Джесси Оуэнс

(1913–1980)

Американский легкоатлет. Чемпион игр XI Олимпиады в Берлине (Германия), 1936 год

Решение о проведении игр XI Олимпиады в Берлине было принято в 1932 году – за год до того, как к власти в Германии пришли нацисты. Но подготовка к Олимпиаде развернулась при Гитлере. К 1936 году уже было ясно, что нацисты постараются использовать Олимпийские игры для того, чтобы доказать миру истинность своих расовых теорий. Победу на них должны были торжествовать арийские «сверхлюди», превосходящие остальные нации во всем, в том числе и в спорте.

Вместе с тем для того, чтобы сделать свою победу особенно наглядной, нацисты постарались собрать на Олимпиаде в Берлине максимальное число участников и провести игры с особой пышностью и размахом. Чтобы привлечь иностранных туристов, за границу отправлялись специальные пропагандистские делегации. Вдобавок к Олимпийским играм, которые должны были пройти с 1 по 16 августа, в Берлине специально приурочили организацию ряда международных конгрессов.

Истинная цель нацистской Германии была понятна многим. Американский журнал «Крисчен сенчури» незадолго до открытия Олимпийских игр писал: «Нацисты используют факт проведения Олимпиады в целях пропаганды, чтобы убедить германский народ в силе фашизма, а иностранцев – в его добродетели». Неудивительно, что по миру прокатилась волна протестов против проведения Олимпиады в фашистской Германии.

За два месяца до ее начала в Париже состоялась конференция в защиту олимпийских идей, в которой приняли участие представители многих стран. Конференция признала проведение игр XI Олимпиады в фашистской стране несовместимым с принципами Олимпийских игр и обратилась ко «всем людям доброй воли и друзьям олимпийских идей с призывом бойкотировать гитлеровскую Германию».

Международный Олимпийский комитет был вынужден направить в Берлин специальную комиссию, которая, однако, не усмотрела ничего, «что могло бы нанести ущерб олимпийскому движению». Таким образом, решение МОК о проведении игр XI Олимпиаде в столице Германии осталось в силе.

Как бы то ни было, в Берлин из 49 стран приехали свыше четырех тысяч спортсменов. Это было почти в четыре раза больше, чем на прошлых Олимпийских играх в Лос‑Анджелесе. Самой многочисленной была команда Германии – 406 спортсменов.

В Берлине иностранные спортсмены чаще видели флаги с нацистской свастикой, чем с пятью олимпийскими кольцами. Город был заполнен тайной полицией, которая среди прочего тщательно изучала досье всех спортсменов, приехавших в олимпийскую деревню. Из состава участников был, например, исключен швейцарец Поль Мартен, серебряный призер парижской Олимпиады 1924 года в беге на 800 метров: нацисты выяснили, что его невеста – еврейка.

Внешне, правда, все выглядело празднично, торжественно и мирно. Американский журналист Харт Дэвис в своей книге «Гитлеровские игры» оставил такие воспоминания:

«Берлин сияет, он украшен с имперской роскошью, преобладают красные и черные цвета. С бульвара Унтер ден Линден выкопаны столетние липы и заменены лесом шелковых знамен со свастикой, а деревья пересажены хороводом вокруг только что сооруженной олимпийской деревни, ставшей впоследствии образцом для всех последующих олимпийских деревень. Стадион выстроен новый, по последнему слову техники, на 100 тысяч мест. В городе все оскорбительные надписи в адрес евреев смыты со стен. Книги, которые в июне демонстративно сжигали на площади Оперы, сейчас волшебным образом снова появились на полках книжных магазинов. На несколько недель город вдруг снова стал старым уютным Берлином, заполненным толпами веселых туристов и хозяев, приятно взволнованных предстоящим зрелищем».

1 августа 1936 года игры XI Олимпиады открыл Адольф Гитлер, которому первый олимпийский чемпион‑марафонец грек Спиридон Луис, завоевавший свою золотую медаль за сорок лет до этого, вручил оливковую ветвь мира.

