Иллюстрированный отчёт

Один немецкий учёный Сакс, изобретя плуг, сделал больше вреда для всего мира, чем все немцы во Второй мировой войне. Плакат в Канадском университете земледелия

Среди сотен пахарей, едва сводящих концы с концами в битве за лишний рубль, живут единицы, давно решившие эту проблему. Их поля — наглядные пособия органического круговорота. Главная их забота — почва. Они не тратят деньги на пахоту, в разы сокращают удобрения и пестициды. Не боятся ни засух, ни дождей. Урожай для них — уже не вопрос: он стабилен и достаточно высок, и никуда не денется. Но главное — он дёшев. Эти ребята уверены в себе, независимы и полны интереса. Их главная работа — постоянное улучшение своей агротехники. Они не соблюдают инструкций, не слушают советов, не покупают, что попало. Вместо этого постоянно что-то изобретают, проверяют, ставят опыты. Видимо, поэтому их так плохо понимают соседи и так мало любят районные власти. Но именно их опыт реально спасает мир от аграрного коллапса.

Расскажу о нескольких земледельцах-природниках.

Два первых рассказа — истинные репортажи: был, видел, вникал. И вот что показательно: живя в совершенно противоположных условиях, оба моих героя сумели и увеличить, и удешевить урожаи, восстановив на полях круговорот органики. Чем и доказали основа природной технологии работает для всех климатических зон.

философия оргАничЕСкой мульчи

Все, у кого рентабельность ниже, работают на тех, у кого она выше.

Озарение автора

В посёлке Киселево, в Красно-Сулинском районе Ростовской области, на берегу речки Кундрю- чей я увидел, как работает агрономия Овсинского и Фолкнера в южных степях. Агрофирма «Топаз», руководимая главным кукурузоводом Ростовской области Сергеем Николаевичем Свитенко — ассоциация, объединившая уже больше 70 ООО га. Впервые приехав туда в 2006-м, я увидел огромный образцовый машинный парк и пару навороченных плугов, стоящих на самом видном месте. «Вот думаем: продать — так кому они нужны. Памятник, что ли, сделать?..» — улыбнулся главный агроном, Александр Владимирович Мальцев.

Начинал Свитенко с выщелоченных, серо-ржавых суглинистых чернозёмов на плужной подошве и с полумиллиона долларов долга. Пробовали нулевую обработку по-американски — оказалось слишком дорого: прибыль начинается только после 5-6 лет накопления органики стерни. А как выживать всё это время?! И тут на глаза попалась «философия мульчи» И. Е. Овсинского, Т. С. Мальцева и Э. Фолкнера. Подумали — и разработали технологию, заменив отвальную пахоту щелеванием, с заделкой всех растительных остатков в поверхностный слой. Опытное отделение в 2 ООО га стало главным по важности.

Уже после трёх лет этой технологии Сергей Николаевич по факту организовал клуб «ЗА СТО» — группу элитных аграриев, сумевших в хороший год получить больше 100 ц/га зерна кукурузы с рентабельностью не ниже 170%.

Через четыре года европейцы назвали топазов- ские угодья «Русской Айовой». Александр Кассль, консультант «Сингенты», был удивлён: «В Австрии очень редко можно видеть такую мощную кукурузу». Рыжая, выпаханная земля почернела. За три года урожаи удвоились: сбор кукурузы в хороший год выскочил под сотню, а в сухой, когда у соседей всё выгорает, — под 50 ц/га. Подсолнечник вышел под 30, а в хороший год — 40 ц/га, озимая пшеница — на средние 50.

Что определило успех? Верная цель. Урожай любой ценой?.. Сегодня это не работает. Свитенко смотрит гораздо дальше: стабильные и дешёвые урожаи и детям, и внукам. Не сегодняшняя прибыль, а постоянная выгода. Это значит думать не о химикатах и солярке, а о плодородии почвы, о людях и о производительности машин.

На первый план вышла органика растительных остатков. Севооборот «Топаза» — кукуруза, подсолнух и пшеница. В среднем это 200-250 ц/га органики за сезон. Грех не использовать такую биомассу!

Начинали с наших простых агрегатов, которые цепляли к МТЗ. Прежде всего, отказались от плугов. Вместо этого плужную подошву пробили щеле- резами. Затем стали испытывать разные дискаторы (подробности о тех и других чуть ниже). Но как получить качественную мульчу — равномерный слой измельчённой соломы? И Свитенко заказал машину для возврата органики: мульчировщик-измельчитель ИМС 2,8 (фото 30). Сейчас их делает ООО НПХ «Ре- ста» в Михайловске, под Ставрополем. Идёт лёгкая (и очень дешёвая!) прицепная машинка по сжатой кукурузе, по стеблестою подсолнуха, пшеницы, а за ней — ровный слой изрубленной соломы. Включается динамическое плодородие.

Уже на третий год «органические» деньги позволили начать обзаводиться умной европейской техникой. Ещё через год смогли купить французский мульчировщик «Кивонь» («Оип^п») — почти втрое шире по захвату (фото 31). Этот измельчает до 100 га в смену. Убрали кукурузу, прогнали мульчировщи- ки — и вот вам картинка (фото 32). «Жигуль» едет, как по матрасу: пассажиров не трясёт, хоть кофе пей! А каждый гектар получает 350-400 центнеров кукурузной соломы и корней. Это и есть нормальное, грамотное поле для ухода в зиму.

И оно бы так и ушло, если бы не плужная подошва. В природных почвах её нет. Это наше порождение, наследие пахоты — каменно-твёрдый слой на глубине 25-30 см, выглаженный плугами. Главный тормоз роста корней, преграда на пути в подпочву, отсекатель глубинной влаги. Именно он сводит на нет преимущества «нулёвки» в первые годы. Поэтому следом за мульчировщиком идёт щелерез — улучшенный лёгкий чизель (фото 33). Модели разные: «Культиплоу» («КиШр1о\у») французской фирмы «Агризем» («А§п.гет») совершенно не нарушает поверхность почвы; польский «Уния» («ГГта») прост и лёгок; у кивоневского очень удобна регулировка режимов.

Щелерез пробивает плужную подошву, почти не нарушая почвенной структуры. Поле уходит в зиму укрытым органикой, но раскрытым для влаги (фото 34). В щели просыпается немного соломы, и проницаемость почвы с годами растёт. А с ней растёт и весенний запас влаги. Трактор «Джон Дир» идёт, не напрягаясь, и щелюет до 50 га за смену. Но и это временно: за 4-6 лет подошва исчезает. Сначала ще- левали каждый год, потом через год, а теперь только там, где пенетрометр¹ не показал достаточной пористости.

Кстати, несмотря на высокую цену, американские тракторы «Нью Холанд» и «Джон Дир» — самые выгодные. Представьте: движок в 350 лошадиных сил, а тяга на крюке в полтора раза больше, чем у нашего К-700. И производительность соответствующая. Колёса шириной 80 см, да ещё могут крепиться по два — 160 см. Трактор не ездит — летает над почвой! А тракторист в кабине как в «мерседесе».

Весной, на скорости 20 км/час, по прелому соломенному «одеялу» и юным сорнякам несутся умные дискаторы. Их вибрирующие диски самоочищаются от мусора, а глубина обработки регулируется с точностью до сантиметра. Глубина эта у топазовцев — 5 см, и никогда больше: что называется, «увидели и осознали». Продукт работы дискатора точно выверен: органика перемешивается с поверхностным слоем почвы, присыпается сверху более крупными комочками, и всё это прикатывается опорным катком. Получается чистая от сорняков поверхность, идеальная для посева и устойчивая к эрозии. Испытали несколько моделей, в том числе дискомульч «Агризем», немецкий «Катрос» («Са^оэ»). На пятый год подобрали для себя идеальную машину: «Рубин» немецкой фирмы «Лемкен» («Ьеткеп»). Его углы атаки дают наилучшее подрезание и перемешивание.

Если поле зимовало под мульчой, весной его так же легко подготовить к посеву, прогнав пружинный мульч-культиватор. Например, «Корунд»^[7]. Вибролапы идеально выглаживают ложе, не забиваясь мусором. Заметили: культиватор меньше перемешивает мульчу, и летом поле сохраняет больше влаги — а это усиливает и азотофиксацию, и структурирование, и мобилизацию питательных элементов. В результате — лучшее развитие растений.

