Здесь, как и вообще при теплых ваннах для здоровых, я почти никогда не употребляю просто теплую воду, а всег­да примешиваю к ней отвар разных целебных трав

Уже само название «минеральная ванна» указывает на сильное действие. Все употребляемые для них воды, где бы они ни находились и как бы ни назывались, содержат всегда более или менее слабые или сильные соли. Такие со­леные воды, применяемые снаружи, представляются мне — простите за выражение — тряпкой с крупным песком, которою я вздумал бы чистить серебро или еще более благородный металл. Золото и серебро очень нежны. Неужели же наши внутренние органы менее нежны? Дыхание затемняет блеск серебра, грубая чистка портит его. От такой обработки оно хорошо блестит; тряпка и песок снимут основательно с него пыль и грязь, даже слишком основательно, и от серебряной вещи скоро ничего не останется. Сравнение это понятно и нет нужды долго объяснять, над каким чувствительным, мягким и чрезвы­чайно благородным металлом такие воды производят свою чистку.

Но подтверждается ли мое мнение опытом?

На больших курортах часто выносят покойников на кладбище не днем, а ночью, не с музыкой и пением, а в полной тишине, чтобы не смутить живых неприятным зрелищем. А выносят их довольно много, так как весьма значительная часть людей умирает ежегодно на различных водах. «Он или она, - говорят тогда обыкновенно,- был в таком-то оду здесь впервые, ему или ей стало гораздо лучше» «Старая болезнь возвратилась снова, и он или она опять приехали» «В таком-то году был он там во второй раз,— говорят родственники,— но это ему помогло мало. Болезнь усилилась, и он решил поехать в третий раз. Вернулся он, по-видимому, окрепшим, казалось, он вполне излечился. Но он вернулся назад только для того, чтобы умереть дома». Ранняя смерть на месте освобождает иного от путевых издержек. Эту историю и другие по­добные слышал я несчетное число раз.

Тому, кто посещает эти места только для развлече­ния, ради общества — тому нечего бояться вышесказан­ного; ему приходится отдуваться только кошельком, ко­торый подвергается здесь самому безжалостному «лече­нию» и в конце концов опустошается начисто (Можно было бы принести здесь немало веселых, а также немало и весьма грустных эпизодов из жизни на водах. Но лучше, мне кажется, промолчать, хотя эти истории и весьма поучительны).

Даже простые деревенские люди, потерявшие голову и желающие подражать высшим классам, хотя еще и не посещают воды (этому, к их счастью, мешает пустой карман), начинают, однако, проделывать разные глупости.

Раз пришел ко мне крестьянин и объявил, что он на­шел «отличное средство для очищения тела — нечто вро­де целебной воды, которую принимает часто».— «Что же это за вода?» спросил я. После некоторого коле­бания он поведал мне, что растворяет ложку соли в воде и эту соленую воду пьет натощак; это хорошо прочищает его и для него лучше всякой минеральной воды. Несмотря на мои предостережения, он не пожелал оставить измыш­ленного им способа лечения. Продолжая пить эту воду, он нажил себе расстройство пищеварения и малокровие и умер, истощенный, в самом цветущем возрасте.

Итак, всегда прекрасно оставаться скромным и бла­горазумным, не завидуя богатым и знатным, которые, по-видимому, могут позволить себе многое! Зависть — не христианское и глупое чувство.

Не завидуйте также и тем болезненным, чахоточным людям, которые могут посещать так называемые клима­тические курорты и отправляются пользоваться воздухом в Меран (И австрийском Тироле), на юг Франции, в Италию и даже в Африку. Я всегда полагал, что для рыбы лучшее место — вода, птица лучше всего чувствует себя в вольном воздухе; для меня же самый лучший, самый полезный климат, климат моей родины. Если он для меня слишком суров, я постараюсь закалить себя; если заболею, вода моей ро­дины поможет мне так же хорошо, как и та, что течет в чу­жих краях. Если умру волею Божией, что должно же когда-нибудь случиться, то родная земля, говорят, легче всякой другой: в ней лучше, покойней лежать.

Каковы же с каждым годом накопляемые результаты пребывания в таких умеренных или горных климатиче­ских курортах? На этот вопрос я ставлю два: сколько действительно больных возвратилось оттуда на родину вполне исцеленными? И далее: сколько умерло и погре­бено там, особенно на теплых курортах?