Письма о литературе

В то время устод сдал рукопись в Союз писателей для обсуждения. Писатели собирались серьезно поговорить о новом произведении, указать на недостатки и просчеты, высказать откровенно и честно свое мнение, но… После долгой беседы с писателем Дехоти устод отвечает на телеграмму Мирзо Турсун-заде:

«14 декабря 1948 г.

Самарканд.

Товарищ Мирзо Турсун-заде!

Вторично благодарю за поздравительную телеграмму. На днях ко мне приходил товарищ Дехоти. Он высказал некоторые свои замечания по моей рукописи «Воспоминания». Из разговора я понял, что коллективного обсуждения не было, больше того, кроме Джалола Икрами, никто не прочитал повести до конца.

В основном замечания товарищей относились к поведению Кози Абдулвохида Садри-Сарира во время отвода нового русла Шофуркома и еще бесчинству чиновников и амлакдаров. Ведь я вначале показал во всей наготе бесчинства и грабен; предыдущих «строителей», и случай с Абдулвохидом остался единственным, нетипичным для того времени.

Кози Абдулвохид Садри-Сарир был единомышленником Ахмад Калла, и я это отметил в главе «Бедил». Различие было только в том, что Ахмад Дониш был передовым человеком, а Сарир — человеком пассивным. Ведь не вменяется Сариру в вину то, что он был козием. Ахмад Калла тоже сначала в Хузоре, потом в Нахрпае (Зиеуддине), а затем — в Вобкенте был козием (см. сборник Садри Зие).

…В главе «Русло Шофуркома» я дал полную картину последствия деятельности кози Абдулвохида и жизни района после строительства канала. По плану действие этой главы должно было разворачиваться во второй книге, в главе «Мое путешествие по Чули Кизил».

Теперь о мелочах: кое-кто счел ненужными детали, где я, в сущности, в «Воспоминаниях» говорил кое-что о себе. Но, прежде чем высказываться категорически, надо было внимательно прочесть мое предисловие — в нем я объяснил, что пишу «Воспоминания» также для начинающих и молодых писателей, рассказываю, что я видел, какой у меня был материал, благодаря которому я смог написать свои произведения.

Именно те мелочи, которые считают ненужными, и помогли мне и органически вошли в «Одину», «Дохунду», «Рабов» и другие мои произведения.

В «Воспоминаниях» я в скобках указал, где и в каком произведении использованы мной эти «мелочи».

Вывод: в «Воспоминаниях» «мелочи» в основном написаны для молодых литераторов, и они принесут им большую пользу, покажут им, какую роль играют детали и как надо присматриваться к «мелочам» в жизни, чтоб написать художественное произведение и создать типичный образ, как обобщать виденное, отбрасывать случайное, сообщать произведению достоверность.

Очень много товарищей и из русских и из местных, пробующих перо, часто спрашивают меня: «Откуда, из каких источников вы взяли материалы?»

Сравнив мои произведения с моими воспоминаниями, они получат ответ и меня избавят от излишних вопросов. Критики и рецензенты… исследователи, литературоведы и все, кто будет писать о моих произведениях и обо мне, смогут воспользоваться моими «Воспоминаниями».

Я не боюсь критики, потому что, если критика будет несправедливой, душа моя будет спокойна, если же критика будет справедливой — я учту замечания и исправлю свои погрешности (как я и сделал в «Воспоминаниях»).

Однако о критике «мелочей» сожалею. Сожалею не потому, что меня покритиковали, а потому, что молодые не извлекли пользы из этих «мелочей».

Я, когда садился писать Вам, преследовал две цели: первая — Вы молоды и у Вас есть талант, но пока еще не все Ваши способности проявились. Вот и останется Вам от меня, старика (неизвестно, долго ли я еще буду жить), вот эта память. Вторая — прочтите это письмо молодым, пусть они по возможности воспользуются моими «Воспоминаниями», и пусть им легче будет воспринимать мои другие произведения.

С товарищеским приветом Айни С.

14/ХII-48 г.

Самарканд».

Письмо М. Турсун-заде:

«27 декабря 1948 г. Самарканд.

…Погода в Самарканде до такой степени ухудшилась, что я не могу выйти на улицу. При хорошей погоде я ежедневно выходил и дышал свежим воздухом каждый раз 5 — 10 минут: 19 декабря начал лить дождь со снегом, в тот день температура понизилась до 15°, 20-го — до 20° и 21-го числа — до 23°, такое положение продолжалось до 24 декабря.

В такую погоду я не только не выходил на улицу, но и в комнате состояние мое ухудшилось, и мне стало тяжело дышать. Вызвал врача. Он, как и раньше, дал мне сердечные лекарства и сказал, чтобы я держал ноги в тепле, чтобы установить нормальное движение крови. По мнению врача, кровь в ноги и руки поступала меньше, это ослабляет человека, особенно старого, и может вызвать паралич. К несчастью, 2–3 года тому назад супруга моя вынесла из комнаты «сандали», чтобы обставить комнату «культурно». А как раз в моем состоянии надо было бы греть ноги в «сандали», и я сразу бы выздоровел. Сколько ни топишь печку, для согревания ног и рук достаточной теплоты не получишь! Я был вынужден пододвинуть диван к печке и грел руки и ноги, и немного стало лучше. Но все же из-за непогоды было еще трудно дышать, хотя давление держалось не очень высокое. Хорошо, что я в таком состоянии не выехал в Сталинабад, живым бы не доехал. Дело в том, что у меня оставалось несколько очень важных дел…, а для этого мне нужно беречь здоровье.

