Кузовок

Собака, которая привязалась к Феде тем дождливым вечером на берегу, совсем не походила на ту, что его покусала. Этой дворняге не было что и кого защищать. И она не скалила зубы, а виляла хвостом. Она прижималась к мальчику, терлась о его ноги, будто давая понять, что они в равном положении, что они оба бродяги.

«И все же мне лучше, чем собаке, – подумал Федя, – я могу спрятаться от дождя на вокзале. А собаку туда не пустят. Еще и ударят. Кроме меня, ее некому пожалеть».

Он наклонился, прошелся рукой по собачьей спине, которая стала совсем мокрой. Пес прогнул спину в знак благодарности. Тогда Федя запустил пальцы поглубже в шерсть и удивился, что, несмотря на дождь, там тепло и сухо.

– Как тебя зовут?

Наверное, пес понял, о чем его спрашивают, потому что в ответ тявкнул. А затем побежал трусцой, постоянно оглядываясь на мальчика.

«Он меня куда‑то приглашает», – догадался Федя. И не ошибся. Так они оказались возле лодки, а затем и внутри нее.

Дождь стал гуще. Но шел уже снаружи. Они лежали рядом, мальчик и собака, тесно прижавшись друг к другу.

– Я не помню, как уснул. А утром чувствую, кто‑то мне лижет руку. С тех пор мы вдвоем. Уже целый месяц.

Этими словами Кузовков закончил свой рассказ.

– И где он теперь, твой друг? – спросил Борис.

– Он просыпается раньше меня. Намного раньше. И сразу же уходит, точнее, убегает по своим делам.

– И какие же это дела?

– Такие же, как у людей. Во‑первых, он ищет себе пропитания. А во‑вторых…

– Что во‑вторых?

– Ищет подружку.

– О, мне приходилось однажды видеть собачью свадьбу, – сказал Саша. – Совсем нехорошо, если такое случится рядом с лодкой.

– Не волнуйся. Мой пес, хоть и бесприютный, самый воспитанный в мире. Мне кажется, он жил в хорошей семье.

– Теперь я знаю, что вас сблизило, – решил Петя. – Ты ищешь своего папу, а собака – хозяина, которого тоже потеряла.

– А какая у собаки кличка? – спросил Борис.

– Это знает только она, – ответил Федя.

– Надо ей придумать новую кличку.

– Но какую?

– Я уже придумал, – сказал Борис.

– Придумал? Тогда назови.

– А не обидишься?

– С чего бы я стал обижаться?

– Фамилия твоя Кузовков?

– Да, верно.

– А собаку можно назвать Кузовок.

Федя с удивлением посмотрел на Бориса:

– Что же получается! Выходит, у нас с собакой будут одинаковые имена?

– Я не вижу здесь ничего обидного, – вмешался Саша. – Ты же сам назвал пса своим другом. Вы даже живете вместе.

Решил вставить свое слово и Петя:

– А я вспомнил, есть морская рыба с таким же названием.

– Рыба?

– Ну да. Тоже кузовок. Она маленькая и шустрая. И говорят, очень ядовитая.

Не успел затихнуть спор, как появился и сам его виновник. Сначала из подкопа показалась рыжая голова. Глаза собаки выражали одновременно настороженность и любопытство, а уши стояли торчком. Но Федя протянул навстречу руки. И этого было достаточно, чтобы собака протиснулась в лодку целиком.

– А вот и Кузовок! – так приветствовал Федя своего четвероногого друга. И тем самым признал кличку.

Больше других обрадовался Борис Печерица. Ведь это он предложил так назвать собаку.

– Пусть и Кузовок поедет с нами на остров, – сказал он. – Там его никто не обидит.

– Едем! – решительно махнул рукой Федя.

Мальчикам повезло. Райли Аллен оказался на острове. Федя поведал ему свою историю, а закончив рассказ, неожиданно спросил:

– Вы ведь хорошо знаете английский язык?

– Разумеется, – улыбнулся Аллен. – Это мой родной язык. Но почему ты спрашиваешь?

– Тогда помогите написать письмо.

– И кому же?

– Американскому президенту.

Неожиданная просьба маленького сорванца удивила не только Аллена, но и его новых друзей. Борис даже повертел пальцем у виска.

– Самому Вудро Вильсону? – уточнил Аллен. – Наверно, ты его хочешь о чем‑то попросить?

– Я ищу отца. Думаю, он сейчас в Америке.

– Но с этим необязательно обращаться к президенту.

– К кому же еще?

– Лучше всего в Красный Крест. Как раз он занимается розыском родных. А я работаю в этой организации.

– Это верно?

– Куда уж вернее!

– Тогда хочу быть с вами.

– Хочешь стать колонистом?

– Если это поможет найти отца.

– Ну что? Примем Федю в нашу семью? – Аллен повернулся лицом к детям.

– Примем, примем! – закричали хором мальчики, стоявшие рядом.

В это время подошла Лена Александрова. Она услышала последние слова и тоже воскликнула:

– Как хорошо, что мы будем жить вместе!

Но тут же ее лицо выразило тревогу:

– А как же Кузовок? Его тоже надо принять.

– Какой еще Кузовок? – спросил Аллен.

– А вот и он. Знаете, какой он смышленый!? А ну‑ка подай дяде лапу! – Кузовок посмотрел в глаза Аллену. Заслуживает ли этот человек доверия? Наверно, заслуживает, раз так ласково говорит с хозяином.

Пожав мохнатую лапу и потрепав собаку по загривку, Аллен сказал:

– Надеюсь, Кузовок будет хорошо охранять вашу казарму. Сегодня же распоряжусь, чтобы его поставили на довольствие.

Мальчики были очень довольны, а Райли Аллен, глядя им вслед, подумал, что Федор Кузовков – не первый, кого принимает под свое крыло Петроградская детская колония. Он вспомнил пятнадцатилетнюю девочку, которая пристала к поезду на пути во Владивосток. «Я буду выполнять любую работу, – сказала она, – только возьмите меня к себе». И другую девочку, так настрадавшуюся в своей короткой жизни, что не могла в разговоре с ним даже вспомнить название родного города и сколько ей лет.