Органон врачебного искусства 1 page

§ 1

Высоким и единственным предназначением врача является возвращать больному здоровье или лечить, как это обычно назы­вают '.

§ 2

Наивысшим идеалом лечения является быстрое, мягкое и окончательное восстановление здоровья или устранение и уничто­жение болезни во всей ее целостности кратчайшим, наиболее на­дежным и безопасным способом на основе легко понимаемых принципов.

§ 3

Если врач ясно понимает, что следует лечить при заболева­ниях, или, лучше сказать, в каждом индивидуальном случае бо­лезни (знание болезни, показание), если он ясно понимает, что является целебным в лекарствах, или, лучше сказать, в каждом индивидуальном лекарстве (знание лекарственных свойств), и если он знает, как применить в соответствии с ясно определяемы­ми принципами то, что целебно в лекарстве, к тому, что является несомненно болезненным у его пациента, так, чтобы добиться восстановления здоровья"— применить лекарство, наилучшим образом подходящее как с точки зрения его действия в данном случае болезни (выбор средства, показанного лекарства), так и с точки зрения точного его приготовления и требуемого количе­ства (правильная доза) и надлежащего периода повторения доз — если, наконец, он знает препятствия, мешающие выздоровлению в каждом случае и осведомлен о том, как устранить их так, чтобы выздоровление стало окончательным, то он понимает, как лечить умно и рационально, и является истинным практиком целебного искусства.

§ 4

Равным образом является он хранителем здоровья, если знает факторы, расстраивающие здоровье и вызывающие смерть, и знает, как предохранить от них здоровых людей.

§ 5

Полезными для помощи врачу в деле лечения являются детальные знания о наиболее вероятной возбуждающей причине, острой болезни, а также о наиболее значительных моментах во всей истории хронического заболевания, так как они помогают ему в обнаружении его фундаментальной причины, которая обычно связана с хроническим миазмом. В этих исследованиях необходимо учитывать физическую конституцию пациента (особенно при хронических болезнях), особенности его духовной и интеллектуальной сферы, его занятия, привычки и образ жизни, общественные и семейные отношения, возраст, половую функцию и т. д.

§ 6

Непредубежденный наблюдатель — хорошо осведомленный о тщете трансцедентальных, не подтверждаемых опытом, спекуляций — сколь бы проницательным он ни был, при рассмотрении каждого индивидуального заболевания не учитывает ничего, кроме изменений в здоровье тела и духа (болезненные явления, со­бытия, симптомы), которые могут быть восприняты внешним образом при помощи чувств; то есть он отмечает у больного пациента

только отклонения от прежнего состояния здоровья, которые ощущаются самим пациентом, отмечаются окружающими и наблюдаются врачом. Все эти воспринимаемые признаки представляют болезнь во всей ее совокупности, то есть вместе образуют и истинную и единственно возможную картину болезни².

§ 7

При болезни, в случае которой отсутствует какая-либо явная возбуждающая или поддерживающая причина (causa occasionaiis), которая должна быть устранена³, и мы не видим ничего, кроме болезненных симптомов, только симптомы болезни должны опре­делять (следует принимать во внимание возможность миазма и дополнительные обстоятельства, § 5) средство, необходимое для ослабления ее — и, более того, совокупность симптомов этой отображаемой наружно картины внутренней сущности болезни, или поражения жизненной силы, должна быть главным или единствен­ным средством, при помощи которого болезнь может дать знать о необходимом для нее лекарстве — единственным обстоятельст­вом, определяющим выбор подходящего лекарства — то есть, короче говоря, совокупность⁴ симптомов должна быть главным и на самом деле единственным обстоятельством, которое должен учитывать врач в каждом случае болезни и устранять при помо­щи своего искусства для того, чтобы болезнь была излечена и трансформирована в здоровье.

