Кто были первые русские мемуаристы?

XVIII век в России можно смело назвать веком мемуаров. Кто их только не писал! Государственный деятель, вроде А. Б. Куракина, и Иван Лукьянов, простой путешественник, священник, дошедший до Ближнего Востока. Или русские женщины, ставшие государственными деятелями: Е. Дашкова – первая женщина‑президент Российской академии и сама императрица Екатерина II.

Особую группу составляют мемуары людей, связанных с преобразованиями Петра. Самыми известными и интересными по содержанию считают «Путешествие П. А. Толстого», родоначальника известного рода Толстых.

Каждый из мемуаристов писал о том, что видел и пережил, конечно, в меру своего умения и литературного таланта. Поэтому некоторые мемуары очень кратки, другие, наоборот, переполнены пространными рассуждениями. Но есть среди них и такие, которые дают запоминающийся, яркий и цельный образ пережитого их создателями.

Отражая русский национальный характер, русские мемуары восприняли и опыт европейской культуры. Прежде всего, это касалось нового отношения к человеку. Человека оценивали в зависимости от той пользы, которую он приносил обществу, а не по положению в свете или древности рода. Своими корнями такой взгляд уходил в традиции античной Греции.

Начиная писать историю своей жизни, человек хотел передать свой жизненный опыт потомкам, оставить по себе добрую память.

Известный деятель второй половины XVIII века А. Т. Болотов написал, начиная работать над «Записками»: «Я посылаю вам начало сего труда, предпринятого не менее для удовольствования вашего и любопытства, сколько и для пользы и для любопытного сведения обо мне, моим будущим потомкам».

А. Болотов был удивительным человеком. Трудно найти в истории культуры второго такого человека. Его можно, пожалуй, по разнообразию научных и практических интересов сравнить только с Ломоносовым.

Начинал он на военной службе, но затем чем только не занимался: издавал первый в России сельскохозяйственный журнал, писал педагогические труды, сочинял драмы. Но главный труд его жизни – мемуары, или, как он сам их назвал, «Записки Андрея Болотова».