На авансцене меняется только дата справа: 1942

Звучит фрагмент «Седьмой симфонии» Д.Шостаковича

Мальчик:

Опять война, опять блокада…

А может, нам о них забыть?

Я слышу иногда: «Не надо

Не надо раны бередить»

Девочка:

Я не напрасно беспокоюсь,

Чтоб не забылась та война:

Ведь наша память – наша совесть,

Она, как сила, нам нужна…

На сцене стол, за которым сидит Таня Савичева, на кушетке лежит накрытый одеялом и платками младший брат, заклеенное окно, радио.

Сцена 2. «Таня»

Голос по радио:

Я говорю с тобой под свист снарядов,

Угрюмым заревом озарена.

Я говорю с тобой из Ленинграда,

Страна моя, печальная страна…

Над Ленинградом - смертная угроза…

Бессонны ночи, тяжек день любой,

Но мы забыли, что такое слёзы,

Что называлось страхом и мольбой

Таня:

Как это верно: нет страха, осталась одна ненависть к фашистам: они думали, что мы испугаемся и сдадимся, не на таких напали: не видать им нашего Ленинграда! Господи, как я люблю голос Ольги Бергольц: он вливает в меня силы, обогревает меня, даёт надежду. Нас осталось всего двое, я веду записи о своей семье – пусть знают о нас, о тех, кто жил и ещё живёт в самом лучшем городе на свете!

(Голос по радио):

Внимание, внимание! Воздушная тревога! Начинается артобстрел! Всех просим спуститься в бомбоубежище! (Слышен звук артобстрела, Таня поднимает братика, берёт маленький чемоданчик, уходят)

Занавес закрывается. Свист метели, ветра. На авансцене Таня везёт санки с водой, навстречу ей тихо идёт женщина с такими же санками. Не доходя до Тани, она присаживается в уголок и остаётся недвижимой. Таня подходит к ней. Выходит солдат, тоже подходит к ним.

Солдат:

Давай я сам отвезу её. Ты далеко живёшь? Родные есть?

Таня: На Большой Морской, недалеко. Братик дома, а мама работает на Кировском, но два дня уже не приходит…

Солдат:

Понятно. Ничего, держись. Вот, возьми! (протягивает 2 кусочка хлеба)

Таня:

Спасибо. А Вы? Как вас зовут?

Солдат:

Владимир – встретимся после войны: живи!

(Они расходятся в разные стороны, каждый несёт свою поклажу на санках; солдат кладёт женщину на санки, а пустое ведро несёт в руке)

На экране – хроника блокадного Ленинграда, звучит фрагмент В. Гевискмана «Траурный дифирамб» из киноэпопеи «Великая Отечественная»

Девочка:

Страшным был итог блокады. За 900 дней блокады погибло 800 тысяч человек. Это им посвящены печальные и торжественные слова, начертанные на мемориальной стене Пискарёвского кладбища.

Мальчик:

«Их имён благородных мы здесь перечислить не можем, так как их много под вечной охраной гранита. Но знай, внимающий этим камням, никто не забыт и ничто не забыто»

Лунная соната» Л.Бетховена. Замена даты справа: 1943

Девочка:

А мы не стали памяти перечить

И. вспомнив дни далёкие, когда

Упала нам на слабенькие плечи

Огромная, не детская беда.

Мальчик:

Была земля и жёсткой, и метельной,

Была судьба у всех людей одна.

У нас и детства не было отдельно,

А были вместе – детство и война.

Сцена 3. «Допрос»

На авансцене Ваня Сонцев в нищенских лохмотьях

Ваня (разговаривает, обращаясь к залу)

Как здорово, что дяденьки Горбунов и Биденко мне поверили, взяли меня с собой! Я теперь самый настоящий разведчик! Для немцев я пастушок, а так иду впереди взрослых, разведываю дорогу, предупреждаю об опасности. Но мне этого мало: я же видел, как разведчики всё записывают, а чем я хуже? Вот и компас себе раздобыл, ну…потихоньку у одного разведчика взял…на время…вернусь, отдам обязательно: он такой хороший, объяснил, как мне им пользоваться… (оборачивается)

Ой, что-то хрустнуло… А, это мой конь, Серко рядом ходит, вот и хорошо, всё же не один…

(раскрывает букварь)

Как же я люблю тебя, букварь: ты всё время со мной, как мать убили немцы за то, что корову не хотела отдавать, а бабушка с маленькой сестрёнкой померли с голоду. Остался один. Потом деревню спалили. Пошёл с сумкой собирать куски. Бродяжничал, прятался от фрицев в лесах, а когда нашли меня наши и хотели отправить в тыл, я пригрозил, что всё равно на фронт убегу, стал уговаривать, ведь я здесь каждый кустик знаю, все тропиночки, и вот…теперь не только проводник, но и в букваре пометки всякие делаю не хуже взрослых: азимут устанавливаю, план местности делаю – вот удивятся в штабе, когда покажу! И видно всё хорошо, ведь карандаш мне подарили отличный: химический, не сотрётся ничего… Вот сейчас только занесу новый мост, который фрицы поставили в камышах, и начну нашим знаки подавать, чтобы подходили…

(Ваня уходит за занавес) (Слышен лай собак)