§ 8

Невозможно представить, да и ни один в мире опыт не под­твердит того, чтобы после устранения всех симптомов болезни и всего комплекса ее воспринимаемых феноменов, должно или мог­ло остаться что-либо кроме здоровья, или что болезненные изме­нения внутренних органов могли остаться неискорененными⁵.

§ 9

В здоровом состоянии человека духовная жизненная сила (са­моуправляемая), этот двигатель, одушевляющий материальное тело (организм), управляет им с неограниченной властью и со­храняет чудную, гармоничную в отношении как ощущений, так и отправлений жизнедеятельность, таким образом, что наш вечный, наделенный рассудком, дух может свободно распоряжаться этим живым, здоровым инструментом для высших целей нашего суще­ствования.

Ю

Материальный организм, лишенный жизненной силы, не спо­собен ни к ощущению, ни к деятельности, ни к самосохранению⁶; он вызывает ощущения и совершает жизненные отправления ис­ключительно благодаря нематериальной сущности (жизненному принципу), которая оживляет материальный организм в состоя­нии здоровья и болезни.

§ 11

Когда человек заболевает, то только эта духовная, самодейст­вующая (автоматическая) жизненная сила, повсеместно присут­ствующая в его организме, первоначально поражается динами­ческим влиянием (Materia peccans!) болезнетворного, враждебно­го жизни агента; только жизненный принцип, доведенный до столь ненормального состояния, может вызвать в организме не­приятные ощущения и привести к нарушению процессов жизне­деятельности, что мы называем болезнью; поскольку сила неви­дима сама по себе и познаваема только по своему действию на организм, ее болезненные нарушения открываются только через проявления заболевания в ощущениях и отправлениях частей организма, доступных наблюдателю и врачу, то есть в болезнен­ных симптомах, и не могут быть узнаны никаким другим спо­собом ⁷.

§ 12

Только болезненно измененная жизненная энергия вызывает болезни⁸, так что патологические явления, доступные нашим чувствам, отражают в то же время и внутреннее изменение, или все болезненное расстройство внутреннего двигателя; словом, они обнаруживают все заболевание; также и исчезновение под влия­нием лечения всех патологических явлений и изменений, отли­чающихся от здоровых жизненных отправлений, безусловно, вы­зывает и с необходимостью влечет за собой восстановление един­ства жизненной силы и, тем самым, возвращение здоровья всему организму.

§ 13

Поэтому болезнь (если только она не относится к области ве­дения хирургии), воспринимаемая аллопатами, как нечто отдель­ное от живого единства, от организма и одушевляющей его жиз­ненной силы, и спрятанная в его недрах, является, сколь бы тон­кой природы она ни была, химерой, которую могли вообразить лишь умы материалистического склада, и это представление в те­чение тысячелетий дает господствующей медицинской системе те вредные идеи, которые превратили ее в действительно вредное (не исцеляющее) искусство.

§ 14

Внутри человека нет ничего патологического, что подлежало бы лечению, и не существует видимых болезненных изменений, подлежащих лечению, кроме тех, которые открываются внима­тельно наблюдающему врачу через болезненные признаки и симп­томы — факт, находящийся в совершенном согласии с безгра­ничной добротой всеведущего Спасителя человеческой жизни.

§ 15

Изменение болезненно поврежденного духовного двигателя (жизненной силы), оживляющего наше тело в его невидимых недрах, и совокупность наружно отображаемых и вызванных им в организме симптомов, представляющих существующее заболе­вание, составляют единство; они являются одним и тем же. Орга­низм является на самом деле материальным инструментом жиз­ни, но его нельзя представить без оживляющего влияния инстинк­тивно воспринимающего и действующего двигателя, так же как и жизненная сила немыслима без организма, следовательно, вме­сте они составляют единое целое, хотя в мыслях и разделяются нами ради удобства их понимания.

