Проблемы с понятием черты

Понятие черты предполагает диспозицию (или склонность, или предрас­положенность) реагировать сходным образом в самых различных ситуациях. Но это не значит, что все теоретики достигли согласия в том, что такое «чер­та» и что она в себя включает. Как утверждалось свыше 20 лет назад, «что именно должно включаться в определение черты, на самом деле не самооче­видно» (Borgatta, 1968, р. 510). По некоторым определениям, сущность черты составляет согласованный паттерн наблюдаемого внешнего поведения (Buss & Craik, 1983; Mischel & Peake, 1982; Pervin, 1994a). Однако многие исследовате­ли включают в свои определения черты большое число недоступных внешнему

* В буквальном переводе: имеется такое сходство, как у разнояйцовых близнецов, а не такое, как у однояйцовых (идентичных). (Примеч. пер.)

Общая оценка подходов к личности с точки зрения ее черт 323

наблюдателю психологических особенностей — индивидуальные различия в мотивации, в эмоциональных переживаниях и аттитьюдах (А.Н. Buss, 1989; МсСгае & Costa, 1990; МсСгае & John, 1992; Watson & Clark, 1992). Если сле­довать этой позиции, то выходит что Генри Мюррей (глава 4) тоже является теоретиком психологии черт!

Исследователи черт могут определять понятие любым способом, каким хо­тят, и включать в него все, что им угодно, но важно знать, что туда включается и все ли согласны с подобным определением. Особенно важно решить, есть ли смысл различать черту и мотив (Pervin, 1994a). Здесь существенным пред­ставляется мнение Мюррея (1938), так как он особенно четко противопостав­лял понятие потребности (need) и понятие черты. По Мюррею, черты сохра­няют свою устойчивость во времени и проявляются в поведении. Напротив, потребности могут быть как устойчивыми, так и быстро текущими, и в отли­чие от черт они могут быть представлены на организменном уровне, не прояв­ляясь в поведении. Мюррей писал: «...по моему, возможно, предвзятому мне­нию, психология черт чрезмерно озабочена воспроизводимостью, согласован­ностью, тем, что проявляется явно (на поверхности личности), тем, что может быть осознано, упорядочено и рационально» (Murray, 1938, р. 715). Различия между чертами и потребностями совсем не тривиальны и заставляют внима­тельно отнестись к скептицизму Мюррея по поводу способности людей точно сообщать о своих мыслях, чувствах и поступках и к его акценту на динамичес­кой концепции личности.

Еще одно сомнение касается объяснительного статуса черты. Являются ли черты описаниями повторяющихся действий или же объяснениями наблюдаемых «повторяемостей» поведения (Briggs, 1989; Tellegen, 1993; Wiggins, 1973; Zuroff, 1986)? Если упростить вопрос, то он будет звучать так: являются ли черты «реальными» или они представляют собой «удобные фикции, с помощью ко­торых мы общаемся» (Briggs, 1989, р. 251)? Вспомним, что Айзенка очень бес­покоила эта проблема, он считал, что без хорошей теории мы можем попасть в порочный круг: мы будем использовать понятие черты для объяснения пове­дения, которое само первоначально служит основанием для того, чтобы выде­лить эту черту, и т.д. (Wiggins, 1973). Иными словами, как много мы прибавляем к нашему пониманию личности, если мы устанавливаем, что данный человек — экстраверт, потому что он совершает много экстравертированных поступков, а затем скажем, что этот человек ведет себя так, потому что он — экстраверт. Одним словом, пятифакторная модель сама по себе не является объяснительной моделью личности (МсСгае, 1994; Pervin, 1994a).