Глава 14. Голова просто раскалывается от потока мыслей, с каждой секундой вопросов становится всё больше и больше

POV Bill

Голова просто раскалывается от потока мыслей, с каждой секундой вопросов становится всё больше и больше, но ответы на них можно найти, только поговорив с Томом. Сидеть на холодном полу, подперев спиной дверь - ужасно неудобно, но дикая головная боль не даёт мне подняться на ноги, а пульсация в висках просто приковывает меня к твёрдой поверхности, заставляя скрючиться от дискомфорта. Среди кучи вопросов я вылавливаю один, пожалуй, самый главный. Что сейчас произошло? Я всё ещё не могу осознать случившееся десяти минутами раннее. Сердце бешено колотится в груди, а лёгкие с невероятной скоростью вдыхают воздух, который мне сейчас так необходим, чтобы не задохнуться от бури эмоций. Как такое могло случиться? Ну, вот! Ещё один вопрос. Господи, моя голова сейчас, наверно, взорвётся! Нужно выпить успокоительное, оно должно быть где-то здесь. Пытаюсь подняться на ноги, но они меня не слушают, ещё и дикая боль в левой конечности снова вернулась. Приходится ползти на четвереньках к прикроватной тумбочке, где сейчас покоится моё спасение на ближайшие пару часов. С большим трудом нахожу нужные мне препараты и трясущимися руками выдавливаю таблетки себе на ладонь. Успокоительное и обезболивающие – вот, что должно мне помочь. Хватаю кувшин с водой и принимаюсь запивать белые колёса, которые должны мне подарить покой на некоторое время. Спустя несколько минут я чувствую, что напряжение спадает, а руки перестают трястись, отлично, теперь я могу спокойно подумать о случившемся. В голове, то и дело, всплывают картинки тех дней, которые я провёл вместе с братом, и с каждым новым воспоминанием внутри разливается всё больше тепла, а лицо озаряет лёгкая улыбка.

Вот мы играем в футбол. Я падаю, а Том, сломя голову, несётся ко мне, чтобы убедиться в том, что со мной всё в порядке. Кладёт руку мне на колено, легонько поглаживая, чтобы успокоить и отвлечь от несильной боли. И снова это его “Малыш”, чёрт! И почему это слово вызывает во мне столько тепла и счастья? Я же терпеть не могу подобные обращения, а тут…

Теперь всплывает картинка с баскетболом. Странно, что они идут не по порядку. Здесь Том заступился за меня, не давая своим друзьям оскорбить моё достоинство. Он придавал мне уверенности своими словами и мимолётными объятиями, он буквально пробуждал во мне зверя, заставлял бороться до конца и не сдаваться, давал понять, что он со мной, а, значит, всё будет хорошо…

Следующее воспоминание – ссора. Если честно, то мне до сих пор неприятно, что он заступился за своего друга, а не за меня, но я не могу на него долго злиться, это же брат, как-никак. Да и я поступил здесь, как идиот! Сбежал из дома, нарвался на насильников… Если бы не Том, то… Фу, аж вспоминать противно!

Воспоминания обрываются, потому что на глазах у меня выступили слёзы. Нет, это невозможно, этого просто не может быть…Не мог, ну не мог я влюбиться в собственного брата! Тогда, почему лишь при одном воспоминании о нём мне становится хорошо и тепло? Почему, когда он обнимает меня, мне хочется утонуть в этих сильных руках и никогда не выбираться из цепкого круга его объятий? Почему я начинаю беситься, когда он уходит к друзьям, оставляя меня одного? Я думал, что всё это из-за нашего долго расставания и недостатка внимания, но нет… Здесь дело совсем в другом. Он не поймёт меня, нет. Как только я выйду со своей комнаты он вышвырнет меня из своего дома, как котёнка, разбивая и без того израненное сердце. Но, если это так, то почему он не оттолкнул меня, ведь я поцеловал его… Вместо того, чтобы начать на меня кричать и плеваться ядом, он притянул меня к себе за руку и впился в губы нежным поцелуем. Он ласкал мои губы и тело так, как не делал этого никто другой. Он обнимал, блуждая руками по всему телу, иногда даже спускаясь на бёдра, но потом, резко, поднимаясь вверх; зарывался руками в волосы, массируя чувствительную кожу головы; оглаживал щёки и плечи своими нежными руками, заставляя меня просто отдаваться моменту. Кислорода переставало хватать, и мы с трудом смогли прекратить эту сладкую пытку, которая доставляла безграничное количество удовольствия. Около минуты я просто смотрел в глаза Тома, всё ещё обнимая его за шею, но потом, осознав, что только что произошло, я просто сорвался с места и убежал в свою комнату, закрывая дверь и падая на пол. Да, наверное, я жалкий трус, который испытывает к своему брату совершенно не братские чувства. Бл*ть. Меня никогда не привлекали парни, и то, что сейчас произошло, было для меня совершенно новым и неизведанным. Но, чёрт возьми, ничего приятнее я в жизни не испытывал. Так почему же я сбежал, как сопливая семиклассница с первого свидания? Билл, ты просто трус, ужасный, жалкий трус… Он же сам меня поцеловал, так чего я вообще боюсь? Мне нужно поговорить с Томом, я просто не смогу спокойно жить, если не поговорю с ним…

