Глава 19. Колесо жужжало, и Элизабет отступила назад – шаг, другой, третий, высоко подняв нить, которая скручивалась и дрожала

Колесо жужжало, и Элизабет отступила назад – шаг, другой, третий, высоко подняв нить, которая скручивалась и дрожала. Потом быстро подошла, позволив нити намотаться на веретено. Она отступала и подходила, отступала и подходила, наматывая и наматывая пряжу… Подрагивание веретена и жужжание колеса, казалось, подчинило себе ее тело. Все вокруг закружилось и наконец исчезло…

Она не сразу услышала, что кто‑то дважды постучал в дверь. Элизабет остановила прялку; непрошенное вторжение заставило ее нахмуриться. Может, если она не ответит, гость уйдет.

Стук повторился, на этот раз более настойчивый.

Элизабет чуть приоткрыл» дверь и выглянула, потом широко распахнула ее и улыбнулась.

– Ах, это вы, доктор Сэвич!

Тайлер вошел в кухню, сияющую чистотой. Он огляделся, отметив начищенный до блеска медный котел, такой же чайник, фарфоровые тарелки в сушилке, и прялку с намотанной пряжей. Он улыбнулся Элизабет. Она заметила, что Тайлер захватил с собой докторский саквояж.

– Кто‑то заболел в Мерримитинге, доктор?

– Нет, я приехал сюда из‑за вас, миссис Хукер.

– Из‑за меня? – нервно рассмеялась она. – Только потому, что вчера я упала в обморок? Но со мной все в порядке. Хотите чаю?

Тайлер опустился в кожаное кресло.

– Спасибо. Я думал, вам интересно узнать, почему вы упали в обморок.

Элизабет вздрогнула, прикоснувшись к чайнику.

– Там был разговор… про дикарей…

– Да. А сколько времени прошло с тех пор, как у вас были месячные?

Чайник упал на пол, крышка его закатилась под стол. Щеки Элизабет залил яркий румянец. Как он мог задать ей подобный вопрос!

Она почувствовала у себя на плечах сильные руки и, подняв глаза, увидела заботливое лицо. Он снова улыбнулся ей мягкой все понимающей улыбкой, от которой странным образом исчезло ее смущение.

– Давайте я приготовлю чай, а вы посидите, – предложил он.

Элизабет подчинилась. Она села и сжала руки, положив их на стол перед собой.

– Я плохо себя чувствовала утром, – сказала она тонким голосом. – И у меня не было… того, о чем вы спрашивали, уже два месяца. Думаете, я беременна?

Он мягко рассмеялся.

– Думаю, это вполне возможно.

– Господи, ребенок!

У нее будет ребенок! Элизабет не знала, что и думать. Калеб, конечно, придет в восторг от этой новости. Но она… ей казалось, что она скорее напугана.

Тайлер сел рядом с ней и взял ее за руку.

– Вы позволите мне осмотреть вас?

– Это значит… вы будете трогать меня?

– Совсем немного. Вы можете не снимать одежды.

Его глаза, казалось, видели все насквозь. Какие же они синие, вдруг заметила она, синее, чем вода в заливе. Его взгляд смущал ее. Ей казалось, что он видит то, чего никто еще не видел.

Тайлер очистил стол, убрав с него солонку, сахарницу и ножницы, и она легла так, как он велел. Он просунул руку под ее юбку. Когда его рука коснулась ее голого живота, она вздрогнула.

Он тепло улыбнулся.

– Простите, я должен был сначала согреть руки.

Она покачала головой, покусывая губу. Ее мышцы сводило от напряжения, но под его руками она расслабилась, словно он снял боль, которой пока Элизабет не чувствовала. Казалось, ее кровь, плоть и кости размягчились и перемешались, и это укачивало ее так же, как жужжание прялки. Ей чудилось, будто она превратилась в колесо, и оно кружилось, кружилось…

Только открыв глаза, она поняла, что он уже не прикасается к ней. Тайлер смотрел на нее с усмешкой.

– Наши подозрения подтвердились, миссис Хукер. Вы беременны!

Он помог ей подняться со стола.

– Вода закипает. Может, теперь выпьем чаю? У вас есть сассафрас? Он хорошо помогает при утренней тошноте.

