Глава XIII. Переезд в Мичиган

В 1855 году братья в Мичигане изыскали возможность перенести офис нашего издания в Батл-Крик. На тот момент мой муж задолжал что-то около двух или трех тысяч долла­ров, а все, что он имел, кроме книг, составляли счета за книги, кое-какие, впрочем, были весьма сомнительны. Дело явно тормозилось, издания были небольшими по объему, редкими, и муж боялся умереть, оставив мне в наследство долги. Бра­тья в Мичигане помогли нам в приобретении участка и пост­ройке дома. Купчую оформили на мое имя, так что я могла распоряжаться этим имуществом по своему усмотрению даже после смерти мужа.

Печальны были те дни. Глядя на своих трех маленьких сыновей, я боялась, что вскоре они останутся без отца, и меня преследовали такие мысли: “Мой муж умирает, перетрудив­шись, проповедуя истину для настоящего времени, и кто пой­мет, как он страдал, какое бремя нес, какая непосильная ноша подавляла его дух, разрушала его здоровье и безвременно свела его в могилу, оставив семью без средств к существованию, на милость чужих людей”. Я часто спрашивала себя, неужели Богу все равно? Неужели Он не замечает нашего тяжкого по­ложения? И мне было дано утешение в виде знания о том, что [98] есть Некто, Кто судит праведно, и что каждая жертва, каждое самоотречение, каждая боль и мучение, перенесенное ради Него, с необычайной точностью фиксируется на Небесах и в должное время найдет свое воздаяние. День Господень насту­пит и прольет свет на то, что пока еще не ясно.

Мне было показано, что Бог поднимет моего мужа на ноги постепенно, что мы должны вырабатывать в себе сильную веру, ибо при каждом нашем усилии мы будем подвергаться свирепым нападкам сатаны, и, несмотря на все, что нас окру­жает, мы должны твердо верить. По три раза в день мы пред­ставали перед Богом и объединялись в ревностной молитве о восстановлении здоровья мужа. Зачастую один из нас падал ниц под действием силы Божьей. Господь милостиво внимал нашим ревностным мольбам, и мой муж начал выздоравли­вать. В течение многих месяцев по три раза в день возноси­лись к Небесам наши молитвы о здоровье, необходимом для того, чтобы исполнять волю Божью. Это время молитв было очень ценным. Мы находились в святой близости с Богом и имели приятное общение с Ним. Я не могу лучше определить состояние своих чувств того времени, чем это выражено в письме к сестре Хауленд, выдержки из которого я привожу:

“Я испытываю благодарность Господу за то, что сейчас мои дети со мной, под моей опекой, и я могу наставлять их на правильный путь. На протяжении нескольких недель я алка­ла и жаждала спасения, и мы наслаждались почти непрерыв­ным общением с Богом. Почему мы держимся в стороне от источника, когда можем подойти и напиться? Почему мы уми­раем от голода, когда закрома полны? Это богатство и свобо­да. В душе моей праздник, она ежедневно упивается небес­ным наслаждением. Я не успокоюсь. Славословие Богу в моем сердце и на моих устах. Мы можем радоваться полноте люб­ви Спасителя. Мы можем наслаждаться Его превосходной славой. Душа моя свидетельствует об этом. Мое уныние рас­сеивается под таким драгоценным светом, и я никогда не за­буду этого. Господи, помоги мне все живо сохранить в своей памяти. Пробудитесь, все силы моей души! Пробудитесь и поклонитесь своему Искупителю в благодарность за Его чу­десную любовь!

Души окружающих нас людей надо пробуждать и спасать, [99] иначе они погибнут. Нельзя терять ни одного мгновения. Мы все подвержены влиянию, которое говорит либо за истину, либо против нее. Я молю, чтобы меня сопровождало безоши­бочное свидетельство того, что я являюсь одной из учениц Христа. Мы хотим иметь нечто большее, чем религия суббо­ты. Мы нуждаемся в живом законе и в том, чтобы ежедневно ощущать персональную ответственность. Этим многие пре­небрегают, и в итоге рождается небрежение, безразличие, не­достаток бдительности и духовности. Где духовность в Церк­ви? Где мужчины и женщины, исполненные веры и Святого Духа? Моя молитва такова: “Очисти Свою Церковь, о Боже”. В течение нескольких месяцев я наслаждалась свободой и решила сделать все мои разговоры и все мои поступки пра­ведными перед Господом.