§ 16

Наша жизненная сила, как духовный двигатель, не может быть атакована и изменена никакими нарушающими гармонию жизни вредными воздействиями внешних враждебных сил на здо­ровый организм иначе как духовным (динамическим) образом, как и все сходные патологические изменения (болезни) не могут быть устранены врачом иначе как при помощи духовных (по су­ществу динамических⁹) вызывающих изменения сил подходящих лекарств, действующих на духовную жизненную силу, которая вос­принимает их благодаря способности повсеместно присутствующих в организме нервов к ощущению, так что только благодаря свое­му динамическому действию на жизненную силу лекарства могут восстанавливать и на самом деле восстанавливают здоровье и жизненную гармонию, после того как изменения в здоровье па­циента, распознаваемые при помощи наших чувств (совокупность симптомов), обнаружили заболевание для внимательно наблю­дающего и исследующего врача настолько полно, насколько это требуется для того, чтобы дать ему возможность излечить ее.

§ 17

Затем, поскольку при лечении, приводящем к устранению всех осязаемых признаков и симптомов болезни, в то же самое время устраняются и внутренние изменения жизненного принципа, обуславливавшие заболевание а, следовательно, — вся болезнь¹⁰, поскольку врач должен только устранить все симптомы для того, чтобы в то же самое время уничтожить внутреннее изменение, то есть, патологическое расстройство жизненной силы, следователь-болезнь во всей ее целостности, самое болезнь¹¹. Когда уничтожается болезнь, и восстанавливается здоровье, достигается высшая и единственная цель врача, сознающего истинное свое назначение. Последнее состоит не в наукообразной болтовне, а оказании помощи страждущему.

§ 18

Из той несомненной истины, что кроме совокупности всех симптомов и сопутствующих модальностей (§ 5) невозможно никакими средствами выделить в болезни ничего другого, чем вы­далась бы потребность в помощи, безусловно, следует, что, в каждом индивидуальном случае, совокупность всех симптомов и условий болезни должна быть единственным показанием, единственным ориентиром при выборе лекарства.

§ 19

Далее, поскольку болезни являются не чем иным как изменениями в состоянии здоровья здорового индивидуума, проявляющиеся болезненными признаками, а исцеление возможно также только благодаря изменению состояния здоровья больного индивидуума на здоровое состояние, совершенно очевидно, что лекарствa никогда не смогли бы излечивать болезни, если бы не обладали силой изменять состояние здоровья человека, зависящее от ощущений и отправлений; что, на самом деле, своей целебной силой они обязаны исключительно способности изменять состояние здоровья человека.

§ 20

Эта духовная сила изменять состояние здоровья человека, скрытая во внутренней природе лекарств, никогда не может быть обнаружена нами лишь усилиями ума, мы можем составить яс­ное представление о ней только при опытном познании ее прояв­лений при действии на состоянии здоровья.

§ 21

Далее, поскольку несомненно, что целебный принцип лекарств не осязаем сам по себе, и поскольку в чистых экспериментах с лекарствами, предпринимаемыми самыми добросовестными на­блюдателями, нельзя обнаружить ничего другого, что определяет их как лекарства, кроме их способности вызывать определенные изменения в состоянии здоровья человеческого тела, и особенно в теле здорового индивидуума, и в способности возбуждать раз­личные определенные патологические симптомы, постольку в тех случаях, когда фармакологические препараты действуют как ле­карства, они могут ввести в действие свои целебные силы не ина­че как благодаря способности изменять состояние здоровья чело­века, вызывая свойственные им специфические симптомы; и по­этому при раскрытии того, какими болезнетворными и в то же время какими лечебными силами обладает каждое отдельное ле­карство, мы можем лишь полагаться на вызываемые им в здо­ровом теле патологические явления, как на единственно возмож­ный способ раскрытия присущих ему целебных сил.

