Органон врачебного искусства 2 page

§ 40

III. В случае, когда новое заболевание, после длительного воздействия на организм, наконец присоединяется к старой не­сходной болезни и образует вместе с ней комплексное заболевание, то каждая из них занимает свое место в организме, то есть наибо­лее подходящие органы и принадлежащие ей области, предостав­ляя остальное другому несходному заболеванию. Так, сифилитиче­ский пациент может стать псорическим и vice versa. Так как две болезни несходны между собой, то они не могут ни устранить, ни излечить друг друга. Поначалу с появлением псорических высы­паний венерические симптомы затихают и приостанавливаются, но с течением времени (поскольку сифилис, по крайней мере, не уступает по силе псоре) они соединяются³², то есть вовлекают в болезненный процесс соответствующие им части тела, и болезнь тем самым оказывается более тяжелой и труднее поддается лечению.

Когда встречаются две несходных острых болезни, как, на­пример, корь и оспа, то обычно, как уже говорилось выше, одна подавляет другую. Тем не менее, при подобных тяжелых эпиде­мических заболеваниях были редкие случаи, когда две несходные острые болезни одновременно возникали в одном теле и объеди­нялись на короткое время. При эпидемии, в течение которой одно­временно преобладали оспа и корь, П. Рассел³³ только в одном случае из трехсот (в которых эти болезни устраняли или подав­ляли друг друга, и корь развивалась через двадцать дней посленачала оспы, а оспа — на семнадцатый или восемнадцатый день кори, так что развившееся ранее заболевание проделывало свой обычный цикл развития) одновременно встретил оба эти несходные заболевания у одного человека. Рейни³⁴ свидетельствует о совпадении оспы и кори у двух девочек. Дж. Морис³⁵ за всю свою практику наблюдал только два таких случая. Близкие случаи описываются в работах Этмюллера³⁶ и некоторых других.

Ценкер ³⁷ видел, как оспа совершала свой обычный цикл развития при совпадении с корью и с пурпурой.

Дженнер наблюдал, как оспа проделала свой неизмененный курс при ртутном лечении сифилиса.

§ 41

Гораздо чаще, чем сочетание естественных болезней у одного и того же человека и их взаимное осложнение, наблюдаются болезненные осложнения, вызываемые в результате неверного лекарственного лечения (аллопатический метод), длительным использованием неподходящих лекарств. К естественной болезни, подлежащей лечению, добавляются тогда, благодаря постоянному повторению назначения неподходящих лекарственных средств, новые, часто очень длительные, болезненные состояния, соответствующие природе этого средства. Они постепенно сливаются с несходным старым заболеванием (которое они не могли излечить % на основании подобия действия, то есть гомеопатически) и осложняют его, добавляя к старой болезни новое, несходное искусственное хроническое заболевание и ставя, тем самым пациента перед лицом уже двух, а не одной, болезней, существенно отягчая его состояние и делая лечение очень трудным, часто почти невозможным. Многие случаи, совета по поводу которых спрашивают в медицинских журналах, а также многие случаи, описанные в медицинских сочинениях, подтверждают истинность сказанного. Сходны с описанной ситуацией и те частые случаи, когда венерическая болезнь шанкра, особенно осложненная псорой или дискразией, обусловленной кондиломатозной гонореей, не только не излечивается продолжительным или часто повторяющимся назначением неподходящих меркуриальных препаратов, но и захватывает свое место в организме наряду с постепенно развив­шейся тем временем ртутной интоксикацией³⁸, и образует вместе ней ужасного монстра сложного заболевания (под общим названием маскированной венерической болезни), которое, если и излечивается, то лишь с величайшими трудностями.

§ 42

Сама Природа допускает в некоторых случаях, как уже было указано, одновременное существование двух (и даже трех) есте­ственных болезней у одного и того же человека. Следует отме­тить, что это осложнение случается, тем не менее, лишь при со­четании двух несходных болезней, которые согласно вечным за­конам природы не устраняют, не уничтожают и не излечивают друг друга, но, кажется, обе (или все три) продолжают раздель­ное существование в организме и, сохраняя свое влияние над вос­приимчивыми к ним частями и органами тела, часто не представ­ляют вследствие несходства их природы существенной угрозы жизни.