Справедливости ради надо сказать, что на Олимпийских играх в Берлине многое совершалось впервые, чтобы потом стать традицией. Впервые для зажжения олимпийского огня горящий факел доставили в Берлин из Греции, передавая как эстафету. Впервые спортивные состязания транслировались по телевидению – правда, пока еще не в дома зрителей, а лишь в олимпийскую деревню и некоторые театры Берлина. Впервые кинооператоры отсняли километры лент, чтобы потом из них был смонтирован четырехчасовой фильм «Олимпия». Впервые олимпийскими видами спорта стали баскетбол и гандбол…

Как и ожидалось, многочисленная немецкая команда стала победительницей игр, завоевав 33 золотых, 26 серебряных и 30 бронзовых медалей. Однако торжества арийского «сверхчеловека» над всеми остальными расами не получилось. Негритянские легкоатлеты команды Соединенных Штатов Америки заняли в своих видах шесть первых, три вторых и два третьих места.

Лучшим же спортсменом игр XI Олимпиады был признан великий негритянский легкоатлет Джесси Оуэнс. В Берлине он выиграл четыре золотые медали и установил четыре олимпийских и один мировой рекорд. Его победы вызвали гнев Адольфа Гитлера, присутствующего на трибуне.

Но если в Берлине Оуэнса назвали лучшим спортсменом Олимпиады, в наши дни его нередко называют величайшим атлетом всех времен. Любопытно сравнить показанные им результаты с современными. Например, в 1936 году рекордное достижение Оуэнса на стометровке составило 10,2 секунды. Теперешний мировой рекорд на этой дистанции – 9,77 секунды, его установил в июне 2005 года легкоатлет из Ямайки Асафа Пауэлл. Ничуть не умаляя этого великолепного достижения, надо все же вспомнить, что Пауэлл, облаченный в динамичный специальный костюм, отталкивался от современных стартовых колодок, представляющих собой довольно сложное устройство, бежал по синтетической дорожке, а его рекордное время фиксировалось электроникой.

Оуэнс бежал по гаревой дорожке, финишное время было зарегистрировано ручным секундомером. К этому надо добавить, что современная методика тренировок строится на точных научных исследованиях, чего во времена Оуэнса еще не было. Разница же в результатах, разделенных 66 годами, составляет лишь 0,42 секунды. Поневоле задумаешься, каким было бы время Оуэнса на стометровке, если б он жил в нашу эпоху. Но даже и со своим результатом 10,2 секунды он, безусловно, и теперь входил бы в число самых быстрых бегунов мира.

Феноменальными данными его наградила природа. По счастью, Оуэнсу удалось и развить их, и максимально использовать. А ведь этого могло и не случиться – ведь был он десятым, последним ребенком в семье фермера‑негра, живущей в штате Алабама. Еще его дед Джесси был рабом на плантации.

Школа, в которую ходил Джесси, находилась в четырех с лишним милях от отцовской фермы, и он привык преодолевать это расстояние бегом. Таким образом, невысокие холмы Алабамы стали его первым стадионом. Позже он вспоминал: «Я полюбил состояние бега, меня восхищала сама идея, что силой собственных мышц ты можешь попасть куда угодно, хоть влево, хоть вправо, хоть на самую вершину холма. Новые виды один за другим открываются перед тобой, и все это лишь благодаря силе мышц и выносливости легких».

Но дела отца‑фермера шли неважно. Когда Джесси было девять лет, семья переехала в город Кливленд в штате Огайо, и жить пришлось в негритянском гетто. Кстати, именно в кливлендской школе его стали называть Джесси, и это привилось навсегда, хотя настоящее имя Оуэнса – Джеймс.

