Ференци

(1873–1933)

Шандор Ференци (Sandor Ferenczi) родился 7 июля 1873 года в провинциальном городке Мишкольце на севере Венгрии. Родители были евреями, переселенцами из Польши. Он был пятым ребенком в семье, где насчитывалось одиннадцать мальчиков и девочек. Его отец владел процветающей книжной лавкой и библиотекой в городе Мишкольце, в ста километрах к северу от Будапешта. Глава семьи издавал оппозиционную газету, за что австрийцы отправили его на короткий срок в тюрьму в наказание за чрезмерный венгерский патриотизм.

С книжной лавкой в семье Ференци было связано очень многое. Прежде всего она играла такую же роль в воспитании Шандора, как и его семья. Будучи ненасытным книгочеем, он рос, поглощая книги, поступающие в лавку, много музицировал, любил искусство. Лавка объединяла людей искусства, благодаря чему семья Ференци имела обширные связи с деятелями культуры.

Получив аттестат зрелости в гимназии Миклоша, для продолжения образования он выбрал Венскую медицинскую школу, в которой с 1890 по 1896 год изучает медицину. Удостоившись в 1896 году докторской степени с удовлетворительной оценкой, поскольку в годы учебы он тратил излишне много времени на сентиментальную поэзию и посещение дневных концертов, Шандор отслужил год в армии помощником врача и в канун нового столетия вернулся в Будапешт, мечтая заняться неврологией.

Шандор наслаждался холостяцкой жизнью, посещая в компании друзей небольшие будапештские рестораны, смаковал токайское, слушал цыганскую музыку. С 1897 года он занял должность ассистента врача в Будапештской муниципальной больнице Святого Рохуса, в женских палатах скорой помощи, где содержались покушавшиеся на самоубийство, а в свободное время практиковал гипноз в книжном магазине своего отца. Другая его обязанность состояла в обследовании будапештских проституток на предмет гонореи и сифилиса в отделении проституток.

Шандор Ференци был импульсивным, динамичным человеком. Он обладал двумя выдающимися способностями: умением побудить людей рассказать о себе и интуитивной мудростью добраться до сути их проблем. Он слыл компанейским человеком, и чувствовалось, что эта его особенность была результатом воспитания в большой многодетной семье, где было много детей. Ференци немного шепелявил, а его темно-голубые глаза за стеклами пенсне были удивительно живыми. Подобно извергающемуся вулкану, они вспыхивали искрами мысли, гипотез и волнующих догадок, превращая его в яркую личность.

Доктор Ференци считал, что беседа по душам — хорошее лекарство. Он говорит, что у женщин, пытавшихся покончить с собой, нет никого, с кем они могли бы обсудить свои тревоги и волнения. Что хорошего в жизни, если вам не с кем общаться? Беседа — самое ценное искусство и, конечно, наиболее трудное с творческой точки зрения. «Я посетил торговку цветами, чтобы послать букет моей подружке Гизеле Палос. У владелицы лавки были неприятности. Я сумел ловко поговорить с ней о ее сложностях, и она сумела высказать то, на что не решалась раньше. В течение часа мы обменялись мнениями, а результат был необычным — наступил катарсис. Когда я покидал лавку, она уже справилась со своей болезненной дилеммой и сказала мне: "Доктор, теперь я знаю, что должна делать, и вы придали мне смелость действовать". Она даже отказалась взять деньги за цветы, что было самым крупным гонораром за сеанс психотерапии».

В тридцать пять лет Шандор оставался во многом ребенком, искавшим любовь и похвалу окружающих. Быть может, благодаря такому простодушию он мог быстрее и с удивительной ясностью выявлять причины недомоганий.

В 1897 году Ференци занимает пост главного невролога в невролого-психиатрическом отделении при приюте для бедных Св. Елизаветы. В 1904 году он становится руководителем неврологической амбулатории при общей клинической больнице Будапешта. К 1905 году Ференци приобрел достаточную известность, чтобы получить назначение на должность эксперта-психиатра при королевском суде.