§ 43

Совершенно противоположным оказывается результат сочета­ния в организме двух подобных заболеваний, то есть присоедине­ния к болезни уже существующей новой, подобной ей и более сильной. В этих случаях мы видим, как излечение может быть достигнуто силами природы, и получаем наглядные уроки того, как лечение должно осуществляться и человеком.

§ 44

Две подобные болезни не могут ни подавить (возможность чего для несходных заболеваний была показана в примере I ), ни временно приостановить одна другую (как было описано для несходных болезней в примере II), таким образом, чтобы старая возобновила свое течение после окончания новой. Так же мало могут две подобные болезни (что было описано в случае несходных болезней в примере III) совместно существовать в одном и том же организме или совместно образовывать удвоенное сложное заболевание.

§ 45

Напротив! Две болезни, различающиеся по своей сущности (Vide, supra, § 26, Прим.), но крайне сходные в проявлениях и вызываемых ими страданиях и симптомах, безусловно уничтожа­ют одна другую, когда бы они не встретились в организме. Более сильное заболевание уничтожает менее сильное по той простой причине, что при воздействии на организм поражает в точности те же самые части тела, что и существовавшая ранее менее сильная болезнь. Последняя поэтому подавляется и перестает вызывать характерные для нее эффекты³⁹. Другими словами, новое, подобное и более сильное воздействие начинает определять ощущения пациента, и жизненный принцип тем самым, вследствие специфичности этого воздействия, становится нечувствительным к более слабому, подавленному и не существующему более заболеванию, поскольку оно никогда не было чем-то материальным, но лишь динамическим, духовным, расстройством. Жизненный принцип, следовательно, оказывается пораженным, да и то лишь временно, новым подобным патогенным воздействием.

§ 46

Можно было бы привести множество примеров заболеваний, излеченных в соответствии с естественными законами, присоеди­нением других, проявляющихся сходными симптомами, болезней. Однако это не является необходимым, поскольку наша цель со­стоит в том, чтобы говорить о чем-то определенном и несомнен­ном, ограничить наше внимание исключительно теми (несколь­кими) заболеваниями, каждое из которых выделено в очерченную нозологическую единицу, вызывается конкретным миазмом и об­ладает собственным четким наименованием.

Выдающееся положение среди них занимает оспа, наводящая ужас большим количеством опасных симптомов. Она устранила и излечила множество болезней со сходными проявлениями.

Как часто вызывает оспа жестокую офтальмию, иногда при­водящую даже к слепоте! И вот смотрите (!), привив ее, Дезото⁴⁰ окончательно вылечил хроническую офтальмию, и Лерой⁴¹ про­демонстрировал еще один случай такого же излечения.

Ею же, по сообщению Клейна⁴², была совершенно излечена существовавшая уже два года слепота, развившаяся после подавления парши.

Как часто вызывает оспа глухоту и одышку! И оба этих хронических заболеваний, по наблюдениям Дж. Фр. Клосса⁴³, она устранила, достигнув своего максимума.

Частым симптомом оспы является опухание яичек, и даже очень сильное. Именно вследствие этого, она смогла, благодаря подобию своих проявлений, излечить, как это наблюдал Клейн⁴⁴, большую твердую опухоль левого яичка, образовавшуюся после ушиба. Еще один наблюдатель⁴⁵ описал излечение похожей опухоли яичка.

Среди мучительных симптомов оспы есть и состояние кишок, подобное развивающемуся при дизентерии, и оспа как подобный патогенный фактор подавила, по наблюдениям Фр. Вендта⁴⁶, случай заболевания дизентерией.

Оспа, развивающаяся после прививки, совершено устраняет гомеопатически, вследствие большей силы и значительного подо­бия, симптомы коровьей оспы и не дает ей развиться полностью. Но в то же время, коровья оспа, достигшая максимума своего развития, вследствие выраженного сходства, гомеопатически зна­чительно ослабляет развивающуюся вслед за ней оспу и сущест­венно уменьшает ее тяжесть⁴⁷, как свидетельствуют Мюри⁴⁸ и многие другие.