Разумеется, машины могут быть разными, и не обязательно импортными. Главное — суметь их приручить. Но обратите внимание: вся техника «выглаживает ложе». Это ложе — основа умного поля! Твёрдая, плотная толща почвы, способная быстро проводить влагу по капиллярам, и гладкая, ровная поверхность под мульчой — вот что нужно семенам для дружного выхода и роста. «Одеяло» мульчи надёжно прикрывает эту поверхность от иссушения и нагрева. Положи на такое ложе семена — выйдут одновременно. Но и класть надо правильно!

Французская сеялка-комби «Моносем» («Monosem») — очень умная техника (фото 35). Она одновременно культивирует почву, вносит удобрения, точно высевает семена, вдавливает их в ровное плотное семяложе, засыпает и прикатывает посев. При этом тонко настраивается на любую глубину и разную влажность почвы. Важнейшая деталь сеялки — диск-про (на фото 36 он виден за колесом). Он так вдавливает семена, что пальцами уже не выковырять — агрономы носят в карманах отвёртки. Результат — 97% всходов в один день (фото 37). А потом — идеально ровное развитие (фото 38).

Покумекав, «топазовцы» приладили к сеялкам форсунки для полосного внесения почвенного гербицида (они видны на фото 35). Расход снизился больше, чем вдвое. Кукуруза получает хороший старт, а между рядами потом пускают культиватор.

Процесс динамического плодородия запускается с сентября и продолжается потом всё лето. Эффект увидели на второй же год. Урожаи не просто пошли вверх, но стали сильно дешеветь: дозы удобрений и ядов, горючка — всё пошло вниз. Через четыре года мульчи обычная норма удобрений дала прибавку всего 5-6%. Значит, почва сама фиксирует достаточно азота. Сейчас средняя норма NPK — половинная, а на отдельных полях и меньше.

Самой страшной считается проблема сорняков. Опыт показал: её можно снять только в режиме постоянной поверхностной мульчи. В первые два-три года — осенняя провокация дискатором и глифо- сат, а по посеву — избирательный почвенный гербицид для опережающего старта кукурузы. Года за три почти все сорные семена на поверхности прорастают и уничтожаются, а новых никто из глубины не поднимает, и поля постепенно очищаются. На 4-5-й год гербициды уже не нужны: кукуруза сама всех давит.

Главная победа топазовцев — улучшение качества почвы. Под слоем органики влажность растёт вдвое. Вверх идут гумус, азот, калий. А с ними растёт и качество зерна. Урожаи ребят уже не волнуют: они стабильно высоки. Предметом творчества стала рентабельность. «Теперь, если и пьём, то не за урожай, а за ПРИБЫЛЬ. А вообще-то уже и не пьём — некогда!» — весело обобщает Александр Мальцев.

И вот ещё «элемент умной агротехники»: ребята практически не боятся погоды. Они знают, чего ждать. Погоду на год вперёд рассчитывает известный луганский прогнозист Леонид Иванович Гор- бань. Топазовцы зовут его ласково: Предсказамус. Совпадаемость прогнозов — до 85%. Но об этом — своя глава.

На НОРМАЛЬНОЙ почве растения ведут себя «не по науке». «Хитрят» растения! Возможно, это и вводит учёных в ступор. Например, урожай в сотню сначала на сто не выглядит. На пахоте юные растения мощнее: есть весенняя влага и рыхлость, дали питание — они и прут. «Лопух» есть, а глубоких корней не развивают — незачем. На мульче наоборот, сначала кусты заняты мощными корнями: капиллярная толща манит глубинной влагой, и расти удобно — каналов достаточно. Уже в июне посевы сравниваются, а потом пашня выдыхается. «Мульча» же, застраховавшись от засухи развитой корневой системой, выдаёт мощные вершки. «Пахотные растения сразу ориентированы на ботву, поэтому початки вяжут слабые. На мульче наоборот: ориентация сначала на корни («вектор напряжения!»), а потом на полноценные семена», — резюмировал Свитенко.

Чтобы проверить эту версию, ребята выкопали шурфы глубиной до 60 см и размыли почву струёй гидросмыва. Вот растения на обычной пахоте: корни тонкие и почти не проникают сквозь плужную подошву, которая начинается с 25-30 см (фото 39 и 40). На мульче кукуруза заметно мощнее, почва промывается до 45 см, корней больше и проникают они глубже (фото 41 и 42). Под мульчой всегда есть какая-то влага, и питающие придаточные корни также развиты по максимуму. Версия в целом подтвердилась. Нормальное растение — сначала корни, потом вершки. А пахота — бездумный переворот этого природного режима.

Почва восстановилась — работать всё дешевле. В последние годы Мальцев не использует диски под озимую пшеницу. Сеет стерневой сеялкой прямо в свежую мульчу. Результаты даже лучше: азота больше. Дискатор даёт «взрыв» сапрофитов, разлагающих клетчатку, и в момент всходов они съедают часть поверхностного азота. Однако весной, под кукурузу и подсолнух, всё иначе: именно дискатор обеспечивает ранний прогрев почвы и более ранний посев кукурузы, что очень важно. А с теплом в мульче начинают работать азотофиксаторы. Вывод: нулёвка — технология места и времени.

С защитой в «Топазе» никаких особых проблем нет: обычные, стандартные меры против вредителей, а болезней даже меньше, чем на пашне. «Сингента», не веря на слово, проверила микробиологию на разных полях, и выяснилось: никакого накопления патогенов нет, а вот полезная, сапрофитная микрофлора в разы увеличилась.

Я приехал в «Топаз» в пик уборки. Работа организована удивительно: на токах — тишина. Каждые

3- 4 минуты подходит «Камаз», тихо выгружается и тихо исчезает. Грузовики не мнут поля: комбайны ссыпаются в бункер-накопитель, что стоит у дороги.

Подъехал, спокойно загрузился — и на ток. Покой, порядок и чёткость — это здесь во всём.

Но главное, что радует душу, — настроение людей, от начальства до работников. От каждого исходит энергия покоя и уверенности. Они уже не боятся за результат. Они держат в руках своё будущее. Они научились играть по своим правилам, и ни за что не согласятся работать иначе.

Без чего такая техника и агротехника не сработают? Без интеллекта. Приходится быть умнее долгоносика! И ребятам очень нравится такая ситуация. Только вот до соседей это не сразу доходит. Как-то на топазовском Дне Поля глава района вдруг удивлённо и разочарованно воскликнул: «Так они же тут все учёные! Они тут наукой занимаются!..» Вы поняли?! Думать головой, пробовать и наблюдать — это, оказывается, только «наука» обязана!

«Почему же вашу технологию даже соседи понять не хотят?..» — пытаю Сергея Николаевича, и он отвечает: «Южане постепенно проникаются, но учатся с трудом. Привыкли ставить неверную цель: вместо стабильности на будущее — халява и выручка сейчас. И привычки мешают. Очень трудно преодолеть страх перед сорнячками и остатками растений после дисков! Агрономы заглубляют орудие до 10 см — и теряют весь эффект: выворачивают новые сорняки, убивают мульчу.

Хозяева, приезжающие к нам, часто просят: дайте нам технологию! А ведь точных технологий реально нет. Технология — это создание растениям правильных условий. Как? Да нет рецепта на всех! В каждой ситуации свои детали, свои способы. Есть глаза и голова — всё будет. Нет — никакая «технология» не поможет.

Нам сейчас нужен сухой год. Во-первых, дорого продадим урожай. Во-вторых, многие интенсивщики-

пахотники разорятся. Мы останемся на плаву, получим признание и кредиты. Вообще, все, у кого сейчас плохо всходят посевы, работают на нас».

2007 и стал таким годом: с конца июля по середину сентября — засуха, причём почти месяц — дикая жара. Пик стресса был очень тяжёлым: с неделю ночная температура практически не опускалась ниже дневной. Растения старели на глазах; во многих районах початки завяли, не успев налиться. «Топаз» получил по 50-55 ц/га качественного зерна кукурузы. То же самое и в сухом 2008-м: в критический период — ни капли с неба. Многие соседи на нулях. А в «Топазе» всё нормально: кукурузы — 48-50, пшеницы — до 50 ц/га, и там и там средняя рентабельность в 100%, а по подсолнуху — российское лидерство, 34 ц/га, окупившиеся на 300%. Звоню Мальцеву и слышу: «Дела отлично — как всегда. Нам всё больше нравится то, что мы делаем!».

