Глава II. Долг служителей и опасности, их подстерегающие

Мне было показано, что лучше трудиться в тех местах, где уже есть несколько человек, чем вступать в совершенно но­вые поля, где еще не было положено хорошего начала. Не­сколько человек в разных городах, воистину верующих в нашу весть, окажут хорошее влияние и вызовут у людей интерес к нашей вере. Если они ведут образцовую жизнь, их свет будет светить и они соберут вокруг себя тех, кого интересует наша вера. Вместе с тем мне были показаны города, в которых ис­тина еще не проповедовалась, но куда вскоре прибудут наши вестники. Однако главная задача сейчас состоит в том, чтобы вовлечь в работу детей Божьих, которые могут оказать доброе и святое влияние. Они должны трудиться с мудростью, пре­дусмотрительностью и любовью для спасения соседей и дру­зей. Но тем не менее проявляется слишком много сдержанно­сти и холодности. Никто не несет крест, как должно. Всем следует почувствовать себя сторожем брату своему, ощутить большую ответственность за окружающих людей. Собратья ошибаются, когда оставляют всю эту работу служителям. Жатвы много, а делателей мало. Люди, имеющие хорошую репутацию, жизнь которых соответствует их вере, могут стать тружениками на ниве Божьей. Они могут работать с другими [369] и убеждать их в важности истины. Им не надо дожидаться служителей и пренебрегать своим прямым долгом, который возложил на них Бог.

Некоторые наши служители неохотно берут на себя бре­мя Божьего дела и не трудятся так же бескорыстно и само­забвенно, как это делал наш Божественный Господь. Церк­ви, как правило, намного опережают по своему духовному уровню некоторых служителей. Они поверили свидетельст­вам, которые Богу угодно было дать, и претворяют их в жизнь, тогда как некоторые проповедники плетутся далеко позади. На словах они верят свидетельствам, но некоторые причиняют вред братьям, делая свидетельства железным правилом для тех, кто не испытал их силу на личном опыте; однако сами проповедники не следуют тем советам, кото­рые в них содержатся. Они все повторяют и повторяют сви­детельства, которыми полностью пренебрегают, и при этом их поведение непоследовательно.

Дети Божьи в целом заинтересованы в том, чтобы всем вместе распространять истину. Они щедро и доброхотно под­держивают тех, кто трудится в слове и учении. И я видела, что на совести тех, кто занимается распределением средств, лежит обязанность следить, чтобы эти пожертвования не тра­тились впустую. Некоторые из собратьев трудились долгие годы и сколотили себе состояние, чтобы затем щедро пожерт­вовать его часть на дело Божье. Неимоверно тяжким трудом они подорвали свои силы и расшатали нервную систему. И теперь долг тех, кто трудится в слове и учении, проявить по крайней мере не меньшее рвение и самоотверженность, что­бы с величайшей ответственностью расходовать средства, добытые столь нелегким трудом.

Божьи рабы должны бесстрашно выходить на труд. Им надо знать, в кого они уверовали. Приняв Христа и Его спасе­ние, они могут стать свободными; и если они не обретут в Нем свободы, то не смогут созидать Его Церковь и собирать души. Может ли Бог послать человека спасать души из сата­нинской ловушки, если он сам запутался в сетях лукавого? Божьи рабы не должны колебаться. Если они сами спотыка­ются, то как они могут сказать робким и боязливым: “мужайтесь”? Богу угодно, чтобы Его рабы поддерживали ослабев­ших и укрепляли колеблющихся. Тем, кто не готов к этому, следует сначала потрудиться для себя и молиться, пока они не будут наделены силой свыше.

