Семейные нравы

Введение.

Русский народ всегда отличался от других народов, будь то западная цивилизация или Восток. Крестьянин или царь, люди жили по общим для всех законам, нередко поражая ими иностранцев. Слияние в одной культуре языческих обычаев и христианских, сочетание строгих моральных правил и почти дикой натуры делали русских людей непонятными для других культур. Сложно было бы в полной мере описать то, как мыслили и чем жили люди 500 – 600 лет назад, но в своём реферате мне хотелось бы рассказать о некоторых интересных особенностях жизни наших предков: о взгляде на семейное устройство, об отношениях между людьми вообще, о том, во что они верили.

Семейные нравы.

Известно, что к женщине на Руси относились как к существу ниже мужчины. По законам приличия считалось предосудительным даже вести с нею разговор. Кроме того, женщина считалась «нечистой» - ей не дозволялось резать животное, так как полагали, что мясо после этого будет невкусным; печь просфоры позволялось только старухам.

У козаков женщины ещё пользовались некоторой свободой: жены козаков были их помощницами и даже ходили с ними в поход. Крестьянки, хотя и находились под гнётом тяжёлых работ, по крайней мере, не сидели взаперти. Но у знатных и зажиточных людей Московского государства женский пол находился взаперти, как в мусульманских гаремах. Девиц содержали в уединении, укрывая от человеческих взоров; до замужества должен быть им совершенно неизвестен. Самые благочестивые люди были того мнения, что родителям следует бить почаще девиц, чтобы они не утратили своего девства. Чем знатнее был род, к которому принадлежала девица, тем более строгости ожидало её: царевны были самые несчастные из русских девиц – не смея показаться на свет, они были погреблены в своих теремах.

Русская женщина была постоянной невольницей с детства до гроба. Став женою, она не смела никуда выйти из дома без позволения мужа, даже если шла в церковь. Общалась она только с теми, с кем мужу было угодно позволить это, но и тогда её связывали наставления и замечания: что говорить, о чём умолчать, что спросить, чего не слышать. Хозяйкой женщина тоже не была, но даже и тогда, когда муж поручал ей смотреть за хозяйством, она была не более как ключница: не смела ни послать чего-нибудь в подарок другим, ни принять от другого, не смела даже сама без позволения мужа съесть или выпить. Редко дозволялось ей иметь влияние на детей своих, начиная с того, что знатной женщине считалось неприличным кормить грудью детей, которых поэтому отдавали кормилицам; мать впоследствии имела над ними менее надзора, чем няньки и дядьки, которые воспитывали господских детей под властью отца семейства. Обращение мужей с женами было таким: по обыкновению, у мужа висела плеть, исключительно предназначенная для жены и называемая дурак; за ничтожную вину муж таскал жену за волосы, раздевал донага; привязывал верёвками и сёк дураком до крови – это называлось учить жену; у иных мужей вместо плети играли ту же роль розги, и жену секли, как маленького ребёнка, а у других, напротив, дубина – и жену били, как скотину. Такого рода обращение не только не казалось предосудительным, но ещё вменялось мужу в нравственную обязанность. «Домострой» человеколюбиво советует не бить жены кулаком по лицу, по глазам, не бить её вообще железным или деревянным орудием, чтоб не изувечить или не допустить до выкидыша ребёнка, если она беременна. Такое нравственное правило проповедовалось православной церковью, и самим царям при венчании митрополиты и патриархи читали нравоучения о безусловной покорности жены мужу. Привыкшие к рабству, женщины не имели понятий о возможности иметь другие права и верили, что они в самом деле рождены для того, чтоб мужья их били, а сами побои считали признаком любви. Женщины говорили: «Кто кого любит, тот того лупит, коли муж не бьёт, значит, не любит»; пословица эта до сих пор сохранилась в народе, так же как и следующая: «Не верь коню в поле, а жене на воле», показывающая, что неволя считалась принадлежностью женского существа.

