Организация и задачи

Официальная история утверждает, что монгольские племена завоевали практически всю Евразию и это произошло потому, что монгольская армия обладала несравненными боевыми Качествами. Посему следовало бы рассмотреть организацию войска Чингисхана по следующим характеристикам: организация; дисциплина; боевая подготовка; вооружение; тактика.

Организация. Мобилизационная база у Чингисхана была ненадежной, поскольку представляла собой кочевые племена, которые в случае каких‑либо разногласий по вопросам рекрутского набора могли и откочевать куда‑нибудь подальше, таким образом саботируя мобилизационные планы. Что сделал Чингисхан для ликвидации этой кочевой вольницы? Он строго определил каждому племени свою территорию для кочевий, за которые те не могли выходить (см. Эренжен Хара‑Даван, «Чингисхан как полководец и его наследие»).

Монгольская армия имела учреждение, аналогичное современному Генеральному штабу, чины его именовались «юртаджи», в их обязанности входило распределять кочевья, выполнять обязанности вожатых войсковых колонн, назначать места лагерей, места ханской ставки и юрт военачальников. Для поддержания порядка в армейском тылу имелась стража с функциями военной полиции. Хозяйственной частью заведовали особые чины – «черби». Мобилизацией в племенах занимались территориально‑войсковые начальники, они были обязаны снабжать рекрутов продовольствием и припасами. В случае войны эти начальники становились строевыми командирами. Племена выставляли строевые десятки, сотни и тысячи. Также в войсках Чингисхана имелась гвардия, составленная из бойцов аристократического происхождения, а в составе гвардии отборная личная охрана «тысяча храбрых», используемая в боях в критические моменты.

Дисциплина. Армия живет по уставам. Есть Боевой устав, Строевой устав, Устав гарнизонной и караульной службы, Дисциплинарный устав, а также различные Наставления и Руководства по применению и т. п. В армии Чингисхана все это не только существовало, но и строжайшим образом выполнялось. Регламентация монгольских вооруженных сил осуществлялась на основе Ясы и Билика.

Ниже приведены некоторые статьи Билика и Ясы (Эренжен Хара‑Даван, «Чингисхан как полководец и его наследие»):

Ст. 4. Всякий, кто может вести верно дом свой, может вести и владение; всякий, кто может устроить десять человек согласно условию, прилично дать тому тысячу и тьму, и он может устроить хорошо.

Ст. 6. Всякого бека, который не может устроить свой десяток, того мы делаем виновным с женой и детьми и выбираем в беки кого‑нибудь из его же десятка. Так же поступаем с сотником, тысячником и темником беком.

Ст. 11. Среди народа должно быть подобным теленку, маленьким и молчаливым, а во время войны – подобным голодному соколу, который является на охоту: должно приниматься за дело с криком.

Ст. 24. Численники (т. е. заведующие числами 10, 100, 1000 и т. д. – командный состав): тысячники и сотники, должны каждый так содержать в порядке свое войско и в готовности, чтобы во всякую пору, как придет указ и приказание, садились на коней, не ожидая, даже ночью.

Статьи Ясы.

Ст. 7. Ко времени начала похода каждый воин получает оружие из рук начальника, которому он подчинен. Он обязан содержать его в исправности и перед сражением предъявлять на смотр своему начальнику. Ст. 8. Запрещается под страхом смерти начинать грабеж неприятеля, пока не последует на то разрешение высшего командования, но по воспоследовании такового солдат должен быть поставлен в одинаковые условия и ему должно быть позволено взять, сколько он может унести при условии уплаты сборщику причитающейся императору доли. Ст. 9. Если кто‑нибудь в битве, нападая или отступая, обронит свой вьюк, лук или что‑нибудь из багажа, находящийся сзади его должен сойти с коня и возвратить владельцу упавшее; если он не сойдет с коня и не возвратит упавшее, то предается смерти. Ст. 18. Все начальники обязаны делать лично осмотр войску и вооружению до выступления в поход, предоставлять им все, с чем воин совершает походы, и осматривать все до иголки и нитки. Если у воина не оказалось какой‑либо нужной вещи, начальник должен наказать его. Вооружение и обмундирование воин должен делать за свой счет.

Ст. 22. Начальники, нарушающие долг службы или не являющиеся по требованию хана, подлежат смерти. Чингисхан говорил: «Введенным мною порядку и дисциплине обязан я тем, что могущество мое, подобно молодой луне, растет со дня на день и что я заслужил благословение Неба, уважение и покорность земли».

К сожалению, далеко не все статьи Ясы и Билика дошли до нашего времени. Однако приведенных здесь статей вполне достаточно, чтобы оценить высокий уровень дисциплины в монгольском войске.

Боевая подготовка. У монголов осуществлялась подготовка и переподготовка высшего командного звена, а также его политическое воспитание, осуществляемое лично ханом. «Беки тьмы, тысячи и сотни, приходящие слушать наши мысли в начале и конце года и возвращающиеся назад, могут начальствовать войском; состояние же тех, которые сидят в своей юрте и не слышат мысли, походит на камень, попавший в большую воду, или на стрелу, пущенную в тростниковое место: они исчезают. Таким людям не подобает командовать» (Билик, Ст. 3).

Подготовка рядовых бойцов. «Подобно тому, как купцы наши, привозящие парчовые одежды 8 и хорошие вещи в надежде барыша, становятся опытны в тех товарах и материях, и беки армейские также должны обучать мальчиков пусканию стрел и езде на конях, упражнять их в этих делах и делать их столь же смелыми и храбрыми, как опытные купцы в искусствах, которыми владеют» (Билик, Ст. 18).

Вооружение и тактика. «Европейские конные массы означенной эпохи составляли только часть вооруженной силы каждого государства, и притом часть второстепенную, между тем вся боевая сила монгольской армии заключалась полностью в ее коннице, исполнявшей обязанности всех родов войск» (Э. Хара‑Даван, «Чингисхан как полководец и его наследие»).

Армия Чингисхана состояла из конницы, которая подразделялась на легкую и тяжелую. «Главным оружием первых был лук со стрелами; они сами и их лошади не имели вовсе или имели лишь самое легкое предохранительное вооружение. Большинство лучников имели по два лука и по два колчана, из последних один расходный, другой запасной. Запасной колчан был устроен так, чтобы предохранять стрелы от сырости. Стрелы отличались необычайной остротой. Монголы были мастерами в их изготовлении и отточке. Приучаясь к стрельбе из лука с трехлетнего возраста, монгол был превосходным стрелком. Даже многие монгольские женщины учились стрельбе из лука, не говоря о том, что каждая умела ездить верхом, так же как и мужчины. Часть лучников была вооружена дротиками. Вероятно, всем всадникам легкой конницы были присвоены и сабли как оружие рукопашного боя, может быть, более легкого образца, чем сабли мечников.

В тяжелой кавалерии люди имели кольчуги или кожаные латы; головной убор их состоял из легкого кожаного шлема с прочным назатыльником для предохранения шеи от сабельных ударов. В армии Батыя носили уже железные шлемы. На лошадях тяжелой конницы имелось защитное вооружение из толстой лакированной кожи. Главным наступательным оружием мечников были кривые сабли, которыми они владели в совершенстве, и пики; кроме того, у каждого имелась боевая секира или железная палица, которые подвешивались к поясу или к седлу».

«Из предметов снаряжения каждый воин обязан был иметь при себе: пилку для острения стрел, шило, иголки, нитки, глиняный сосуд для варки пищи (хотя при нужде мясо съедалось и в сыром виде) и кожаную баклагу („бортохо“) вместимостью около двух литров для запаса кумыса, молока или воды. В двух небольших седельных сумках („далинг“) имелся неприкосновенный запас пищевых продуктов и запасная смена белья. Неприкосновенный запас состоял из монгольских консервов – сушеного мяса и сушеного молока, которые употребляются и до сего времени.