Бог недоволен отсутствием самоотречения у некоторых своих рабов. Они не чувствуют на себе ответственности за дело Божье, но пребывают в смертельно опасном оцепенении. Ангелы Божьи удивляются, им стыдно за этих людей, не про­являющих самоотречения и настойчивости. Когда Автор на­шего спасения трудился и страдал за нас, Он отрекся от Себя, в жизни Своей Он испытал тяжкий труд и лишения. Он мог бы проводить Свои дни на земле в роскоши и изобилии и иметь все удовольствия, однако Он не считался со Своими удобст­вами. Он жил, чтобы творить добро. Он претерпел до конца и выполнил дело, которое Ему было поручено. И все ради того, чтобы спасти нас от гибели. И как можем теперь мы, недо­стойные столь великой любви, стремиться к условиям этой жизни лучшим, чем те, которые имел наш Господь? Каждое мгновение мы пользуемся благословениями Его великой любви и по этой причине не можем вполне осознать, из каких глубин невежества и страдания мы были вызволены. Можем ли мы смотреть на Того, Кто был распят за наши грехи, и от­казываться пить вместе с Ним горькую чашу унижения и скор­би? Можем ли мы, глядя на распятого Христа, стремиться войти в Его Царство не многими скорбями, а каким-то другим путем?

Не все проповедники посвятили себя делу Божьему в та­кой мере, как Он этого требует. Кое-кто решил, что доля про­поведника слишком тяжела, поскольку им приходится разлу­чаться со своими семьями. Они забывают, что раньше было сложнее трудиться, чем теперь. Когда-то у дела Божьего было немного друзей. Они забывают тех, на кого Бог возложил бре­мя труда в прошлом. Немногие тогда приняли истину, [371] ставшую результатом изнурительного труда избранных Божьих рабов; они плакали и молились о ясном понимании истины, а затем несли ее другим, терпя лишения и проявляя максималь­ное самоотречение. Шаг за шагом они шли по пути, который открывало для них Божье Провидение. Пионеры не считались со своими удобствами и не страшились трудностей. Через этих мужей Бог приготовил путь и сделал истину понятной для каждой искренней и честной души. Все было передано слу­жителям нового поколения в готовом виде, и тем не менее некоторые из них не желают взваливать на себя бремя рабо­ты. Они ищут легкой жизни и хотят выполнять работу, не тре­бующую большого самоотречения. Наша земля для христи­ан, а тем более для избранных служителей Божьих — это не место отдыха. Они забывают, что Христос оставил богатство и славу Небес и пришел на землю, чтобы умереть, и что Он заповедал нам возлюбить друг друга так, как Он возлюбил нас. Они забывают, что те, которых весь мир не был достоин, скитались, живя подаянием и одеваясь в козьи кожи, терпя скорби и мучения.

Мне были показаны вальденсы и то, как они страдали за свою веру. Они добросовестно изучали Слово Божье и жили в согласии с тем светом, который им был открыт. Они были го­нимы, их вынуждали оставить дома, у них отнимали добро, приобретенное упорным трудом, их жилища сжигали. Они бежали в горы и там терпели невероятные лишения. Они пе­реносили голод, усталость, холод. Единственная одежда, ко­торую многие из них могли раздобыть, были кожи животных. И однако же рассеянные и бездомные, они собирались, чтобы объединить свои голоса в пении и славословии Бога. Они бла­годарили Его за то, что Он удостоил их пострадать за имя Христово. Они ободряли и воодушевляли друг друга и были благодарны даже за свое жалкое убежище. Их дети болели и умирали от голода и холода, однако у родителей никогда не появлялась мысль о том, чтобы отречься от своей веры. Они ценили любовь и благоволение Бога гораздо больше земных удобств или богатств. Они получали утешение от Бога и с удовольствием предвкушали будущее воздаяние и награду в Его Царстве. [372]

И снова мне был показан Мартин Лютер, которого Бог воздвиг для особого дела. Каким драгоценным для него было знание истины, открытой в Слове Божьем! Его ум жаждал найти надежный и прочный фундамент, на котором можно строить единственное упование, что Бог будет его Отцом, а Небо — его отчизной. Новый и драгоценный свет, озаривший Лютера со страниц Слова Божьего, был для него бесценным сокровищем, и Лютер считал, что если возьмет его на воору­жение, то сможет убедить мир. Он устоял против ярости и злобы падшей церкви и укрепил тех, кто вместе с ним наслаж­дался духовным пиром, насыщаясь богатейшими истинами Слова Божьего. Лютер был избранным Божьим орудием, при­званным сорвать покров лицемерия с папской церкви и ра­зоблачить ее испорченность. Он возвысил свой пламенный голос и в силе Святого Духа выступил против существующих грехов руководителей народа, решительно обличая их. Были изданы воззвания, призывающие убить Лютера там, где он будет найден, и казалось, что он отдан на милость суеверному народу, повинующемуся главе Римской церкви. Однако Лю­тер не дорожил своей жизнью. Он знал, что ему повсюду уг­рожает опасность, однако это не приводило его в трепет. Свет, который он видел и которым жил, значил для него больше, чем все земные сокровища. Он знал, что земное богатство не­долговечно, а великие истины, открывшиеся его разуму и воз­действовавшие на его сердце, непреходящи, и, если он будет повиноваться им, они приведут его к бессмертию.