Привитая коровья оспа, жидкость которой наряду с защит­ным веществом содержит и вещество заразное, вызывающее распространенные кожные высыпания иного характера, состоя­щие из небольших сухих (изредка больших и нагнаивающихся) узелков с маленьким красным кружком вокруг, часто совпадает с круглыми красными пятнами на коже, сопровождающимися чрезвычайно сильным зудом. Они не так уж редко появляются за несколько дней до красного кружка коровьей оспы, но все-таки гораздо чаще несколькими днями после него и оставляют после себя маленькие красные пятна на коже. Многие наблюда­тели указывают⁴⁹, что благодаря подобию этого добавочного миазма, коровья оспа совершенно и окончательно излечивает ана­логичные, часто уже длительно существующие и мучительные кож­ные высыпания у детей.

Коровья оспа, специфическим симптомом которой является опухание руки⁵⁰, излечила опухшую и наполовину парализован­ную руку⁵¹.

Лихорадка, сопровождающая коровью оспу и появляющаяся в период образования красного кружка, гомеопатически излечила, по наблюдениям младшего Хардеджа⁵², два случая перемежаю­щейся лихорадки. Эти наблюдения подтверждают отмеченный ранее Дж. Хантером⁵³ факт невозможности сосуществования двух лихорадок (подобных заболеваний) у одного и того же человека.

Характером лихорадки и кашля корь сильно напоминает кок­люш, и поэтому Босквиллон⁵⁴ отметил, что при эпидемиях, при которых распространялись оба эти заболевания, многие дети, пораженные корью, не заболевали коклюшем. Корь защитила бы от заражения коклюшем их всех и при всех последующих эпиде­миях, если бы только коклюш не был бы заболеванием, лишь от­части напоминающим корь, то есть если бы в числе его симптомов была и кожная сыпь, характерная для кори. Но поскольку он тем не менее ею не обладает, корь может только предотвратить инфицирование большого числа детей, да и то лишь при одновре­менном распространении эпидемий.

Если, тем не менее, корь совпадает с заболеванием, обладаю­щим ее ведущим симптомом, сыпью, то она безусловно может устранить и гомеопатически излечить⁵⁵ это последнее. Так, по наблюдениям Кортума⁵⁶, хронические герпетические высыпания были полностью и окончательно (гомеопатически) излечены в результате развития кори. Милиарная сыпь на лице, шее и руках, сопровождающаяся чрезвычайным жжением, усиливавшаяся при каждой перемене погоды и существовавшая на протяжении шести лет, после инфицирования корью приобрела вид опухоли на по­верхности кожи, а по завершении течения кори экзантема была излечена и более не возобновлялась⁵⁷.

§ 47

Ничто, кроме вышеописанного, не может более ясно и понятно научить врача тому, какой искусственный патогенный агент (ле­карство) он должен избрать для того, чтобы лечить безусловно, быстро и окончательно, в соответствии с процессами, имеющими место в природе.

§ 48

Ни усилия природы, как мы это видели выше, ни искусство вра­ча, не могут ни в одном случае устранить уже существующее пора­жение или заболевание посредством несходного патогенного аген­та, сколь бы сильным он не был. Этой цели можно достичь в соот­ветствии с вечными неизменными законами природы, не извест­ными до сего времени, исключительно при помощи фактора, по­добного своими симптомами и несколько более сильного.

§ 49

Мы бы смогли узнать и гораздо большее число действитель­ных, естественных гомеопатических излечений такого рода, если бы, с одной стороны, наблюдатели были бы более внимательны к ним, а с другой — если бы в природе не было такого недостат­ка в полезных гомеопатических заболеваниях.