Если этих запасов не хватало, то монгольский воин рассекал вену своей лошади и пил струю крови, потом перевязывал рану жильной ниткой. Пол килограмма крови достаточно для насыщения, а для лошади, тем более заводной, эта потеря не ощутительна и за короткое время восполняется в организме»

«Монгол, если нужно, может спать, оставаясь верхом на коне, который в это время может идти походом и пастись. Одеждой у монголов зимой служили меховая шапка с наушниками, в походах – шлем или железная каска и „доха“ (это название перешло и в русский язык) – шуба из сложенного вдвое меха, шерстью наружу, – откуда и пошла легенда, что будто бы монголы эпохи завоевания Европы „одевались в звериные шкуры“. Доха шилась такой длины, чтобы закрывать ноги ниже колена, и подпоясывалась ремнем, украшенным серебром. На ногах – сапоги с войлочными чулками. Эти чулки из войлока У русских обратились в валенки, но монгольский способ удобнее, так как годится и при сырости, между тем как одни валенки промокают. Одетые таким образом монголы легко переносили зимнюю стужу, и если иногда прерывали на время зимы свои операции, то не из‑за холода, а из‑за отсутствия подножного корма».

«Войска, если тому не мешали соображения стратегические, задерживались на местах, обильных кормами и водою, и проходили форсированным маршем районы, где этих условий налицо не было. Каждый конный воин вел от одного до четырех заводных коней, так что мог в походе менять лошадей, чем значительно увеличивалась длина переходов и сокращалась надобность в привалах и дневках. При этом условии походные движения продолжительностью в 10–13 дней без дневок считались нормальными, а быстрота передвижений монгольских войск была изумительна. Во время венгерской кампании 1241 г. Субутай прошел однажды со своей армией 435 верст менее чем в трое суток».

«Обязанность „тарана“ лежала на тяжелой монгольской коннице, что и явилось, вероятно, причиной, по которой некоторые писатели монгольский боевой порядок сравнивали с македонской фалангой Александра… Легкая же конница не только разведывала и прикрывала, но исполняла главным образом задачу активной подготовки готовящегося решительного удара. Это и есть знаменитая „монгольская лава“. Она действовала на манер нашей казачьей лавы, являющейся, по всей вероятности, ее бледной копией, но не одной волной, как у казаков, а несколькими параллельными (до пяти) разомкнутыми волнами, причем израсходовавшие свой запас стрел всадники первой шеренги, а также выбывшие из строя воины замещались из задних шеренг. С необычайной подвижностью маневрируя перед фронтом противника, заскакивали ему во фланги, а при удобном случае и в тыл, эти ловкие, вооруженные метательным оружием всадники, сидящие на своих выдрессированных, как собаки, конях, то размыкаясь, то собираясь в более или менее густые кучки, посылали в ряды неприятеля тучи метких стрел и дротиков, грозили ему то в одном, то в другом месте атакой и, сами обыкновенно не принимая его сомкнутой атаки, обращались в притворное бегство, заманивая его и наводя на засады.

Такими действиями они расстраивали, изматывали противника физически и морально настолько, что он иногда сдавал тыл еще до вступления в дело монгольской тяжелой кавалерии» (Эренжен Хара‑Даван, «Чингисхан как полководец и его наследие»).

Описание организации армии Чингисхана в изложении Хара‑Давана и других историков (надо признать, что все их изложения в принципе повторяют друг друга) вызывает ряд вопросов.

Хара‑Даван пишет, что конь «может идти походом, и пастись». Это сомнительно. Очевидно, имеется в виду конь какой‑то особой породы, вероятно, «монгольской». Однако кони не перекусывают на ходу. Их распрягают и отпускают на выпас или кормят заранее приготовленным фуражом. В любом случае, остановки для кормления и поения лошадей неизбежны. Лошадь сдохнет, если ее не кормить, не поить, а только все время на ней скакать.

Кроме того, не лишним будет вопрос: а пригодна ли «монгольская» лошадь для тяжелой кавалерии? В чем основное преимущество тяжелой кавалерии? В броне, которая дает защиту и создает ударную массу. Если основным оружием легкой монгольской конницы был лук, то основным вооружением тяжелой конницы являлись пики и сабли, т. е. тяжелая конница предназначалась для таранного удара и рукопашной схватки, соответствующим образом и защищалась кирасами, шлемами, наплечными и грудными доспехами. В рукопашной схватке основным действующим фактором является масса, так как она позволяет нанести удар сокрушительной силы. Соответственно бронированный всадник должен быть крепкого телосложения и лошадь под ним должна выдержать такого всадника.

Поэтому ни монголы, ни их лошади не могут быть эффективно использованы в роли тяжелой кавалерии. Люди монголоидной расы имеют небольшую массу и низкий рост. Такова же и «монгольская» лошадь. Средний рост в холке у нее составляет 134 см, тогда как рост в холке, к примеру, арабских жеребцов – 150 см, иомудских – 152 см, ахалтекинцев – 154 см, т. е. на двадцать сантиметров выше. (А. Ф. Доброхотов, «Частное животноводство»).

Низкий рост лошади и низкий рост всадника вообще‑то являются очень большим минусом в рукопашной схватке двух кавалерийских отрядов, т. к. не позволяют наносить удары саблей сверху вниз всей массой тела. Следовательно, есть сомнение в том, что монгольская тяжелая конница комплектовалась людьми монголоидной расы, если вообще у Чингисхана имелась эта тяжелая конница.

Конная армии Чингисхана не является его эксклюзивным изобретением. Подобная армия существовала еще у парфян, и ничего нового монголы не придумали: «Парфянский царь Ород выслал против Красса своего полководца Сурену, а сам вторгнулся в Армению, владетель которой Артавасдес собирался идти на соединение с римлянами. Войско Сурены состояло исключительно из конницы. Это, однако, не было обыкновением парфян: в основном она составляла 1/4 или 1/5 часть всего войска, но так как сам царь должен был вести войну в гористой Армении, то он взял с собой пехоту, а конницу дал своему полководцу, которому предстояло действовать на местности ровной и открытой.

Конница Сурены была двух родов: тяжелая и легкая. Первая носила почти полное предохранительное вооружение, а именно кожаные латы и наножники, покрытые бронзовыми или железными чешуями, и железные шлемы; щитов не было, так как всадники считались достаточно предохраненными латами. Копья были очень длинны и тяжелы, так что значительно превосходили римские. Кроме того, они имели луки и короткие мечи или ножи за поясом. Луки и стрелы были очень велики, и последние пробивали всякое обыкновенное снаряжение, вместе с тем полет их был очень быстр. Лошади имели также закрытия для головы, груди и боков, подобно всадникам, из кожи с металлическими чешуйками. Атака производилась сомкнуто и полным ходом, рассчитывая на силу удара и действие копьем.

Легкая конница, бывшая многочисленнее тяжелой, составляла ей совершенную противоположность. Она набиралась из отличных ездоков, с детства приученных к езде, так что лошадь и всадник составляли как бы одно целое. Лошади, легкие и поворотливые, носили только оголовье и управлялись одним поводом. Всадники были одеты в тунику и штаны; главное их вооружение составляли очень длинные луки и стрелы с крючками, которые они были приучены пускать с большой силой и ловкостью, как стоя на месте, так и будучи в движении вперед или назад. Образ действия их был следующий: они никогда не доводили дела до рукопашного боя, а окружали противника врассыпную; отступали, когда он намеревался их атаковать, опять переходили в наступление, когда он начинал отходить, все время покрывали его градом стрел и таким образом доводили до полного изнеможения. Очевидно, этот образ действий требовал огромного количества стрел, поэтому запас их возился в обозе на верблюдах, так что истраченные могли быть немедленно заменены другими. Сколько кажется, легкие всадники имели еще мечи и ножи за поясом…

Парфяне никогда не пользовались ни колесницами, ни слонами, все их боевые и продовольственные запасы перевозились постоянно на верблюдах, которых при войске находилось огромное количество» (Дж. Деннисон, «История конницы»).

Э. Хара‑Даван, в книге «Чингисхан как полководец и его наследие», определяет численность монгольского войска на момент смерти Чингисхана в 130 тыс. бойцов. Это очень большая цифра, учитывая, что в 1974 году, практически в наше время, плотность населения в Монголии не превышала 1 человека на 1 квадратный километр (БСЭ). В Европе плотность населения всегда была гораздо выше, чем в центральноазиатских степях.