Призванный в Аугсбург, чтобы дать отчет в своем упова­нии, он не побоялся отправиться туда. Этот одинокий чело­век, приведший в ярость священников и народ, предстал пе­ред теми, кто заставлял весь мир трепетать, — кроткий агнец в окружении рыкающих львов. Однако ради Христа и истины Мартин Лютер бесстрашно стоял перед папистами и со святым красноречием, на которое может вдохновить одна лишь истина, объяснил основания своей веры. Его враги пытались разными средствами заставить замолчать этого смелого защитника [373] истины. Сначала они льстили ему и пообещали высо­кую должность, почет и уважение. Но жизнь и человеческие почести не имели в глазах Лютера никакой ценности, если ради этого надо было пожертвовать истиной. Слово Божье еще ярче озарило его ум и дало ему еще более ясное понимание заблуждений, испорченности и лицемерия папства. Тогда его враги попытались запугать его и заставить отречься от своей веры, но он смело выступал в защиту истины. Он был готов умереть за свою веру, если это будет угодно Богу, но отречься от нее — никогда. Бог сохранил ему жизнь. Он велел ангелам сопровождать его, расстраивать планы его врагов, смирять их ярость и вывести его целым и невредимым из этого бурного конфликта.

Спокойствие и достоинство Лютера смирило его врагов и нанесло смертельный удар по папству. Знатные и гордые люди, стоящие у власти, ожидали, что своей кровью он искупит тот урон, который нанес их могуществу. Они составили свои пла­ны, но жизнь Лютера находилась в руках Того, Кто был силь­нее их. Его дело еще не было закончено. Друзья Лютера уско­рили его отъезд из Аугсбурга. Он покинул город ночью на неоседланной лошади, безоружный и без охраны. Будучи край­не утомлен, он продолжал путь до тех пор, пока не оказался среди своих друзей.

Паписты снова пришли в негодование и решили во что бы то ни стало закрыть рот этому бесстрашному защитнику ис­тины. Они вызвали Лютера в Вормс с твердым намерением заставить его ответить за свое безумие. Здоровье Лютера было подорвано, но он не стал этим прикрываться. Он хорошо знал, какие опасности его подстерегают. Он знал, что его могуще­ственные враги пойдут на все, чтобы только заставить его за­молчать. Они с таким же нетерпением требовали его крови, как в свое время иудеи требовали крови Христа. Однако он доверял Тому Богу, Который сохранил трех знатных отроков в Вавилонской печи. Лютер волновался и беспокоился не о себе. Он не искал себе легкой жизни, но переживал главным образом за то, чтобы истина, которая была ему так дорога, не оказалась выставленной на посмешище нечестивых. Он был [374] готов скорее умереть, чем позволить врагам истины востор­жествовать. Когда он въехал в Вормс, вокруг него теснилось множество людей, сопровождавших его до конца пути. Даже императоров и иных высокопоставленных лиц не сопровож­дало такое количество народа. Все были крайне возбуждены, и вдруг кто-то в толпе жалобным и пронзительным голосом запел похоронную песнь, чтобы предупредить Лютера об ожи­давшей его участи. Однако реформатор давно уже все взвесил и был готов запечатлеть свидетельство своей кровью, если так будет угодно Богу.