Одна из предстоящих мне важных задач — дописать «Воспоминания». «Воспоминания» должны дополнить недостатки истории нашей литературы…

Имеются только произведения Ахмада Махмуда, которые, во-первых, подвергнуты критике, во-вторых, до сих пор еще не напечатаны по причине неточности перевода; в наше время их печатать нельзя. Поэтому я давно мечтал описать жизнь времени эмира, чтобы наша молодежь знала, что из себя представляла та жизнь. Хотя в «Одине», «Дохунде» и «Рабах» я частично все это описал, но этого мало.

«Воспоминания» призваны устранить этот недостаток в истории нашей литературы и пополнить ее.

Вторая работа, которую считаю необходимым выполнить, — работа над размером, ритмом таджикского стиха. Известно, что размер основного таджикского стиха — это «аруз». Однако что такое размер таджикского стиха «аруз» — сами авторы плохо представляют.

С дружеским приветом Айни С».

«Товарищ Джалол Икрами!

Ваше письмо от 10 июля я получил 16 июля. Все понял. Напишите, пожалуйста, в следующем письме о ходе работы повести Улуг-заде (повесть «Диёри Навобод») и передайте ему привет от меня. Товарищ Бородин мне писал, чтоб я изменил название «Воспоминаний», но я не согласился с ним; я согласен изменить вторую часть «В городе» на «В городе Бухаре». О причинах моего несогласия я написал товарищу Бородину более подробно. Я Вас прошу, узнайте поподробнее, согласен ли он со мной. Заслуги товарища Бородина большие, я очень ему благодарен и хочу, чтоб он остался мной доволен, но в некоторых технических вопросах я не мог с ним согласиться, но это не существенно.

Передайте ему от меня большой привет…

Передайте привет товарищам Турсун-заде, Улуг-заде, Миршакару, Рахими, Нурматову и другим. Желаю здоровья всем членам Вашей семьи.

С товарищеским приветом Айни.

18/7 1949 г. Самарканд».

«Товарищ Джалол Икрами!

Ваше письмо из Ленинграда от 4 мая с письмом Зингера от Ленинградского отделения Таджикгосиздата от 12 мая получил. Товарищ Зингер в письме сообщает, что я должен написать предисловие к сборнику Лахути «Таджикистанские стихи». Чтобы написать предисловие, надо, чтоб кто-нибудь прочитал ее и написал рецензию…

…Если это произведение великого мастера слова Лахути, то будет, должно быть, очень хорошее. Рецензент должен написать хотя бы сотую часть того положительного, что есть в этой книге, тем самым он поможет читателю. Не прочитав рукопись, я не смогу написать рецензии. Я бы посоветовал Таджикгосиздату попросить профессора Бортельса — он лучше меня смог бы написать. Если же желаете, чтоб написал я, то пришлите, пожалуйста, рукопись.

Прошу Вас, объясните мой ответ товарищу Зингеру, сам я не могу ему написать, так как не имею переводчика.

…Вы пишете, что по моему указанию Вы переработали «Шоди». Поздравляю Вас. Но если книга выйдет под моей редакцией, мне надо будет еще раз просмотреть рукопись.

Прошу Вас передать привет Зингеру, Абдулгани Мирзоеву, Мухаммадамину Гафур-заде.

С дружеским приветом Айни.

Мой адрес для письма:

Самарканд, квартал Курганча, дом № 10 — Айни.

Для телеграмм: Самарканд, Курганча, Айни».

«Товарищ Джалол Икрами!

После Вашего отъезда я еще три дня побыл дома, два дня — в УЗГУ и три дня путешествовал по Пенджикенту и Ери. После этого путешествия я очень устал. Сейчас я читаю четвертый номер журнала и исправляю ошибки «Воспоминаний»…

Передайте привет товарищу Нурматову и передайте ему, что я, в ответ на его телеграммы, послал ему журналы и вторую часть романа «Рабы». Но до сих пор нет от Нурмагова письма. 29 июля я дал ему телеграмму, но опять нет ответа; это задерживает всю работу, Необходим ответ от Нурматова. Прошу Вас — сообщите, как обстоит дело с переводами «Воспоминаний» и их судьбе, а также о работе товарища Бородина. Сообщите. Передайте от меня и привет товарищу Бородину. Передайте привет товарищам Турсун-заде, Улуг-заде, Миршакару, Рахими и другим.

Передайте привет Вашей семье и детям.

1/7-49 г. Самарканд.

Из перевода «Рабов» в журнале напечатали сокращенно шесть печатных листов. За работой слежу я сам. Только ответ, вернее отсутствие ответа Нурматова, задерясивает мою работу».

Date: 2015-11-14; view: 273; Нарушение авторских прав