Каргалов пишет в примечаниях: «Вспомним, что войска крестоносцев, объединявшие, по существу, значительную часть военных сил Европы, не превышали 100 тысяч человек» (В. В. Карлов, «Внешнеполитические факторы развития феодальной Руси»).

Обратимся к работе «Армия Тевтонского ордена» (К. Л. Козюренок, http://a‑nevskiy.narod.ru): «…войско Тевтонского ордена было по своим боевым качествам, вероятно, одним из сильнейших в Европе кон. XIV – нач. XV вв. Собственно духовно‑рыцарские корпорации и создавались как сообщества воинов‑профессионалов, специально для постоянной вооруженной борьбы с „язычниками“ в защиту Гроба Господня». «Покорив и освоив в XIII – нач. XIV в. прибалтийские земли, создав там державу с мощным государственным аппаратом, обеспечивавшим бесперебойное поступление и накопление огромных финансовых средств, используя преимущества организации духовно‑рыцарской корпорации в сочетаний с обычной системой феодальной вассально‑ленной службы, Орден уже в XIV в. был в состоянии развернуть мощную многочисленную армию».

Численность «многочисленной армии» Тевтонского ордена при Грюнвальде не сложно узнать: «…мы принимаем традиционно указываемую численность тевтонцев в грюнвальдском сражении: 800 братьев‑рыцарей и 6400 полубратьев‑кнехтов. Попутно заметим, что это больше, чем было воинов в ордонансовых ротах французского короля Карла VII 40‑х гг. XV в., считающихся первыми постоянными войсками в Европе, и немногим меньше, чем насчитывала профессиональная армия бургундского герцога Карла Смелого в 70‑е гг. XV в.».

«…Двенадцатью годами ранее, в поход 1398 г. против датчан на Готланд, с территории 26 комтурств и 5 фогств Ордена во исполнение ленной присяги было выставлено 5872 „земских“ воина… Вероятно, примерно такова же, с незначительными поправками, была численность дворянского ополчения тевтонского войска и в 1410 г.».

«Известно, что в 1398 г. города тевтонского государства выставили в общей сложности 1900 воинов. При Грюнвальде же в орденской армии находились, вероятно, около полутора тысяч бюргеров».

«Численность наемников… известна нам лучше, чем какой бы то ни было другой составляющей орденской армии, поскольку братья скрупулезно фиксировали все выплаты жалования им в специальных казначейских книгах. К счастью, большая часть этих книг за начало XV в. дошла до наших дней. Согласно содержащимся в них сведениям всего в начале июля 1410 г. в Пруссии находился 5751 наемник. Однако часть рот, завербованных перед самым началом кампании, прибыла на Поморье только в первых числах июля и не успела присоединиться к армии великого магистра до сражения. Поэтому на грюнвальдском поле в ее рядах состояло только 3712 наемников».

«Гости» – крестоносцы… Известно, что при Грюнвальде сражались также 24 рыцаря из Гензегау и до 120 рыцарей из различных областей Франции».

«Союзники… Известно, что Казимир V привел великому магистру 600 копий, причем в данном случае под копьем понимается скорее отдельный воин, чем рыцарь с вооруженной свитой. Лишь немногим слабее должна была быть хоругвь Конрада Белого, поскольку с ним прибыл еще один силезский князь – Януш Зенбицкий».

Итого – 21 687 при счете наемников в 5751 человек.

Таким образом, одна из сильнейших армий Европы смогла выставить на решительную битву 22 тыс. человек. Откуда некоторые историки берут армии в 500, 150 и 100 тыс. воинов, можно только догадываться. Утверждение, что из Монголии выходили полчища завоевателей, крайне преувеличено. Если уж откуда и могли выходить «полчища», так это только из Европы, с ее традиционно высокой плотностью населения. Однако здесь стотысячную армию крестоносцев смогла выставить только «объединенная» Европа.

То, что основой русской армии являлась пехота, еще не говорит о ее слабости. Пехотные полки в состоянии выдержать удар конницы.

Мобильность конницы придает ей стратегические преимущества, позволяя рейдами по тылам противника уничтожать базы снабжения и тем самым подрывать его боеспособность в затяжной войне. Кроме того, рейды конницы, в случае внезапного вторжения, способны сорвать вражеские мобилизационные планы.

Однако все это второстепенные факторы. Решающими факторами, прежде всего, являются войсковая дисциплина, взаимовыручка, высокая боевая подготовка и неукротимый воинский дух, особенно в рукопашных схватках, т. е. то, что делает армию собственно армией. Никто не подвергает сомнению высокий воинский дух русских людей. Тем не менее, как показал опыт битвы на Калке, уровень дисциплины и взаимовыручки русских войск являлся совершенно неудовлетворительным.

Что могло сделать на Руси в XIII веке кавалерийское соединение? Его возможности имели пределы. В частности, следует учесть, что кавалерийское соединение в силах захватить крепость только «изгоном», т. е. захватив гарнизон врасплох. Успех налетов кочевников на Русь заключался прежде всего в скорости и внезапности, которой зачастую ничего не могли противопоставить русские князья. И дело здесь не в пресловутой феодальной раздробленности. Дело в комплектовании армии на основе ополчения. Пока бы князья собрали по деревням ополченцев, пока бы свели все отдельные формирования в единую армию… За это время кавалерийский корпус прошелся бы по стране рейдом, и успел бы уйти обратно в степи.

Кочевники, а именно половцы, так и поступали. Причем поступали они так на протяжении нескольких веков. Время от времени русские князья собирали армию, шли в степь походом и били половцев. Иногда половцы били русских князей. Иногда князья нанимали половцев для междоусобных разборок.

«Тяжелой и длительной была борьба Руси кочевниками‑половцами, много жертв и усилий стоила она русскому народу. С 1061 по 1210 г., по подсчетам П. В. Голубовского, половцы совершили 46 больших походов на Русь, из них да долю Переяславского княжества пришлось 19 походов, на Поросье – 12, на Северскую область – 7, на Киевскую и Рязанскую земли – по 4. Количество мелких половецких наездов вообще не поддается учету: их было множество. За это же время половецкие отряды 34 раза принимали участие в междоусобных войнах русских князей» (В. В. Каргалов, «Внешнеполитические факторы развития Феодальной Руси»).

Эффективной защитой от набегов кочевников на Руси могла стать только организация регулярной армии. Причем не просто армии, а кавалерийской регулярной армии, которая могла бы очень быстро принять меры противодействия вражескому кавалерийскому рейду и на плечах отступающих выйти к местам их кочевий с целью уничтожения вражеских баз.

Где следует размещать данную кавалерийскую регулярную армию? Вовсе не по месту нахождения великокняжеского двора, а в половецкой степи для прямого контроля действий кочевников. Этим в корне пресекаются все попытки формирования крупных кочевых воинских формирований. Но контролировать степную зону можно только с помощью регулярной кавалерийской армии.

Понимали ли это русские князья? Прекрасно понимали. Делали ли они что‑нибудь в данном направлении? Да, делали. Но им мешали. Кто мешал? Другие русские князья.

Безусловно, политическая раздробленность Руси в XIII веке являлась отрицательным фактором. Жестко централизованное государство способно было бы для организации регулярной армии провести перепись населения и собрать налоги. Но и в этом случае территория Руси не находилась бы в безопасности от набегов кочевников. Только вынос места дислокации кавалерийской регулярной армии в степную зону, для прямого контроля над ней, мог избавить Русь от изнуряющих набегов половцев и прочих кочевников. Но для того, чтобы осуществить данный проект, необходимо было подавить сопротивление местных князей. Именно для того, чтобы провести перепись населения и приступить к сбору податей на содержание регулярной армии в степной зоне.

Но была ли необходима Руси эта самая регулярная кавалерийская армия в половецких степях? Была. Ибо «… нашествие половцев на Северное Причерноморье привело к утрате Русью части плодородных черноземных земель на юге страны, к изъятию их из земледельческого оборота. Славянские земледельческие поселения в степях, возникшие в результате колонизационного движения VIII–IX столетий, были сметены половецкой волной. Под ударами половцев в начале XII в. погибло самое южное русское княжество – Тмутаракань, являвшееся важнейшим звеном на путях торговли с Востоком. Половецкая опасность привела к отливу населения и из лесостепной зоны, из пограничных со степью областей. Именно появление в степях половецких орд и их набеги оказались фактором, ускорившим перемещение славянского населения из Приднепровья на север и северо‑восток и колонизацию славянами лесного междуречья Оки и Волги» (В. В. Каргалов, «Внешнеполитические факторы развития Феодальной Руси»).