§ 50

Сама Могущественная Природа, как мы уже видели, мало что имеет в своем распоряжении в качестве инструментов гомео­патического лечения, кроме заразных болезней постоянного ха­рактера (чесотка), кори и оспы⁵⁸, то есть патогенных агентов та­кого рода⁵⁹, что выступая в качестве лекарств они оказываются более опасными для жизни, чем заболевание, которое они долж­ны излечить, или же такими (как чесотка), которые вызвав ис­целение, сами в свою очередь нуждаются в лечении и искорене­нии. Оба эти обстоятельства делают их применение в качестве гомеопатических лекарств затруднительным, сомнительным и опасным. А сколь ничтожно число заболеваний, находящих по­добное лекарство в кори, оспе и чесотке, среди болезней, которым подвержен человек! Таким образом, естественным путем лишь немногие болезни могут быть излечены при помощи этих сомни­тельных и небезопасных гомеопатических средств, а лечение с их помощью связано с опасностью и большими трудностями еще и потому, что дозы их не могут быть, подобно дозам лекарств, уменьшены в соответствии с обстоятельствами. Пациент же, под­вергшийся воздействию аналогичного заболевания хронического характера, поражается опасной и длительной болезнью, оспой, корью (или чесоткой), в свою очередь требующей излечения. И, тем не менее, мы можем указать на некоторые поразительные гомеопатические излечения, достигнутые благодаря счастливому совпадению, и видим так много неопровержимых доказательств единственного целебного закона природы, проявляющегося в них: Лечи на основании подобия симптомов!

§ 51

Эти факты делают указанный терапевтический закон совер­шенно очевидным всякому разумному человеку, и их вполне до­статочно для этого. Однако, с другой стороны, посмотрите, какие преимущества имеет человек над неразумной Природой с ее слу­чайными действиями. На сколько же тысяч гомеопатических па­тогенных агентов больше среди лекарственных веществ, распро­страненных во всем мироздании, имеет человек в своем рас­поряжении для помощи страждущим собратьям! Среди них он имеет возбудителей всевозможных болезней, для всех бесчислен­ных, мыслимых и немыслимых естественных заболеваний, при ко­торых они могут оказать гомеопатическую помощь — патогенных агентов (лекарственные вещества), сила которых, после заверше­ния их лечебного воздействия, преодолевается жизненной силой спонтанно исчезающих и не требующих, подобно чесотке, допол­нительного лечения для их устранения — искусственных пато­генных агентов, которые врач может разводить, разделять и потенциировать до бесконечности, и доза которых может быть уменьшена до такой степени, что они будут лишь чуть сильнее естественного заболевания, излечить которое они призваны. Та­ким образом, при этом несравненном методе лечения даже и в случаях самых давних заболеваний нет необходимости в ожесто­ченных нападках на организм ради их искоренения. Лечение при этом методе осуществляется лишь в виде мягкого, незаметного и, тем не менее, быстрого перехода от мучительного естественного заболевания к столь желанному состоянию постоянного здоровья.

§ 52

Существуют лишь два главных метода лечения: первый, осно­ванный лишь на внимательном наблюдении за природой, тщатель­ном экспериментировании и чистом опыте, гомеопатический (ни­когда ранее осознанно не применявшийся) и второй, который не использует всего этого, гетеропатический, или аллопатический. Каждый из них исключает другой метод, и только тот, кто не знает ни одного из них, может впасть в заблуждение, будто они могут когда-либо сблизиться и даже объединиться, или может, следуя желанию больного, выставить себя в смешном свете, чере­дуя попеременно оба метода и совершая тем самым тяжкое пре­ступление против божественной гомеопатии.

§ 53

Действительно милосердные излечения осуществляются толь­ко в соответствии с гомеопатическим методом, который, как мы выявили ранее (§§ 7—25) при помощи опыта и дедукции, являет­ся без сомнения подлинным:методом лечения, искусство которого позволяет добиться исцеления наиболее быстро, надежно и не­обратимо, поскольку основано оно на вечном неопровержимом законе природы.

Подлинное гомеопатическоэе целебное искусство является един­ственно верным методом, единственно подходящим для челове­ческого искусства, единственным прямым путем к исцелению, так же как не может быть более одной прямой между двумя задан­ными точками.