А вот цифры влажного 2006-го. Горючка: 50 кг на гектар пашни, включая вывоз зерна. И эта цифра может ещё уменьшиться. Соответственно меньше ушло и людских ресурсов. Благодаря лёгкости и экономии обработок ремонтный фронт «Топаза» был примерно втрое ниже обычного. На эксплуатацию 3 500 га агрофирма потратила 12-13 000 долларов, то есть 3,7 бакса на гектар. Килограмм кукурузы обошёлся в 1,5-2 рэ, а продался за 5,5. Горбань рассчитал: таким будет 2010-й. Поеду в «Топаз» на праздник урожая!

Сергей Николаевич видит чёткий смысл своей работы: достойное будущее. «Выжить сейчас сложно, но всегда есть выход. Сейчас на земле нужен ум. Главная задача — снизить себестоимость. Применяя нашу технологию, мы спокойно смотрим на много лет вперёд. Не страшны ни причуды климата, ни скачки экономики. Об урожае не думаєм — он в максимуме. Думаєм, как его ещё удешевить! Присоединяйтесь к нашей ассоциации. Заплатив за технику один раз, вы обеспечиваете всё своё будущее. Много это или мало?..»

Сейчас «Топаз» открыто заявляет о своих наработках, ежегодно в мае проводит Дни Поля, продаёт все орудия для рационального земледелия и предлагает технологическую поддержку.

Рабочий телефон Сергея Николаевича:

(86367) 22-777.

Диспетчер, который всегда в курсе дел:

(86367) 22-644.

Электронная почта: [email protected].

• • •

Может, технология мульчи годится только для сухих степей?.. Прошу в сырое Нечерноземье, на Владимирщину.

УМНЫЕ ПОЛЯ КУМЖСКОГО

Знание — фонарик в руках. Все могут включить, но лишь единицы светят, куда надо, и знают, что искать.

Совсем в иных условиях, на мокрых суглинках Владимирского Ополья, двадцать семь лет хозяйствовал и заведовал Юрьев-Польским госсортоу- частком заслуженный агроном России Николай Андреевич Кулинский. С весны 82-го он воплощал здесь свою модель земледелия — беспахотный биологический севооборот. Перенимать его опыт приезжали даже из Южной Америки и Индии. В августе 2009-го Николай Андреевич умер. Но как такое о нём сказать?.. Вся история его хозяйства, каждый уголок, каждое поле тут — сам Кулинский. Поэтому просто представьте, что мы у него в гостях в июне 2005-го. На фото 43 — наша встреча в его кабинете.

Первое, что поражает глаз — идеальная чистота его полей (фото 44). И второе — урожаи зерна, просто нереальные для Нечерноземья. Уже пятнадцать лет они не опускаются ниже 50 ц/га — почти втрое выше, чем в среднем по области. А ячмень порой выдаёт до 80, и ни в какой год не меньше 40 ц/га.

Юрьев — это избыток влаги при недостатке тепла, бедные суглинистые почвы и зернокормовое направление хозяйства. Но суть агротехники Кулин- ского та же: чизелевание^[8] вместо пахоты и заделка всей соломы в поверхностный слой почвы. А вот детали, ясное дело, здорово различаются.

Кулинский — один из пионеров бараевских^[9] плоскорезов. Благодаря отказу от плуга и переходу на плоскорезание миллионы гектаров бывшей целины были спасены от окончательного сдутия. Лапа плоскореза идет на глубине 25 см, приподнимая и разрыхляя почву, но верхний слой остаётся укрытым стернёй, и почва не разрушается. Приехав в Юрьев, Кулинский привёз плоскорезы с собой. Долго пытался внедрить — не получалось. Наконец понял: в Актюбинске — сушь, и рыхлость почвы устойчива, а здесь дожди — почва моментально уплотняется.

И тогда Николай Андреевич «поставил плоскорез на ребро»: использовал чизель вместо плуга. Это дало двойной эффект: и мульча на месте, и плужная подошва пробита. Пшеничной соломы в щели проваливается больше, чем кукурузной — не меньше трети. Глина начинает дышать, запасать влагу и гумус — то есть работать. А расход солярки — почти пополам.

Севооборот у Кулинского восьмипольный, зернокормовой. Основные культуры — озимые пшеница и ячмень, после них — вика-овёс с подсевом клевера, потом двухлетнее клеверище — без него на севере не обойтись, снова пшеница и ячмень, и раз в восемь лет заделка навоза в полупар после озимых. Каждый последователь — в идеальных условиях, и почва постоянно улучшается. За восемь лет органики и мульчи пашут всего дважды: заделать навоз и поднять клеверище. Остальное время — биоземледелие: солома, диски и культиваторы. «Суглинки пахать нельзя! Их нужно щелевать. Проницаемость почве даёт солома в виде мульчи. А супеси пахать — вообще варварство!», — уверен Кулинский.

Главная проблема технологии — навоз.

В режиме переувлажнения он необходим, а с помощью чизеля даёт огромный эффект. Но надо суметь его внести. Быстро разбрасывается и тут же, следом, запахивается ударная доза: до 100 т/га. «Только такая доза и имеет смысл. И только если плуг идёт следом за разбрасывателем. Оставь на два часа в поле — это уже не навоз, и его запашка — чистый убыток. Наши районы вносят на бумаге тысячи тонн навоза — и покупают селитру!».

В таком режиме навоз у Кулинского работает с огромной отдачей. Но это — миллиарды семян сорняков. После него три года приходится скрупулёзно гонять бороны и культиваторы. «Я проклял бы навоз, — говорит Николай Андреевич, — но без него следующий урожай на треть меньше, да и потом урожаи будут ниже. Пока это самая дешёвая биологически ценная органика. Но коров всё меньше, и придётся искать замену навозу. Если у вас что-то есть — привозите, мы испытаем».

Сорняков практически нет: поверхностная обработка при умелой организации не оставляет им шансов. «Убрали урожай — тут же дискуем. Через три недели, после дождей, сорняки ковром: мечта агронома! Не взойдут сейчас — весной замучаешься. Тут мы их — культиватором. Мало кто так делает: дополнительная работа. Но зато весной влагу закрыл — и можно сеять».

По шильцам сорняков гоняют бороны. «Борона — самое экологичное орудие: она почти не ест гумус. Плуг съедает полтонны гумуса на гектаре. Культиватор, и тот за один проход ест 50 кг гумуса. А его тут, при 3,5%, всего 800-900 тонн!».

«На Западе главное удобрение — солома. А мы её — в костры!» Кулинский просчитал, что даёт солома, поэтому вся она остаётся на полях (фото 45). Удобрения сошли к разумному минимуму: 20 кг/га азота — основное, и столько же в августе, клейковину поднять. Гербициды применяются раз в несколько лет, и только на отдельных полях: на чистом пару — после заделки навоза, и там, где после плохой зимы всходы сильно изрежены. При этом все поля поражают нереальной чистотой. «Главное — не заделывать семена сорняков вспашкой, а потом не поднимать их!».

Прочие пестициды практически не применяются. «Моя задача — создать такие условия, чтобы растения сами вырабатывали для себя и агат, и ризоплан, и интавир». И они вырабатывают, судя по урожаю!

Николай Андреевич оценивает разумность агрономии по трём ясным критериям: 1. Рост показателей качества почвы. 2. Снижение себестоимости продукции. 3. Рост благосостояния земледельцев.

«Прирост урожая не критерий. Часто он не требует ни ума, ни рациональных усилий — только денег. Не в нём смысл работы! Улучшишь почву — урожай неминуемо вырастет до оптимального предела».

«Урожайность меня давно не волнует. Моё лицо — показатели качества почвы. Рост урожая — естественное следствие роста плодородия». Это «лицо» — график на стене кабинета: все показатели за 22 года работы. Чётко видно, как с годами ползут вверх гумус, влажность, пористость, содержание основного питания. Кривая роста урожаев тут же, поразительно точно параллелится с почвенными показателями. И при этом — не поверите! — постоянно находятся умники, ругающие Кулинского за «брак, растительные остатки на поле». Снимаю шляпу: такое нахаль- сто моему разумению неподвластно!

«Мы отказались от предпосевной обработки почвы: после чизеля, под соломой культура прекрасно растёт и так. Топливо скоро подорожает настолько, что придётся всем отказываться и от зяби. Химикаты тоже дорожают, а надо ещё и уметь их применять. Арифметика простая: даже если просто совсем не пахать, урожай вдвое меньше, но он и вдвое дешевле».

Эту же мысль я слышал от профессора ВНИИ органических удобрений Михаила Николаевича Новикова: «Нам, при наших площадях, не нужны большие урожаи. Удобрений, химии и энергии, как в Европе, у нас нет и не будет. Интенсив в наших реальных условиях — гарантированная экологическая катастрофа. Наш путь — биологическое земледелие. 30 ц/га — но дешёвых и чистых. Их нам хватит, чтобы накормить и себя, и всех соседей!».

