С.Маршак 4 page

Конституционные типологии Э.Кречмера и У.Шелдо­на продолжают оказывать влияние на психологию диф­ференциальных различий. Причем многие идущие по их следам исследователи уверены, что либо неточность из­мерительных процедур, либо опора на внешнюю и внут­реннюю конституцию оказались причинами постепенного превращения исследований Э.Кречмера и У.Шелдона во вчерашний день психологии.

Между тем причина разочарования в типологии Э.Креч­мера и У.Шелдона лежит не в том, что Э.Кречмер и У.Шелдон выбрали не те методы, не те уровни организа­ции индивида и т.п. Хотя и уровни организации индиви­да, выбранные ими для корреляции с чертами характера личности, относятся к таким автономным органическим подсистемам индивида, которые подчиняются преимуще­ственно децентрализированному управлению и практи­чески не находятся в сфере действия закономерностей рассеивающего отбора, направленного на поддержание вариаций различных индивидных свойств. Главная же при­чина неудач поисков Э.Кречмера и У.Шелдона состоит в том, что они руководствовались схемой двухфакторной детерминации развития личности, непосредственно свя­зывая особенности характера личности с генотипом ин­дивида. Реально же в самих построениях Э.Кречмера и У.Шелдона эта связь опосредствовалась социальными сте­реотипами конкретной исторической эпохи, увязываю­щими строение тела и характер.

Таблица 1. Типы темперамента (по У.Шелдону)*

Стреляу Я. Роль темперамента в психическом развитии. М., 1982.

Особенности телосложения сами по себе не определяют развитие личности. Однако они могут стать «знаками», ко­торые, будучи вовлечены в жизнь личности, порой ста­новятся чуть ли не решающими обстоятельствами для формирования характера индивидуальности. Включившись в динамичный процесс взаимоотношений человека в мире, эти «знаки» превращаются иногда в те «средства», кото­рыми индивидуальность порой склонна воспользоваться для оправдания определенной жизненной позиции и сво­их поступков, своего права на «исключительность». На­пример, З.Фрейд приводит в качестве примера претензии на «исключительность» и самооправдания монолог буду­щего короля из пьесы В.Шекспира «Ричард III».

Но я не создан для забав любовных, Для нежного гладенья в зеркала; Я груб; величья не хватает мне, Чтоб важничать пред нимфою распутной. Меня природа лживая согнула И обделила красотой и ростом. Уродлив, исковеркан и до срока Я послан в мир живой; я недоделан, Такой убогий и хромой, что псы, Когда пред ними ковыляю, лают. Чем в этот мирный и тщедушный век Мне наслаждаться? Разве что глядеть На тень мою, что солнце удлиняет, Да толковать мне о своем уродстве? Раз не дано любовными речами Мне занимать болтливый пышный век, Решился стать я подлецом и проклял Ленивые забавы мирных дней.

Ричард Глостер использует свой телесный недостаток как «средство», с помощью которого оправдывает свои дела, сколь бы эти дела ни были черны.

Не конституция, телосложение само по себе опреде­лило характер индивидуальности Ричарда, а «означение» тех или иных особенностей телосложения Ричарда внача­ле его социальным окружением, его двором, его свитой, а затем и им самим обусловило выбор тех черт и соци­альных стереотипов поведения, которые он сделал черта­ми собственного характера.

В пограничной психиатрии описаны проявления болез­ненной убежденности в наличии мнимого физического недостатка, наиболее часто проявляющейся в подростко­вом и юношеском возрасте. Это заболевание носит назва­ние «дисморфофобия». При заболевании дисморфофобией юноши или девушки, считающие, что у них, например, слишком длинный нос или деформирована какая-либо часть тела, начинают избегать общества, перестают посе­щать занятия и т.д. У них резко обедняется круг общения, происходит все большее их выпадение из взаимоотноше­ний с другими людьми. Вместо общения с людьми они могут часами простаивать перед зеркалом («симптом зер­кала»), подыскивая позы, в которых их мнимый дефект меньше заметен окружающим. Эти больные либо избега­ют фотографирования, либо, напротив, приносят врачу свою фотографию («симптом фотографии»), убеждая его, что нуждаются в хирургической косметической операции. «Означение» больными своих мнимых недостатков может вначале привести к оскудению межличностных отношений, а затем влечет за собой деперсонализацию — резкие рас­стройства самосознания, распад образа «Я», а также поте­рю ориентации в окружающей действительности [85]. В случае дисморфофобии страдает не только характер, но и самосознание личности. Однако детерминация личност­ных расстройств при дисморфофобии — это не детерми­нация двумя факторами, «средой» и «наследственностью».