Она кивнула. Теперь, когда все было позади, она чувствовала смущение. Никогда и никто, кроме ее мужа не прикасался к ней, да еще в таких местах… А ведь ей нравилось, как он к ней прикасался. В какой‑то момент она подумала, что могла бы влюбиться в доктора! Но когда Тайлер повернулся, наливая кипяток в чайник для заварки, Элизабет, взглянув на него, поняла, что она просто смешна. Он нравился ей потому, что был добрым и хорошим, но сердце ее не трепетало, когда она смотрела на его красивое лицо, как это случалось, кода она вглядывалась в родные черты Калеба.

Она даже засмеялась. Все это из‑за ее состояния. Потому ей в голову и лезут такое глупые мысли.

Доктор разлил чай в две прелестные чашки из голубого с белым фарфора, потом отколол кусочек сахара и бросил его в чашку. Едва Элизабет поднесла чашку к губам, как дверь внезапно распахнулась и в комнату вбежал Калеб. Он так запыхался, что с трудом говорил.

– Сара Кембл… сказала, что видела, как к нам пришел доктор… Лиз… Что случилось? У тебя опять был обморок?

Элизабет посмотрела сначала на Калеба, потом на Тайле‑ра, и засмеялась, как девочка.

– О, Калеб, как это глупо, я не падала в обморок! Я чувствую себя прекрасно! У меня будет ребенок!

Калеб побледнел как мел и застыл.

– Вы скоро станете отцом, преподобный, – подтвердил Тайлер.

Калеб провел по волосам дрожащей рукой.

– О, Господи!

Когда он вошел в кухню, Элизабет встала. Сейчас он прижал ее к себе, потом подвинул стул и усадил ее.

– Ради Бога, сядь, пожалуйста, дорогая. Ей ведь не надо так стоять, правда? – спросил он Тайлера. – Может, ей лучше лежать? Ради всего святого, Тайлер, не стойте просто так, сделайте что‑нибудь!

Тайлер встретился взглядом с Элизабет, и оба понимающе улыбнулись.

– Позовите меня, когда начнутся схватки, тогда я что‑нибудь сделаю, – смеясь, Тайлер собрал свой саквояж. – А пока что, если вы все позво…

Калеб схватил его за руку.

– Тайлер, ведь вы не уйдете?

Тот изумился.

– Ну не могу же я торчать тут все шесть месяцев, пока не начнутся роды!

– Но…

– Калеб, ты очень глупо себя ведешь, – заворчала Элизабет.

– Так не забудьте про чай из сассафраса, миссис Хукер, – напомнил ей Тайлер, пробираясь к двери за спиной преподобного и подавая ей знаки. – Он хорош не только при утренней тошноте, но и для успокоения нервов будущих папаш.

Калеб вышел вместе с ним.

– Я видел, как вы старались подбодрить Элизабет, – сказал он. – Я очень ценю это, Тай. Но со мной вы можете быть вполне откровенным.

– Господи, Калеб! Вы не первый, кто станет отцом! И Элизабет тоже не первая женщина, собирающаяся родить. Она крепче и здоровее, чем кажется. С ней все будет хорошо, если вы не будете суетиться. Вы оба.

Подобрав поводья, Тайлер обернулся.

– Кстати, вы можете продолжать интимные отношения почти до последнего месяца.

Лицо Калеба потемнело.

– Почему вы говорите мне об этом? Элизабет вас спрашивала?

Тайлер пожал плечами.

– Да нет, не спрашивала. Просто по вашему поведению я понял, что вы боитесь, как бы не рассыпалась Элизабет и как бы не повредить ребенку, если время от времени вы будете заниматься любовью. Ничего ни с кем не случится!

– Ох… э‑э, Тай?

Тайлер терпеливо ждал, пока Калеб почесал шею, облизнул губы и посмотрел на носки своих башмаков.

– Тай, как по вашему опыту… большинству женщин… им нравится часто заниматься любовью?

Брови Тайлера поползли вверх.

– Не так уж велик мой опыт с женщинами.

– Но все же он у вас есть?

Этого Тайлер не мог отрицать.

Калеб горько рассмеялся.

– А студенту богословия такой возможности не представилось. – Он глубоко вздохнул и покраснел, встретившись глазами с Тайлером. – Мы с Элизабет были невинны, когда поженились, и вот теперь я хочу знать, правда ли, что большинство женщин любят этим заниматься.

– Думаю, да.

Калеб отвел взгляд и тяжело вздохнул.

– Значит, все это из‑за меня. Боже, она, наверное, ненавидит меня.