Слава Богу, у Николая Андреевича есть последователи. Они стремятся сделать его технологию «визитной карточкой» Владимирской области. Координатор работы — Ольга Дмитриевна Сушина, руководитель Владимирского филиала Госсортслужбы.

Звоните: (492) 236-1579.

Пишите: [email protected].

Обращайтесь: г. Владимир, ул. Луначарского, д. 3, оф. 201к.

28 ДЕТ БЕЗ УДОБРЕНий

и ПЕСтицидов

Какой создала природа почву, такой она и должна оставаться.

Девиз Т. С. Мальцева

В Мокшанском районе, под Пензой, есть товарищество на вере «Пугачёвское». Руководит хозяйством Анатолий Иванович Шугуров. Сейчас о нём пишут книги, к нему чуть не каждый день со всей России едут учиться агрономии, покупать экологически чистое зерно. И это меня очень радует!

Начавшись с отсталого совхоза, хозяйство Шугу- рова смогло удержать оборону от всех реформ, и уже четверть века — это процветающая агрофирма с мощным животноводством и полным самообеспечением. Как? Всё так же: возврат всей органики, отказ от пахоты и предельная дешевизна агротехники.

Шугуров сумел не просто применить и отстоять, но и усовершенствовать для себя, приспособить к степной зоне методы Т. С. Мальцева и И. Е. Овсинского. Испытания начали ещё в 1982-м: убрали плуги и перестали вывозить с полей солому. Никаких особых орудий у них тогда не было. Но уже через три года перевели на беспахоту все свои поля: урожаи на четверть выросли. А себестоимость настолько же упала: изрядная часть удобрений и пестицидов не понадобилась. Шугуров поверил в свой путь. И когда начались гонения на Мальцева, поставил на карту всё. И люди ему поверили.

Идея агротехники проста. Урожай в 30 ц/га — это минимум 50 ц растительных остатков и корней на гектаре. А в них — до 20 кг азота, до 35 кг калия и столько же фосфора. По питанию это 80-90 кг комплексных удобрений, только удобрения почве вредят и болезни разводят, а органика — наоборот. Отказались от удобрений, а потом и от пестицидов — и только выиграли. Зерно экологически чистое, качество — высшее, чистота абсолютная.

С тех пор в «Пугачёвском» продолжают совершенствовать свою агротехнику.

Вместо соломы для скотины — регулярные клеверища плюс идеальное кормовое растение галега восточная, он же козлятник (фото 46). Ещё в 2005-м, в «Грин-пике», мне увлечённо рассказывал о нём Николай Иванович Кулешов — агроном, засеявший козлятником десятки тысяч га. Многолетнее бобовое чудо! Раз посеял — десять лет косишь дважды в год, каждый раз до 300 ц/га. По питательности и усвояемости равных нет, коровы балдеют и от сена, и от силоса, удои что надо. Посчитали: гектар козлятника с подсевом костреца по отдаче и окупаемости — как четыре га кукурузы! Тысяча коров и семьсот овец сыты и счастливы, а солома используется по прямому назначению: удобряет поля.

Быстро осознали: длинный «мальцевский» севооборот — не для сухой степи. Перешли на короткие с парами. Сначала, на бедных участках, восстанавливающий оборот: два года клевера, причём второй год со сбором семян, затем пар и посев озимых, потом яровые и снова посев клевера. Плодородие за 3-4 года буквально подскакивает. И тогда переходят на связку: яровые-озимые-пар или полупар. Чуть заметили падение плодородия — снова вводят клеверище.

Так за несколько лет полностью покончили с сорняками. Кое-что сорное остаётся, где техника не влезет: возле столбов и кустов, по оврагам. В полях же — отдельные чахлые сорнячки, задавленные мощной культурой. И появиться им неоткуда: орудия никогда не заглубляются больше, чем на 5-6 см.

Заложили опыты, посмотрели — и снизили норму высева. Уточнили сортовую агротехнику. Сэкономили столько, что хватило на горючку для всей техники! Да ещё и урожай заметно повысили.

Испытали машины, производимые ООО «Сыз- раньсельмаш»: культиватор ОПО-4,25 и сеялку АУП-18-0,5. Завод давно специализируется на почвосберегающих технологиях (www.selmash.su). Шу- гуров считает: этим машинам пока нет равных в СНГ. Но испытывать новые не отказывается.

ОПО — тот же «Корунд»: лапы идеально подрезают и выглаживают, создаётся мульча; благодаря опорным задним каткам глубина регулируется очень тонко. Но вот главный плюс: вместо лап на раму нетрудно установить клыки — культиватор превращается в щелерез. За смену обрабатывает 50-70 га.

Изобретение В. Н. Прохорова — сеялку АУП-18 — академик Т. С. Мальцев назвал «воплощением мечты российского крестьянства». Это компактный культиватор с прикаткой, разбрасыватель удобрений плюс равномерный сплошной стерневой посев — без

прогалов и рядков, где могут расти сорняки. Первые испытания в конце 70-х ошеломили: только сама сеялка, на том же агрофоне, давала прибавку в 6-8 ц/га. Снизив норму высева вдвое, до 300 зёрен на квадрат, пугачёвцы увеличили её эффект: вырастили по два-три колоска вместо одного, взяв лишнюю тонну с гектара. На пахоте такие трюки невозможны! Но Шугуров сумел и эту сеялку здорово усовершенствовать, и два завода уже выпускают её новую модификацию.

Сызранцы делают и отличный роторный измельчитель валков соломы РИС-2. Почти тот же мульчи- ровщик ИМС-2,8, только не просто мельчит, а равномерно раскидывает соломенную сечку на шесть метров. Потому и ходить предназначен по валкам, а не по стерне.

Шугуров не устаёт повторять: «Думай, как сделать лучше». Пугачёвцы думают, наблюдают — и урожаи растут. В последние десять лет стабильная урожайность яровых вышла на 30-35 ц/га, а озимых — в среднем на 40-42 ц/га. Мало?.. Но учтём себестоимость такого центнера: на 2009-й год — 100- 110 рэ. Это втрое меньше, чем в лучших хозяйствах России, втрое меньше, чем в Канаде, и вдесятеро — чем в Европе.

Один шугуровский гектар яровых съедает сейчас 30-32 кг горючки, а гектар озимых — до 40 кг. Литр солярки даёт больше центнера зерна — вот это умное земледелие! Рентабельность давно не опускается ниже 300%. И это при том, что почвы постоянно улучшаются: на квадратном метре — уже больше сотни червей. Всем бы хозяйствам такую «низкую» урожайность! Глядишь, мы бы и леса в степной зоне взялись восстанавливать, не прося ни у кого денег.

Шугуров сделал больше: написал книгу «Технология больших возможностей», где в деталях показал весь свой опыт.

Труд Шугурова поддержан властями Самарской области, и сейчас распространяется по всему СНГ. Уже с 8 ООО га опытные хозяйства собирают экологически чистую, без единого химиката пшеницу, и эти площади растут. Кажется, именно самарцы и пензенцы первыми добьются российской сертификации экологически чистого зерна. И смогут кормить свои области здоровым хлебом, а потом и продавать его Европе по 35 евро за центнер!

Шугуров на связи. Приедете — не выгонит. Так мне и сказал.

Адрес ТНВ «Пугачёвское»: 442370, Пензенская обл., Мокшанский р-н, пос. Красное Польцо, Шугу- рову А. И.

Рабочий телефон: (84150) 219-40

Точно знаю: у нас уже много фермеров, занятых плодородием своих полей, а не чужих кошельков. Ребята, не тратьте время на дебаты! Хватайте видеокамеру с блокнотом, и езжайте прямо к Свитенко, Шугурову, Кулинскому, идите к их ученикам. Смотрите, учитесь — и делайте. И не сомневайтесь: всё получится.

НУЛЁВКА или ПРЯМОЙ ПОСЕВ?

Главная забота богатого — научить бедных, на что нужно тратить деньги.

О «нулевой» технологии хочется сказать отдельно. Несомненно, она сберегает почву от эрозии, задерживает снег и сберегает влагу, возвращает почве органику и создаёт корневую структуру. И прибавка урожая, конечно, есть. Но...

Кому интересна эта тема, ищите материалы в сети: нулевая технология, по till. Очень ценны и познавательны статьи казахского академика Мехлиса Сулейменова, материалы известного нулевика Валентина Двуреченского, очерки Николая Латышева, рассказы разных фермеров. Судя по интервью, нулевую технологию внедряет и крупнейший фермер России Вадим Шнайдер, а теперь с его помощью нулёвкой проникаются и его земляки, фермеры Омской области.

