запозданием — это приводит к последствиям, частично или в целом отрицательно влияю­щим на спортивный успех.

Установлено, что именно при встрече с внезапностями спорт­смен или команда зачастую терпят поражение. Неожиданно­стей же в любом виде спорта великое множество.,Ю.Я. Кисе­лев, например, в соревнованиях по борьбе зарегистрировал их около восьмисот, а в соревнованиях по тяжелой атлетике — око­ло трехсот.

К встрече с внезапностями и к их преодолению спортсмен должен быть и психологически, и практически подготовлен. Поэтому в системе звеньев психологической подготовки спорт- смена к соревнованию специально предусматривается подго­товка к преодолению препятствий, особенно возникающих не­ожиданно. Она осуществляется, конечно, уже в процессе веро­ятностного программирования, но особенно важно ее реали­зовать при проверке и уточнении намечаемой программы в ходе практических действий в условиях, приближающихся к усло­виям предстоящего соревнования.

Организуя эти условия в процессе тренировочных занятий, прикидок, матчевых встреч, контрольных игр и т. д., тренер дол­жен широко использовать введение неожиданностей. Ассорти­мент их следует накапливать и расширять путем регистрации и систематизации внезапностей, которые возникают в сорев­нованиях. Обязательным следует считать также проявление тре­нером собственной инициативы и изобретательности в этом на­правлении.

Эффективность специальной подготовки к встрече с вне­запностями была доказана в психолого-педагогическом экспе­рименте, проведенном Ю. Я. Киселевым с борцами Д СО «Труд».

В процессе экспериментальных тренировочных занятий с целью подготовки борцов к встрече с неожиданными препят­ствиями они ставились в условия необходимости преодоления таких препятствий. Это привело к тому, что если в начале экс­периментального периода из 1170 неожиданных препятствий борцы смогли успешно преодолеть 447 (38,2%), то после спе­циальной подготовки количество успешно преодоленных бо­лее трудных препятствий возросло до 59,2 %.

О том же свидетельствует и спортивная практика. Можно это продемонстрировать на примере одного из самых выдаю­щихся спортсменов современности, многократного чемпиона мира по современному пятиборью Андраша Бальцо (Венгрия).

«"За моими победами, — говорит он, — стоит столько тренировоч­ной работы, что если бы ее выполнить на 30%, то и этого, наверное, было достаточно, чтобы стать чемпионом мира". Он ничего не остав­лял па случай, никогда не надеялся на удачу... Андраш тренировал­ся так, чтобы быть готовым к любым превратностям. Все вариан­ты, (которые могли возникнуть (даже чисто теоретически) во вре­мя соревнования, он многократно прорабатывал на тренировках. Бальцо экспериментировал, ставил себя в невероятно сложные, практически безвыходные ситуации и... искал искал из них вы­ход... Только при подготовке к соревнованиям за неделю он менял 18 лошадей. Ежедневно занимался по 6 часов, через каждые два часа пересаживался на другую лошадь»'.

Надо ли говорить, сколь хорошо он был подготовлен к встре­че с любыми неожиданностями.