Пробитие дыры

Прежде, чем танковые дивизии Паттона ринутся вперед по дорогам Франции, VII корпус Джо Коллинза должен был «пробить дыру» силами 3 пехотных дивизий, сосредоточенных на фронте всего 4 мили. За ними, для немедленного развития успеха, находились еще 1 пехотная и 2 танковых дивизии. Это были 2 и 3 танковые дивизии. 2 дивизией по прозвищу «Ад на колесах» до войны командовал Паттон, в Северной Африке Хармон, а теперь — генерал-майор Эдвард Г. Брукс. 3 дивизией командовал генерал-майор Морис Б. Роуз. Он родился 26 ноября 1899 в семье раввина. Роуз попытался завербоваться в армию в 1915, чтобы принять участие в походе Першинга в Мексику. Его вышвырнули через несколько недель, когда открылось, что ему всего 15 лет! Когда в 1917 Соединенные Штаты вступили в первую Мировую войну, у него на пути больше не было никаких препятствий. В возрасте 17 лет он оказался в пехоте. К концу войны Роуз был уже капитаном. На короткое время он оставил службу, но потом вернулся и в 1941 имел чин майора. Напросившись добровольцем в танковые части, первый боевой опыт он приобрел в качестве начальника штаба 2 танковой дивизии в Северной Африке. Затем он принял у генерал-майора Лероя Уотсона «Наконечник копья», как называли 3 дивизию, перед началом прорыва из Нормандии. До этого он был командиром боевого командования А во 2 дивизии. Полковник Хэйнес У. Дуган вспоминает:

Морис Роуз имел больше тактического опыта танковых боев, чем любой другой американский генерал во Второй Мировой войне… Он был единственным, кто погиб в бою. Наша 3 танковая вместе со 2 танковой были единственными «тяжелыми» танковыми дивизиями Второй Мировой войны, так как каждая имела по 6 танковых батальонов и 3 пехотных. В результате, нам часто придавали пехоту из других дивизий корпуса. Сначала в Нормандии 3 дивизией командовал генерал-майор Лерой Г. Уотсон, который учился в Уэст Пойнте вместе с Эйзенхауэром. Он был неплохим человеком, но в разгар боев был снят… Бригадный генерал Морис Роуз, который командовал боевым командованием А 2 танковой пришел на смену Уотсону. Однако он по-настоящему принял командование только после Мортэна и перед Фалезом. С этого момента вопроса, кто командует, не возникало. Теперь, если мы наступали, а немцы были выбиты с позиций, то мы не останавливались, когда заходило солнце. Если кто-то тормозил, что следовало ожидать, что вскоре тут появится генерал Роуз.

Ростом более 6 футов, стройный, с четкими чертами лица, всегда в безукоризненном мундире, Роуз по словам одного из корреспондентов выглядел как голливудский кино-солдат. Роуз не был кабинетным стратегом, он руководил боем из джипа прямо с переднего края. Двигался он неизменно со своими передовыми частями, в лучших традициях всех великих танковых командиров. В сумерках поздно вечером в марте 1945 возле Падерборна он был убит в бою, когда его маленькая командная группа налетела на танк «Пантера». Военный корреспондент Хэл Бойл написал про него: «Роуз жил и умер, как профессиональный солдат. Он шел по этой дороге с 17 лет. Он никогда бы не пожалел, что погиб, как солдат». Его простреленная каска сегодня демонстрируется в Музее Паттона в Форт Ноксе.

Ключом к успеху «Кобры» была массированная бомбардировка, которая должна была закончиться сразу перед началом наступления. Она должны была уничтожить вражескую систему связи и посеять хаос. Другим «козырем в рукаве» стало простое решение проблемы живых изгородей. Изобретательный сержант Кертис Колин из 2 танковой дивизии предложил приварить к лобовой броне «клыки», которые не позволяли танку, напоровшемуся на изгородь, опрокинуться. Он прорывал ее насквозь. Было налажено массовое производство этого устройства, названного «Рино», и к началу наступления каждые 3 из 5 танков были оснащены «клыками». Кроме того, проблемы с погодой и отмена воздушного налета заставили немцев подумать, что они отразили удар. К их колоссальному удивлению, на следующий день был произведен второй налет. Учебная танковая дивизия генерала Фрица Байерлина приняла на себя основную тяжесть удара и была уничтожена. Ее остатки были влиты во 2 танковую дивизию СС. После войны Байерлин объяснил на допросе: «На следующий день началась ваша атака, и истребители-бомбардировщики уничтожили 1100–1200 человек… Американцы продвигались на юг в своем лучшем стиле. Я такого больше не видел. Артиллерия использовалась очень мало, однако взаимодействие танков и авиации было налажено превосходно. 50 или 60 танков прорвали мои позиции». Ранее, когда его спросили, кто из американских генералов по его мнению был самым способным, он ответил: «Сначала я думал, что лучшим был Паттон, так как он стремительно и бесстрашно использовал возможности и организовывал прорывы своих танков. Но из наших донесений я потом лучше узнал Брэдли и стал уважать его, как холодного, умного и решительного командира с более выраженными способностями руководителя. Ходжес также считался неплохим». Он также добавил, что главной ошибкой немцев во время боев в Нормандии была недооценка боеспособности американских войск, тактических и стратегических талантов их командиров.