§ 22

Но так как ничто, подлежащее устранению для восстановле­ния здоровья, кроме всей совокупности симптомов и признаков, и не должно наблюдаться при болезни, так же как лекарства не могут проявить никаких целебных эффектов кроме их спо­собности вызывать патологические симптомы у здоровых и уст­ранять их у больных, то из этого следует, во-первых, что фарма­кологические препараты могут стать лекарствами только благо­даря тому, что, возбуждая определенные эффекты и симптомы, или, лучше сказать, вызывая определенные искусственные болез­ненные состояния, лекарственные вещества устраняют и уничто­жают уже имеющиеся, то есть естественное болезненное состоя­ние, которое мы хотим излечить. Во-вторых, из этого следует, что для совокупности симптомов подлежащей лечению болезни дол­жно быть найдено то лекарство, которое (в соответствии с экспериментальными данными о том, устраняет ли оно болезненные симптомы наиболее быстро, безусловно и окончательно и восста­навливает ли здоровье посредством лекарственных, подобных или противоположных, симптомов ¹²) зарекомендовало себя как имеющее наибольшую тенденцию вызывать подобные или противоположные симптомы.

§ 23

Тем не менее, самый чистый опыт и самые тщательные исследования убеждают нас, что длительно существующие симптомы болезни едва ли могут быть устранены и уничтожены противоположными симптомами лекарств (как при антипатическом, энантиопатическом или паллиативном методе) и что, напротив, после временного и кажущегося облегчения они прорываются вновь, но только с возросшей интенсивностью и тяжестью проявлений (см. § 58—62 и 69).

§ 24

Не остается поэтому ни одного обещающего быть полезным при лечении болезней способа применения лекарств, кроме гомеопатического, при помощи которого мы ищем для совокупности всех симптомов каждого случая болезни лекарство, которое по сравнению со всеми остальными лекарствами (патогенные эффекты которых известны благодаря испытаниям на здоровых индивидуумах) обладает силой и склонностью вызывать искусственные болезненное состояние, наиболее подобное таковому в подлежащем лечению случае.

§ 25

Чистый опыт¹³, единственный и непогрешимый судья в искусстве исцеления, при самых тщательных испытаниях учит нас, что действенно то лекарство, которое проявляет в своем действии на здоровое человеческое тело способность вызывать наибольшее число симптомов, подобных тем, которые наблюдаются в подле­жащем лечению случае заболевания, а также, при назначении доз подходящей потенции и разведения, быстро, радикально и окончательно устраняет совокупность симптомов этого болезненного состояния, то есть (§ 6—16) все заболевание, и изменяет его на состояние здоровья. Опыт учит нас также, что все лекарства исцеляют те болезни, симптомы которых в наибольшей степени сходны с их собственными, и не оставляют ни одного из них неизлеченным.

§ 26

Это определяется следующим гомеопатическим законом при­роды, иногда смутно предполагавшимся, но до сих пор полностью не осознанным, и которому в полной мере обязано каждое из осу­ществленных когда-либо истинных излечений.

Более слабое динамическое поражение навсегда уничтожается в живом организме более сильным, если последнее (отличаясь по своей природе) чрезвычайно подобно первому в своих прояв­лениях 14.

§ 27

Целебная сила лекарств определяется, поэтому их симптома­ми, подобными болезни, но превосходящими ее по своей силе (§ 12—26), так что каждый отдельный случай болезни наиболее надежно, радикально, быстро и окончательно уничтожается и устраняется только лекарством, способным вызвать (в организме человека) наиболее сходным и полным образом совокупность его симптомов, и которое в то же самое время сильнее болезни.

§ 28

Так как этот естественный закон лечения проявляется в каж­дом чистом эксперименте и при каждом верном наблюдении вез­де в мире, и факт его существования, следовательно, установлен, то не имеет большого значения, каким могло бы быть научное объяснение того, как это все происходит, и я не придаю большо­го значения попыткам объяснить это. Однако следующая точка зрения представляется мне наиболее вероятной, поскольку ос­новывается на предпосылках, почерпнутых из опыта.