¹⁰

Дисморфофобия чаще всего возникает в юношеском воз­расте, возрасте поиска своего «Я». Неудачная шутка окру­жающих в этот период может вызвать фиксацию на «мнимом недостатке», превратить его в «знак», который начнет определять выбор поведения девушки или юно­ши, привести к оскудению отношений, а вслед за этим к расстройствам самосознания вплоть до утраты «Я». Синд­ром дисморфофобии показателен в том плане, что он демонстрирует влияние ставших «знаками» мнимых фи­зических нарушений на формирование характера личнос­ти, а не на прямую детерминацию физическими особенностями телосложения черт личности человека.

В одних случаях дефекты телосложения становятся «сред­ством» оправдания исключительного положения личнос­ти в обществе, в других они через оценку окружающих, даже при отсутствии реальных дефектов, приводят к вы­падению личности из системы межличностных отноше­ний и расстройствам самосознания (дисморфофобия), в третьих случаях даже грубые телесные нарушения (прико­вавшая человека к постели болезнь) преодолеваются та­кими личностями, как например, Николай Островский, автор романтической повести «Как закалялась сталь», ко­торый, даже будучи обездвиженным, сумел утвердить власть индивидуальности над свойствами индивида. Особенности телосложения сами по себе не предопреде­ляют характер личности. Они являются безличными пред­посылками развития личности, которые в процессе жизненного пути могут стать «знаками», «средствами» и привести к формированию тех или иных проявлений ин­дивидуальности человека.

Основные направления исследования темперамента в психофизиологии индивидуальных различий

В отечественной психофизиоло­гии индивидуальных различий, а также в ряде зарубежных исследо­ваний темперамента существует, как и в психологии личности в це­лом, больше поднятых спорных вопросов, чем полученных однозначных ответов. Вместе с тем благодаря исследованиям школ Б.М.Теплова и В.Д.Небылицина, Б.Г.Ананьева, И.М.Палея и их учеников, В.С.Мерлина, Е.А.Климова и их последователей в современной психофизиологии, за­нимающейся изучением темперамента, выделился ряд раз­личных проблем и направлений их решения.

От типов ВИД — к. интегральным свойствам нервной системы. Первая проблема, по крайней мере по времени ее возникновения в истории изучения темперамента в отечественной психофизиологии, касается анализа его нейрофизиологических механизмов и разноуровневых биологических механизмов, обеспечивающих реализацию таких основных психодинамических параметров темпера­мента, как общая активность, эмоциональность и темп поведенческих проявлений индивида (В.Д.Небылицин). Уже сама постановка проблемы изучения биологических ме­ханизмов темперамента означает, что необходимо развес­ти поведенческие проявления энергетики индивида — такие психодинамические особенности темперамента, как темп, общая активность и эмоциональность, и реализую­щие их на самых разных уровнях индивида биологические механизмы. Пафос, связанный с постановкой это пробле­мы, заключается в том, что в психофизиологии индиви­дуальных различий темперамент часто сводился к лежащим в его основе биологическим механизмам. Классические исследования И.П.Павлова заложили основы для изуче­ния типов высшей нервной деятельности, обеспечиваю­щих проявления темперамента, то есть энергетику поведения.

«Следует полностью отдать должное научной мудрости И.П.Павлова, сумевшего уловить в хаосе индивидуальных вариаций поведения и рефлекторного реагирования жи­вотных немногие определяющие факторы, а затем и вы­делить эти факторы как основные детерминанты поведения индивидуальности и как объекты экспериментального изучения. Вместе с тем необходимо все же сказать, что многие решения, найденные в павловской школе для про­блем, возникших в ходе изучения нервной системы, кажут­ся сейчас неадекватными, не полностью обоснованными, либо просто преждевременными. Так, явно не подготов­ленным был переход от изучения свойств нервной физиологической организации к изучению типов высшей не­рвной деятельности, число которых к тому же оказалось ограниченным четырьмя»[86]. В.Д.Небылицин замечает, что целый ряд исследователей как бы задались целью разло­жить по некоторому симптомокомплексу физиологичес­ких качеств людей или животных непременно на «четыре» гиппократовских типа, а самому числу «четырех» был придан несколько мистический оттенок. Но дело не толь­ко и не столько в мистическом оттенке числа «четыре», ставшего мысленным стереотипом многих работ по типо­логии ВИД, а в том, что исследования по физиологии высшей нервной деятельности привели к исчезновению психодинамических характеристик темперамента, раство­рили эти характеристики в типах ВИД. Лишь впоследствии благодаря прежде всего исследованиям В.С.Мерлина пси­хологический статус темперамента был восстановлен.