Тайлер, снова привязав поводья, посмотрел в лицо друга. Оно выражало глубокое страдание.

– Ты все это выдумал. Элизабет любит тебя. Только слепой не заметит этого.

– Может, и так, – у Калеба перехватило дыхание, и он не сразу справился с собой. Тайлер из вежливости отвернулся. – Но может ли женщина любить мужчину, если ей неприятно, когда он к ней прикасается? Я стараюсь заниматься с ней любовью как можно реже, но если уж это происходит, я думаю только о том, чтобы ей не было больно, и тороплюсь все закончить. Но и это вызывает у нее отвращение. Я внушаю ей отвращение!

Тайлер обернулся.

– Боль? Она до сих пор испытывает боль? Ты уверен?

Калеб кивнул, проведя рукой по лицу.

– Д‑да. Каждый раз. Она такая маленькая. Она кричит. И плачет. Я так хочу сделать все побыстрее, но все равно ей больно.

Тайлер присвистнул. Ему даже не верилось, что придется сделать это. Он кивнул на входную дверь.

– У тебя есть немного бренди?

– Да, но…

– Тогда доставай его. Нам придется кое о чем поговорить, дружище, и думаю, что для этого

нам надо хорошенько выпить.

* * *

Нацепив кусочек соленой свинины на крючок, Делия вставила удилище в стиснутые кулачки Тилди.

– Вот так, малышка, – сказала она, гладя ее золотые кудряшки. – Теперь посмотрим, много ли ты наловишь рыбки?

Тилди на попке подвинулась ближе к воде. Она сосредоточенно сжала губки, будто ожидала, что в этот миг и начнет клевать. Достав соломенную куклу, она протянула ее Делии.

– Сделай удочку и для Гретхен!

– Не глупи, – сказала Мэг, сидящая неподалеку на обломке скалы, – Гретхен просто кукла, она не может ловить рыбу.

– Нет, может!

– Тише, девочки, – Делия сломала маленькую тростинку и теперь привязывала к ней веревочку. – Не понимаю, почему бы Гретхен не половить рыбку.

Мэг показала сестренке язык. Тилди ответила ей тем же, открыв рот, перемазанный черникой, которую она съела по дороге на речку. В воздухе пахло ягодами.

– Если будете хорошо себя вести, – Делия наделила Гретхен маленькой удочкой и усадила ее на камешек возле воды, – я научу вас ловить рыбу голыми руками.

Мэг недоверчиво засопела.

Делия рассеялась.

– Вот сама увидишь. Меня научил этому один старый индеец!

Когда горячее полуденное солнце коснулось верхушек деревьев, над травой, влажной после вчерашнего дождя, начал подниматься пар. Нэт повез зерно на мельницу, и Делии было неловко, словно она без спросу улизнула, как ребенок, прогуливающий школу. На ферме ее ждала работа, но когда Мэг предложила пойти поудить рыбу, Делия обрадовалась возможности провести некоторое время наедине с девочками. С того дня, как курица застряла в дымоходе, Делия почувствовала, что Мэг стала относиться к ней менее неприязненно, и это заставило ее еще активнее искать расположения девочки.

Поплавок у Тилди вдруг дернулся и ушел под воду.

– Поймала! – закричала она. – Ой, Делия, Делия, я поймала рыбу!!

Тилди вскочила и шагнула в воду. Мэг тут же подбежала к сестре и обхватила ее за талию.

– Поднимай удочку выше, Тилди, и я помогу тебе ее вытащить, – сказала Мэг, держась за подрагивающее удилище.

Но Тилди оттолкнула сестру.

– Я сама, сама!

Делия хотела вмешаться, но случайно задела соломенную куклу и та упала в воду. В одну секунду она оказалась на середине реки, где ее подхватило течение.

Тилди первая заметила это.

– Гретхен упала в воду! Гретхен тонет!

Делия толкнула малышку в руки старшей сестры так, чтобы той не пришло в голову выручать куклу, и, подобрав юбку, шагнула в воду.

Даже недалеко от берега течение было гораздо сильнее, чем она предполагала, а вода такой холодной, что у Делии онемели ноги. К счастью, кукла зацепилась за камни, а то Делия ни за что не смогла бы поймать ее. Но река вдруг стала гораздо глубже: вода уже доходила ей до груди. Она сделала еще шаг – и оказалась по шею в воде.

Даже сквозь грохот воды Делия слышала отчаянные вопли Тилди. Стремнина потащила ее юбки, когда она протянула руку к кукле – до нее было всего дюйм.