§ 29

Поскольку каждое заболевание (не являющееся полностью хирургическим) заключается только в особом, болезненном, ди­намическом отклонении жизненной энергии (жизненного принци­па), проявляющемся в ощущении и движении, постольку при каждом гомеопатическом излечении этот жизненный принцип, динамически поврежденный естественной болезнью, захватывает­ся несколько более сильным искусственным болезненным прояв­лением через назначение лекарственной потенции, выбранной в точности в соответствии с подобием симптомов. Благодаря этому ощущение естественной (более слабой) динамической болезни ослабевает и исчезает. Эти болезненные проявления не существуют более для жизненного принципа, который теперь захвачен и является более сильной искусственной болезнью. Искусственная болезнь вскоре утрачивает свою силу, и пациент оказывается излеченным. Жизненный двигатель, освобожденный таким образом, может снова поддерживать жизнь в ее здоровом состоянии. Этот процесс наиболее вероятен, и отстаивающая его гипотеза ос­новывается на следующих положениях.

§ 30

Здоровое человеческое тело в гораздо большей степени оказывается подверженным воздействию лекарств (отчасти потому, что величину дозы мы регулируем по собственному усмотрению), чем естественных патогенных воздействий, так как естественные болезни излечиваются и преодолеваются подходящими лекарствами.

§ 31

Враждебные силы, частично психические, частично физические, воздействию которых подвержено наше земное существования, и называющиеся болезненными вредными агентами, не об­дают силой вызывать болезненные нарушения здоровья человека безусловно¹⁶. Но мы можем заболеть под их влиянием, и организм, выведенный из состояния здоровья, претерпит ненормальные ощущения и отправления только в том случае, если он достаточно долго подвергался этим воздействиям и достаточно чувствителен к ним, следовательно, они не могут вызвать болезнь у каждого человека и каждый раз.

§ 32

Но совершенно противоположным образом дело обстоит с искусственными болезнетворными агентами, которые мы называем лекарствами. Каждое истинное лекарство действует всякий раз, при всех обстоятельствах, на каждого человека и вызывает у него свои особенные

симптомы (ясно ощущаемые, если доза достаточно велика), таким образом, ясно, что каждый живой человеческий организм подвержен их воздействию и приобретает лекарственную болезнь всегда и абсолютно (безусловно), чего, как было сказано выше, никогда не может быть при естественных заболеваниях.

§ 33 |

Опыт¹⁷ в соответствии с этим фактом несомненно указывает, что живой человеческий организм склонен и предрасположен к вредному воздействию лекарственных сил в гораздо большей степени, чем к воздействию вредных болезнетворных агентов и инфекционных миазмов, или, иначе говоря, он показывает, что болезнетворные вредные агенты способны болезненно нарушать здоровье человека, но воздействие их подчинено и обусловлено часто значительно обусловлено; в то время как лекарственные агенты обладают абсолютным и безусловным воздействием, намного превосходя первые.

§ 34

Большая сила искусственных болезней, вызванных лекарства­ми, не является, тем не менее, единственным объяснением способ­ности последних излечивать естественные заболевания. Для того, чтобы они могли привести к исцелению, необходимо, прежде всего, чтобы они могли вызывать в теле человека искусственную болезнь, насколько возможно подобную заболеванию, подлежа­щему лечению. Искусственная болезнь, обладающая большей си­лой, переводит болезненное состояние инстинктивного жизненного принципа, не способного самого по себе ни к отражению, ни к запоминанию, в состояние чрезвычайно сходное. Она не только затеняет, но подавляет и тем самым уничтожает нарушение, вы­званное естественным заболеванием. Это настолько верно, что ни одно уже существующее заболевание не может быть, даже са­мой Природой, вылечено посредством добавления нового несход­ного заболевания, сколь бы сильным оно не было. Так же мало может быть оно излечено врачами при помощи лекарств, не способных вызвать подобное болезненное состояние в здоровом теле.