Что же касается анализа нейрофизиологических кор­релятов темперамента, то после выдающихся работ Б.М.Тешюва миф о четырех типах ВНД отошел в про­шлое. В школе Б.М.Тешюва вместо изучения типов ВНД началась интенсивная разработка представлений о свой­ствах нервной системы, являющихся реализаторами психодинамики человеческого поведения. От определения типов ВНД — к изучению свойств нервной системы шли исследования школы Б.М.Теплова. В этих работах уточня­лись представления о силе, подвижности, уравновешен­ности (баланс, торможение и возбуждение) нервных процессов и их объективных индикаторов, а также были выделены такие новые свойства, как динамичность (лег­кость генерации возбуждения и торможения) и лабиль­ность. Выделение этих новых свойств нервной системы стала важным шагом на пути изучения психофизиологии индивидуальных различий.

Основным вектором анализа нейрофизиологических реализаторов темперамента стало направление исследований, идущее от изучения частных свойств нервной системы к общим свойствам нервной системы, к ее «сверха­нализаторным» особенностям, обеспечивающим реализа­цию интегральных психодинамических проявлений темперамента и общих способностей (В.Д.Небылицин). Введя для выделения этих общих свойств нейроморфологический принцип, В.Д.Небылицин высказал предположение, что из трех основных функциональных блоков мозга — блока регуляции тонуса и бодрствования, блока приема, переработки и хранения информации, блока программирования, регуляции и контроля деятельности (А.Р.Лурия) — общие свойства пре­имущественно связаны с блоком программирования, регуля­ции и контроля. Данный блок связан со структурами лобной коры головного мозга, взаимодействующими с ретикулярной формацией, таламусом, гипоталамусом и рядом других подкорковых структур. В дальнейшем наряду с изучением общих свойств нервной системы, реализуе­мых блоком программирования и контроля, был поднят вопрос об исследовании интегральных проявлений функ­циональных характеристик нервных процессов, обслужи­вающих психодинамические феномены темперамента (В.М.Русалов, А.И.Крупное, В.Д.Мозговой). Объектом этих исследований стали прежде всего интегральные функции биоэлектрических процессов мозга — различные аспекты биоэлектрических процессов мозга (сверхмедленная ак­тивность и т.п.), анализируемые с помощью таких мето­дик, как регистрация электроэнцефалограммы и т.п.[87]. Разработка физиологических механизмов, реализующих психодинамические особенности темперамента, продол­жается. Вместе с тем при проведении этих исследований всегда следует помнить о печальном уроке истории, при­ведшем к подмене изучения темперамента анализом ти­пов ВНД.

Критика «оценочного подхода» к темпераменту. Адап­тивные возможности темперамента в процессе эволюции. Вторая проблема изучения темперамента — это изучение роли темперамента в процессе эволюции вида Homo sapiens, или, как иногда говорят, вопроса о месте темперамента в адаптации индивида. Этот вопрос ни в коем случае не следует смешивать с оценочно-этическим под­ходом к анализу темперамента, который был подвергнут обостренной критике Б.М.Тепловым.

В исследованиях И.П.Павлова, а особенно ряда его уче­ников (А.Г.Иванов-Смоленский и др.) нередко «сильному типу» нервной системы давалась оценка как «совершен­нейшему из типов», «слабому типу» — как инвалидному и т.п., что влекло за собой глубоко ошибочное мнение о существовании «хороших» и «плохих» темпераментов, доставшихся человеку по наследству. За этим оценочным подходом стоял гомеостатический критерий эффективно­сти приспособления организма к среде. Исследователи, занимающиеся анализом темперамента в контексте ис­следований профессионального отбора, с особой остро­той ощутили не только мировоззренческую зыбкость «оценочного» подхода, но и его неправомерность в конкрентно-научных исследованиях. В одних ситуациях деятельности слабый тип с присущей ему высокой чув­ствительностью может оказаться при овладении профес­сией куда более надежным, чем сильный тип ВИД. В.С.Мерлин специально говорил о «равноценности свойств общего типа нервной системы» и широчайших возможно­стях компенсации человека с разными типами ВИД к раз­личным видам профессиональной деятельности.