Как заставить князей внести свою долю деньгами и рекрутами в общерусскую военную программу? Можно было собрать князей на съезд (подобный тому, который собрал Владимир Мономах в Любиче) и доходчиво разъяснить требования текущего политического момента. Предположим, князья съехались, выслушали, дружно покивали головами в знак полнейшего одобрения и понимания, скушали по бочке столетних медов, пообщались между собой, решили не забивать голову всякой ерундой и разъехались, довольные, по домам. А денег и рекрутов как не было, так и нет.

Лица, озабоченные проблемой обороноспособности Руси, начинают понимать, что призывы к разуму, как всегда, бессильны перед жадностью и безразличием к общему делу. Почесав затылок, они, на имеющиеся средства, или организуют отдельный ударный кавкорпус, как костяк будущего войска, или нанимают его на стороне, ставят во главе корпуса будущего главнокомандующего регулярной армией (из своих рядов или приглашается со стороны), и новообразованное воинское соединение отправляется в экстремальное турне по сбору податей и мобилизации рекрутов.

Посылать на дело своих или пригласить наемников со стороны? Конечно, поскольку работа предстоит грязная (придется бить своих) и успех не гарантирован, лучше пригласить со стороны. Так на русском горизонте замаячил хан Батый.

И для того, чтобы рассеять весьма возможные сомнения читателя в истинности данной версии, приведу еще одну цитату, отвечающую на вопрос: когда прошел первый набор рекрутов в Орду на Руси? «В хронике Матвея Парижского приведено письмо двух монахов, где сообщается, что в монгольской армии „много куманов и псевдохристиан (т. е. православных – Л.Г.)“. Первый набор среди русских был произведен в 1238–1241 гг.» (Л. Н. Гумилёв, «Древняя Русь и Великая степь»).

Русь и царь Батый (1237–1238 гг.)

Всем и каждому известно, что Батый устроил на Руси погром. Прошел по Руси «огнем и мечом», все опустошил, всех поубивал, ограбил и обложил данью. Свидетельств сему бесчинству достаточно, и многие историки охотно делятся картинами ужасов монгольского нашествия.

Правда, иногда дело доходит до странных вещей. По словам францисканского монаха Плано Карпини, монголо‑татары «осадили один город вышеназванных саксов и пытались завоевать их, но те сделали машины против их машин и сломали все машины татар», так что последние «из‑за машин и баллист не могли приблизиться к городу для сражения». Тогда татары устроили дорогу под землей «и вскочили в город… одни пытались зажечь город, а другие сражались». Со своей стороны, жители города «назначили одну часть населения для тушения огня», другая же часть приняла бой. Татары, «видя, что не могут ничего сделать», удалились.

Карпини пишет, что из‑за машин и баллист татары не могли приблизиться к городу. Это сколько же машин и баллист было и какова их скорострельность, если из‑за создаваемой ими плотности огня татары, весьма отважные, кстати, люди, не могли приблизиться к городу?

О походе Батыя на Русь Гумилёв пишет: «Г. М. Прохоров доказал, что в Лаврентьевской летописи три страницы, посвященные походу Батыя, вырезаны и заменены другими – литературными штампами батальных сцен XI–XII вв. Учтем это и останемся на почве проверенных фактов, а не случайных цитат» («Древняя Русь и Великая степь»).

Гумилёву легко говорить. Он знает, какие факты проверенные, а какие с хохотом сплавляются читателям под лозунгом «пипл схавает всё». Посему у меня есть предложение к историкам – опубликуйте, пожалуйста, этот самый «список проверенных фактов» и не морочьте нам больше голову. Интерпретацию проверенным фактам мы и сами в состоянии дать, фантазии хватит.

Итак, факты по первому походу Батыя на Русь: «Батый разгромил войско Рязанского княжества, взял в Великом княжестве Владимирском 14 городов и разбил войско князя Юрия II на р. Сить, затем после двухнедельной осады 5 марта 1238 г. взял Торжок. Батый повернул на юг и семь Недель осаждал Козельск, помощи которому не подали ни смоленские князья, ни Михаил Черниговский, ни Ярослав Всеволодович, наследовавший во Владимире своему погибшему брату Юрию II, хотя у всех этих князей войска были; например, во время осады Козельска Ярослав Всеволодович совершил победоносный поход на Литву. Летом 1238 г. Батый перешел в степь и соединился с южной армией, после чего половцы стали отходить в Венгрию» (Л. Н. Гумилёв, «Древняя Русь и Великая степь»).

Еще факты: «…во Владимирском княжестве войсками Батыя зимой 1238 г. было сожжено всего 14 деревянных городов (из общего числа около 300), да и эти были весной отстроены заново» (Л. Н. Гумилёв, «Древняя Русь и Великая степь»). Честно говоря, если судить по данным Гумилёва, масштабы разорения не впечатляют. Более того, для русского человека погром и разорение не являются поводами для того, чтобы принять чужеземную власть.

Что пытаются доказать историки? Пришёл Батый, все разгромил и ушел в степь. Русь потеряла независимость, а русские люди согласились считать себя завоеванными и стали служить в Ордынской армии. Но в Россию много кто приходил и пострашнее Батыя. Например, Наполеон Бонапарт (тоже много чего разгромил, и Москва при нем сгорела). Но объявлял ли Бонапарт в России рекрутский набор в свою армию? А Гитлер объявлял рекрутский набор? Да, Гитлер принимал добровольцев, и даже в СС! Были власовцы, были полицаи. Однако объявлять мобилизацию на оккупированных русских территориях ни Гитлеру, ни Бонапарту в голову не приходило.

А вот в Орду с Руси шла мобилизация новобранцев. Напомню цитату, приведенную выше:

В хронике Матвея Парижского приведено письмо двух монахов, где сообщается, что в монгольской армии «много куманов и псевдохристиан (т. е. православных. – Л. Г.)». Первый набор среди русских был произведен в 1238–1241 гг.» (Л. Н. Гумилёв, «Древняя Русь и Великая степь»). Еще цитата: «В 1246 г. в Киеве не было русского князя; киевский регион, а также часть черниговского региона и Подолия находились под непосредственным контролем монголов. Согласно Плано Карпини, около 1245 г. монголы набирали рекрутов для своей армии из населения именно этих территорий» (Вернадский Г. В., «Монголы и Русь»).

Где же действовали русские военные формирования Орды? «…Интервенция Берке, несомненно, спасла Египет от нападения со стороны Хулагу. Вполне естественно, что престиж Берке в Египте был высок. Как показал Поляк, Берке почитали как сюзерена мамлюкского государства. Формирования кипчакских и русских войск в ряде случаев направлялись из Южной Руси в Египет для усиления армии мамлюков» (Г. В. Вернадский, «Монголы и Русь»). Да уж… Несчастные русские воины. И набирали‑то их насильно, и в Египте заставляли мамлюкам помогать. В общем, гоняли их на убой воевать за интересы могольских империалистов. Оружия, очевидно, не давали, а в бой гнали плетьми, так они и рвали врагов голыми руками. А потом молились, молились… и плакали (по Карамзину).

Когда говорят о мобилизационных способностях Могольской империи как о совокупных мобилизационных способностях всех оккупированных ею территорий, то, безусловно, фальсифицируют факты. А если не фальсифицируют, то пусть ответят: сколько в могольской армии было китайцев, и где воевали китайские части? По идее, вся могольская армия должна быть китайской.

Вот СССР брал рекрутов из Украины. Но разве из этого следует, что Украина была завоевана? Да Господь с вами… Конечно, некоторые украинские «самостийники» в 2005 году считают, что Украина была великороссами оккупирована. Ну так их ещё врач‑психиатр не осматривал. Если так думать, то в 1937 году мы находились под грузинской оккупацией. А в Корее русские воины воевали с американцами, видимо, потому, что Россия была под корейской оккупацией?