Вскоре Лютер должен был предстать перед весьма вну­шительным собранием священников, чтобы дать отчет в сво­ем уповании, и он с верой просил Бога укрепить его. На ка­кое-то время его мужество и вера подверглись испытанию. Он ясно увидел все опасности, которые ему угрожают, и это опе­чалило его. Тучи сгустились над ним и скрыли от него лик Божий. Лютер жаждал выйти вперед с твердой уверенностью, что Бог будет с ним. Он не мог быть удовлетворен до тех пор, пока не почувствует, что его жизнь сокрыта в Боге. Испыты­вая душевную агонию и сокрушение сердца, он возносил свои мольбы к Небу. Иногда, когда ему казалось, что его повсюду окружают одни враги, он падал духом. Он трепетал, понимая грозящую ему опасность. Я видела, что Бог в Своем мудром Провидении таким образом готовил Лютера к тому, чтобы он не забыл, на Кого надо уповать, и чтобы он не устремлялся самонадеянно навстречу опасности. Бог готовил его как Свое орудие для великого дела, которое ему предстояло совершить.

Молитва Лютера была услышана. Мужество и вера верну­лись к нему, когда он встретился со своими врагами. Кроткий, как агнец, он стоял в окружении великих мира сего, устре­мивших на него свои взоры, подобно хищным волкам, наде­явшихся ошеломить его своим земным величием и великоле­пием. Но Лютер держался за Божью сильную руку и ничего не боялся. Его слова были сказаны с таким величием и силой, что его враги ничего не могли с ним поделать. Сам Бог гово­рил устами Лютера. Он собрал в одно место императоров и ученых мужей, чтобы на глазах у многих людей обратить их мудрость в ничто и чтобы все увидели, каким сильным и твер­дым может стать слабый человек, когда он полагается на Бога, на свою вековечную Скалу.

Спокойствие и выдержка Лютера разительно отличались [375], от неистовости и бешенства так называемых великих мира сего. Им не удалось запугать его и заставить отречься от исти­ны. С благородной простотой, спокойно и твердо он стоял, как утес. Противодействие врагов, их ярость и угрозы нака­тывались на него, подобно высокой морской волне, но разби­вались о его непреклонность и непоколебимость, не причи­нив ему вреда. Враги досадовали на то, что их власть, приво­дившую в трепет королей и вельмож, ни во что не ставит этот скромный человек, и потому жаждали подвергнуть его пыт­кам, чтобы он почувствовал на себе весь их гнев. Но жизнь этого бесстрашного свидетеля находилась в руках Того, Кто был несравненно могущественнее земных властителей. У Бога была для Лютера работа. Он еще должен был пострадать за истину. Он должен был увидеть, как она переживает крова­вые гонения, как она страдает, облеченная во вретище, уви­деть, какому поношению она подвергается из-за фанатиков. Он должен был остаться в живых, чтобы защищать и оправ­дывать истину, когда могущественные земные власти попы­таются ниспровергнуть ее. Он должен был своими глазами увидеть торжество истины, когда она положит конец заблуж­дениям и суевериям папства. Лютер одержал в Вормсе побе­ду, окончательно ослабившую позиции папства. Известия о торжестве истины дошли до других народов и государств. Это был сокрушительный удар по папству, который благоприятно сказался на последующем развитии Реформации.

Мне была показана разница между руководителями Рефор­мации и служителями, которые проповедуют истину для на­стоящего времени. Жизнь некоторых наших проповедников особенно отличалась от жизни пылкого и преданного Богу Лютера. Своим мужеством, спокойствием, твердостью и са­моотречением он доказал неизменную любовь к истине. Ему приходилось многим жертвовать и пережить много испыта­ний; иногда, отстаивая истину, он терпел сильнейшие душев­ные муки и, несмотря на это, он никогда не роптал. За ним охотились, как за диким зверем, однако ради Христа он все переносил бодро и стойко.