Жизненный путь и карьера Ференци тесными узами были связаны с Фрейдом. История их дружбы началась с того, что Ференци подружился с издателями медицинских журналов, и это позволило ему составлять обзоры медицинских книг и статей, а затем отчеты на темы, в которых, по его словам, соприкасались медицина и психиатрия. Однажды прочитав «Толкование сновидений» Фрейда, он поначалу отверг все, в недоумении пожимая плечами. Однако в 1907 году перечитал книгу — эффект был молниеносный. Вот что по этому поводу он написал Фрейду:

«Сразу же должен признаться в моем откровенном идиотизме, г-н профессор. Редактор медицинского журнала дал мне Ваше "Толкование сновидений" для обзора. Я прочитал около тридцати страниц и решил, что это скучный материал. Затем я вернул книгу, сказав, что не хочу терять время на ее обзор. Такова была моя точка зрения, пока несколькими годами позже, прочитав хвалебный отзыв Карла Юнга, я не купил эту книгу вновь. Этот день стал поворотным в моей жизни. Дело, господин профессор, во вводной главе! Там на сотне страниц Вы приводите высказывания других психологов, никогда не слыхавших о подсознании, и только ради того, чтобы доказать ошибочность их представлений. Не будь это преступлением, я обошел бы все книжные лавки и собственными руками вырвал бы эту главу!»

Зигмунду Фрейду понравилось письмо Ференци. Он рассмеялся и заметил про себя: «Следовало бы рассказать жене, насколько она была права, предлагая сократить эту главу. Такова уж моя судьба, г-н Ференци, быть в науке точным».

Доктор Ференци написал Фрейду заблаговременно, за две недели, спрашивая разрешения на встречу в Вене:

«Не только потому, что я жажду встретиться с вами, г-н профессор, и уже год изучаю ваши работы, но и по той причине, что надеюсь получить полезную и поучительную помощь от этой встречи… У меня есть намерение представить ваши открытия медицинской аудитории, которая отчасти несведуща, а отчасти неверно информирована…»

Доктор Ференци приехал к Фрейду в воскресенье, 2 февраля 1908 года. Когда Ференци впервые переступил порог его кабинета, Фрейд сказал себе: «Что за шарик этот человек!» Ференци был низкого роста — всего полтора метра, круглоголовый и круглолицый, с выпуклым животом и оттопыренным задом, похожим на медвежонка. Несмотря на слабую мускулатуру, он был весь в движении, в разговоре он выкладывался физически, эмоционально и духовно. Он бывал попеременно то уродливым, то привлекательным. Он произвел настолько глубокое впечатление на Фрейда, что тот пригласил его остаться на несколько недель погостить. Это была любовь с первого взгляда. Ференци был на семнадцать лет моложе, как раз в таком возрасте, который позволял Фрейду думать о нем как о любящем сыне, шедшем по стопам отца и постепенно снимающем бремя с плеч старшего. Фрейд обнаружил, что Шандор удивительно быстро схватывает суть дела. Эта встреча переросла в большую дружбу, они обменялись более чем тысячью писем, сохранившихся до наших дней.

Интересен тот факт, что Ференци с целью усовершенствования техники психоанализа в случае сопротивления пациента свободным ассоциациям лишал его еды, сна и возможности удовлетворять другие потребности с тем, чтобы повысилась энергия либидо. Эта техника психотерапии потерпела полный крах. Зато другая, о которой мы расскажем ниже, завоевала признание, но рассорила на некоторое время Шандора с Фрейдом.

В одном из многочисленных своих произведений Фрейд дает напутствие своим ученикам и последователям: «Ваша зрелость как психологов наступит тогда, когда вы осознаете во всем объеме роль чувств в деле лечения. Никакая голая техника не приблизит вас к успеху на поприще психологической коррекции, пока вы не будете придавать значение вашему отношению к пациенту».

Надо сказать, что еще у истоков психоанализа возникла основополагающая проблема, на которую указывали Ференци и Отто Ранк. Они стремились установить, что обуславливает изменения, происходящие в процессе лечения, какую роль в этом играют эмоциональность и сознание, «сердце и разум». Они первыми в работе «Перспективы психоанализа» (1924) поставили под сомнение ведущую роль интеллектуальных процессов в психоаналитическом лечении. Аналитик не должен делать ставку только на значение, считали они. Он должен обращаться к переживанию пациента. Общей чертой всех практических нововведений, предложенных ими, из-за чего произошла размолвка с Фрейдом, стал акцент на аффективном, в ущерб когнитивному, нарушении правила сдержанности, введенного Фрейдом.

Шандор Ференци с 1928 году с сожалением констатировал уменьшающуюся эффективность психоанализа: «Эмоционально насыщенные отношения гипносуггестивного типа, существующие между врачом и пациентом, постепенно остывают, чтобы стать чем-то вроде бесконечного ассоциативного опыта, т.е. по сути дела интеллектуальным процессом».