Не всегда, однако, женщины безропотно и безответно сносили суровое отношение мужей. Иная жена, бойкая от природы, возражала мужу на его побои бранью, часто неприличного содержания. Были случаи, когда жены отравляли своих мужей, но за это их ждало очень жестокое наказание. Зато месть с помощью доносов была довольно действенна. Иностранцы рассказывают замечательное событие: жена одного боярина, по злобе к мужу, который её бил, доносила, что он умеет лечить подагру, которою царь тогда страдал; и хотя боярин уверял и клялся. Что не знает этого вовсе, его истязали и обещали смертную казнь, если он не сыщет лекарства для государя. Тот в отчаянии нарвал каких попало трав и сделал из них царю ванну; случайно царю после того стало легче, и лекаря ещё раз высекли за то, что он, зная, не хотел говорить. Жена взяла своё. Но ещё случалось, что за своё унижение женщины мстили тайною изменой. Как ни строго запирали русскую женщину, она склонна была к тому, чтобы «положить мужа под лавку», как выражались тогда. Часто она напивалась пьяна и тогда, если только представлялся случай, предавалась первому мужчине.

Иностранцы единогласно говорят, что русская женщина не была неприступна и для них, несмотря на всеобщее омерзение, внушаемое нехристями, к которым на Руси причисляли всех неправославных. На эти случаи у женщин образовались свои собственные догматы. «Женщине соблудить с иностранцем, - говорили они,- простительно; дитя от иностранца родится – крещёное будет; а вот как мужчина с иноверкою согрешит, так дитя будет некрещёное, оно и грешнее: некрещёная вера множится».

Хотя блудодеяние и преследовалось строго нравственными понятиями, и даже в юридических актах блудники помещались в один разряд с ворами и разбойниками, но русские мужчины предавались самому неистовому разврату. Очень часто знатные бояре, кроме своих жен, имели у себя любовниц, да сверх того не считалось большим пороком пользоваться и служанками в своём доме, часто насильно. Но многие, чувствуя, что они грешат, старались уменьшить тяжесть греха сохранением разных религиозных приличий, например, снимали с себя крест и занавешивали образа, готовясь к грешному делу. В простонародье разврат принимал наглые формы. Патриарх Филарет обличал служилых людей, что они, отправляясь в отдалённые места на службу, закладывали жен своих товарищам и предоставляли им право иметь с ними сожительство, как будто вместо процентов за полученную сумму. Простые женщины распутного поведения доходили до потери всякого стыда, например, голые выбегали из общественных бань на улицы в посадах и закликали к себе охотников.

Женщина получала больше уважения, когда оставалась вдовою, и при том была матерью. Вдова была полная госпожа и глава семейства. Оскорбить вдовицу считалось великим грехом. Однако, как существу слабому, приученному с детства к унижению и неволе, и тут не всегда приходилось ей отдохнуть. Примеры непочтения детей к матерям были нередки.

Между родителями и детьми господствовал дух рабства, прикрытый ложной святостью патриархальных отношений. О том, кто злословит родителей, говорилось: «Да склюют его вороны, да съедят его орлы!». Отец как мужчина и в детском уважении пользовался предпочтением. «Имей, чадо, - поучает отец сына, - отца своего, аки Бога, матерь свою, аки сам себе». Но несмотря не такие нравственные поучения, покорность детей была более рабская, чем детская, и власть родителей над ними переходила в слепой деспотизм, без нравственной силы. Чем благочестивей был родитель, чем более проникнут был учением православия, тем суровей обращался с детьми, ибо церковные понятия предписывали ему быть как можно строже. Автор «Домостроя» запрещает даже смеяться и играть с ребёнком. Зато и дети, раболепные в присутствии родителей, с детства приучались насмехаться над ними вместе со сверстниками из слуг, приставленными к ним для товарищества. «В Московии,- говорит один иностранец,- нередко можно встретить, как сын смеётся над отцом, дочь над матерью». Грубые привычки усваивались ими с малолетства и сопровождали их до старости. «Лучше,- говорит один русский моралист, - иметь у бедра меч без ножен, нежели неженатого сына в своём доме; лучше в доме коза, чем взрослая дочь; коза по селищу ходит – молоко принесёт; дочь по селищу ходит – стыд принесёт отцу своему».

Date: 2015-11-13; view: 329; Нарушение авторских прав