Пусть наши враги торжествуют. Они могут делать едкие замечания, их языки могут извергать на нас клевету, ложь и обман — нас это не волнует. Мы знаем, в Кого мы уверовали. Мы ничего не делали впустую — ни переездов, ни работы. Придет день расплаты, когда всем будет воздано по делам их, совершенным при жизни. Воистину мир во мраке. Пусть про­тивники усиливаются, пусть шутники и насмешники возрастают в своем беззаконии — нам все равно, ибо мы черпаем крепость из рук Того, Кто единственно имеет силу.

Бог просеивает Свой народ. Он желает иметь чистую и святую Церковь. Мы не можем читать сердца людей, но Гос­подь дает нам средства содержать Церковь в чистоте. Из тех, кто не хочет жить с народом Божьим, восстает испорченный народ. Эти люди глухи к обличениям, а потому неисправимы. У них была возможность узнать, что их борьба нечестива. У них было время раскаяться в своих заблуждениях, но они слишком дорожили своим “я”. Они холили и лелеяли его, и оно сильно выросло и отделило их от верного народа Божье­го, который Сам Бог очищает. Мы все имеем причины благо­дарить Бога за то, что Он открыл путь для сохранения Церк­ви, ибо гнев Божий должен постигнуть нас, если эти развра­щенные притворщики останутся среди нас. [100]

Каждая честная душа, которая может быть обманута этими беззаконниками, получит истинный свет относительно них, ибо все ангелы Небесные придут к ней и просветят ее разум. В этом случае мы ничего не боимся. Накануне судного дня праведность всех характеров будет выявляться, и станет ясно, кто к какой группе принадлежит. Сито Божье уже приближается. Давайте не будем говорить: “Останови Свою руку, о Боже”. Церковь должна быть очищена, и да свершится это. Бог царствует — и пусть народ прославит Его. Но это не значит, что я не должна думать о падших. Я намереваюсь пребывать в истине и тво­рить правду. Суд Божий должен начаться, книги должны быть открыты, и мы должны получить воздаяние по делам нашим. Вся та ложь, какую только возможно сфабриковать против меня, не сделает меня ни хуже, ни лучше, однако такая ситуация при­ближает меня к моему Искупителю”.

С того времени, как мы переехали в Батл-Крик, Господь начал освобождать нас из плена. В Мичигане мы нашли со­чувствующих друзей, которые были готовы разделить с нами наше бремя и поддержать нас в наших нуждах. Старые, про­веренные друзья из центральной части штата Нью-Йорк, из Новой Англии и особенно из Вермонта также сочувствовали нам в наших бедах и были готовы помочь нам в период несча­стья. На конференции в Батл-Крике в ноябре 1856 года Бог многое сделал для нас. Разум Его служителей был обеспоко­ен дарами в Церкви. Если за пренебрежение дарами Господь высказывает Свое неодобрение Церкви, то каким чудесным подтверждением того, что Его улыбка снова с нами, могло бы быть возрождение даров, которые, пребывая в Церкви, смог­ли бы ободрить слабую душу, обличить и исправить заблуж­дение. Делу была дана новая жизнь, а деятельности наших проповедников сопутствовал успех.

Издания наши пользовались спросом, и оказалось, что это очень необходимо делу. Так называемый “Вестник истины” вскоре перестал выходить, а дух противоречия, вещавший через него, испарился. У моего мужа появилась возможность расплатиться со всеми долгами. Кашель у него прекратился, [101] боль и воспаление в горле и легких исчезли, он постепенно выздоравливал, так что мог легко проповедовать по три раза в субботу и воскресенье. Чудо выздоровления моего мужа принадлежало Богу, и Ему да будет вся слава.

Когда, еще до нашего отъезда из Рочестера, мой муж ос­лаб, он решил освободиться от ответственности за издание нашей литературы. Джеймс предлагал, чтобы Церковь взяла на себя попечение об этом деле, чтобы им руководил специ­ально назначенный издательский комитет и чтобы никто из людей, с этим связанных, не извлекал оттуда никакой финан­совой выгоды, кроме полученной за свои труды заработной платы.