Она сделала еще шаг – и вода накрыла ее с головой.

* * *

Направляясь домой обычной дорогой, Тайлер отпустил поводья, и лошадь медленно брела по наезженной колее вдоль берега реки. Нещадно палило солнце. В небе лениво кружил ястреб, а под ветерком чуть шелестел дикий рис и осока. Ласточки, обгоняя друг друга, громко щебетали. Тайлер проклинал их. После «небольшой беседы» с Калебом доктор пребывал в отвратительном настроении.

Отчасти, как он понимал, это объяснялось воздействием слишком рано принятого бренди. Но главным все же было сильное напряжение в паху. Иначе говоря, его плоть взбунтовалась. А все из‑за того, что он давал Калебу советы по части половой жизни. Уши преподобного горели от смущения, но жажда знания снедала его. Еще неизвестно, как подействует все это на Калеба, но самого себя он довел до точки.

– Вот черт! – Тайлер приподнялся на стременах, ощутив при этом некоторое облегчение.

«Все, что вам нужно, доктор Сэвич, придурок вы этакий, так это женщину!»

Напряжение в паху напомнило ему о том, что он не был с женщиной, с реальной, живой женщиной с того самого дня в Фалмуте. Беда заключалась в том, что он не хотел никакую другую женщину.

«Крошка Делия, – простонал он сквозь зубы, – ты должна Бога молить о том, чтобы в ближайшее время мы е тобой не встретились».

В своих мечтах он уже опрокидывал Делия на землю и овладевал ею, и плевать ему было на то, замужем она или нет. И на то, хочет ли она его…

Тайлер был так поглощен своими грустными мыслями, что отчаянные крики не сразу дошли до его сознания. Он хотел было послать лошадь в галоп, потому что крики отвлекали его, но в это мгновение он уловил боковым зрением какое‑то движение в воде и остановил лошадь. В воде барахталось чье‑то тело, и его несло в залив.

Потом он увидел Мэг Паркес с Тилди на руках: она бегала по берегу и что‑то кричала, но он уловил лишь одно слово. Его было достаточно, чтобы ужас ледяной рукой схватил его за сердце.

«Делия!»

– Оставайтесь здесь, – бросил он через плечо, пришпорив своего скакуна. Он повернул лошадь назад, вдоль берега. Если у него и есть шанс спасти Делию, то только спустившись вниз по течению. Отпустив поводья, он сорвал с себя куртку и шляпу и отбросил их в сторону. При этом он все же управлял лошадью, заставив ее продираться сквозь прибрежные кусты.

Теперь он опередил Делию, но времени почти не оставалось. Снова отпустив поводья, он соскочил с лошади на мягкую землю, согнул колени, чтобы удержаться на ногах, и быстро бросился в воду. Когда вода дошла ему до груди, он поплыл.

У Тайлера был единственный шанс схватить Делию, когда течение понесет ее мимо него, но он чуть не упустил его. В этот страшный момент его пальцы не ощутили ничего, кроме воды, но тут же вцепились в ее волосы. И даже после этого он дважды упускал ее, потому что течение кидало их то в одну, то в другую сторону. Наконец Тайлер обхватил ее за талию и начал выгребать к берегу. Он был уверен, что она уже мертва. Ее стройное тело было тяжелым и безвольным, а лицо, на которое он кинул лишь беглый взгляд – белым и безжизненным.

Он вытолкнул ее на берег и вылез вслед за ней. Приложив пальцы к тому месту на шее, где бьется пульс… Тайлер не ощутил ничего.

«Нет!» – закричал он, схватив ее за плечи и тряся так, словно хотел вдохнуть в нее жизнь. Он сжал ее лицо ладонями, приникнул ртом к ее посиневшим безжизненным губам. – Нет! – снова закричал он.

В Эдинбургском университете доктора Тайлера Сэвича не научили спасать тонущих, но он однажды видел, как его индейский отец Эссакамбит спас ребенка, упавшего в озеро неподалеку от их деревни. Сейчас он делал с Делией то же, что делал тогда его отец: разводил и сводил ее руки и нажимал на ее грудь.

Он повторял это снова и снова, не желая смириться с тем, что потерял ее, потому что смириться с этим было невозможно. Он видел, как колдуны абенаки пытались вдохнуть души в умерших, и он делал то же самое – прижимаясь к ее губам и с силой дыша ей в рот.