Смиренным и верным рабам Божьим, живущим в наши дни, доверена последняя весть милости. Бог вел за Собой тех, кто не боится брать на себя ответственность. Бог возложил на [376] них бремя и через них открыл Своему народу план система­тических пожертвований, в котором все могут участвовать, действуя при этом согласованно. Эта система была воплоще­на в жизнь и совершает просто чудеса. Она помогает в до­статке содержать семьи проповедников и осуществлять дело Божье на земле. Как только проповедники прекратили сопро­тивление и ушли с дороги, люди чистосердечно откликнулись на призыв и по достоинству оценили новое установление. Все рассчитано на то, чтобы облегчить жизнь проповедников, что­бы они могли трудиться, не думая о хлебе насущном. Наш народ принял новое установление с такой решимостью и за­интересованностью, которые невозможно найти в других сло­ях общества. И Бог недоволен проповедниками, которые по-прежнему жалуются и не посвящают все свои силы этому са­мому важному делу. Они не имеют оправдания, однако неко­торые обманывают себя, думая, что слишком многим жертву­ют и переживают трудные времена, тогда как на самом деле они ничего не знают о страданиях, самоотречении или нуж­де. Проповедники, конечно, могут часто уставать, но они бы уставали точно так же, если бы зарабатывали на жизнь свои­ми руками.

Некоторые проповедники считают, что им лучше будет заняться физическим трудом, и они часто вслух говорят об этом своем желании. Таковые не знают, о чем говорят. Они обманывают себя. Некоторые из проповедников слишком мно­го средств расходуют на содержание своих семей и не умеют разумно планировать бюджет. Они не понимают, что обязаны делу Божьему всем, что имеют, включая и их дома. Они не понимают, как дорога сейчас жизнь. Если бы они занялись каким-либо другим физическим трудом, то все равно не осво­бодились бы от тревог и волнений. Они бы не смогли сидеть у своего камина, если бы им пришлось трудиться не покладая рук ради хлеба насущного. Рабочие люди, обязанные содер­жать большую семью, могут провести в семейном кругу всего несколько часов в неделю. Некоторым служителям не по нра­ву упорный и тяжкий труд, и они все время чем-то недоволь­ны, что крайне неразумно с их стороны. Бог отмечает каждое выражение недовольства, будь то в мыслях, чувствах или на словах. Служители оскорбляют Небо подобным проявлением [377] слабости и отсутствием преданности делу Божьему.

Некоторые братья охотно прислушиваются к тому, что го­ворит искуситель, выражают вслух свое неверие и таким об­разом вредят делу Божьему. Сатана предъявляет на них свои права, поскольку они не освободились из его сетей. Они ве­дут себя, как дети, которым совершенно незнакомы козни лу­кавого. Но ведь эти люди уже накопили достаточно опыта, и им следовало бы понимать его умыслы. Сатана вселял в них сомнения, и, вместо того чтобы немедленно оттолкнуть их от себя, они вступали в дискуссию и переговоры с главным об­манщиком и прислушивались к его доводам, как бы очаро­ванные древним змеем. Нескольких сложных для понимания текстов из Писания, которых никто не смог им объяснить, оказалось достаточно, чтобы поколебать все основания их веры и заслонить от них самые очевидные факты Слова Бо­жьего. Эти люди — всего лишь заблуждающиеся смертные. Они не имеют совершенной мудрости и не знают все Писа­ние. Некоторые места Писания остаются неподвластны чело­веческому разуму до определенного времени, когда Богу, Ко­торый Один обладает безграничной мудростью, угодно быва­ет открыть их. Сатана же ведет за собой людей сомневающихся по пути, конец которого — безбожие. Они позволяют своему неверию затуманивать согласованную и славную цепочку ис­тины и ведут себя так, как будто считают своим долгом по­нять каждый трудный текст Писания. И если наша вера не помогает им в этом, они считают ее ложной и ошибочной.

Я видела, что люди, питающие неверие в своем греховном сердце, будут сомневаться и считать свои сомнения в Слове Божьем чем-то благородным и добродетельным. Те, кто счи­тает добродетелью игру слов и собственные софизмы, могут найти достаточно поводов для того, чтобы не доверять Боже­ственному вдохновению и истине, открытой в Слове Божьем. Бог никого не принуждает верить. Люди могут выбрать для себя одно из двух: положиться на доказательства, которые Богу угодно было дать, или сомневаться, придираться и в конеч­ном счете погибнуть.