Вернемся, однако, к Батыю. Что делает Батый, подойдя к Рязани (с Рязани ведь начался «погром» Руси)? «Владетели Рязанские – Юрий, брат Ингворов, Олег и Роман Ингворовичи, также Пронский и Муромский – сами встретили их на берегу Воронежа и хотели знать намерение Батыево. Татары уже искали в России не друзей, как прежде, но данников и рабов. „Если желаете мира, – говорили Послы, – то десятая часть всего вашего достояния да будет наша“ (Н. М. Карамзин, „История государства Российского“).

Батый, по словам Карамзина, требует десятину «от всего». «От всего» чего? Л. В. Черепнин уточняет: «В Рязань из Батыева стана явились монголо‑татарские послы, потребовавшие „десятины во всем: и в людях, и во князех, и в конех, (и в доспесех, – цит. по: „История России“ под ред. А. Н. Сахарова)“. На совете местных князей (рязанских, муромского, пронского) было решено десятину врагу не давать, и послы получили шительный ответ: „Аще нас не будет всех, то все то ваше будет“.

В то же время есть сведения о том, что рязанские князья пытались приостановить наступление монголо‑татар дарами. Это им не удалось. Судя по «Повести о разорении Рязани», сын великого князя рязанского Юрия Игоревича, отправленный в татарский стан для переговоров, погиб там, так как отказался выдать Батыю на поругание свою жену» (Л. В. Черепнин, «Татаро‑монголы в Азии и Европе»).

Итак, Батый требует рекрутов, офицеров (князей), коней и доспехов. А также прочее снаряжение и продовольствие для армии. Вы можете возразить: Батый требует «людей», а не рекрутов. А для чего ему «люди»? Быть может, строить город Сарай, работать на плантациях, помогать монгольским женам по хозяйству? Гнать впереди себя на врагов? Вполне возможно. Сарай тоже надо строить, какие из батыевцев строители? Они только саблей махать горазды.

Ну а «князех» зачем? Прорабами на стройке работать? «Князех» в строительстве соображают так же мало, как и батыевские конники. «Князех» могут только пальцем показать, где и что строить. А зачем «доспесех» (доспехи)? Свои поизносились? Кстати, каковы были татарские Доспехи? Оказывается, такие, что и русские ими Не гнушались. Более того, «…после возвращения Из ставки Бату в 1246 г. Даниил Галицкий реорганизовал и пере снарядил свою армию по монгольскому образцу. (Очевидно, Батый приказал, Да еще и помог с амуницией. Вообще это ужас какой‑то, в голове не умещается – покорить страну, а потом взяться за перевооружение и реорганизацию ее армии! Для чего?! – К. П.) Когда австрийские посланники прибыли в его лагерь, они были удивлены, увидев всадников галицкого князя, одетых в кирасы монгольского типа, и их лошадей, защищенных шлемами и наплечными и грудными доспехами. „А их оружие блестело“. (Г. В. Вернадский, „Монголы и Русь“).

В 1207 году Чингисхан закончил объединение монголо‑татарских племен и предпринял внешнюю экспансию на Тангутское царство. Вот прошло тридцать лет (1237 год – Батыево «нашествие»), и монголы щеголяют в латах, осаждают города с помощью осадных машин и подкопов, организуют переписи населения, учреждают налогообложение и таможенные сборы, строят города, читают на трех языках, используют речной и, немногим позже, морской флот в боевых операциях (попытка вторжения в Японию войск Хубилая) и ведут мировую политику. Судя по таким темпам развития, они должны были еще лет через тридцать приступить к выпуску танков и пулеметов. Замечательно. И всем этим они обязаны, вероятно, китайцам. Вот только непонятно, как же монголы этих продвинутых китайцев завоевали?

Если Батый – завоеватель, то к чему все эти переговоры о десятине? Послушал совета местных князей (рязанских, муромского, пронского), зарезал их и взял все. Всех коней, все продовольствие, все золото и серебро, и товары все, и девок. А Батый девок требовал? Судя по данным Черепнина, требовал жену сына великого князя рязанского Юрия Игоревича. Зело красивая, очевидно, жена была. Аки Елена Прекрасная. Уж не из‑за нее ли татаро‑монгольское иго и приключилось?

И можно ли назвать требования Батыя нескромными (за исключением жены княжича)? Десятина от всего, конечно, неприятно. Но ведь, в изложении событий по Черепнину, – хитрые «рязанские князья пытались приостановить наступление монголо‑татар дарами».

Но в чем, выражаясь современным языком, была «цена вопроса»? Десятина? Как разовый побор или постоянное налогообложение? Если речь шла на тот момент о разовом поборе, то к чему стулья ломать? Если о постоянном налогообложении, то к чему «дары»? Все равно ведь придут и на следующий год. А князья, похоже, решили рискнуть.

И вот здесь‑то собака и зарыта. Если рязанские и примкнувшие к ним муромский и пронский князья решились на вооруженное столкновение, то явно видели, что шанс отбиться у них есть. А иначе к чему из‑за налогообложения в 10 % рисковать всем имуществом и, более того, жизнью? Это не деловой разговор. И не объясняйте мне, что князья решили «постоять за землю русскую». Если бы в их головах существовало понятие о русской земле, то они бы друг друга не резали, а объединились вокруг Великого князя и начали с ордынцами войну на измор. Понятие о рязанской земле в их головах, очевидно, существовало. Но не о русской.

Можно предположить, что рязанцы, пока предлагали дары, успели оценить количество войск Батыя и решили рискнуть. В связи с этим выплывает вопрос: а сколько у Батыя находилось в распоряжении бойцов? Если принять цифру В. В. Каргаловав 120–140 тыс., то какая‑такая десятина? Бессмысленность сопротивления очевидна: размажут копытами по земле, малахаями закидают, один раз из лука пальнут – и вся Рязань будет похожа на ежа. Так отдать им эту десятину, а затем на рысях двигать к Великому князю и объединяться! Только объединяться. А пока любой ценой сохранять людей и ресурсы для дальнейшей борьбы.

Гумилев пишет («Древняя Русь и Великая степь»): «Реальна цифра Н. Веселовского – 30 тыс. воинов и, значит, около 100 тыс. лошадей. Но даже это количество прокормить было трудно. Поэтому часть войска, под командованием Монкэ, вела войну в Половецкой степи, отбивая у половцев зимовники с запасами сена». (Кстати, а что делала другая часть? Ждала, пока сено отобьют?)

Скорее всего, и цифра в 30 тыс. бойцов совершенно завышена. Если бы у Батыя было 30 тыс., то сопротивление было бы таким же бессмысленным, как и сопротивление 140 тысячам. Откуда вообще такие жуткие цифры? К середине XI века на Руси, согласно учебнику «История России» под ред. А. Н. Сахарова, проживало 4 млн. человек. Во время усобицы 1016 года Ярослав Владимирович, князь Новгородский, собрал войско со всего севера Руси, пригласил варягов и пошел на Киев с 40‑тысячной ратью. А вся Монголия, при большом напряжения сил, могла выставить, при норме мобилизации в 10 %, всего 40 тысяч воинов.

Возникает вопрос: кто же воевал в войске Батыя на Руси, если монголам в то же время приходилось удерживать фронт в Китае, в Средней Азии, да при этом еще «отбивать зимовки у половцев»? Самым логичным было бы привлечь китайцев. Или, может быть у монголов воевали разгромленные ими же в клочья булгары, мордва, черемисы или преследуемые половцы? Но, как справедливо заметил Гумилев, «…использовать покоренных в качестве боевых товарищей – это лучший способ самоубийства». К тому же на войне первыми кладут головы профессиональные воины, а оставшийся после битвы народ по своим боевым качествам только и годится, что коров пасти. Использовать сдавшихся в плен – все равно что принимать в войско заведомых пораженцев, да еще пораженцев враждебно настроенных.

«Монголия вела войну на три фронта в течение 80 лет. Главным ее противником был Северный Китай, перед тем завоеванный чжурчжэня‑ми. Победа над ними далась монголам лишь в 1234 г., когда пала последняя чжурчжэньская крепость – Кайфын, и тогда уже началась война с Южным Китаем – империей Сун, после того как китайцы убили монгольских послов.