Сейчас нулёвку всё шире применяют в Казахстане и Сибири. Переписываюсь с тамошними учёными, читаю дискуссии, мнения опытных агрономов. Сравниваю с нашей «технологией органической мульчи». И как-то не вижу в нулёвке уверенного прорыва. Прибавки урожая хорошие, но идти к ним нужно долго. Возможная рентабельность на больших площадях — 100%, здорово. Но если у тебя меньше 5 ООО га, нулёвка практически нерентабельна. То есть для среднего и мелкого фермера — уже не выход. Слишком много щепетильных точностей, которые трудно соблюсти на деле. Слишком отлажен и недёшев бизнес внедрения, слишком стандартизированы и обязательны дорогие химикаты и удобрения.

Это явный симптом: конечный смысл стандартной нулёвки — прибыль внедренцев и агрокорпораций, но не фермеров. Нулёвка — масштабный, эффективный маркетинговый ход для продвижения и пестицидов, и техники, и семян, три в одном. Так и видится совещание, где собрались очень умные ребята: «Господа, вашему вниманию предлагается суперпочвосберегающая технология, которая, тем не менее, не снизит, а надолго повысит продажи пестицидов и удобрений...». Вот и второй симптом: продвигают её везде, где нужно и не нужно. Уважаю активный бизнес! Но думать предпочитаю собственной головой. Собираю мнения, обобщаю их и вижу: «нулёвка» далеко не универсальная агротехника, а частный случай. Её необходимо уточнять и дополнять, приспосабливать к конкретному хозяйству.

Например, не понимаю кредо нулевиков: «никакой обработки почвы вообще, только нетронутая стерня». По-моему, явная догма. Органическая мульча, возврат всей соломы — трижды да. Но почему именно в виде стеблестоя?.. Тут создаётся целый пласт искусственных проблем, о которых сами нулевики говорить не любят.

Во-первых, стерня на неделю-полторы задерживает весенний прогрев и подсыхание мокрой почвы — техника не выходит, посев оттягивается. Потерять неделю на сухом юге — туши свет. Кроме того, неспровоцированные и непрогретые сорняки прорастут позже, уже в посеве. Получается: для озимых стерня — хорошо, для весеннего сева — плохо.

Во-вторых, нулевики странным образом закрывают глаза на плужную подошву. Корни пробьют её, дай бог, лет за восемь. Пусти щелерезы — проблема решится за два года. А сколько лишней влаги сможет накопить прощелёванная почва! Но нет, нельзя. В итоге плотные почвы плохо впитывают воду и могут заболачиваться вплоть до образования глея^[10]. И их выводят из оборота! Что называется, «улучшили почву».

В-третьих, стерня гниёт слишком медленно, а ложится часто неравномерно, валками. Отдача динамического плодородия у неё низкая, особенно в первые годы. А азота требует изрядно. Нулевики делают ставку на накопление влаги. Но ведь измельчающие мульчировщики для этого и созданы! Под ровной, мелкой мульчой наверняка сохраняется не меньше, а больше влаги. Смешиваем эту труху с почвенной поверхностью — получаем — плодородие.

В-четвёртых, в нетронутой стерне с годами накапливаются вредители. Приходится дотошно лить дорогую химию. Факт: в режиме дискатора вредители не накапливаются, держатся на границе вредоносности. Смысл беречь стеблестой?.. Только один: яды продать.

В-пятых, и самое главное — сорняки. Опыт показал: они уверенно сводятся на нет с помощью быстрых поверхностных орудий. Дискатор или культиватор делают главное: провоцируют их дружно прорастать. Встал ковёр — срезать или убить уже не проблема. Но заметим: прогон дискатора впятеро дешевле обработки глифосатным гербицидом. Я уж не говорю, насколько культиватор экологичнее! Нулевики обещают: достаточно двух обработок. Однако на деле минимум всего три: стерня родит сорняк неспеша и недружно. А погода мешает обрабатывать вовремя. В итоге сорняки остаются проблемой.

Но ещё больше меня волнует сама почва. Давно установленный факт: пестициды сильно подавляют почвенную живность. Вот цитата из «Нового фермера» за 1991 год: «Результаты исследований, сравнивающих влияние пестицидов и синтетических удобрений на микроорганизмы, свидетельствуют: все фунгициды резко ограничивают активность микробов в почве, и при постоянном использовании значительно сдерживают процессы разложения (читай: динамического плодородия). Из всех сельскохозяйственных химикатов фумиганты^[11] и стерилизующие агенты (т. е. протравители семян) оказывают самое сильное воздействие на микробов и беспозвоночных, популяции которых могут быть уничтожены на годы». Это пишут американцы, съевшие на нулёвке всех собак. Вот ещё факты: гербициды, особенно почвенные, убивают одноклеточных водорослей и бактерий-фотосинтетиков. И даже самые экологичные листовые глифосаты, при регулярном и постоянном применении, заметно подавляют многие виды грибов и водорослей. Вопрос: насколько стерня компенсирует, и компенсирует ли вообще токсический эффект пестицидов?

Строгая нулёвка — это постоянная, щепетильная и дорогая химическая защита плюс неслабые дозы минералки. Опытные нулевики честно говорят: главное орудие технологии — хороший опрыскиватель, ибо роль химической защиты тут вырастает в разы. Интересно. Мы ратуем за «природность» технологии, а на деле троекратно льём пестициды. Оставляем в поле органику, чтобы затем грохнуть почвенную микрофлору. Ратуем за рентабельность, но не пытаемся обойтись без дорогущей химии. Бьём на сохранение влаги и не хотим восстановить проницаемость, пробив плужную подошву! Как-то странно всё, братцы. Я бы подумал, называть ли такую агротехнику почвосберегающей. А вот что у меня сомнений не вызывает: возражать против активного динамического плодородия может только тот, кто зарабатывает на его дефиците.

Вообще, ключевое слово тут «зарабатывает». «Базис», будь он неладен, однозначно определяет любую нашу «надстройку» — с тех самых пор, как кто-то жутко умный изобрёл деньги. В конце 50-х в мире стало резко дорожать топливо, а с ним и рабсила. А тут как раз английская фирма «Ай-Си-Ай» («ICI») изобрела гербициды широкого спектра действия. Со- впаденьице! Не начни так кусаться горючка, никому и в голову не пришла бы эта крамола: вместо культиваторов — гербицид. Но куснуло — и нате. Опыты доказали: действительно, пахать и культивировать не обязательно — урожаи те же. Вот так, видимо, нулёвка и родилась. И отлично, этот опыт нам пригодится! Но почувствуйте разницу: тогда гербицидить было втрое дешевле, чем дисковать. А сейчас — впятеро дороже! В этом и суть. Будь это дёшево, кто бы стал это продавать?..

Итого: разумные варианты «нулёвки» можно с успехом использовать на восстановленных и очищенных от сорняков полях, после четырёх-пяти лет минималки в режиме мульчи и щелереза. И не тотально догматично, а со смыслом и пользой. Что и происходит у Свитенко, Шнайдера и Шугурова.

То есть речь идёт не собственно о нулёвке, а о прямом посеве стерневыми сеялками. Восстановив почву, естественно приходишь к стерневому посеву: зачем платить больше? Но при этом продолжаешь смотреть глазами и думать головой. «Незыблемые принципы» — они для рекламы. А у хозяина принцип один: реальное улучшение жизни. И самое главное — на перспективу.

КУБАНСКАЯ НУЛЁВКА А. М. БУРДУНА

Что ты чувствуешь, раскрыв секрет? Понимание, потом лёгкое разочарование — и жгучую потребность в новом секрете!

Мысль А. Никонова

Именно так, цельно и адаптивно, воплощает идею устойчивого земледелия краснодарский селекционер и агроэколог, доктор биологических наук, профессор КубГАУ Алексей Михайлович Бурдун. Он объединил свою биологическую агрономию со своими же уникальными сортами. Получилась «органическая система земледелия с адаптивной системой сортов». Результат такого синергизма — 60-70 ц/га при рентабельности 120%.

Основа агротехники — минимальная или нулевая обработка, биопрепараты и постоянное наращивание плодородия. Углеродный круговорот усиливается возвратом всех растительных остатков, а структура почвы активизируется выращиванием минимум трёх корневых систем на одном поле за сезон. Специально созданные микробные препараты ускоряют распад органики, санируют почву и защищают от вредителей.

