Реальная экономика сельского хозяйства, или о курочке Рябе и золотом яичке

Очень забавно наблюдать, как люди, презирающие фантастику, слушают метеорологов и экономистов!

Давайте сразу глянем на результат.

Едва появившись на свет, экономическая наука стала орудием обслуживания разных политических партий. Этим грешат и прочие науки, но экономика — особенно неприкрыто. Не одна «экономическая. теория» возникла лишь для того, чтобы «научно обосновать» очередную политическую идею, то бишь очередной способ разбогатеть. В общем, факт: базисные знания о природе и обществе экономику интересовали мало, и мало интересуют до сих пор.

Экономика сельского хозяйства, унаследовав эти привычки, также занималась в основном делёжкой урожаев. И до сих пор тут никого всерьёз не интересует, откуда, собственно, рождается и растёт само сельское хозяйство! Как та свинья под дубом, мы игнорируем первооснову любого урожая — природу и энергетику почвенного плодородия. Такая сельхозэкономика — сплошной парадокс. Иными словами, работающей аграрной экономики у нас как не было, так и нет.

Как это произошло?..

Основа экономики — стоимость. Откуда берётся стоимость сельхозпродуктов? По Марксу стоимость есть вложенный труд. Но если земля родит сама по себе, то выходит, у её продуктов нет вообще никакой стоимости! И Маркс, не мудрствуя, исключает производительность земли из своей научной экономики.

Почему сельское хозяйство, бывшее рентабельным, становится убыточным? Почему с ростом поставок техники и удобрений доход наших колхозов начал снижаться? Почему в других хозяйствах, при фактическом отказе от удобрений, урожаи вдвое выше, чем у соседей?.. На эти вопросы агроэкономика ответов не даёт. Зато определяет землю как «дар природы, не воспроизводимый трудом»!

Максимум, к чему пришла экономика прошлых веков: она признала, что главное средство производства в сельском хозяйстве — «земля». Но что эта «земля» означает: площадь, тип почвы, содержание КРК, гумусность? Всё это не более, чем попытки оценить почву для продажи. И никто не пытался оценить первопричину реального плодородия!

Показательно: в двадцатом веке, из почти двух десятков нобелевских лауреатов-экономистов, сельхоз- экономикой не занимался ни один. Эффективность хозяйства до сих пор связывают с площадью земли, иногда — с «оптимальными площадями хозяйств». С производительностью труда, с энерговооружённостью хозяйства... В общем, все экономисты до сих закрывают глаза на то, что почвы различаются по продуктивности в зависимости от типа земледелия. Могу понять советского управленца: «Р-работать надо уметь, а не на почву спихивать!» Нашего чиновника, делающего бизнес на удобрениях, пестицидах и технике, понять ещё легче. Но природа остаётся природой — чхать она хотела, кто, как и ради чего почву использует.

При жизни мы, увы, телесны...

Есть такие факты — «прозрачные». То есть совершенно очевидные факты, которые мы предпочитаем не видеть. Как стеклянная дверь, о которую неизменно разбивают лоб в голливудских комедиях.

Учтём для начала прозрачный факт: никакое общество не может трудиться больше, чем съедает. Организм обычного человека получает пищу извне. Посему сумма энергии обычных трудозатрат никогда не больше энергии потребляемой пищи. Труд может быть более производительным — умственным, и даже духовным, но и для этой работы нужно кушать! При любом раскладе — кто не ест, тот не работает. В стоимости любого товара есть доля стоимости съеденной пищи.

Отсюда следует ещё один прозрачный факт: основа любого труда вообще — растения. В нашем случае — сельское хозяйство. Площадь земли с определённой плодородной способностью. Поле. Доля этого поля растворена в любом товаре. Вот прямо сейчас, вчитываясь в эти строчки, ваше серое вещество «съедает» энное число колосьев или плодов, используя энные квадратные метры конкретного сельхозугодия. В Урюпинске, Африке или Аргентине, но они есть!

В эпоху собирательства на создание еды тратился почти весь труд общества: сколько собрал, столько скушал. Потом, с появлением и улучшением агрономии, один земледелец мог накормить всё больше народу. То есть чем выше производительность фермера, тем меньше труда остаётся в товарной пище. Но заметьте: труда как бы меньше, однако цена пищи не уменьшается, а растёт. С чего бы?.. И даже дикие плоды и ягоды продаются весьма дорого. И черника дороже клюквы не потому, что её труднее собирать — просто её растёт меньше. Мы их не выращиваем — но продаём. Выходит, труда нет, — а стоимость есть?!