Вторым по значению был юго– западный фронт, где в 1219 г. монголы вели войну с мусульманами. Там они держали постоянно действующий корпус численностью от 30 до 60 тыс. всадников против туркменов‑сельджуков. Северо‑западный (восточноевропейский) фронт стоял на третьем месте, причем основным объектом ярости Монголов были не русские, а половцы, союзные с русскими князьями. Кроме того, монголы были вынуждены то и дело совершать отдельные походы то в Тибет, то в Сибирь, то против камских болгар, то на мордву. Монголы нигде не могли иметь численного перевеса, а равно и перевеса в технике, потому что своего производства железа у них не было» (Л. Н. Гумилев «Древняя Русь и Великая степь»). Но при таком распылении сил монголам бы и миллиона китайцев не хватило.

Но все‑таки, как же с китайцами в монгольской армии? Да никак. «В 1275 г. на Руси прошла новая общая перепись и набор рекрутов. Вероятно, приказ об этом исходил в 1273 или 1274 гг. от великого хана Хубилая, который нуждался в пополнении войск для кампаний в Южном Китае и Индокитае. Поскольку хан Менгу‑Тимур, со своей стороны, намеревался укрепить свою власть на Кавказе, ему также был бы очень полезен свежий контингент войск. На этот раз наряду с Восточной Русью, перепись была проведена и на Смоленской земле» (Г. В. Вернадский, «Монголы и Русь»), Так что в монгольской армии служили не китайцы, а русские.

Однако вернемся к Батыеву нашествию. Согласно «Истории России» под ред. А. Н. Сахарова, рязанские полки сначала дали сражение монголам на реке Воронеж, но потерпели поражение из‑за неравенства сил, затем, после пяти дней осады, пала Рязань. Так каково было неравенство сил под Рязанью? И. Б. Греков и Ф. Ф. Шахмагонов в книге «Мир истории (Русские земли в XIII–XV веках)» пишут: «Столь же неясным остался и вопрос о возможной численности русских войск, которые могли противостоять нашествию.

Вплоть до исследований М. Н. Тихомирова о русских городах XIII века из одной исторической I монографии в другую перекочевывали столь же легендарные числа, как и при определении численности войск Батыя. М. Н. Тихомиров пришел к выводу, что такие города, как Новгород, Киев, Владимир‑Суздальский, насчитывали от 3 до 5 тысяч воинов. Города Северо‑Восточной Руси, такие, как Ростов, Переяславль, Суздаль, Рязань, по числу жителей не шли ни в какое сравнение с Новгородом и Киевом, и, по подсчетам М. Н. Тихомирова число их жителей редко превышало 1000 человек». Т. е. рязанцев, возможно, числом было эдак в 1000 душ. И старых и малых.

Есть о чем подумать. Если выставить всех кто может носить оружие, то человек 300 набрать можно. А тут Батый и его 30000 войска. Безусловно, если учесть, что на тот момент в Рязани (очевидно, чисто случайно) находилась целая бригада князей, то следует предполагать, что они не одни пришли, а еще людей привели. Но привести много они не могли, поскольку по «Истории России» А. Н. Сахарова, например, у киевского великого князя в XI веке дружина насчитывала от 500 до 800 человек. С XI века на Руси немногое поменялось. К тому же то был киевский великий князь, а не рязанский.

Итак, следует принять, что князья могли выставить объединенное войско числом от 3 до 5 тыс. человек. С такой армией на 30000 татар Батыя они бы не выступили, тем более за стены. Это было бы возможным при относительном равенстве сил. Например, если войско Батыя находилось в пределах коэффициента 1,5 от численности рязанцев. А иначе – только народ губить понапрасну. Возможности провести разведку у рязанцев были, поскольку Батый стал лагерем, а не сразу навалился на город. Едва ли Батыево войско насчитывало больше 10 тыс. человек. (А больше и не надо было, поскольку Батыем операция проводилась не военная, а полицейская.)

Это подтверждается тем, что «сражение, в котором участвовали рязанские, муромские и пронские дружины, было упорным и кровопролитным. „Едва одолеша их сильные полки татарскиа“, – отмечает автор „Повести о разорении Рязани Батыем“ (В. В. Каргалов, „Внешнеполитические факторы развития Феодальной Руси“).

Надо учесть и то, что большая часть населения на Руси жила не в городах. Это сегодня в городах живет почти вся Россия. А тогда, увы, многие по деревенькам маялись, по слободам и погостам. Очень важно заметить, что у всех этих слобод и погостов, безусловно, и мысли не возникало организовать вооруженный отпор экспедиции Батыя. Это все равно что самому зарезаться и своих детей зарезать, а следовательно – большинство населения не пострадало, поскольку сопротивления не оказывало. Конечно, определенный убыток (в 10 %) был понесен, наверняка случались некоторые эксцессы, связанные с нравами грубой солдатни, однако погрома не было. Была экспроприация.

Еще один интересный факт. «4 марта значительное монголо– татарское войско обошло стан князя Юрия Всеволодовича на р. Сити. Окруженная вражескими вооруженными силами, русская рать была разбита в „злой сече“.

Много русских воинов было уничтожено. Погиб и князь Юрий. Рашид ад‑дин так описывает его конец: «Эмир этой области Вике – Юрку бежал и ушел в лес; его поймали и убили». Племянник Юрия князь Василько Константинович был взят в плен. Татары принуждали его «быти» в их вол. и воевати с ними», а когда он отказался, убили его» (Л. В. Черепнин, «Татаро‑монголы в Азии и Европе»).

Непонятно монгольское желание сделать племянника убитого князя Юрия своим однополчанином. Командирских кадров разве что не хватало? Вероятно да, если требовали не только «десятины во всем: и в людях, и в конех, и в доспесех», но «и во князех». Кстати, как убеждали? По‑русски или по‑монгольски? Или на пальцах? А если бы князь Василько согласился «воевати с ними», он бы, конечно, не простым бойцом служил, и как бы тогда он командовал своими подчиненными, по‑монгольски или по‑тюркски? Или все же по‑русски?

Выше уже говорилось, что через тридцать лет после начала Чингисханом внешних завоеваний, монголы сильно подросли во всех отношениях. Вот еще один пример.

«В 1229–1230 гг. „вспыхнуло пламя войны между татарами и кыпчаками“. Оно особенно разгорелось в 1237 г., когда монгольские войска Двинулись „облавой“ с берегов Каспия к Дону. И здесь захватчики встречали отпор со стороны Местного (кыпчакского и аланского) населения. Особенно проявил себя в борьбе с нашествием отряда „кыпчакских удальцов“ во главе с Бачманом. Дэкувейни говорит про него, что он был бесстрашен и неуловим. „Где бы войска [монгольские] ни искали следов [его], нигде не находили его, потому что он уходил в другое место и оставался невредимым“. Узнав, что Бачман скрывается где – то у р. Итиля, против него двинули большое войско на 200 судах. Отряд Бачмана был обнаружен на одном из островов и уничтожен, а сам предводитель захвачен в плен и умерщвлен» (Л. В. Черепнин, «Татаро‑монголы в Азии и Европе»).

Использование флота, хотя бы и речного, говорит о многом. Вы можете сказать: «Ну чего там, сели за весла и вперед…» Попробуйте, сядьте за те весла. Возьмите с компанией друзей в прокат шестивесельный ял и покатайтесь. Здесь нужно прежде всего умение. А хождение под парусом? И где монголы взяли 200 судов? Конфисковали у местной рыболовецкой артели? Или сами построили?

«Так как убежищем и притоном ему (Бачману. – К. П.) большею частью служили берега Итиля, он укрывался и прятался в лесах их, наподобие шакала, выходил, забирал что‑нибудь и опять скрывался, то повелитель Менгу‑каан (Мункэ. – К. П.) велел изготовить 200 судов и на каждое судно посадил сотню вполне вооруженных монголов (Ала‑ад‑дин Ата‑мелик Джувейни, „История завоевателя мира“, пер. В. Г. Тизенгаузена „Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды“ http://vostlit.info).