Оценочный подход к темпераменту противоречит и представлениям о «рассеивающем отборе», действующем в историко-эволюционном процессе и поддерживающем, сохраняющем самые различные вариации, которые в тех или иных конкретных ситуациях могут иметь эволюцион­ный смысл. Одни проявления темперамента связаны с общей тенденцией к сохранению эволюционирующей системы, ее стабилизацией, другие — с тенденцией к из­менчивости этой системы, обеспечивающей большую адаптивную изменчивость в экстремальных критических ситуациях. Я.Стреляу подчеркивает необходимость изуче­ния адаптивных возможностей темперамента в условиях конкретного социального образа жизни. В частности, адап­тивные возможности слабого типа нервной системы, коррелирующие с высокой реактивностью индивида и по­вышенной чувствительностью в ситуации опасности, име­ют вполне определенный эволюционный смысл, так как обеспечивают более быструю оценку слабых стимулов, а тем самым и мобилизацию индивида в экстремальной си­туации. Именно в таких ситуациях общая активность ин­дивида как психодинамическая характеристика его поведения может способствовать эффективному освоению внешней действительности (В.Д.Небылицин), снабжать поиск индивида необходимыми энергетическими ресур­сами. Эволюционный смысл поисковой общей активнос­ти выделяется также В.С.Ротенбергом: «У животных поисковая активность обеспечивает оптимальное приспособление к меняющейся среде... Уникальность по­требности в поисковой активности заключается в ее прин­ципиальной ненасыщенности, ибо это потребность в самом процессе постоянного изменения. Отсюда вытекает ее биологическая роль для человека и животных. Поиско­вая активность — биологически обусловленная движущая сила саморазвития каждого индивида, и прогресс попу­ляции зависит от ее выраженности»[88].

За понятием «общая активность», как отмечал В.Д.Небылицин, стоит прежде всего психодинамика импульса индивида к поиску, которая может выступать в любой сфере деятельности человека.

Проблема адаптивных возможностей в онтогенезе та­ких психодинамических характеристик темперамента, как сензитивность, реактивность и активность, гибкость и ри­гидность, экстраверсия и интроверсия, эмоциональность (эмоциональная возбудимость), темп реагирования (В.С.Мерлин), тревожность и т.п., за которыми стоят существующие в историко-эволюционном процессе тен­денции к сохранению и изменчивости систем, их дифференциации (сегрегациогенез) и интеграции (синтезогенез), ждет своего решения.

При решении этой проблемы вновь ощущается необ­ходимость в междисциплинарном исследовании развития человека, в данном случае — в сотрудничестве психоло­гии, медицины и экологии. Новый подход к изучению конституции и темперамента разрабатывается в цикле ис­следований В.П.Казначеева.

Этот подход характеризуют следующие черты. Во-первых, в концепции В.П.Казначеева, развивающего идеи В.И.Вер­надского и Н.И.Вавилова, с самого начала речь идет о фун­кционально-адаптивной конституции индивида как представителя популяции, а не о морфофизиологических харак­теристиках отдельного человека. В этом принципиальное от­личие подхода В.П.Казначеева от попыток построения морфофизиологических конституций Э.Кречмера и У.Шелдона. Такого рода логика изучения конституции человека по _; духу близка к идеям А.Н.Северцова, проведшего различие, между эволюцией образа жизни и морфофизиологической эволюцией. Во-вторых, в представлениях о конституции В.П.Казначеева содержится мысль о том, что именно конк­ретный экологический и социально-исторический образ жизни является предпосылкой возникновения особых ти­пов темперамента как «функциональных органов» (Ухтомс­кий) человека. Тем самым вместо дуалистической постановки вопроса о соотношении биологического и социального при изучении конституции у В.П.Казначеева намечается реше­ние этой проблемы: конкретный социально-исторический об­раз жизни становится предпосылкой возникновения определенных адаптивных функциональных типов конститу­ционного реагирования. В основу типологии конституции, по В.П.Казначееву, положен такой параметр конституции, как вид реагирования представителя той или иной популяции в экстремальных условиях. На материале изучения функцио­нальных типов конституционного реагирования среди попу­ляций людей в различных районах Сибири Дальнего Востока и Крайнего Севера В.П.Казначеев выделил три типа реаги­рования: «спринтер», «стайер» и «смешанный тип» (рис. 6). Согласно концепции В.П.Казначеева, «у людей с преобла­данием стратегии 1 (тип «спринтер», регуляторные системы и системы обеспечения обладают большими резервами, боль­шими возможностями их мобилизации, но относительно сла­бой регенераторно-синтетической функцией.