Первым тренером Оуэнса стал школьный учитель физкультуры ирландец Чарльз Райли, который однажды поинтересовался, не хочет ли тот научиться бегать быстрее. О занятиях с ним сам Оуэнс вспоминал так:

«На тренировках нас было всегда не более трех человек, так что у Райли на каждого хватало времени. Первое, чему он нас научил, это бежать по дорожке так, будто бы она горела. То есть стараясь, с одной стороны, как можно меньше касаться земли, а с другой – как можно быстрее добежать до конца. Он часто водил нас на ипподром и заставлял внимательно смотреть на беговых лошадей, как они выкидывают ноги и как они смотрят только вперед. Еще Райли учил нас не ждать быстрых результатов. «Ваша задача – не результат, а улучшение», – говорил он. «А сколько ждать? " – спрашивали мы. «Четыре года – неизменно отвечал Райли, – начиная со следующей пятницы»».

А уже много позже, на берлинской Олимпиаде, когда Оуэнса, завоевавшего четыре золотые медали, спросили, что помогло ему победить, он, не раздумывая, ответил: «Совет моего школьного тренера Чарльза Райли – никогда не соревнуйся с соперником, соревнуйся с самим собой».

И все‑таки Райли был именно школьным тренером. Впоследствии с Оуэнсом работали профессиональные тренеры, но Райли тоже старался быть с ним рядом в решающие моменты спортивной карьеры великого бегуна.

Когда Джесси было 15 лет, он пробегал стометровку за 10,8 секунды, в длину прыгал на 7 метров. В 20 лет Оуэнс впервые повторил мировой рекорд в беге на 100 ярдов (91,44 метра). Тогда же он прыгнул в длину на 7 метров 65 сантиметров. Эти блестящие достижения помогли чернокожему юноше поступить в университет штата Огайо, легкоатлетическую команду которого тренировал Ларри Снайдер. С ним Джесси и начал свой путь к блестящей победе на Олимпийских играх.

Снайдер не стал подправлять естественный стиль бега, присущий Оуэнсу, но научил его, например, правильно группироваться при старте и ниже опускать плечи. После этого стартовый рывок Оуэнса стал резче. Тренер также научил его бежать «сквозь воздух» – иными словами, сильнее раздвигать его руками.

И наконец пришел день 25 мая 1935 года, когда Джесси Оуэнс сотворил спортивное чудо, которое вряд кто‑нибудь сможет повторить еще раз и которое восхищает весь мир. На отборочных соревнованиях легкоатлетов в Чикаго за право попасть в олимпийскую сборную Соединенных Штатов за 45 минут он установил пять мировых рекордов в беге на различные спринтерские дистанции, а также в прыжках в длину. Причем последний рекорд – 8 метров 13 сантиметров – оставался потом непревзойденным четверть века.

После соревнований журналисты и болельщики, ожидая героя, огромной толпой собрались у выхода из раздевалки. Школьный тренер Оуэнса Райли подогнал машину к задней стенке здания, и Оуэнс бежал через окно. Райли отвез мирового рекордсмена на берег озера Мичиган, усадил его на траву и произнес напутственную речь:

«Перед тобой дорога славы; каждый раз, выходя на нее, не забудь посмотреть налево и посмотреть направо. Вчера ты жил мирной жизнью, а завтра все чемпионы мира будут тебя бояться и с тобой соперничать. Черные будут надоедать тебе своими восторгами, белые будут унижать тебя с особым удовольствием».

Гигантский пассажирский лайнер «Манхэттен» c олимпийской сборной Соединенных Штатов отплыл из Нью‑Йоркского порта в Европу в начале июля 1936 года. Само собой разумеется, с особым интересом Берлин встречал именно Джесси Оуэнса, пятикратного мирового рекордсмена, совершившего годом раньше то, чего никогда еще не удавалось ни одному из спортсменов в истории спорта, – пять рекордов за сорок пять минут!

На старт стометровки в Берлине Оуэнс выходил четыре раза – и каждый раз побеждал, с легкостью отрываясь от соперников. С трибуны могло даже показаться, что он не бежит, а летит над дорожкой.

Во втором забеге Оуэнс повторил свой же мировой рекорд – 10,2 секунды. В финальном забеге, правда, результат оказался на одну десятую секунды хуже, но тем не менее это был новый олимпийский рекорд.

Накануне Гитлер лично поздравлял немецких спортсменов, завоевавших золотые медали. Теперь победа негритянского атлета вызвала на его лице гримасу неудовольствия. Пожать руку Джесси Оуэнсу он не пожелал.