Монголы – люди, безусловно, незаурядные. Но, «из окружающих Дешт‑и‑Кыпчак народов никто не мог в ремеслах по дереву сравниться с русскими мастерами. Едва ли мы ошибемся, если выскажем предположение, что суда на Волге строили русские…. В конце XIV и XV в. судоходство на Волге было в руках русских» (Б. Д. Греков, д. Ю. Якубовский, «Золотая Орда и ее падение»). Бели в конце XIV века суда для передвижения по Волге строили русские, то они, однозначно, их строили и в XIII веке. Между тем обратите внимание на дату. 1237 год, до похода по Руси. Монголы зачищают от половцев степь в районе нижнего течения Волги. Какие русские могли быть в то время на нижнем течении Волги?

И еще вопрос: а откуда Батый приходит на Русь? В 1237 году монголы действуют против кыпчаков в районе нижнего течения Волги. Туда Батый пришел после разгрома Булгарии в 1236 году. А вот на Булгарию, если верить учебнику «История России» для 10‑го класса, монголы шли из Монголии. Одна только проблема: учебник не объясняет, каким образом конница монголов смогла преодолеть такое гигантское расстояние? И зачем? Вряд ли это кто – то сможет объяснить. Представляете, собрались воины со всей Монголии и пошли на несколько лет походом на Русь, оставив на родине практически беззащитные семьи. А чжурчжени, тангуты и прочие племена так и не догадались пойти рейдом на Монголию. Вероятно, все были жутко парализованы страхом перед монголами.

Что касается Булгарии, то русским приходилось с ней довольно часто воевать. «Булгария – государство булгар волжско– камских, Финно‑угорских народов и других в Ср. Поволжье и Прикамье в X – нач. XV в. Столицы: г. Булгар, с XII в. г. Биляр. Торговля с Арабским халифатом, Византией, восточными славянами и др.

Военное и торговое соперничество с Киевской Русью, позднее – Владимиро‑Суздальским княжеством». Владимиро‑Суздальское княжество?! Это там еще, где Москва? Любопытно, любопытно. Поговорим об этом поподробнее, но позже.

Изучая «Батыево нашествие» важно учитывать тот факт, что в степной зоне, на мягком грунте, лошадь можно и не подковывать. Но в России, да еще зимой, лошадь должна быть обязательно подкована. Э. Хара‑Даван справедливо указывает, что монгольская армия была полностью кавалерийской, тогда как европейские армии состояли в основном из пехоты. Но пехота являлась основной боевой силой в Европе и Руси вовсе не потому, что русские и европейские военачальники были людьми недалекими и не понимали преимуществ кавалерийских подразделений. В Европе и на Руси конницу необходимо к зиме подковать и заготовить для нее фураж, что ограничивает применение конных войск. Соответственно, при европейских кавалерийских частях были две службы – фуражиры и ремонтеры.

Если принять утверждение, что супостат Батый вторгся на Русь зимой с тридцатитысячным кавалерийским корпусом, то следует задаться вопросом: каким образом Батый планировал снабжать конский состав своей армии сеном или овсом? Батый полагался на доброту русских крестьян или на чудесные способности своих лошадей? Очевидно, что снабжение армии сеном шло в зачет десятины, т. е. налогообложения, а иначе крестьяне, не мудрствуя лукаво, начали бы запасы фуража попросту жечь, а сами уходить в леса при приближении врага, спасаясь от смерти.

Не менее серьезный вопрос связан с применением осадной техники. Изготовлялась ли она на местах или транспортировалась вслед за войском? Каким образом транспортировалась? И чему равнялась в этом случае скорость передвижения Батыевых войск?

И, наконец, Батый должен был перед походом подковать лошадей. Если они шли хотя бы о «двуконь» – это шестьдесят тысяч лошадей, двести сорок тысяч подков и 1 920 000 подковных гвоздей. То есть на нижней Волге у Батыя уже в 1237 году существовала мощная «производственная база»: добыча железной руды, угля, кузницы, кадры и все прочее.

Когда он успел все это там создать? Кто ему в этом помогал? Где взял железо? Где брал уголь для кузниц? Для изготовления комплекта подков и гвоздей и подковки лошади требуется не менее трех часов работы. Шестьдесят тысяч лошадей требуют не менее ста восьмидесяти тысяч часов работы. Если кузнец работает двенадцать часов в день, то за день он подкует только четыре лошади. За месяц, работая без отдыха, – около 120 лошадей. Чтобы за месяц подковать шестидесятитысячный лошадиный корпус, требуется не менее 500 кузнецов и еще столько же подручных. В общем, пятьсот кузниц вынь да поставь. Много это или мало – пятьсот кузниц? По XIII веку сведения найти сложно, а по более позднему времени информация будет следующей: «К тому времени Мурашкино было очень крупным населенным пунктом городского типа. По данным Писцовой Книги 1624–1626 годов, в нем насчитывалось 400 тяглых дворов, 131 торговое заведение, 5 харчевен, 15 кузниц, несколько мельниц и две церкви. В книге упоминаются кузнецы, серебреники, кожевники, горшечники, рукавичники, красильники, сапожники и другие мастера (всего 32 специальности), живущие в Мурашкине. В то же время мурашкинские крестьяне имели собственной запашки всего 114 десятин… Из Писцовой книги 1624–1626 годов следует, что Мурашкино превосходило свой уездный город Курмыш по числу тяглых крестьянских дворов в десять раз (И. А. Кирьянов, „Старинные крепости Нижегородского Поволжья“). Итак, в крупном русском городе в 1625 году насчитывается 15 кузниц. Пятьсот кузниц соответствуют тридцати трем крупным городам образца 1625 года. Такого ресурса у Батыя никак не могло быть в прикаспийских степях.

Комплект подков и гвоздей для лошади весит около 4 кг. Чтобы подковать 60000 лошадей, требуется не менее 240 тонн железа. Откуда Батый взял эти 240 тонн, остается исторической загадкой. В Монголии своего производства железа не было. Если принять численность монгольских воинов в 120–140 тыс. бойцов, вторгшихся о «двуконь», то для того, чтобы подковать 240–280 тыс. лошадей, требуется от 960 до 1120 тонн железа. Если учесть, что нормальный степняк не ходил в поход без двух заводных лошадей (одной вьючной, одной сменной), то в этом случае железа потребовалось бы от 1440 до 1680 тонн. Чтобы в течение месяца подковать лошадей для 140 тыс. бойцов, идущих на Русь о трех конях, потребовалось бы минимум 3500 кузниц, что составляло бы возможности 233 крупных русских городов XVII века. Следовательно, цифры В. В. Каргалова взяты с потолка, а страсти описываемого им батыевского «нашествия» есть плод могучего воображения.

Можно с уверенностью предположить, что зимние войсковые операции Батыя на Руси проводились очень ограниченным контингентом войск и немалую (если не большую) часть этого контингента составляли пешие подразделения. «Поход главных сил Батыя от Рязани к Владимиру интересен в том отношении, что поддается датировке и позволяет выяснить среднюю скорость движения монголо– татарского войска с обозами и осадными машинами в условиях зимы и лесистой местности. Из Рязани монголо‑татары двинулись на север 1 января 1238 г. и подошли к Москве примерно 15 января, преодолев расстояние в 250 км за 14–15 дней. От Москвы монголо‑татары 20–21 января направились к Владимиру и достигли столицы Владимирского княжества 4 февраля 1238 г. (расстояние около 200 км). Таким образом, средняя скорость движения главных сил Батыя с обозами и осадным парком равнялась примерно 15 км в сутки. Отдельные отряды татарской конницы делали в условиях зимы дневные переходы по 30–35 км» (В. В. Каргалов, «Внешнеполитические факторы развития Феодальной Руси»).