§ 35

Для иллюстрации этих положений мы должны рассмотреть три различных случая, связанных как с естественно случающим­ся совпадением у одного человека двух несходных естественных болезней, так и с обычным лечением болезней неподходящими аллопатическими лекарствами, то есть лекарствами, не способными вызвать искусственное болезненное состояние, подобное подлежащему лечению заболеванию, в то время, когда даже сама Природа не может устранить уже существующую несходную болезнь негомеопатическим средством, какой бы силы оно не было, и когда также малоэффективно при лечении любых болезней негомеопатическое использование даже сильнейших лекарств.

§ 36

1. Если две несходные болезни равной силы встречаются одновременно у одного человека, или, особенно, если существовавшая ранее оказывается сильнее, то новое заболевание изгоняется из организма и не вызывает его поражения. Страдающий тяжелым хроническим заболеванием больной не будет инфицирован умеренной осенней дизентерией или другой заразной болезнью. Левантийская чума, как пишет Ларри ¹⁸, не проявляется там, где обладает цинга, а люди, страдающие экземой, не заболевают ею. Рахит, указывает Дженнер, препятствует действию вакцинации. Согласно фон Хильденбранду, страдающие от легочной чахотки не восприимчивы к эпидемическим лихорадкам, если последние не оказываются очень заразными.

§ 37

Также и при обычном лечении старая хроническая болезнь остается неизлеченной и неизмененной, если лечение осуществляется в соответствии с обычным аллопатическим методом, то есть лекарствами, не способными вызвать у здорового индивидуума изменения, подобные болезни, это происходит даже в тех случаях, когда лечение длится годами, и применяемые лекарства не слишком разрушительны для здоровья ¹⁹. Все это ежедневно подтверждается на практике и не нуждается в дальнейших иллюстрациях.

§ 38

II. Случай, когда новое несходное заболевание оказывается сильнее. В этом случае заболевание, которым вначале страдал пациент, как более слабое, будет с наступлением более сильного отстранено и подавлено до тех пор, пока последнее не завершит цикл своего развития или не будет вылечено, и тогда старое заболевание проявится вновь неизлеченным. Тульпиус²⁰ наблюдал, что у двоих детей, страдавших одним из видов эпилепсии, на время прекратились припадки, когда они заболели стригущим лишаем (tinea). Однако, как только высыпания на голове исчезли, припадки возобновились с прежней частотой. Шепф²¹ видел, как зуд проходил с развитием цинги, но проявлялся снова после ее окончания²² . Если мания развивается у туберкулезного больного, то ею устраняется чахотка со всеми ее симптомами, однако, когда мания проходит, чахотка немедленно возобновляется и оказывается фатальной²³ . При совпадении эпидемии кори и оспы и инфицировании ими одного и того же ребенка уже развившаяся корь подавляется присоединившейся несколько позднее оспой и не может завершить своего цикла развития до излечения оспы. Однако нередко случается, что и привитая оспа, как это наблюдал Манге²⁴ , подавляется на четыре дня наслоением кори, и завершает свой цикл после развития периода шелушения последней. Даже в тех случаях, когда прививка оспы была произведена шесть дней назад, корь задерживает воспаление в месте прививки на одном уровне, и оспа не развивается до тех пор, пока корь не совершит свой семидневный цикл развития²⁵ . При эпидемиях кори многие инфицируются на четвертый или на пятый день после прививки оспы, и корь препятствует развитию последней до окончания своего собственного курса, после чего оспа всегда появляется и проходит цикл своего обычного развития²⁶ . Истинная, гладкая, рожеподобная скарлатина Сиденгема²⁷ с ангиной подавлялась на четвертый день высыпаниями коровьей оспы и не возобновлялась до окончания курса последней. Однако в другом случае, когда оба заболевания казались равной силы, коровья оспа была подавлена на восьмой день наслоением истинной, гладкой скарлатины Сиденгема, и ее красный очажок исчез до окончания скарлатины, после чего коровья оспа возобновила немедленно свое течение и завершила его обычным образом²⁸ . Корь подавила развитие коровьей оспы: на восьмой день течения последней, практически на пике заболевания, развилась корь; она остановила дальнейшее течение коровьей оспы, и последняя не могла завершить своего цикла до развития коревого шелушения, так что на шестнадцатый день болезни, по наблюдениям Кортума²⁹ , больной выглядел так же, как и на десятый.