Несмотря на то, что вопрос об издательстве неоднократно предлагался вниманию братьев, до 1861 года они не приняли по нему никаких решений. Вплоть до этого времени мой муж был официальным владельцем издательства и единственным руководителем работ. Он пользовался доверием активных дру­зей дела Божьего, которые верили, что он сможет правильно распорядиться поступающими время от времени средствами и, как это требуется для развивающегося дела, будет укреп­лять издательское предприятие. Но хотя в “Обозрении” часто повторялось, что фактически типография является собствен­ностью Церкви, а мой муж — только официальный руководи­тель, наши враги воспользовались ситуацией и, заявляя о яко­бы махинациях, делали все, что в их силах, чтобы уязвить Джеймса и помешать развитию дела. Под влиянием этих об­стоятельств он снова поднял вопрос об издательском комите­те, что привело весной 1861 года к регистрации Издательской Ассоциации Церкви адвентистов седьмого дня в полном со­ответствии с законами штата Мичиган.

Хотя заботы, свалившиеся на нас в связи с издательской работой и другими направлениями Божьего дела, влекли за собой множество затруднений, самой большой жертвой, принесенной мной делу, было то, что мне приходилось оставлять своих детей на попечение чужих людей.

[102] Генри не было с нами уже пять лет, и Эдсону также недо­ставало нашей заботы. С годами семья у нас сильно увеличилась, и наш дом стал напоминать гостиницу, мы же сами мно­го времени проводили вне дома. Я чувствовала глубокую оза­боченность тем, что детей следует воспитывать свободными от вредных привычек, и часто сокрушалась, сравнивая себя с теми женщинами, которые не несли такого бремени, с теми, кто всегда может находиться со своими детьми, наставлять и учить их, и теми, кто проводит почти все свое время в кругу своей семьи. И я спрашивала себя: “Не требует ли Бог слиш­ком многого от нас, освобождая от бремени других?”, “Разве это справедливо?”, “Должны ли мы спешить от одной заботы к другой, от одного аспекта дела к другому и не иметь време­ни для собственных детей?” Множество ночей, пока другие спали, я горько рыдала.

Я часто хотела так спланировать воспитание моих детей, чтобы им было наиболее удобно, но всякий раз возникали ситуации, отметавшие мои планы. Я была очень чувствитель­на к шалостям моих детей, и всякий проступок, совершен­ный ими, отзывался во мне такой болью сердца, что это влия­ло на мое здоровье. Я желала бы, чтобы некоторые матери хотя бы на короткое время попали в те обстоятельства, в кото­рых я пребывала годами, тогда они смогли бы высоко оце­нить ту благодать, которую они получают, и сильнее посочув­ствовать мне в моих лишениях. Мы молились и трудились ради воспитания своих детей, и нам удавалось удерживать их. Мы и розгой не пренебрегали, но прежде, чем прибегнуть к этой крайней мере, мы указывали детям на их ошибки и молились вместе с ними. Мы давали им понять, что если мы будем оп­равдывать их грехи, то это вызовет гнев Божий. И наши уси­лия были благословлены для пользы наших детей. Их самым большим желанием стало радовать нас. Они не были застра­хованы от ошибок, но мы верили, что они все же станут овца­ми в стаде Христовом.

В 1860 году смерть переступила наш порог и поразила са­мую юную ветвь нашего фамильного древа. Маленький Герберт, [103] родившийся 20 сентября 1860 года, умер 14 декабря того же года. Никто, кроме тех, кому пришлось проводить своих детей в могилу, не мог знать, как обливались кровью наши сердца, когда эта нежная веточка усохла.

А когда в возрасте шестнадцати лет умер наш прекрасный Генри (Генри Н. Уайт умер в Топшеме, штат Мэн, 8 декабря 1863 года.), когда наш сладкоголосый певец сошел в могилу и больше мы не слышали его утренних песен, наш дом опустел. И оба родителя, и двое оставшихся сыновей тяжело перенес­ли этот удар. Но Бог утешил нас в нашей тяжелой утрате, и с верой и мужеством мы двигались вперед в работе, которую Он поручил нам. У нас осталась светлая надежда на встречу с нашими детьми, которых смерть оторвала от нас; мы встре­тимся там, где никогда не будет болезней и утрат.