Психоаналитик Ференци все дальше уходил от предписанных мэтром правил. Он ввел новые виды лечения, которые назвал материнскими приемами, неокатарсисом, взаимным анализом. Когда в ходе анализа пациент подводился к детской стадии и выявлялось нарушение, вызванное грубостью, безразличием или пренебрежением родителя, Ференци полагал, что он должен заменить родителей, особенно мать, и проявить к пациенту любовь, которой он лишился как ребенок, снять, таким образом, раннюю травму и ее последствия. Он разрешал своим пациентам обнимать и целовать себя, соглашался на возможность физической любви, когда, по их мнению, они в ней нуждались.

Зигмунд Фрейд, узнав об этом, был глубоко шокирован, ибо он сам и психоанализ, который он разработал, были непреклонными в отношении этого критического момента: никаких физических контактов с пациентом! Это было чудовищным извращением, ломавшим перегородку между врачом и пациентом, способным возмутить медицинский мир, если станет известно об этом. Он написал Ференци: «Вы не делали секрета из факта, что целовали своих пациентов и позволяли целовать себя… Вскоре мы согласимся… щупать интимные места».

В связи с этой ересью отец психоанализа неоднократно высказывал в адрес Ференци разного рода предостережения, которые не возымели действия, что привело в 1931 году к разрыву Фрейда с его издавна любимым учеником. К апрелю 1932 года Фрейд написал Максу Эйтингтону, что Ференци стал опасен для судьбы психоанализа. «Он счел себя оскорбленным, потому что другим неприятно слышать, как он разыгрывает роли матери и ребенка со своими пациентками». Тем не менее Фрейд объявил, что поддержит кандидатуру Ференци на пост председателя Международного психоаналитического общества; он полагал, что это образумит Ференци. Но тот отклонил предложение. Они обменялись колкими письмами, но вскоре примирились.

Ференци, по его словам, был чудовищный ипохондрик. Может быть, поэтому своей семьи не создал. У него была интимная связь с замужней и богатой Гизелой Палос из Мишкольца, женщиной старше его на несколько лет, имевшей двоих дочерей. Муж долго не давал ей развода, пришлось ждать до 1912 года, только тогда они обручились. Она была хорошо обеспечена, и вопрос о деньгах у Шандора не вставал. Совместная жизнь этой пары устраивала обоих. У Шандора была одна грусть, что у Гизелы не может быть больше детей.

Шандор Ференци прочел 12 февраля 1911 года свою работу «Внушение» перед Будапештским обществом врачей. Отклик на эту работу был целиком отрицательный. В течение нескольких лет в Венгрии не было благоприятной почвы для психоанализа, но позднее там появился ряд превосходных аналитиков. Один из них, ученик Ференци Микаэл Балинт, продолжил развитие взглядов учителя в русле психоанализа. С 1919 года профессор Ференци преподавал психоанализ в Будапештском университете и основал Будапештское общество психоанализа, которое возглавлял до наступления на академическую науку реакции. В Будапеште был организован пятый Международный психоаналитический конгресс, собравший 28–29 сентября 1918 года в Венгерской академии наук 42 участника. Любопытно, что Альфред Адлер не скрывал своей неприязни к Ференци за его нападки на «венскую школу».

В ноябре 1919 года венгерское правительство было свергнуто контрреволюционными силами и румынской армией. Адмирал Хорти возглавил правительство и в начале 1920 года присвоил себе пост регента. Это был диктатор крайне правых взглядов и ярый антисемит. Одним из его первых шагов стало изгнание Ференци из университета, закрытие его неврологической клиники и принуждение уйти из Венгерского медицинского общества.

Шандор Ференци умер 22 мая 1933 года от злокачественной анемии, рака крови. Личность Ференци всегда содержала в себе психотические наклонности, которые существенно обострила болезнь. В течение нескольких последних месяцев умственное расстройство быстро прогрессировало. Ближе к концу у него появились яростные параноидальные и даже убийственные приступы гнева. Скрытые демоны, таящиеся внутри него, против которых Ференци в течение многих лет боролся изо всех сил, и с большим успехом, победили его в конечном счете, и на его болезненном опыте можно еще раз убедиться в том, сколь могущественна может быть их власть. Таким был трагический конец этой яркой, обаятельной и выдающейся личности, человека, который в течение четверти века был самым близким другом Фрейда. Фрейд писал с огорчением Оскару Пфистеру: «Очень печальная потеря».

Date: 2015-11-15; view: 301; Нарушение авторских прав