Даже после начала кори прививка коровьей оспы хотя и вступает в силу, но болезнь не совершает своего обычного развития до исчезновения кори, что даже наблюдал Кортум ³⁰.

Я сам видел, что свинка (angina parotidea) немедленно исчезла, как только вступила в силу и почти достигла максимума прививка коровьей оспы, и только после окончания последней и исчезновения ее красного очажка это сопровождающееся лихорадкой и вызываемое специфическим миазмом опухание околоушных и подчелюстных желез восстановилось и совершило свой обычный семидневный цикл развития.

Так происходит со всеми несходными болезнями; более сильная подавляет более слабую(когда они не осложняют одна другую, что редко случается при острых заболеваниях), но никогда ни одна не излечивает другую.

§ 39

Последователи обычной медицинской школы наблюдали все это в течение многих веков; они видели, что сама Природа не может вылечить болезнь развитием другой, какой бы сильной та не была, если новая болезнь несходна с уже существующей в те­ле человека. Что же должны мы думать о них после того, как они, тем не менее, продолжали лечить хронические болезни алло­патическими лекарствами, то есть лекарствами и их смесями, способными вызвать, Бог ведает, какое болезненное состояние, но только не подобное подлежащей лечению болезни? И даже если врачи до сих пор не присматривались внимательно к природе, жалкие результаты их лечения должны были бы указать им, что они идут по ложному пути. Неужели при лечении хронической болезни агрессивными, по своему обыкновению, аллопатически­ми средствами они не понимали, что тем самым всего лишь создают искусственную болезнь не сходную с уже имеющей место, кото­рая лишь временно приостанавливает и подавляет основное забо­левание, всегда возвращающееся как только истощение сил боль­ного делает невозможным продолжение аллопатических атак на его жизнь? Так, зудящие сыпи безусловно и очень ско­ро очищают кожу после назначения частых приемов сильных слабительных, но как только больной становится не в состоянии выносить более искусственную (несходную) болезнь кишок и при­нимать слабительные, то или восстанавливаются прежние сыпи, или развиваются тяжелые симптомы внутренней псоры, и пациент в дополнение к неослабленному основному заболеванию оказы­вается вынужденным страдать от вызванных несварением болей и недостатка изгоняющей силы кишечника. Так, если обычные врачи, с целью искоренения хронической болезни, создают и под­держивают искусственные язвы и выпускники на коже, то они НИКОГДА не достигают цели, они НИКОГДА не смогут выле­чить болезнь таким образом, поскольку эти искусственные кож­ные язвы совершенно чужеродны и аллопатичны внутреннему по­ражению; но поскольку раздражение, вызываемое несколькими тканями, оказывается, по крайней мере, иногда, более сильным (несходным) заболеванием, чем уже существующее, Постольку последнее иногда несколько ослабляется и подавляется на неде­лю или две. Но оно всего лишь подавляется и не надолго, а силы пациента тем временем неуклонно тают. Эпилепсия, как свидетельствуют Пеклин³¹ и другие авторы, подавляемая, если они берутся за лечение, в течение многих лет выпускниками, не­избежно возвращается в более тяжелой форме. Но ни слабитель­ные при зуде, ни выпускники при эпилепсии не могут быть более гетерогенными, более несходными нарушающими агентами — не могут быть более аллопатическим, более истощающим методом лечения — чем их привычные прописи, составляемые из неиз­вестных ингредиентов и используемые в обычной практике для лечения других, безымянных и бесчисленных видов болезней. Они также лишь истощают больного и только на короткое время подавляют или приостанавливают заболевание будучи не в со­стоянии вылечить его, а при длительном использовании всегда добавляют к старой болезни новую.

Date: 2015-06-07; view: 483; Нарушение авторских прав