Осенью можно применять диски, а в первые два- три года и гербициды. Нужда в них постепенно отпадает: пахоты нет, и сорняки не «сеются». Посев — в стерню, на глубину всего 2—3 см: для сортов Бурдуна это оптимально. Мульча и биопрепараты обеспечивают дружные всходы и морозостойкость, а мелкий посев даёт наилучший стеблестой и прибавку колосков в колосьях. Через три-четыре года микробные препараты позволяют в разы уменьшить и минералку, а в идеале вообще от неё отказаться.

Убрал основную культуру — посеял вторую. Это позволяют, опять-таки, сорта Бурдуна и биопрепараты. После озимой пшеницы — гречиха ил и ультраран- ний подсолнечник, или два урожая подсолнечника, или две посадки картофеля. Обе культуры остаются на поле в виде измельчённых вершков и нетронутых корней. Но есть ещё и третья «сидеральная культура» сорняки. Их «выращивают» между основными культурами. Не дав массово зацвести, уничтожают раундапом и «бреют» косилкой-измельчителем. Две культуры плюс сорнячный сидерат — три биомассы и три структурирующих корневых системы за год. Бурдун называет это «активным управлением архитектоникой и биологией почвы». Действительно, за два-три года почва становится биологически самодостаточной. Дальше плодородие постоянно нарастает.

Вместе с плодородием растёт и рентабельность. Если в «послушном интенсиве» кило пшеницы обходится в 3,5 рэ, то в «зрелой» системе Бурдуна — всего в 1,2-1,4 рэ при отличном качестве. И почва за те же деньги улучшается!

О сортах разговор особый. Алексей Михайлович — селекционер мирового класса. Его подсолнечник, озимая пшеница и озимый ячмень невероятно универсальны — работают при любом типе агротехники. Но именно они позволяют эффективно воплощать органическую «систему двух культур». Они выносливы, устойчивы к разным болезням, не полегают — очень плотная соломина, приспособлены к малой глубине посева, морозостойки и весьма устойчивы к засухе. Многие из них ультраранние. Но главное, все они универсальны по срокам посева: озимо-яровые, или «двуручки». Посеянные в ноябре-декабре, могут всходить в феврале, а посеянные в январе-феврале взойдут в марте-апреле и догонят, а то и перегонят прочие озимые осеннего сева. Зимний сев позволяет им эффективно использовать запасы почвенной влаги. Например, ультраранний подсолнечник Букасон может сеяться в любое время: всходы выдерживают мороз до -12-14°С.

Все сорта Бурдуна отзывчивы к биопрепаратам: быстро включают иммунитет и заметно повышают морозостойкость. Обработанные «Альдебараном» (о нём — ниже), всходы не вымерзали ещё нигде в Черноземье. Клейковина на нормальном агрофоне никогда не ниже 23%. Есть сорта и с рекордной клейковиной: «Инула» — 25%, «Краснодол» — до 28-29%. Даже «живой» безмучной хлеб из пророщенного зерна будет что надо!

Бурдун работал над сортами почти двадцать лет. Уже семь лет внедряет их на Кубани и в разных областях Черноземья. Результаты говорят сами за себя. Например, в благоприятных 2001-м и 2009-м «Миро- стан», «Чаус» и «Инула» везде дали под 70 ц/га, опередив стандарт на 6-7 ц/га. В остальные годы опережают на 3-4 ц/га, а то и на все 10. Это — на обычном интенсиве. На органической агротехнике отрыв ещё выше, больше 60-65 ц/га — средний урожай.

Хозяйства, испытавшие эти сорта, не просто оставляют их себе. Дарят автору признание «советско- кубанским» способом: прячут, укрывают и продают. Сорта Бурдуна видны издалека — слишком не похожи на прочие. Но и это не помогает. Единицы что- то платят и отдают по договору! А толкают сотнями тонн. «Миростан», «Остан», «Чаус», «Инула» ходят уже по всей Кубани, и часто под другими названиями. А сейчас обживаются и в соседних областях.

Обзваниваю фермеров, и часто натыкаюсь на стену: я не я, и корова не моя. Знаю, в советское время за сорт никому не платили: ты учёный, ты зарплату за это получаешь! Понимаю фермера: все норовят обокрасть, оторвать, а тут ещё и сорта?! Я купил — моё, отвалите! Тем более, реального закона о сортовом авторском праве у нас нет, «мы ж не Хранция какая». А нет закона — нет и обязанности. Но есть то, что превыше закона: договор. И есть твоя совесть: за добро платят добром. Это я всё к чему? Факт: за обычный сорт совесть не продают. Только за очень прибыльный!

Алексей Михайлович продолжает селекцию. Цель его работы поистине революционна: сорта, способные расти в несколько раз гуще обычных. Испытывается пшеница с потенциалом 85 ц/га: при загущённом посеве она может давать три-четыре колоса вместо одного. Пошёл в испытание «колонновидный» подсолнух, способный формировать нормальную корзинку при семикратной загущённости. Его потенциал — 70-75 ц/га, и этот урожай на сортовых участках уже получен. Но что значит внедрить хороший сорт?! Многолетняя эпопея. Нужны площади, срьёзные партнёры и помощники. Вы готовы честно сотрудничать? Подключайтесь!

Но сорта — только часть успеха. Бурдун идёт ещё дальше: компонует из лучших сортов адаптивные сортовые системы. Сортовую мозаику при этом создаёт простейшим способом: сеет сорта по отдельности, не смешивая семян. Такая мозаика доступна любому фермеру: нужда в специальном семеноводстве, тонкостях хранения и смешивания семенного материала — всё это отпадает за ненадобностью. Собрал урожай по отдельности, откалибровал — получил семена.

Берём шесть сортов пшеницы, по-разному сдерживающих болезни и страхующих друг друга выносливостью, то есть адаптивную сортовую систему. Засеваем ими шесть участков по 10-15 га, получаем поле в 60-90 га. Именно при таких площадях «паззл» максимально эффективен. Участки отделяются друг от друга полосами схожей, но генетически иной культуры, например, ячменя или твёрдой пшеницы. Эти разделительные полосы 20-метровой ширины — «болезнеломы». Они дробят и рвут вал патогенов, мешая им распространяться.

Испытания на Кубани показали: такое «пятнистое» поле всегда в плюсе. В 2000-м и 2002-м адаптивные системы дали в среднем 52 и 57 ц/га соответственно. А в тяжком 2005-м — в среднем 41 ц/га, опередив провалившийся стандарт на целых 16-18 ц. Проанализировав шестилетние полевые опыты, Бурдун уверен: его адаптивные сортовые системы, посеянные до 20 декабря, дают в среднем 51 ц/га при самой минимальной пестицидной нагрузке. А в его органическом земледелии — практически без химии и удобрений.

Ещё одна важная часть органической системы — биопрепараты. Их Алексей Михайлович столь же фундаментально довёл до ума.

Сначала он улучшил оригинальный «Кюссей ЭМ», полученный от самого автора Теруо Хига. Как улучшил? Могу сказать лишь общее: отселектиро- вал, применяя хитрые методы отбора на специально подобранных средах. Получился микробный комплекс «ЕМ-1 МБТС», то есть «микробиологическая трофическая (то есть пищевая) система». Главное слово тут — «трофическая». Эффект препарата — усиление того самого почвенного пищеварения, почвенного обмена веществ. И микробы «ЕМ-1» справляются с этим быстрее и активнее, чем исходный японский Кюссей.

Вторая ценная наработка Бурдуна — «Ксине- ма», активный штамм бактерии из рода ксенораб- дус. Бактерия эта питается хитином, и главный её корм — нематоды. Но не брезгует и личинками разных насекомых. Общий эффект препарата — активное сдерживание и вытеснение вредителей из агроценоза. Редеет клоп черепашка, ужимается и уходит пьявица, впадает в депрессию хлебная жужелица, исчезают нематоды. Новорожденную плодожорку, успевшую прогрызть яблоко, бактерия просто растворяет — яблоко заживает, как ничего и не было. И «ЕМ-1», и «Ксинема» производятся и продаются по отдельности.

Но, разумеется, Алексей Михайлович объединил их полезные эффекты. Смешав их и добавив гумат калия, получил баковую смесь «Альдебаран». Я бы

назвал его «санирующим усилителем плодородия». Бурдун работает с ним много лет, на разных культурах, и всегда фиксирует прибавку в 5-20%. Причина — многоплановость эффекта: подавление корневых гнилей, вытеснение вредителей, стимуляция корней, усиление морозостойкости всходов, а фоном — ускорение распада органики. Общий эффект: быстрое восстановление здоровья почвы и всего агроценоза. Уже на третий-четвёртый год «лечения» поле становится достаточно стабильным и независимым, чтобы обходиться в основном биозащитой, главная часть которой — тот же «Альдебаран» или подобные смеси. Но есть ещё один биопрепарат, идеально вписавшийся в органическую систему: фуролан.