Конечно! Потому что, братцы, труд — понятие общеприродное. Ничто не появляется само по себе. Всё съедобное на Земле миллионы лет родится только и именно благодаря реальному ТРУДУ. А именно труду триллионов бесплатных, не требующих соцстрахов- ки работников — растений, микробов, грибов, червей и прочей почвенной фауны. Работа растений — создавать органику, топливо для всего живого. Работа микробов и почвенной фауны — есть её, взаимодействовать, обеспечивать всеобщее выживание и новый урожай растений. Продукты их труда — структура почвы, углекислый газ, доступное и запасённое питание, гумус, защитные фитонциды и антибиотики, витамины, ферменты, гормоны и прочие биоактивные вещества (БАБ). Беря от растений только энергию, живность возвращает им абсолютно все их вещества, добавку почвенных минералов и полное корневое обслуживание, от структурирования почвы до стимуляции и защиты. Эту мысль я повторю ещё не раз.

Работают почвенные труженики — какая досада! — совершенно незаметно для учёных экономистов. Но физическая и биохимическая активность их шебурша- ния вполне представима: она эквивалентна 95—99% всей произведённой растениями сезонной органики. На каждом квадратном метре за сезон сжигается до 4 ООО ккал биотоплива — суточный рацион здорового мужика. Это в умеренной зоне, а в тропиках — ещё в 5-7 раз больше. Представляете работёнку? Результат этого совместного труда — ПОЧВЕННОЕ ПЛОДОРОДИЕ. То есть ВЕЧНАЯ ЖИЗНЬ всей планеты. Вы можете обеспечить вечную жизнь планеты?.. Почти весь «творческий труд» цивилизации в сравнении с этой работой — бездумное варварство избалованных детей.

Достаточно отринуть антропистский снобизм, и сразу ясно: любой биоценоз или агроценоз — материализованный труд. Любой урожай любого растения на Земле — продукт труда живых существ. Таких же живых, как и мы. И наша доля труда состоит лишь в том, чтобы собрать нужные растения до кучи — что, кстати, только мешает трудиться остальным участникам всепланетного «биосферного хозяйства». По своей сути наше земледелие — безграмотная, варварская эксплуатация чужого труда.

И вот вам, если хотите, экономический закон разумного земледелия: для сохранения почвенного плодородия как труда почвенной жизни, на каждый квадратный метр поля должно поступать, в пересчете на энергию органики, не меньше 3000 ккал за сезон. Иначе почвенные труженики мрут от голода и плодородие падает в минимум. Другими словами, наши поля продуктивны настолько, насколько цифра возврата органики близка к упомянутой.

Если плясать от максимального урожая целины, коэффициент эффективности сельского хозяйства определяется вовлечением органики прошлого урожая в круговорот веществ (у Тарханова есть формулы). В 1987 году эффективность нашего земледелия равнялась 0,217. А сейчас?..

Считая средством сельхозпроизводства «землю», классики дружно не увидели ещё один прозрачный факт. Растения можно выращивать в почве, инертном субстрате и даже в воздухе, орошая корни раствором. При чём же тут земля?.. Главным средством производства является нечто, из-за чего растения растут во всех этих случаях — «способность родить», плодородие. Оно — единственное необходимое и достаточное условие урожая. И заметим: всякий раз оно создаётся трудом — не обязательно человеческим, но вполне реальным трудом! В полном соответствии с классической экономией, то есть как результат совокупного труда живых существ, именно плодородие почвы является основным средством производства в сельском хозяйстве. И этот совокупный труд, как любой труд, создаёт прибавочную стоимость. И имеет свою реальную стоимость!

Оплатой труженикам плодородия служит одна

_Л.1ГР не перегнившее, свежее единственная валюта: ещ» " •

Что природный факт. Всего органическое вещество. ^п ^

1-3% органики запасается в гумусе. Остальное используется почвенной жизнью как «топливо». Много ли его? На кукурузном поле примерно 300-400 ц/га сухой массы, или 3-4 кг/кв. м, на пшеничном — вдвое меньше. Сколько же стоит эта органика пища для тружеников почвы? «Нисколько! Это же отходы!» привыкли мы, веря «экономистам». Пардон. Халява кончилась, господа агрономы!