То, что отдельные отряды делали по 30–35 км, ни о чем не говорит. А вот то, что средняя скорость движения всей армии составляла 15 км в день, весьма показательно. Показательно в том смысле, что все преимущества монгольского войска, о которых так обстоятельно пишет Хара‑Даван, сводятся практически к нулю. Какая разница – конный ты или пеший, если в среднем ты делаешь 15 км за день. Однако если ты пеший, то снимаются две большие проблемы: первая состоит в необходимости подковать или переподковать лошадей (каждая лошадь требует переподковки раз в полтора месяца); вторая – в необходимости обеспечивать лошадей фуражом. Зимой, на лесистой пересеченной местности, крупные кавалерийские соединения будут только обузой. Никакого преимущества в данных условиях армия ордынцев, в том виде, как ее рисует Хара‑Даван и другие певцы монгольской мощи, не имеет и не может иметь. Маневренность кавалерии резко снижается. Глубокий снег скрывает всякого рода колдобины, камни и прочие неровности почвы. Пустите в таких условиях лошадь в галоп и она рискует сломать себе ноги. Русские войска вели боевые действия в таких условиях в основном силами пехотных подразделений вовсе не потому, что они недооценивали значение кавалерии. Кавалерией можно с успехом действовать в условиях степной войны. Если бы на Русь вторглась армия монголов в том виде, как ее описывает Хара‑Даван и другие историки, да еще в количестве 120–140 тыс. конных воинов, да еще при двух– трех заводных лошадях, да еще зимой… то ее постигла бы катастрофа, причем без всяких боевых действий. Через две‑три недели начался бы массовый падеж коней, а затем и массовая гибель людей. Сто – стосорокатысячную массу людей (и даже тридцатитысячную) в тех условиях невозможно было расквартировать. Тем более, что, по утверждениям историков, монголы все вокруг жгли и разоряли несмотря на то что монголы одевались тепло, регулярные ночевки зимой под открытым небом, вскоре привели бы к массовым переохлаждениям и обморожениям, несмотря ни на какую выносливость войск. Предлагаю эксперимент. Наденьте тулуп, валенки, шапку‑ушанку и поживите в лесу месяца два, согреваясь от костра. Затем пишите исторические книги.

Если В. В. Каргалов определяет численность батыевской армии при «вторжении» зимой на Русь в 120–140 тыс человек (порядка 300 тыс. Лошадей, и то о «двуконь»), то это говорит только о том, что историк не соотносит свои рассуждения с реальностью. Плохо представляет себе, что коней перед зимним походом следует подковать, заранее позаботиться о фураже. И это для такой массы лошадей! Это вам не степная война!

Неважно, ошибается В. В. Каргалов или лукавит, но все умонастроения о «монгольском завоевании» сразу ставятся под вопрос. Если мы, исходя из необходимого количества фуража, требований к подготовке ремонтерской и продовольственной базы, определяем, что в войске Батыя в 1237 году при «походе на Русь» не могло быть более 2–3 тыс. конников и порядка 5 тыс. пехоты, то это в корне меняет картину. Разорения Руси быть не могло.

Тот же В. В. Каргалов утверждает, что русские города брались штурмом, при помощи осадных орудий. Но каким образом Каргалов представляет себе транспортировку этих орудий? На воловьих упряжках по замерзшим рекам? «Разграбив и предав огню город и его окрестности („и села пожгоша“), монголо‑татары по льду Москвы‑реки двинулись дальше на север. Весь путь от Москвы до Владимира занял 13–14 дней. За это время татарская рать преодолела расстояние примерно в 200 км. Летописцы не сообщают, каким путем шел на Владимир Батый. Наиболее вероятным представляется, что татарское войско дошло до Клязьмы и по льду реки Клязьмы направилось на восток, к Владимиру. Движение по льду рек – единственно удобному пути в массивах лесов в условиях глубокого снежного покрова – было вообще характерно для нашествия Батыя на Северо‑Восточную Русь» (В. В. Каргалов, «Внешнеполитические факторы развития Феодальной Руси»). Сами видите – шли по льду рек. Может быть, В. В. Каргалов еще думает, что и волов подковывают? Представляете себе корову на льду? А что кушали лошади «в условиях глубокого снежного покрова»? Очевидно, кору с деревьев. Каргалов прекрасно осведомлен о незначительных размерах армий в XIII в. и тут же допускает существование воинства в сотню тысяч человек. «В условиях XIII в., когда войско в несколько тысяч человек представляло значительную силу, больше которой не могли выставить отдельные феодальные княжества и города, более чем стотысячная армия монголов, объединенная единым командованием, обладавшая хорошими боевыми качествами и опытом военных действий большими конными массами, обеспечивала Батыю подавляющее превосходство над феодальными ополчениями и немногочисленными дружинами русских князей» (В. В. Каргалов, «Внешнеполитические факторы развития Феодальной Руси»).

Незначительные размеры армий были обусловлены не столько феодальной раздробленностью, сколько элементарными причинами, заключающимися в том, что армии следует кормить, обеспечивать амуницией, фуражом и только грабежом армию не обеспечишь и за счет завоеванных не укомплектуешь. Почему‑то все люди в средние века это понимали, и только у монголов получались чудеса.

«Героическая борьба русского народа против монголо– татарских завоевателей имеет всемирно‑историческое значение. Упорно, до последнего защитника, сопротивлялись монголо– татарским полчищам русские города. Горы татарских трупов остались у стен Рязани, Владимира, Торжка, Козельска, Чернигова, Киева. Не раз русские дружины выходили в „чистое поле“ встречать страшных степных завоевателей и в „сече злой“ на рубежах рязанской и владимирской земли наносили большой урон татарским ратям. Дорогой ценой заплатил Батый за разорение русских земель: его войска оказались ослабленными, обескровленными непрерывными боями в Северо‑Восточной Руси, в половецких степях, на укрепленных линиях Южной Руси.

После завоевания Руси монголо‑татары уже не смогли собрать достаточно сил для дальнейшего похода на Запад. Именно героическое сопротивление русского народа и других народов нашей страны (булгар, половцев, аланов) сорвало планы монгольских ханов распространить свои владения «до моря Франков» и спасло зарождавшуюся европейскую цивилизацию от разгрома монголо‑татарскими полчищами» (В. В. Каргалов «Внешнеполитические факторы развития Феодальной Руси»).

Если войско Батыя составляло 120–140 тыс. бойцов, согласно В. В. Каргалову, то вполне может быть, что Батый заплатил дорогой ценой, оставив горы «татарских трупов» у стен многочисленных русских городов. Если же его войско составляло, согласно Н. И. Веселовскому (Веселовский Николай Иванович (1848–1918) – российский археолог и востоковед, профессор, член‑корреспондент РАН 1917; член‑корреспондент Петербургской АН с 1914.), 30 тыс. бойцов, то Батый замучился бы завоевывать Русь, судя по той картине сопротивления, которую дает В. В. Каргалов.

Очень часто говорится об организации монгольской армии, о ее превосходных боевых качествах, особо подчеркивается, что она была полностью кавалерийской, однако в чем именно преимущество кавалерии перед пехотой при взятии городов, никто не говорит. А ведь «монгольское нашествие» на Русь состояло в основном из осад и штурмов, как о том пишет тот же Каргалов. При штурме крепости нападающие несут гораздо более серьезные потери, чем осажденные.

Еще одно замечание о Батыевом походе. «Направление походов монголо‑татар при нашествии на Русь по удобным путям сообщения, хорошо спланированные обходы и фланговые удары, грандиозные „облавы“, захватывающие тысячекилометровые пространства и сходящиеся в одной точке, – все это можно объяснить только хорошим знакомством завоевателей с театром военных действий» (В. В. Каргалов, «Внешнеполитические факторы развития Феодальной Руси»), Вы, очевидно, думаете, что это шпионы батыевские хорошо поработали? Сколько же этих шпионов было и почему их не перерезали при выполнении их шпионского задания? Как они работали? Ездили по Руси и на чисто монгольском языке спрашивали у местных крестьян, как проехать к Рязани, к Владимиру, к Ярославлю и Торжку? Составляли карты?

Очень может быть, что Батыево войско было частично русским или по меньшей мере в его распоряжении были люди, которые прекрасно знали план громадной территории Владимиро‑Суздальского и Рязанского княжества, т. е. лица из высшего административного звена. Потому что никакая армия шпионов, даже в течение нескольких лет, в те времена не могла составить даже приблизительное представление о территории такого масштаба, по которой разгуливал царь Батый. Проводники же из крестьян, которых можно захватить, зн

Date: 2015-11-13; view: 426; Нарушение авторских прав