§ 54

Аллопатический метод, веками главенствовавший в различных системах, применяет против болезни множество средств, обычно однако неподходящих (alloea) случаю. Каждая из этих систем, время от времени сменяющих друг друга и значительно отличаю­щихся одна от другой, присваивала себе гордое наименование Рациональной Медицины⁶⁰.

Создатель каждой такой системы надменно полагал, что мог проникать во внутреннюю природу жизни в здоровом и больном ее состоянии, ясно распознавать ее проявления и соответственно предписывать какую болезнетворную материю⁶¹ следует устранять из тела больного, что знал как изгнать ее для того, чтобы вернуть ему здоровье, и что мог делать все это в соответствии с необосно­ванными предположениями и случайными догадками без того, что­бы честно вопрошая природу, прислушиваться без предубеждения к голосу опыта. Заболевания считались состояниями, практически всегда возобновляющимися в одном и том же виде. Большинство систем давали таким образом наименования этим воображаемым картинам болезней и классифицировали их, каждая по-своему. Лекарствам приписывались свойства, которые, как предполага­лось, могли излечивать эти ненормальные состояния. (Отсюда бесчисленные книги по Materia Medica) ^б2.

§ 55

Вскоре однако широкая публика осознала, что при тщатель­ном следовании любой из этих систем неизбежно увеличиваются и утяжеляются страдания больного. Еще задолго до этого алло­паты были бы оставлены пациентами, если бы не паллиативные облегчения, производимые эмпирически найденными лекарствами, почти моментальное ослабляющее страдание, действие которых было очевидно для больных и поддерживало доверие к врачам.

§ 56

При помощи этого паллиативного (антипатического, антипатического) метода, введенного семнадцать столетий назад в соответствии с учением Галена «Contraria contrariis», врачи до сих пор могли сохранять доверие своих пациентов, которых они об­манывали почти моментальными облегчениями. Однако из ниже­следующего мы увидим, насколько бесполезным и даже вредным (в болезнях длительного течения) был этот метод в своих основах. Это, конечно, единственный из применяемых аллопатами ме­тодов, имеющий явное отношение к части вызванных естественной болезнью страданий, но что это за отношение? В действительно­сти это то самое отношение (прямо противоположное верному), которого следует всячески избегать, если мы не хотим обманы­вать пациента, пораженного хронической болезнью⁶³, или издеваться над ним.

§ 57

Применяя этот антипатический метод на практике, обычный врач назначает против одного из многих других, оставляемых без внимания, беспокоящих симптомов средство, о котором известно, что оно вызывает симптом прямо противоположный тому, который предполагается подавить, на основании чего и ожидается скорейшее (паллиативное) облегчение. Он назначает большие дозы опиума, для любых болей, поскольку это средство вскоре притупляет чувствительность; прописывает то же лекарство при различных видах поноса, поскольку оно быстро останавливает перистальтику кишечника и вызывает снижение его чувствительности; его же он назначает и при бессоннице, поскольку опиум быстро вызывает оглушение и коматозный сон; он назна­чает слабительные пациенту, страдающему от запора; предписывает держать обожженную руку в холодной воде, которая, благодаря разности температур, мгновенно, как по волшебству, устраняет жгучие боли; он погружает пациента, жалующегося на ознобы и недостаток жизненного тепла, в теплые ванны, которые сразу же согревают его; длительно страдающего слабостью он заставляет пить вино, поскольку больной тем самым моменталь­но оживляется и взбадривается; и сходным образом он применяет другие противоположные (антипатические) лекарственные сред­ства, хотя имеет их лишь чуть больше перечисленных здесь, таккак специфическое (первичное) действие лишь небольшого числа веществ известно обычной медицинской школе.