Любой нормальный хозяин пляшет от максимального дохода. Если я мог заработать 100, а заработал 60 — что произошло? Ясно: ущерб в 40. Почему же в земледелии мы хитро довольствуемся минимальным урожаем, не считая его за ущерб? Да потому что в упор не видим ни труда почвы, ни цены органики, ни своего в этом прямого участия. Хозяйствуем, как в каменном веке: «Бог дал — Бог взял!».

На деле же цена возвращённой органики равна цене энергии, запасённой растениями в этой органике. Она же равна цене сезонного плодородия почвы, то бишь цене потери урожая по сравнению с максимальным. А конкретно? Прикинем на 2006 год. Урожаи зерна кукурузы на биологических полях агрофирмы «Топаз» (Ростовская область) — до 100 ц/га при себестоимости 150-170 рэ за центнер. А на добросовестном интенсиве у соседей — 50-60, при вдвое большей себестоимости. «Топаз» имеет чистыми минимум 30 000 рэ с га, а соседи — 10 000 рэ. Итого: заделанные остатки кукурузы стоят минимум 20 000 рэ на га. То есть две соседских прибыли с урожая. Неплохо для «отходов»! Можете перевести в горючку, можете в сахар. Примерно такое же соотношение и по другим культурам.

А теперь умножим эту стоимость на две сотни миллионов наших полевых гектаров. Ох, посмотреть бы в глаза тем «мыслителям», кто органику отходами объявил. Всё земледелие под откос пустили! А вот что получается реально, братцы: цена растительных остатков столь велика, что прямо определяет благополучие общества. Цивилизации гибнут по одной причине: плодородие всегда эксплуатируется, но никогда не оплачивается! Власти, как правило, не видят экономику дальше собственного пуза. А почвы дают всё меньше еды. Представляете, что это значит, когда вдруг ухудшается климат? Внутри страны —'хитромудрые способы продолжать доить народ в условиях очередного дефицита, то бишь «смена формаций». А внешне — войны и передел мира.

Может, с тех пор что-то поменялось? Отнюдь нет. С экономической и жизненной точки зрения, современное земледелие столь же примитивно, что и десять тысяч лет назад: мы тупо уничтожаем то, что имеем. Только на сей раз с помощью развитой техники. Дёргаясь в петле неурожаев, чего только не пона- выдумывали — от «закона убывающего плодородия» до механизации, химизации и трансгенеза. Ёжику понятно: всё это не поможет. Сыпать удобрения, гонять технику и напрягать компьютеры — вовсе не восстановление плодородия.

«Собирая обильный урожай и не возвращая почве всю возможную органику из этого урожая, мы совершаем преступление против потомков, а жизнь на земле превращаем в бессмыслицу. Интенсивные технологии без интенсивного воспроизводства плодородия — путь в небытие. Наше хозяйственное мышление поистине парадоксально: для наших потомков лучше, если мы сегодня соберём плохой урожай, чем хороший» (О. В. Тарханов).

Помните сказку про курочку Рябу? Была у деда с бабой курочка Ряба — почва. Снесла она золотое яичко — плодородие. Дед-Тэер гадал-гадал — не разгадал. Баба-Либих кумекала-кумекала — не раскумекала. А природа без всяких напрягов, только хвостиком-фотосинтезом махнёт — вот и весь секрет. Только дед с бабой на неё по глупости внимания не обратили. Ну, тогда вот вам яичко простое, вас достойное: пашите, удобряйте, боритесь, вкалывайте в поте лица, и платите, отдавайте две трети за то, чтобы снова вкалывать и платить — и собирайте свои мизерные урожаи.

Пока мы не уясним, что наша цивилизация непосредственно зависит от плодородия почв, пока не признаем в микробах экономически равных себе, а фактически — господствующих над нами партнёров по сельхозпроизводству, пока не начнём честно платить им за их труд их валютой — так и будем ходить по краю, нагнетая мировую напряжённость. Осталось, впрочем, недолго — третьи страны выпахать, и всё. (Ну, очень хочется вякнуть нечто выспренное, типа: «Поистине бездонны глубины ан- тропоцентристского кретинизма!»)

А теперь рассмотрим детальные доказательства сего пламенного доклада.