Вдруг ее голова качнулась. Она судорожно кашлянула раз, другой, вода хлынула у нее изо рта и из носа, и Делию стало рвать.

Он держал ее голову так, чтобы она не захлебнулась, помогая ей втягивать воздух в легкие. Когда рвота прекратилась и Делия стала дышать ровнее, он схватил ее в объятия, прижимая ее голову к своей груди и гладя ей спину и плечи. Он закрыл глаза и зарылся лицом в ее волосы.

– О Боже, Делия, Делия! Я чуть не умер!

– Тай? – она сунула пальцы под его мокрую рубашку, прильнула к нему и потерлась щекой о его грудь. Она чувствовала себя чертовски маленькой и беззащитной в его объятиях. Господи! Он чуть не потерял ее.

Вдруг она отшатнулась от него и попыталась встать на ноги.

– Боже мой, Тай, девочки! Где девочки?!

Он потянул ее вниз.

– С ними все в порядке.

Она еще не вполне пришла в себя и иногда с трудом делала вдох.

– Но, Тай…

– Они чуть выше по течению. Я велел им там и оставаться. В конце концов, у Мэг хватило ума позвать на помощь, а не прыгать в воду вслед за тобой.

Он провел рукой по ее лицу, стараясь убедиться в том, что она жива.

– Делия, что произошло?

Она покачала головой и снова оттолкнула его, уже сильнее.

– Д‑девочки… надо идти… они… испугаются…

Тайлер колебался. Ему очень не хотелось покидать Делию, но он понимал, что должен сходить за детьми Паркеса, раз уж все позади. Он заметил Мэг, которая бежала по верхней дороге, держа Тилди на руках.

– Вот они. Так что сиди спокойно.

– Но…

Он пожал плечами.

– Делия, во имя любви к Господу, можешь ты хоть раз, один‑единственный раз сделать так, как я тебе говорю?

Он подошел к девочкам еще до того, как они начали спускаться к берегу. Мэг, стоя наверху, смотрела на него огромными испуганными карими глазами.

– Она?.. она?..

– С ней все хорошо, – быстро сказал он. – Что случилось?

Он присел на корточки, чтобы взглянуть на Тилди. Малышка тяжело всхлипывала, но в остальном с ней все было в порядке.

– М‑мы удили ры‑ы‑ыбу, – всхлипнула Мэг.

– Успокойся, – сказал Тай, боясь, что у нее может начаться истерика. Он обнял ее за плечи. – Отведи Тилди домой и согрей воды. Я скоро доставлю Делию. С ней теперь все хорошо, но ей надо придти в себя.

Мэг кивнула и вытерла нос ладошкой. Потом повернулась и побрела по дороге.

Делия попыталась встать, увидев, что Тайлер возвращается к ней.

– Не вставай, – сказал он несколько жестче, чем сам от себя ожидал. – Я хочу, чтобы ты погрелась на солнышке и восстановила дыхание.

Он сел неподалеку от Делии, не сводя с нее глаз. Ее мокрые волосы слиплись, а желтоватые глаза казались огромными на бледном лице. Губы все были голубоватыми и временами по ней пробегала дрожь. Намокшая одежда подчеркивала изгибы ее тела. Он видел ее полную грудь и затвердевшие от холодной воды соски. Господи, даже в таком виде она была прекрасна!

Глаза их встретились, и она улыбнулась.

– Ты снова спас меня, Тай. Спасибо.

– Кого на этот раз ты пыталась поцеловать?

Она рассмеялась, но тут же закашлялась, потом чихнула и приложила к носу ладонь точно так же, как Мэг минуту назад.

– Гретхен упала в воду, и я попыталась спасти ее.

– Гретхен? – у Тая оборвалось сердце: он оглянулся, пытаясь разглядеть в волнах еще одно тело, хотя и понимал, что уже поздно.

Делия потянулась к нему и коснулась его рукава.

– Не надо, Тай. Гретхен – это кукла, – внезапно ее подбородок задрожал, и она заплакала. – Бедная Тилди! Я потеряла ее куклу!

– Куклу?! Ты бросилась в воду из‑за куклы? – он бессознательно вцепился в ее плечи и затряс ее. – Господи, Делия, но ты ведь и плавать не умеешь!

– Я забыла об этом!

Он прижал ее к себе так сильно, что она поморщилась от боли.

– Господи, Делия!

Она выскользнула из его рук.