§ 58

Способ этот ведет к чрезвычайно несовершенному симптомати­ческому лечению (см. прим. к § 7), при котором врач односторон­не рассматривает болезнь, направляет свое внимание на единич­ный симптом и, следовательно, лишь на небольшую часть целого, от чего, очевидно, нельзя ожидать столь желанной больным помо­щи против всей совокупности симптомов. Если даже, оценивая значимость указанного метода, расценить это обстоятельство как второстепенное, то все-таки необходимо поинтересоваться, а был ли хотя бы один случай, когда такое антипатическое использова­ние лекарств было полезно при хроническом или длительном забо­левании, когда после временного облегчения оно не вызвало еще большего обострения паллиативно подавляемого симптома, обост­рения всего заболевания? Каждый внимательный наблюдатель согласится, что во всех случаях без исключения за коротким ан­типатическим облегчением следует ухудшение. Обычные врачи, тем не менее, привыкли давать другое объяснение последующему ухудшению и приписывают его злокачественности исходного забо­левания, только теперь проявляющегося впервые, или же разви­тию совершенно нового заболевания ⁶⁴.

§ 59

Важные симптомы хронических болезней никогда не облегча­лись этими антагонистическими паллиативными средствами без того, чтобы не вызвать противоположного состояния, рецидива или ощутимого обострения болезни, развивающегося несколькими ча­сами позже. При постоянной сонливости днем врач прописывал кофе, первичное действие которого состоит в оживлении, когда же его действие заканчивалось, сонливость усиливалась; при ча­стых ночных пробуждениях, он, упуская из виду другие симптомы, назначал опиум в вечернее время, который в своем первичном действии вызывает тот же ночной (оглушенный, тупой) сон, однако в последующие ночи пациент еще более страдал от бессонницы, чем до лечения; хроническим поносам, он, невзирая на другие признаки, противопоставлял тот же опиум, первичное действие которого запирает кишки, и вслед за временным прекраще­нием поноса следовало его усиление; жестокие и часто повторяю­щиеся боли всех видов он мог подавлять опиумом, но лишь на короткое время, они всегда возвращались с возросшей, часто непереносимой интенсивностью или заменялись гораздо более тяжким поражением. При длительном ночном кашле врач не мог придумать ничего лучшего, чем назначить опиум, первичное дей­ствие которого направлено на подавление всякого раздражения; кашель возможно и подавлялся в первую ночь, но в последующие ночи он становился еще более жестоким, если же его снова и снова подавляли возрастающими дозами паллиативного средства,, то к нему добавлялись лихорадка и ночной пот; слабость моче­вого пузыря, приводящую к задержке мочи предполагалось прео­долевать шпанскими мушками, стимулирующими отхождение мо­чи, чем на первых порах, конечно же, вызывалось усиление мочеотделения, но впоследствии мочевой пузырь становился все менее возбудимым и сократимым, неизбежно развивался его паралич; предполагалось устранять хронические запоры большими дозами слабительных, вызывающих в первичном действии учащение дефекации, но во вторичном действии запор лишь усиливался; обычный врач пытался устранить хроническую слабость назначением вина, стимулирующего лишь в своем первичном действии и ослабляющего еще сильнее во вторичном; при помощи горьких веществ и согревающих приправ он старался увеличить силы хронически ослабленного и холодного желудка, но во вторичном действии этих паллиативных средств, стимулирующих только при первичном воздействии, желудок становился еще менее активным; хро­нический недостаток жизненной теплоты и ознобы безусловно устранялись горячей ванной, но во вторичном действии пациент становился еще более слабым, холодным и зябким, чем ранее; тяжко обожженные части испытывали облегчение сразу же после приложения к ним холодной воды, но впоследствии жгучие боли обострялись в невероятной степени, а воспаление усиливалось и распространялось еще больше^64а; при помощи чихательных средств, усиливающих выделение слизи, предполагалось лечить насморк с длительной заложенностью носа, но от внимания врача ускользало то, что болезнь еще более обострялась этими антагони­стическими средствами (в их вторичном действии), и нос становил­ся еще более заложенным; при помощи электричества, значительно стимулирующего в своем первичном действии мышечную деятель­ность, быстро добивались активизации уже почти парализованных конечностей, однако следствием такого лечения (вторичное дейст­вие) было полное исчезновение мышечной раздражимости и пол­ный паралич; при помощи венесекций пытались устранить хрони­ческие приливы крови к голове, но за ними всегда следовало еще большее полнокровие; практики обычной медицинской школы не знали для лечения паралитического торпора телесных и умст­венных сил, сочетающегося с отсутствием сознания и развиваю­щегося при многих видах тифа, ничего лучшего, чем валериана, потому что она явилась одним из сильнейших лекарственных средств, вызывавших оживление и увеличивавших способность к движениям; однако вследствие своего невежества они не знали, что эффект этот обусловлен первичным действием валерианы, и после его завершения, во вторичном (антагонистическом) дейст­вии, организм погрузится в еще более глубокий ступор и обездвиженность, то есть в состояние паралича духовных и телесных сил (смерти); они не видели, что те самые заболевания, которые они чаще всего подавляли валерианой, являющейся в этих случаях противоположно действующим, антипатическим средством, прак­тически неизбежно оканчивалось роковым образом. Врач старой школы радуется⁶⁵ тому, что может на несколько часов умень­шить частоту малого ускоренного пульса кахектического пациента уже первой дозой ни счем не смешанной наперстянки пурпурной (которая в своем первичном действии замедляет пульс); вскоре однако восстанавливается прежняя частота пульса, повторные и увеличивающиеся раз от разу дозы вызывают теперь все меньшее снижение частоты пульса, а вскоре и вовсе перестают влиять на него. На самом же деле, во вторичном действии, пульс уже не­возможно сосчитать, сон, аппетит и силы пропадают, и вскоре практически неизбежно, иногда на фоне умопомешательства, сле­дует смерть. Как часто, короче говоря, болезни обостряются и даже отягчаются вторичным действием таких антагонистических (антипатических) средств. Старая школа с ее ложными теориями не осознает этого, но опыт на ужасных примерах не перестает учить нас.