POV Tom

Билл подорвался с моих коленей и помчался наверх, запираясь в своей комнате. Я был немного шокирован таким действием брата, ведь он с такой нежностью и усердием отвечал на мой поцелуй. Неужели, ему противно? Или его напугал такой порыв с моей стороны? Я, конечно, сам шокирован своим поступком, но чтобы настолько… Мне не оставалось ничего, как подняться с холодного пола и пойти к себе, чтобы как следует обдумать произошедшее. Открываю дверь и приземляюсь на пол возле неё, сил, идти до кровати, просто нет.

Итак, Томас Каулитц, ты поцеловал собственного брата, отлично! Почему? А кто его знает. Просто захотел и поцеловал. Но, мать мою волшебницу, это было просто крышесносно. Его губы таки мягкие, нежные, тёплые… Их хочется целовать и целовать, не останавливаясь. Когда мой язык коснулся его штанги, меня просто прошил электрический разряд. Холодный метал в жарком поцелуе только прибавляет страсти.

Влюбиться в собственного брата? Почему бы и нет? – именно так считает моё сердце, но мой мозг отказывается принимать этот факт. Как? Как такое могло случиться? Наверное, виной всему – эти 11 лет чёртовой разлуки. Мы просто сблизились больше, чем это позволено, и вот, что из этого получилось… Моё сердце просто выпрыгивает из груди, когда это чёрноволосое чудо оказывается у меня в объятьях. Я просто перестаю дышать, когда он смотрит на меня. Мой мозг забывает обо всех проблемах, когда мелкий начинает смеяться, а руки так и норовят к нему прикоснуться.

Закрываю глаза и обессилено падаю на пол, подтягивая колени к груди. В моей голове вертится лишь один вопрос: что делать? Я не уверен во взаимности Билла, меня даже не успокаивает то, что он первый накрыл своими губами мои, отчего мне окончательно снесло крышу. Это было последней каплей в этой чаше непонимания и сомнений, однако теперь мне всё стало ясно. Да, бл*ть, я люблю своего брата, и ничего тут не поделаешь. Сердцу не прикажешь, как говорится… Только как сказать Биллу об этом? Поймёт ли он меня или же развернётся и навсегда уйдёт из моей жизни? Но я не хочу его терять, не хочу... Я просто не смогу жить без него, прошедшая депрессия снова даст о себе знать, и я окончательно отделюсь от внешнего мира. Да, так бывало в детстве, но с годами это прошло, и я всегда боялся, что состояние полутрупа-получеловека вернётся ко мне. Я надеюсь, что подобное не произойдёт, но дикое волнение всё равно не покидает меня. Мне нужно поговорить с Биллом, я просто обязан ему обо всём сказать. Оттолкнёт? Ну и пусть, главное, что я признаюсь!

С большим трудом поднимаюсь на ноги, удерживаясь за холодные стены. Головная боль после удара ещё не прошла и вряд ли пройдёт в ближайшие дни, но это ничего по сравнению с той болью, которую я могу испытать после разговора с братом. Нажимаю на ручку, открывая деревянную дверь, и выпускаю себя из душного плена собственной комнаты. Не поднимая головы, делаю шаг и сталкиваюсь со своим близнецом, хватая его за талию, чтобы он не упал. Около минуты стоим, как идиоты, и смотрим друг другу в идентичные глаза, мои руки всё ещё на его талии, но он не спешит их убирать, а, наоборот, придвигается чуть ближе. Эта тишина начинает напрягать, поэтому я, схватив малого за локоть, затаскиваю его к себе в комнату и прижимаю его к стене, легко сминая пухлые губы. Медленно провожу языком по верхней губе, и Билл послушно открывает ротик, разрешая мне взять инициативу в свои руки. Я начинаю исследовать каждую клеточку этого тёплого пространства, скользя языком по нёбу и встречаясь с языком Билла. Сладко, нежно и тягуче, идеальный поцелуй, я считаю. Жаль, что это наслаждение нельзя растянуть надолго, и почему мы так нуждаемся в этом воздухе? Лично мой воздух сейчас у меня в руках, он притягивает меня к себе за плечи и утыкается носиком в шею.

-Я люблю тебя, Билл… -всё, что могу сказать в этот момент.