Утром на следующий день Оуэнс играючи победил в предварительных соревнованиях в беге на 200 метров и в прыжках в длину. Вечером в секторе для прыжков в длину развернулось знаменитое противоборство Оуэнса с немецким атлетом Лутцем Лонгом, «арийской» надеждой Германии.

До последней попытки было неясно, кто станет победителем. Прыгнув на 7 метров 87 сантиметров, Лонг был уже почти уверен в победе. Стадион взорвался криками восторга. Затем он замер, и Оуэнс разбегался в полной тишине. Он прыгнул на 8 метров 6 сантиметров.

Несмотря на спортивное соперничество, в оставшиеся дни XI Олимпиады Оуэнс и Лонг стали друзьями и беседовали часами, хотя Джесси не знал немецкого, а Лонг едва говорил по‑английски. Кто‑то из фоторепортеров сделал снимок, обошедший потом весь мир: два великолепных спортсмена доверительно склонили друг к другу головы в каком‑то серьезном разговоре. О чем? Может, о грядущей мировой войне, дыхание которой уже ощущалось всеми, хотя в нее не хотелось верить.

Как бы то ни было, уже после первых двух золотых олимпийских медалей Оуэнс завоевал Берлин. В августе 1936 года здесь не было человека, который не знал бы его имени. Русоголовые арийские мальчики с трепетом протягивали чемпиону бумажки для автографов и ходили за ним по пятам. Берлинцев покорили не только победы Оуэнса, но и его смущенная улыбка, джентльменское отношение к соперникам.

Перед финальным забегом на 200 метров трибуны увидели, как Оуэнс перед стартом пожимает всем своим соперникам руки и желает им удачи. Но уже никто не сомневался в его победе. И вновь он словно бы не бежал, а летел над дорожкой, и другие бегуны отставали от него на глазах. На этой дистанции Оуэнс выиграл свою третью золотую медаль, установив олимпийский рекорд.

И, наконец, четвертая золотая медаль была завоевана в эстафете 4х100 метров. Здесь американский квартет в составе Джесси Оуэнса, Ральфа Меткалфа, Фая Дрэйпера и Френка Уайкофа в предварительном забеге повторил мировой рекорд – 40,0 секунды, а в финале сбросил с него две десятые – 39,8 секунды. Этому мировому и олимпийскому рекорду тоже была суждена долгая жизнь – только через двадцать лет на Олимпийских играх в Мельбурне его удалось побить другому квартету американских легкоатлетов.

После игр XI Олимпиады в Берлине Оуэнс в возрасте 23 лет оставил любительский спорт и стал профессионалом. Свой поступок он объяснял так: «У меня была слава, но не было денег. Оставался единственный выход – попытаться сколотить на олимпийской славе хоть какой‑нибудь капитал».

Но слава его всегда была громкой. Уже в 1955 году Государственный департамент присвоил ему звание спортивного посла Соединенных Штатов Америки, и Оуэнс два месяца путешествовал по Индии, Сингапуру, Малайзии и Филиппинам. В 1956 году великий спортсмен был назначен специальным представителем президента Эйзенхауэра на Олимпийских играх в Австралии. В 1976 году в Белом доме в присутствии американских спортсменов, участвовавших в играх XXI Олимпиады в Монреале, президент Форд вручил Джесси Оуэнсу высшую гражданскую награду Америки – Орден Свободы.

Наконец, в 1978 году жена уговорила Оуэнса бросить работу, выступления и представительства и поселиться в тихом месте, на Западе, в Аризоне. В первый же месяц без работы Оуэнс заболел пневмонией. Он сидел у камина, завернутый в дорогой индейский плед, и кашлял. С этих пор он болел, уже не переставая, и умер в 1980 году от рака легких – слишком много курил.

А четыре года спустя внучка великого спортсмена Джина пробежала с олимпийским факелом по стадиону Лос‑Анджелеса, открывая игры XXIII Олимпиады.

Date: 2015-11-15; view: 495; Нарушение авторских прав