Мне было показано, что люди, обремененные сомнения­ми и безбожием, не должны трудиться для других. То, что у них в мыслях, обязательно выйдет наружу, а они не [378] понимают, какие последствия может иметь даже намек или малей­шее сомнение, выраженные вслух. Сатана делает сомнение заостренной стрелой, и оно действует подобно медленному яду, который, еще до того как жертва почувствует опасность, поражает весь организм, ослабляет все тело и в конечном итоге приводит к смерти. Точно так же обстоит дело с ядом сомне­ний и неверия в библейские факты. Человек, имеющий влия­ние, внушает другим то, что сатана внушил ему самому, а имен­но: что один текст Писания противоречит другому. И он начи­нает очень мудро и тонко, как будто бы ему открылась какая-то удивительная тайна, сокрытая от верующих и святых в про­шлые века, сеять в умы людей семена тьмы и мрака. Тогда люди теряют вкус к истине, который когда-то имели, и стано­вятся безбожниками. И все из-за нескольких как бы невзна­чай брошенных слов, которые имеют в себе скрытую силу, поскольку находятся под покровом тайны.

Это дело лукавого. Люди, которых тревожат сомнения и у которых возникают неразрешимые трудности, не вправе по­вергать других в такое же недоумение. Иные из таких людей намекали на свое неверие или высказывали его вслух, а затем переключались на другие темы, не подозревая о том впечат­лении, которое их слова произвели на собеседников. В каких-то случаях семена неверия сразу же дают всходы, тогда как в других они долго находятся в подсознании, пока человек не встанет на неверный путь и не освободит место врагу, пока у него не будет отнят Божественный свет и он не падет жертвой сильных сатанинских искушений. Тогда семена безбожия, посеянные много лет назад, всходят. Сатана подкармливает их, и они приносят плод. Все, что исходит от служителей, ко­торые должны были бы стоять во свете, оказывает особенно сильное влияние. Если они не стоят в Божественном свете, сатана использует их как своих агентов и через них посылает свои огненные стрелы, чтобы поражать умы людей, не гото­вых сопротивляться тому, что говорят им их служители.

Я видела, что служители, так же как и народ Божий, долж­ны воевать с сатаной и сопротивляться ему. Служитель Хрис­та находится в страшном положении, когда исполняет намерения [379] искусителя, прислушиваясь к его нашептываниям и позволяя ему пленить свой ум и направлять помыслы. Самый тяжкий грех служителей в глазах Бога — это высказывание вслух своего неверия, когда служитель тянет за собой других людей в ту же тьму, в которой находится сам, и тем самым позволяет сатане, искушающему его, убить сразу двух зайцев. Он выбивает из колеи того, кто своим поведением навлек на себя его искушения, а затем побуждает этого человека выбить из колеи многих других.

Стражам на стенах Сиона давно уже пора понять ответ­ственность и святость своей миссии. Им следует почувство­вать, что горе будет им, если они не исполнят работу, кото­рую Бог поручил им. В случае своей неверности они подвер­гают опасности стадо Божье и дело истины, выставляя его на посмешище врагов. О, как это страшно! Такое дело, ко­нечно же, не останется безнаказанным. Некоторые служите­ли, так же как и народ, нуждаются в обращении. Им надо разодрать себя на части и родиться заново. Их работа в церк­вях — нечто худшее, чем напрасная трата времени, и пока они находятся в таком ослабленном, неустойчивом состоя­нии, Богу будет намного угоднее, если они прекратят попыт­ки помогать другим и займутся физическим трудом вплоть до своего полного обращения. Только после этого они смо­гут укрепить своих братьев.

Служители должны пробудиться. Они считают себя гене­ралами в армии великого Царя и в то же время симпатизиру­ют великому предводителю повстанцев и его воинству. Неко­торые из них подвергли дело Божье и священные истины Его Слова поношению со стороны мятежного воинства. Они сня­ли с себя часть доспехов и стали уязвимы для отравленных стрел лукавого. Они укрепили руки предводителей восстания и ослабили себя, а в результате сатана и его адский клан тор­жествующе подняли головы и праздновали победу, которую им подарили эти люди. О, какая глупость, какая слепота! Ка­кими же бездарными военачальниками надо быть, чтобы от­крыть своим смертельным врагам самые слабые места! Как [380] это непохоже на Лютера! Он был готов, если понадобится, пожертвовать своей жизнью, но истиной — никогда. Его сло­вами были: “Не отдадим Евангелие на посмешище нечести­вым! Лучше пролить свою кровь, защищая его, чем позволить врагам восторжествовать. Кто может знать, что важнее для спасения моих собратьев: моя жизнь или моя смерть?”