Я уже писал о стимуляторах проблемной лаборатории Кубанского технологического университета — «Универсальном» и «Кавказе». И вот ещё одно изобретение. Лаборатория, руководимая профессором Натальей Ивановной Ненько, ещё в начале 90-х запатентовала уникальный биопрепарат с множественными эффектами — фуролан. Выделяется он из пустых корзинок подсолнуха. Препаративная форма — чистый концентрат сигнального вещества, 989 граммов в литре!

Вещество, мягко говоря, непростое. Очень уж глубокую основу иммунных реакций оно будоражит. Всего 2 г фуролана, растворённые в воде, делают тонну зерна более устойчивой к корневым гнилям и плесеням. Всего 5-6 г на гектар, внесённые по всходам и в момент кущения, не просто снижают заболеваемость, но совершенно меняют поведение растений. Пшеница укорачивает соломину на 5-6 см и заполняет её гелеобразным пектином. Подскакивает устойчивость и к полеганию, и даже к граду. Подсолнух заполняет все корзинки — ноль пустых семян. Сахарная свёкла устойчиво держит флаговый лист до конца

11 Мир вместо защиты

12 уборки, накапливая на целый процент больше сахара. Во всех случаях растёт урожай.

Продвижением и внедрением фуролана, всей органической системы и сортов А. М. Бурдуна занимается директор ООО «Деметра-Юг» Яна Павловна Козырева. Редко встретишь человека, так болеющего за своё дело.

Телефон/факс «Деметры-Юг»: (861) 268-3213.

Алексей Михайлович также на мобильной связи: (918)377-35-08.

С 2009-го система Бурдуна масштабно испытывается в Кошехабльском районе Адыгеи. Около 1 ООО га для этого выделил глава ООО «Хуторок», кандидат сельхознаук Зураб Хазретбиевич Зехов. Намечено сеять подсолнечник после ячменя, применяя куриный помёт-сыпец, ЕМ-1 и фуролан. Да помогут боги хорошим людям!

Кажется, энергия Бурдуна просто беспредельна. При всей своей научной занятости Алексей Михайлович — директор ООО «Редкие растения» и президент Кубанской народной академии (КНА). О ней надо сказать особо: явление уникальное. По сути, это общественная организация учёных, увлечённых своей работой. Цель — помогать независимым исследованиям и публиковать их результаты, для чего издаётся журнал.

КНА — реальная научная сила, причём сила неформальная. Учёные работают на энтузиазме, проводя исследования на свои или спонсорские деньги. Никто им не помогает. Зато им невозможно помешать! Идеи дают результат, появляются партнёры — работа идёт. Например, отделение аграрных исследований — это около двух десятков независимых лабораторий и опыты в полусотне хозяйств на Кубани, в Ставрополье и в нескольких разных регионах России.

Академии уже два десятка лет. В ноябре 2009-го в её составе 363 учёных Юга и Черноземья, треть из которых кубанцы. Интересы самые универсальные: от торсионных полей и этнической истории до физики и агробиологии. Критерий членства один: практическая польза людям. Как говорит Бурдун, «реальное позитивное влияние на социум и этнос». Не важно, на кафедре ты или уже на пенсии, признан официальной наукой или нет — был бы конструктивный результат. Что тут сказать? Настоящий научный подход к науке!

ПЛОДОРОДНАЯ СиЛА БОБОВЫХ

Задача агронома — получить двойной урожай. Задача учёного — не верить, что агроному это удалось...

Изрядная часть бактерий, создающих динамику плодородия — разлагатели клетчатки, потребляющие азот. Поэтому другая немалая часть микробов — азотофиксаторы, которым нужны сахара и клетчатка. Под мульчой кишат и те, и эти, равновесно снабжая друг друга. Но есть особая группа азотофиксаторов: клубеньковые симбионты на корнях бобовых. Все знают: бобовые — ценные сидераты, богатые белком. Но наращивать с их помощью плодородие, одновременно снимая урожаи?.. Оказывается, и это вполне нормально.

Учёный-агроном и публицист Иван Иванович Бураков рассказал о забытом опыте Б. Донбаева, звеньевого колхоза им. Куйбышева, что под Чимкентом. Почти полвека подряд (!) его звено получало в среднем по 200 центнеров кормовых единиц с орошаемого гектара кормового севооборота. То есть, по питательности — 200 ц/га овса. Метод Донбаева — постоянное выращивание люцерны.

Говоря об органике, мы как-то недооцениваем роль корней. И очень зря, ведь масса корней больше массы соломы. У ржи и пшеницы — на 10-20%, а у люцерны, эспарцета и донника — на все 60%! Примерно треть корней уходит на чудовищную глубину: у злаков до десяти, а у бобовых аж до двадцати метров — восемь этажей под землю, вообразить невозможно! Остальные корни бурно развиваются под мульчой. Отработав, все они превращаются в перегнойно-гумусные каналы — миллионы нитей вглубь и целые клубки у поверхности.

Как видим, добрая половина растительной работы выполняется корнями. Очевидно, только поэтому наши поля не сразу превращаются в пустыни. Мастер плодородия — растение целиком. Но корни бобовых столь сильны, что в определённом режиме могут создавать плодородие и сами по себе.

Люцерну Донбаев сеял постоянно и на каждом поле. Как отдельно, так и под покров, со всеми культурами — горохом, кукурузой, соей, зерновыми. Пока культура растёт, молодая люцерна укрывает почву и работает добытчиком. Урожай убирают — люцерна остаётся, и на следующий год растёт уже самостоятельно, во всю силу.

За два года люцерна даёт 360-400 центнеров сена. Конечно, такие урожаи — результат орошения. Но они должны и почву истощать соответственно. А на деле всё наоборот: оказалось, что корни люцерны накапливают больше питания, чем выносит сено. Это установили учёные двух институтов: Казахского НИИ зерновых культур и ВНИИ почвоведения им. Докучаева. За год на донбаевском гектаре, в слое 60 см, могло накопиться больше тонны азота (это три тонны аммиачной селитры), до 300 кг фосфора (больше тонны суперфосфата) и до 600 кг калия (почти полторы тонны хлористого калия). И червей под люцерновым конвейером водилось в семь раз больше, чем у соседей.

Это и есть мир вместо защиты: ни удобрений, ни гербицидов, ни прочих пестицидов Донбаев практически не применял. И технику гонял намного реже, экономя массу горючки. Его люди были здоровыми, весёлыми и жили в достатке — высшая честь и победа для руководителя.

Где его опыт, почему не поднят на щит?!

Ох, всё та же грустная песня. Давайте лучше о хорошем!

КАК МУЛЬЧА ЛОВИТ ВЛАГУ

Орошение сразу засолило огромные поля. А всё Паскаль, редиска! Это по его закону вода испаряется!

А. Морозов

Вы знаете, что такое оросительное земледелие? Агрономы и учёные-мелиораторы знают. Начал орошать, и скоро вместо полей — солончаки. Качаешь воду на возвышенности, и вскоре нижележащие равнины — заболоченные солончаки. Поколение не успевает вырасти — почвам хана. Одновременно хана рекам, озёрам, Аральскому морю. Мне положительно интересно, братцы: в чьих интересах работают наши НИИ мелиорации?.. Ведь есть разумные способы накапливать почвенную влагу. Тысячи лет, как есть!

Мы наизусть знаем: мульча повышает влажность почвы. Но как именно она это делает? Как возникает подземная роса и сколько её можно накопить? Ясность внёс учёный из Таджикистана Николай Фёдорович Лукин. Он исследовал работу мульчи ещё четверть века назад. Опыты ставил в жарком Душанбе и его окрестностях. Его статью из «Науки и Жизни» за 1990 г. прислал мне житель Набережных Челнов Ю. А. Русанов. И очень вовремя!

Лукин рассудил просто. Известно: атмосфера содержит огромную массу воды — половину стока всех рек. И особенно много воды в горячем приземном воздухе. Если суметь направить часть этой воды в почву, ничего плохого на планете не случится: атмосфера и так постоянно отдаёт почве воду и забирает её обратно.