Рис. 6. Феногенетическая структура популяции по адап­тивным конституциональным типам: «спринтер», смешанный тип и «стайер»(по В.П.Казначееву, 1980)

У таких людей одновременное сочетание работы и восстановительных про­цессов выражено слабее... У людей же с преобладанием стра­тегии 2, напротив, резервные возможности и степень быстрой мобилизации невысоки, рабочие процессы более легко сочетаются с процессами восстановления, что обес­печивает возможность длительной нагрузки»[89]. Своим возник­новением функциональные типы конституции, отражающие разные стратегии адаптивной перестройки индивида, обя­заны именно социальному образу жизни, который приво­дит к появлению новых специфичных для человеческого вида механизмов эволюции. Цикл исследований В.П.Казначеева позволяет существенно продвинуться в понимании эволю­ционного смысла темперамента и представляет собой одно из перспективных направлений изучения природы консти­туции человека.

Овладение психодинамическими характеристиками тем­перамента и проблема индивидуального стиля деятельности. Третья большая проблема изучения темперамента — это проблема учета и овладения психодинамическими харак­теристиками поведения личности в различных видах дея­тельности. Данная проблема ставится самой жизнью, так как при профессиональном отборе и обучении различ­ным видам профессий, при воспитании и коррекции по­ведения ребенка, а также в различных видах спорта требуется знание закономерностей преобразования пси­ходинамических характеристик индивида, так как от них во многом зависит успешность, результативность деятель­ности субъекта. Над решением этой проблемы работают различные исследователи. В контексте изучения темпера­мента проблема учета и овладения психодинамическими особенностями индивида в исследованиях В.С.Мерлина и Е.А.Климова была связана с разработкой представлений о природе индивидуального стиля деятельности на мате­риале овладения различными профессиями. В близком на­правлении шли работы К.М.Гуревича, Ф.Д.Горбова и их сотрудников. В связи с развитием спортивной психологии вопрос об учете и управлении человеком его психологи­ческими свойствами в экстремальных ситуациях разрабатывается Б.А.Вяткиным, О.В.Дашкевичем, В.М.Мельниковым, Ч.Д.Спилсбергером, Ю.Л.Ханиным и рядом других исследователей. Специальное внимание изу­чению психической напряженности человека в зависимо­сти от ее места в структуре деятельности было уделено Н.И.Наенко и О.В.Овчинниковой, выделивших два вида напряженности — операциональную напряженность и эмоциональную напряженность. Польский исследователь Я.Стреляу посвятил немало своих работ изучению оцен­ки темперамента в процессе воспитания личности.

При всем разнообразии этих циклов работ они имеют в общепсихологическом плане несколько объединяющих их черт. Во-первых, в этих исследованиях психодинами­ческие характеристики темперамента анализировались не сами по себе, а, как правило, в контексте реальной дея­тельности человека в экстремальных ситуациях. Во-вторых, в этих работах темперамент преимущественно рас­сматривался не как генотипическое образование, кото­рое неизменно, а как «средство», которым необходимо обучиться управлять для достижения тех или иных резуль­татов деятельности человека. В-третьих, из этих исследо­ваний следует, что психодинамические особенности темперамента в определенных пределах могут быть компенсированы и, следовательно, претерпевают изменения в ходе онтогенеза личности, а их выраженность во многом зависит от места в структуре деятельности личности. Отсюда не вытекает, конечно, что в ходе деятельности меланхолики «превращаются» в сангвиников, а экстраверты — в интровертов. Речь идет именно о компенсации индивидных предпосылок в процессе онтогенеза. Благодаря компенса­ции эти предпосылки не оказывают большого влияния на осуществление и успешность деятельности.