§ 60

При возникновении осложнений, чего вполне естественно ожи­дать при антипатическом использовании лекарств, обычные врачи полагают, что могут преодолеть затруднения назначением по по­воду каждого нового обострения большей дозы лекарства, хотя достигаемое при этом облегчение⁶⁶ столь же непродолжительно. А поскольку необходимость назначения постоянно увеличиваю­щихся доз паллиативного средства лишь возрастает, то неизбеж­но развивается или другое, более серьезное заболевание, или же уже существующее становится неизлечимым, опасным для жизни и даже смертельным. Но сколь-нибудь продолжительное или зна­чительное излечение не достигается никогда.

§ 61

Если бы врачи могли осознавать прискорбные результаты ан­тагонистического использования лекарств, то они давно бы приш­ли к великой истине, ЧТО ПОДЛИННО РАДИКАЛЬНОЕ ИС­ЦЕЛЯЮЩЕЕ ИСКУССТВО ДОЛЖНО ОСНОВЫВАТЬСЯ НА ПРИНЦИПАХ, СОВЕРШЕННО ПРОТИВОПОЛОЖНЫХ АНТИ­ПАТИЧЕСКОМУ ЛЕЧЕНИЮ СИМПТОМОВ БОЛЕЗНИ, они бы узнали, что антагонистическое лекарственное воздействие на симп­томы болезни (антипатическое применение лекарства) сопровож­дается лишь временным облегчением, и безусловным обострением по его завершении. Противоположно этому, гомеопатическое ис­пользование лекарств в соответствии с подобием симптомов? должно вызывать окончательное и совершенное излечение, если при этом вопреки привычному назначению больших доз лекарств, будут назначаться их мельчайшие дозы. Однако ни очевидные обострения, развивающиеся в результате антипатического лечения, ни тот факт, что ни одному врачу ни разу не удалось добиться окончательного излечения сколь-нибудь значительного или длитель­ного заболевания, если только гомеопатическое лекарство случай­но не оказывалось ингредиентом его прописи, ни даже то обстоя­тельство, что все, когда-либо естественно произошедшие излечения (§ 46), были обусловлены присоединением к старому заболева­нию нового, подобного по проявлениям, не могли в течение многих столетий научить их той истине, знание которой только лишь и может привести к благу больного.

Date: 2015-06-07; view: 381; Нарушение авторских прав