– Не кричи на меня, Тай! – она прикоснулась к бокам. – У меня теперь ребра болят, похоже, ты их сломал!

Тайлера охватило такое бешенство, что его затрясло. Боже, он чуть не потерял ее из‑за куклы! Какого черта она прыгнула в воду за куклой, если даже не умеет плавать!

– Я должен был бы высечь тебя, если бы мог, – процедил он сквозь зубы.

Взглянув на него, она поняла, что он кипит от ярости. Ее рот приоткрылся, и она залилась смехом.

– Это не смешно! – рявкнул он. Понимает ли она, что значило для него потерять ее?

– Да нет же, Тай, это очень смешно! – Она прижала руку ко рту, пытаясь подавить новый приступ смеха. – Ты такой привлекательный, когда сердишься!

– Привлекательный?!

– Посмотрел бы ты на себя! Глаза у тебя темнеют от бешенства, брови насуплены, а ноздри раздуваются – вот так, как у быка, когда он готовится к нападению.

– То, что ты видишь, вовсе не ярость, Делия. Это страсть.

Взглянув на ее лицо, он чуть не расхохотался.

– Страсть? – переспросила она, вставая на ноги, пятясь от него и прижимая руки к груди, как испуганная девственница, оберегающая свою добродетель.

Он пошел за ней, мягко, но неумолимо.

– Страсть, – повторил он, и лицо его выражало решимость. – Я так долго сгорал от страсти к тебе, что почти забыл, какими бывают обычные чувства. Знаешь ли, что делает воин абенаки, когда хочет женщину, Делия?

– О, Господи…

– Он берет ее.

– Но, Тай, я ведь… Тай, ты не можешь!

– Могу. И сделаю это, Делия.

Сначала это напоминало игру: словно он решил расквитаться с ней за то, что она назвала его привлекательным. Но в какой‑то момент это перестало быть игрой. Он хотел ощутить, как она будет биться под ним, крича от страсти. Он желал ее и собирался овладеть ею.

Делия видела все это в его глазах. Она попыталась убежать, но он схватил ее, запустив пальцы в волосы и накрыв ее рот своими губами. На мгновение она растворилась в нем и встретила его жадный язык своим. О Боже, она была такой горячей, сладкой, зовущей! Ему показалось, что он умрет от желания, которое Делия возбуждала в нём.

Вдруг она отшатнулась от него, ее кулачки забарабанили по его груди, и Делия попыталась освободиться от его губ. Он поддерживал рукой ее голову сзади, и оторвал от нее рот, чтобы сказать:

– Делия, любовь моя, не надо сопротивляться…

– Ублюдок! Немедленно отпусти ме…

Он снова поцеловал ее, но она не ответила на этот поцелуй. Она боролась с ним изо всех сил, извиваясь, кусаясь. Ее грудь вздымалась, и она начала задыхаться.

Тайлер отпустил ее. Она отшатнулась, прижимая к губам дрожащую руку, кашляя при попытке вдохнуть свежий воздух. Он подошел, чтобы помочь ей, но Делия снова отпрянула от него.

– Делия…

Наконец, она обернулась к нему… он никогда еще не видел столько боли в глазах женщины. Это заставило его почувствовать себя такой тварью, что он содрогнулся.

– Как ты мог так поступить со мной, Тай? – спросила она странным измученным голосом. – Ты не имеешь права так мучить меня!

– Господи, Делил, ты все не так поняла! Я не…

Она отвернулась от него и попыталась бежать, но упала на колени. Он поднял ее на руки.

Рыдая, она била его в грудь.

– Что ты делаешь? Отпусти меня!

Тайлер крепче прижал ее к себе. Он радовался этим ударам и желал лишь одного, чтобы она била его еще сильнее. Он заговорил грубовато, чтобы скрыть свои чувства.

– Замолчи, Делия. Сегодня я больше не собираюсь посягать на твою добродетель.

Она притихла, когда он нес ее на берег, а потом спустился к ферме по колее, проложенной повозками.

– Я не такая, Тай, – наконец сказала она таким дрожащим от боли голосом, и у него защемило сердце.

– Ну, крошка Делия, конечно же, я знаю, что ты не такая. Это все из‑за меня. Я же ублюдок, помнишь?

Она тихонько вздохнула и расслабилась. Минуту спустя она прижалась щекой к его груди.

– Господи, – думал Тайлер, – как хорошо просто нести ее на руках.

Просто держать ее.