Психологическая природа закономерностей овладения человеком свойствами темперамента, а также влияния ин­дивидуальных свойств на способы деятельности, ее операциональные механизмы изучены в исследованиях В.С.Мерлина и Е.А.Климова.

Для понимания закономерностей использования свойств темперамента как «средства» деятельности и компенсатор­ных возможностей личности имеет принципиальное значе­ние введенное В.С.Мерлиным представление о «зоне неопределенности». При выборе средств и способов достиже­ния цели действия у человека чаще всего имеется поле ва­риантов выбора средств, а не жесткая пригнанность какого-то одного способа достижения к стоящей перед человеком цели. Зона неопределенности в продуктивной деятельности пред­полагает, что человек может осознанно или неосознанно принять решение о выборе способа достижения цели с уче­том следующих моментов: 1) оценки своих индивидуаль­ных свойств, а тем самым собственных, связанных с этими свойствами возможностей предпочтения того или иного способа достижения цели; 2) рассогласования имеющихся способов деятельности с объективными требованиями за­дачи (например, легче выдернуть гвоздь клещами, чем ру­ками); 3) зависимости от побуждающего характера цели действия (чем больше интенсивность побуждений, тем меньше возможность перебора разнообразных средств их дости­жения). Иными словами, при сильном голоде или жажде уже не до выбора, есть ли с фарфоровой тарелки или взять пищу руками[90].

Представления В.С.Мерлина о компенсации были раз­виты в цикле исследований Е.А.Климова. Е.А.Климовым была проанализирована зависимость между подвижнос­тью нервных процессов и стилем работы у ткачих. Было показано, что успешность работы, производительность труда не зависят от психодинамических характеристик поведения, связанных с подвижностью нервных процес­сов, а проявляются в стиле выполнения деятельности. Благодаря зоне неопределенности инертный человек мо­жет выбрать, предпочесть те или иные стереотипы, благоприятствующие успеху (случай использования по­ложительных приспособительных возможностей, имею­щихся благодаря инертности нервных процессов); или же стараться все предусмотреть заранее, если объективные условия задачи требуют быстрой смены движений (слу­чай компенсации индивидных свойств темперамента). Иными словами, личность владеет своими индивидными свойствами, подбирая в зависимости от их оценки, «оз­начения» те или иные способы достижения цели. Подоб­ные стратегии выбора и приводят в конечном итоге не только к стилю конкретной профессиональной деятель­ности, но и к формированию индивидуального стиля лич­ности в целом. Под индивидуальным стилем понимается «индивидуально своеобразная система психологических средств, к которым сознательно или стихийно прибегает человек в целях наилучшего уравновешивания своей (типоло­гически обусловленной) индивидуальности с предметными... условиями деятельности» [91].

Таким образом, в психофизиологии индивидуальных различий можно выделить три следующие проблемы. Пер­вая из этих проблем касается анализа биологических ме­ханизмов (нейрофизиологических, биохимических), реализующих психодинамические особенности темпера­мента в поведении личности. Основное направление в раз­работке этой проблемы идет по пути от изучения типов ВИД — к анализу интегральных проявлений активации мозга, к исследованию общих свойств нервной системы (Б.М. Теплое, В.Д.Небылицин и др.).

Вторая проблема касается изучения адаптивных воз­можностей темперамента в процессе эволюции. Она толь­ко поставлена, и экспериментальные пути ее анализа начинают намечаться (В.А.Алексеев, В.П.Казначеев, П.В. Си­монов). В решении этой проблемы существенную роль мо­жет сыграть новая область изучения индивидных свойств человека — генетическая психофизиология, или психоге­нетика, в репертуаре методик которой преобладает метод близнецов (И.В.Равич-Щербо) [92].

Третья проблема связана с изучением вопроса об овла­дении личностью особенностями темперамента как осо­быми «средствами» регуляции деятельности. Она приводит к исследованиям механизмов компенсации и индивиду­ального стиля деятельности в зависимости от характерис­тик темперамента. При ее разработке темперамент начинает исследоваться не сам по себе, а в режиме его использова­ния личностью как субъектом различных видов деятель­ности (В.С.Мерлин, Е.А.Климов) и учитывается при воспитании личности. Перспективными в контексте этого направления также являются исследования, раскрываю­щие зависимость психической напряженности от ее места в структуре деятельности (Н.И.Наенко).