Именно водяной пар остужает и нагревает воздух. Вода — главный воздушный теплоноситель. Конденсируясь, она отдаёт тепло, а испаряясь, отнимает. Днём почва греется и испаряет воду, а ночью остывает и собирает росу. Оказалось: этот процесс затрагивает минимум трёхметровый слой почвы, и каждую ночь этот слой принимает, а днём снова отдаёт до 50 мм воды — хороший дождь! Как задержать его в почве?

Этим давно занимаются все народы сухих стран. Крымские греки накапливали воду в больших массах щебня и отводили по трубам в города. В каменных колодцах-конденсаторах собирали воду жители Мангупа и других крымских крепостей. С помощью камней собирали конденсат и в пустынях Средней Азии. В станице Тамань ещё в прошлом году был жив «фонтан» — турки собирали воду системой керамических труб в толще песка. Насыпь каменную гору — получишь целую речку. Собственно, горы и есть огромные массы камней, в трещинах которых постоянно собирается роса.

Если не дать почве нагреваться, она останется холодной, и атмосфера вынуждена будет нагревать её тёплым воздухом — а в нём масса пара. Выход очевиден: мульча. Насколько почву остудишь, столько воды и соберёшь!

В Китае и Средней Азии издавна выращивают виноград и деревья, укрыв почву толстым слоем щебня или гальки. Лукин измерил: под десятисантиметровым слоем камней почва холоднее на 20-22 градуса, а каждый метровый слой влажнее на 40-50 мм. Тот же эффект даёт трёхсантиметровый слой пенопласта. Если почва под саженцами укрыта с радиусом в метр, они хорошо растут без полива.

Точно так же работает и плёнка, уложенная под слой почвы. Обычный плёночный парник отсекает от почвы влагу и ловит тепло. Плёнка, прикрытая от солнца почвой, работает наоборот: отсекает тепло, а влагу улавливает. Замульчированные таким образом саженцы грецкого ореха растут почти вдвое быстрее: за пять лет — 5,5 м, а на открытой почве — 3,5 м. Яблок на плёночной мульче больше на 10-15 кг с деревца. Без единого полива в Душанбе росли влаголюбивые томаты, хлопок и даже капуста.

Дачникам Лукин рекомендует укладывать плёнку полосами не шире 1,5-2 м: почве нужны просветы для газообмена. Годится любая плёнка, старый линолеум, клеёнка. По бокам такой грядки роются канавки глубиной в штык-полтора — через них и будет засасываться тёплый воздух. Земля из канавок ровненько набрасывается на плёнку слоем в 4-5 см. Рассада сажается в прорези, сквозь плёнку. Так можно выращивать любую кустовую культуру.

Такая грядка-конденсатор работает на следующий же день после устройства. На грядке двухметровой ширины, при жаре +37-40С без полива, хорошо росли томаты. Плоды, конечно, были помельче, но зато намного вкуснее. Под плёнкой создаются не идеальные, но зато стабильные условия: всегда есть влага, и скачки температуры втрое меньше. А если хотите крупных плодов — полейте канавки. Достаточно четвёртой части обычной нормы. В первую же ночь тёплый пар обильно напитает грядку.

Копать почву после такой мульчи уже не приходится — она становится рыхлой. Опасность одна: сильные дожди. Если вода в канавах застоится, корни под плёнкой могут загнить. Выход простой: предусмотреть небольшой наклон, чтобы вода могла уходить.

Вот так, днём охлаждая почву, а ночью охлаждаясь сама, растительная мульча в лесах и степях постоянно осаждает воду. Днём вода конденсируется в почвенной толще — для глубоких корней, а ночью — на нижней стороне мульчи, для поверхностных корней.

Какой нужен дождь, чтобы создать реку? Это очевидно: непрерывный. Вот именно такой дождь и идёт в толще земли. Ведь родники, ручьи и реки текут круглый год. И вот что интересно: «высасывая» эти реки для орошения, полеводы даже не задумываются, откуда эта вода! Единственный источник влаги для «научной» агрономии — осадки и полив. Орошая «район недостаточного увлажнения», учёный не видит, что берёт из реки избыток почвенной воды! Когда мозги плугом перевёрнуты — всё вверх ногами.

Главный водяной насос планеты — разница температур в структурированной почве. Дон и Волга, Арал и Байкал — не дождь со снегом, а прежде всего подземная роса. Дождь — не более, чем излишек этого почвенного конденсата. А что такое «осадки как основа климата», мы, южане, отлично знаем. Почвы распаханы, леса вырублены — остаются осадки. Упала летняя сушь — колодцы обмелели, речка пересохла в пыль. Наоборот, ливни прошли, снег сошёл — наводнение! Были десятки родников, остались единицы.

Даже в самых сухих пустынях постоянно выпадает подземная роса, образуются глубинные водоносные слои — они и питают пустынную растительность. Любая природная почва создаёт несколько водоносных горизонтов, объём которых на порядки больше годовых дождей и снегов. Разумеется, растения знают об этом с момента выхода на сушу. Вся их жизнь, всё их устройство приспособлено к разным формам подземной воды. Эволюция свершилась, механизм уже отлажен. Нам остаётся только придумать, как умнее использовать его.

ПЛОДОРОДНОЕ БОЛОТО? НУ ДА!

А я иду, совсем не утомлённый, Лет двадцати, не более, на вид, И, как всегда, болот огонь зелёный Мне говорит, что путь открыт!

А. Городницкий

Года три назад Владимир Арсентьевич Олисов из Ижевска прислал мне вырезку из журнала «Изобретатель и Рационализатор» (№ 5, 1988). Материал прямо говорит: мы легко можем освоить все торфяные болота — с помощью органики и микрофлоры плодородным становится даже кислый и бедный верховой торф.

Метод создал и испытал в конце 70-х сотрудник Питерского НИИ лесного хозяйства Л. Смоляниц- кий. Он научился выращивать на болотах и хлеб, и картошку, и пропашные. Рассуждал просто. Торф почти идеален физически: порист, влагоёмок, хорошо дышит; кроме того, это гуматы и эффективный комплекс для связывания и обмена питательных солей. Даже в верховом, самом бедном торфе есть какое- то питание, но всё оно прочно удерживается гумусом. Удобрения сыпать без толку: часть свяжется, а остальное быстро вымоется водой. Кто мобилизует связанные элементы? Только микроорганизмы.

Значит, надо повысить биоактивность торфа. В качестве активной добавки Смоляницкий использовал выращенные на опилках кормовые дрожжи. Запаривал их и вносил 250 кг/га. Добавлял известь, удобрения и микрофлору — жаль, в статье нет об этом подробностей. Всё это вместе составляло БИОМЕЛИОРАНТ. С каждым годом его дозы можно было уменьшать без ущерба для урожая: торф оживал.

На фоне традиционной «научной мелиорации» метод выглядел, мягко говоря, странно: затраты впятеро меньше, а урожай — вчетверо больше. Например, если взять за контроль обычное мелиорированное поле, то сухая биомасса овса получалась в 4-5 раз больше, сами растения — вдвое выше, а урожай зерна — как на чернозёмах. Картошка родила до 900 ц/га. Опытные делянки были заметно выносливее, устойчивее к влажности. Всё это обходилось в 50 долларов на га — впятеро дешевле обычных «осушительных работ». И эффект давало уже в первый год, против шести-семи при осушении.

Вот только кучу разных НИИ, занятых «осушительной мелиорацией», пришлось бы переориентировать, а проще — закрыть. Не-е, так не пойдёт! В общем, в интернете я не нашёл ни одного упоминания об этом методе. Если кому-то известны подробности и судьба изобретения, буду очень благодарен за рассказ.

Итак, жители торфяников могут смело пробовать оживить торф. Определённо, можно не только дрожжи использовать, ведь Смоляницкий исходил из своих возможностей. Думаю, годятся любые сидераты, от бобовых до кукурузы. Тем более, что нужные бактерии — АПМ «Сияние», ЭМ-препараты — у нас есть.

НАШ ПУТЬ - БИОЛОГИЧЕСКОЕ ЗЕМЛЕДЕЛИЕ

Урожайность сделала своё дело.

Урожайность может уйти.

Профессор Михаил Николаевич Новиков — «главные мозги» ВНИИ органических удобрений и торфа (ВНИПТИОУ). Продукт его отдела — система биологического хозяйствования для Владимирской области, а с небольшими уточнениями — для всего Нечерноземья. Традиционно на Владимирщине процветало мясо-молочное животноводство. «Интенсив» и перестройка фактически похоронили это направление. Но достаточно обратиться к природной разумности, как всё меняется за считанные годы!

«Европейского уровня минералки и химии у