Продвижение дела Божьего не зависит от человека. Бог Сам воздвигает людей и подготавливает их для того, чтобы они несли весть миру. Сила Его открывается в немощи чело­веческой. Сила — от Бога. Плавная проповедь, красноречие, великие таланты не обратят ни единой души. Проповедники на кафедре могут будоражить умы, они могут убеждать людей своими аргументами, но Бог дает силу Своему Слову. Благо­честивые люди, верные и святые мужи, которые в своей по­вседневной жизни исполняют то, о чем проповедуют, будут оказывать святое влияние. Сильное слово, сказанное с кафед­ры, может затронуть умы, но толика неблагоразумия со сто­роны служителя вне кафедры, легкомысленные слова и отсут­ствие истинного благочестия сведет на нет его влияние и унич­тожит произведенное им хорошее впечатление. Люди, обра­щенные по его слову, во многих случаях не будут стремиться подняться выше уровня своего проповедника. В их сердцах несовершится глубокого перерождения. По сути своей они не обратились к Богу. Эти люди провели в себе лишь поверх­ностную работу, и своим влиянием они будут только вредить тем, кто в самом деле ищет Господа.

Успех служителя во многом зависит от его поведения за пределами кафедры. Когда он заканчивает проповедь и сходит с кафедры, его работа этим не исчерпывается; напротив — она только начинается. Служитель должен в жизни явить то, к чему призывал людей в проповеди. Ему не следует вести себя бес­печно, но надо наблюдать за собой, чтобы враг не воспользо­вался его делами и словами и не стал хулить дело Христа. Слу­жители обязаны быть осторожными, особенно в присутствии молодежи. Им не следует употреблять легкомысленные слова, шутить или кривляться. Им надо помнить, что они — представители [381] Христа, что своим примером они должны показывать людям, как жил Христос. “Ибо мы соработники у Бога” (1 Кор. 3:9), “Мы же, как споспешники, умоляем вас, чтобы благодать Божия не тщетно была принята вами” (2 Кор. 6:1).

Мне было показано, что полезность молодых служителей, как женатых, так и холостых, часто сводится на нет из-за осо­бой привязанности к ним молодых женщин. Последние не отдают себе отчета в том, что на них устремлены посторон­ние взгляды и что своим поведением они могут существенно ослабить влияние служителя, которому сами же оказывают такое большое внимание. Если бы молодые женщины строго придерживались правил приличия, это было бы намного луч­ше для них самих и для их служителя. Они ставят его в нелов­кое положение и дают повод другим неправильно истолковы­вать его поведение. Однако я видела, что бремя ответственно­сти лежит на самих служителях. Им следует отвращаться все­го дурного, и если они будут вести себя так, как этого хочет Бог, они не будут долго находиться в смущении. Молодым служителям следует избегать всякой видимости зла, и если молодые женщины любят все время находиться в их общест­ве, долг служителей — указать им, что это неприлично. Слу­жители должны давать отпор всяким приставаниям, даже если их из-за этого станут считать грубыми. Такие вещи следует обличать, чтобы спасти дело Божье от поношения. Молодые женщины, которые действительно обратились к истине и к Богу, прислушаются к обличению и исправятся.

Служителям следует закреплять успех своего обществен­ного труда работой с людьми наедине. Им надо использовать любую возможность, чтобы побеседовать с человеком у камина и умолять его искать того, что служит к его или ее миру. Наша работа на земле вскоре закончится, и каждый получит награду по труду. Мне была показана награда святых, нетлен­ное наследие, и я видела, что те, кто больше других постра­дал за истину, не будут считать свои земные странствования тяжким игом, но им покажется, что на Небо попасть было достаточно просто.