В августе 1865 года моего мужа внезапно сразил паралич. Это был тяжелый удар не только для меня и моих детей, но также и для дела Божьего. Церкви лишились сразу двух ра­ботников: моего мужа и меня. Сатана торжествовал, видя, что дело истины тормозится таким образом. Но, слава Богу, Он не позволил нечистому растоптать нас. Будучи в течение пяти месяцев оторванными от работы, мы рискнули снова вместе взяться за работу среди церквей.

Убедившись, что мой муж не оправляется от затяжной болезни, в течение которой он ничего не мог делать, и видя, что пришло мое время идти и нести людям весть, я решила очень холодной зимой предпринять поездку в Северный Ми­чиган вместе с мужем, несмотря на его крайне слабое здоро­вье. Такое рискованное решение требовало немалой душев­ной отваги и веры в Бога, но я знала, что делаю Божье дело, и мне казалось, что сатана сознательно удерживает меня от него. Я долго ждала, когда представится возможность исполнить задуманное, и боялась, что из-за этой задержки драгоценные души будут потеряны. Оставаться вне миссионерского поля [104] казалось мне хуже смерти, мы должны были ехать, даже если бы это стоило нам жизни. Таким образом, 19 декабря 1866 года в метель и пургу мы отправились из Батл-Крика в Райт, штат Мичиган. Мой муж перенес девяносто миль переезда лучше, чем я даже предполагала, и, когда мы достигли цели нашего путешествия, он, казалось, выглядел так же, как и тог­да, когда мы покидали Батл-Крик.

Здесь началась наша активная работа, первая со времени его болезни. Здесь он начал трудиться, как и в прошлые годы, хотя и был очень слаб. Он мог говорить по тридцать-сорок минут по утрам в субботу и воскресенье, а остальное время занимала я. Кроме того, ежедневно после обеда я проводила полуторачасовые беседы. Нас слушали с величайшим внима­нием. И я видела, что мой муж крепнет, его разум проясняет­ся, а речь становится более связной. И когда случилось, что он ясно и сильно говорил целый час и так же нес бремя Божь­ей работы, как и до болезни, меня охватило чувство невыра­зимой признательности. Я встала в собрании и со слезами на глазах в течение почти получаса пыталась высказать свои чув­ства. Собрание было глубоко тронуто. Я чувствовала уверен­ность, что для нас это заря лучших дней жизни.

Действие десницы Божьей в восстановлении здоровья моего мужа было очень заметно. Вероятно, никто, перенес­ший такой удар, не сумел бы оправиться. Кроме того, Бог Своей доброй рукой исцелил Своего слугу от тяжелой фор­мы паралича, поразившей даже мозг. Муж не только исце­лился, но и обрел новые силы — как физические, так и ин­теллектуальные.

В последующие годы после исцеления моего мужа Гос­подь открыл перед нами обширное поле деятельности. Хотя вначале я робко выступала на собраниях. Божье провидение раскрыло передо мной этот путь, и в дальнейшем я уверенно стояла перед многолюдными аудиториями. Вместе с мужем мы посещали наши собрания на открытом воздухе и другие большие сборы от штата Мэн до Дакоты, от Мичигана до Те­хаса и Калифорнии. [105]

Дело, поначалу слабое и незаметное, стало разрастаться и укрепляться. Издательства в Мичигане и Калифорнии, а так­же миссии в Англии, Норвегии и Швейцарии свидетельство­вали об этом росте. Вместо самой первой газеты, весь тираж которой можно было перенести в одном саквояже, наши из­дательства ежемесячно выпускали около ста сорока тысяч экземпляров различных периодических изданий. Рука Божья помогала процветанию и укреплению Его дела.

Дальнейшая история моей жизни связана с деятельнос­тью различных организованных у нас предприятий, ставших делом всей моей жизни. Для создания этих организаций мы с мужем трудились и пером, и устной проповедью. Даже крат­кий обзор опыта тех активных и наполненных делами лет пре­высил бы возможности этого очерка. Усилия сатаны воспре­пятствовать нашей работе и поразить работников не увенча­лись успехом, а Бог проявлял заботу о Своих слугах и о Своем деле.