Глава VIII. Ошибочная чувствительность

Дорогая сестра М., я все время думаю о тебе и не могу удержаться, чтобы не написать свое мнение по поводу того, что я видела о тебе. Я убеждена, что ты блуждаешь во тьме и мраке и не видишь вещи в правильном свете. Ты закрываешь глаза на свое положение, оправдывая себя следующим обра­зом: “Я бы не поступила так или иначе, если бы не влияние окружающих”.

Ты все время обвиняешь обстоятельства, а это равносиль­но тому, как если бы ты выражала недовольство Божественным [572] Промыслом. Ты постоянно пытаешься сделать кого-то козлом отпущения и возложить на него вину за то, что у тебя появились нехристианские чувства и что ты произнесла сло­ва, недостойные христианки. Вместо того чтобы винить себя в своих недостатках, ты ссылаешься на обстоятельства и слу­чаи, заставившие тебя проявлять такие черты характера, ко­торые дремлют или лежат скрытыми в тайниках души до тех пор, пока определенные внешние факторы или обстоятельст­ва не пробуждают их к жизни. Тогда они проявляются во всей своей силе и неприглядности.

Ты обманываешь себя мыслью, что дурные черты твоего характера не существуют и не проявляются до тех пор, пока ты не оказываешься в обстоятельствах, принуждающих тебя говорить и действовать так, что самое худшее в тебе стано­вится очевидным для всех. Ты не хочешь понять и признать, что во всех таких случаях дает о себе знать твоя плотская при­рода, которая пока еще не преобразилась и не подчинилась Христу. Ты еще не распяла себя.

Иногда целыми днями и неделями в тебе не проявляется злой дух; я назвала его раздражительностью, диктаторством и желанием управлять своим мужем. Твое стремление власт­вовать и навязывать другим собственные представления поч­ти погубило тебя и его. Ты любишь советовать и предписы­вать другим. Ты хочешь, чтобы они чувствовали и верили, будто у тебя самый полный свет и что Бог ведет тебя особым образом. Если окружающие с этим не согласны, ты начина­ешь подозревать их, ревновать и проявлять беспокойство; ты становишься недовольной и очень несчастной.

Ничто так быстро не пробуждает отрицательные черты твоего характера, как оспаривание твоей мудрости и безоши­бочности твоих суждений. Твой сильный, властный дух на какое-то время засыпает, но затем пробуждается со страшной силой. Тогда ты оказываешься во власти своего “я”, и беспри­страстная логика, и спокойное суждение в такие моменты присущи тебе не более, чем умалишенному. Твое “я” во всей своей силе стремится к господству, и для его обуздания требу­ются величайшие усилия воли. Когда очередной приступ бе­шенства проходит, ты можешь более или менее здраво взгля­нуть на свое поведение. Но ты всегда готова оправдывать себя [573] тем, что ты, дескать, очень чувствительна и ранима, ты за все глубоко переживаешь и поэтому сильно страдаешь. Я видела, что Бог не примет этих извинений. Ты принимаешь свою гор­дыню за сверхчувствительность. Твое “я” занимает в тебе слишком почетное место. Когда оно будет распято, тогда чув­ствительность или гордость перестанут проявляться; но до тех пор ты не сможешь назвать себя настоящей христианкой. Быть христианкой — значит во всем походить на Христа, быть сми­ренной, иметь кроткий и молчаливый дух, благодаря которо­му любые возражения воспринимаются спокойно, без присту­пов бешенства. Если бы можно было откинуть ложное покры­вало, которым ты прикрываешься, и ты увидела бы себя в том свете, в каком тебя видит Бог, ты уже не пыталась бы оправ­дываться, но в сокрушении сердечном разбилась бы о Хрис­та, ибо только Он может устранить недостатки твоего харак­тера, а затем перевязать твои раны.